ВЫПЬЕМ ЗА МАЛЕНЬКОГО ЧЕЛОВЕКА!

Наконец-то его разглядели

Этой заметкой о прибавке к пенсионному пособию больных гипофизарным нанизмом я обязан мэру Лужкову, поэту Григорию Кружкову, Лидии Сергеевне Байдовой и отчасти, уж извините, моей дочке Лизе. О Лидии Сергеевне и о поэте Кружкове — чуть позже; о Лужкове и говорить нечего. О вкладе Лизы в осмысление обществом проблем маленького человека никто не знает. Вот я и расскажу.

Когда мы жили в деревне, Лиза была совсем дитя: три ее шага против одного моего. Идем зимним вечером по нашему Бродвею, осиянному луной, и Лиза, мало что отстает, еще и поминутно останавливается. Оборачивается и машет кому-то рукой: догоняйте, мол. «Ты кого там поторапливаешь?» — спрашиваю. «Да лилипутов», — говорит.

Поговорили мы с ней еще маленько про них, бедолаг, а наутро вроде забыли. Но когда вскоре сели за широкий стол соседей и принялись тосты произносить, Лизочка, своей очереди дождавшись, влезла на стул и воскликнула: «Выпьем за лилипутов!» И это ее предложение так нам понравилось, что мы целую зиму прожили под знаком лилипутов: друг за друга-то всегда выпьем, а про лилипутов одна Лизочка помнит. Потому — она сама маленький человек. Сложился у нас своеобразный застольный репертуар; исполняли мы хором и патриотическое: «Эту песню запевает лилипут, лилипут, лилипут! Эту песню не задушат, не убьют, не убьют, не убьют!», и из кинофильмов: «Я вам песенку спою про лилипут, эту песенку пускай везде поют», и фольклорное: «Лилипут удалой, бедна сакля твоя...»

Теперь мы живем в городе и опять вроде про все это забыли. Только вдруг приезжает к нам поэт Гриша Кружков. У нас-то он крупный поэт и переводчик, а в Америке года три жил на правах лилипута — ну и вернулся. И прочитал в газете о поступке мэра Лужкова. И нам рассказал. И я загорелся найти того человека, которому в голову пришло подвигнуть городского голову на великий почин. И я нашел того человека.

Лидия Сергеевна Байдова согласилась на интервью с одним условием:

— Давайте договоримся о том, что никаких некорректных слов не будет.

— Каких?
— Например, слова... на букву «Л». Это сказочный персонаж, ни малейшего отношения к нашей жизни не имеющий.

Разведка донесла: накануне у Лидии Сергеевны был день рождения. Мы ей преподнесли букет, а от возлияний воздержались: разговор серьезный.

— В начале века предприниматели это некорректное слово, — объяснила нам гостья, — использовали в корыстных целях: цирковые аттракционы, реклама всяких изделий и прочее. Мы с ним поневоле мирились при советской власти, а когда с началом демократии выросли в сознании и в решительности своей, отказались от него. Сняли со всех афиш, настояли, чтобы оно не упоминалось в печати. Мы здесь усматриваем вычурность и пошлость. И знаете, к нам стали относиться как к реальности.

— Лидия Сергеевна, прошу прощения за наши игры с этим словом и обещаю больше его не употреблять... А вам никогда не хотелось перестать быть маленьким человеком? Вот за границей, пишут, придумали какой-то препарат...
— Мы от этого категорически отказываемся: что мы, подопытные кролики? И отчего бы нам не оставаться такими, какие мы есть? Это нам не вредит, а даже, видите, мы по сравнению с вами, большими, оказались немножечко в выигрыше.

— В последнее время создаются всякие общества, землячества, братства. У вас есть что-нибудь подобное?
— Мы не держимся кучкой и не считаем нужным что-то доказывать. Поймите, мы обыкновенные люди! Неправда, что все мы в цирке работаем. У нас высокий процент лиц с высшим образованием, есть врачи, инженеры, работники социальной сферы. Много музыкантов, художников. А если и выступает кто в цирке — они живут среди людей, в нормальных домах, нормальной жизнью. Я, кстати, хотя сама в цирке выступала, со многими цирковыми даже не знакома. Смотрю на них как зритель, без каких-то особых эмоций. И подруги у меня — все больше длинные, как мы меж собой говорим.

— А чем вы еще в жизни занимались?
— В школе я много рисовала, заняла второе место в Ленинграде на конкурсе всесоюзном. У меня прекрасный слух. Я работала концертмейстером. Четыре года в собесе — вначале экспедитором, а потом инспектором. И еще я техник-конструктор в области тяжелого машиностроения, поработала и на заводе, и в КБ. И параллельно работе училась играть на скрипке.

— Ух ты, сколько успели. А я все пишу, пишу...
— Я тоже пишу. Стихи. Писала много в детстве, потом перестала. Однажды соседка мне говорит: «Лидочка, у тебя такая образная речь, ты, наверное, тайком стихи пишешь?» Я ей ничего не сказала, но подумала: «Почему я это забросила?» И, придя домой, написала два стихотворения. И пошло! Сейчас я хожу в литобъединение, у нас очень хороший руководитель, тонкий и умный человек. Публикуюсь в разных газетах, в журналах у меня приняли кое-что, и я мечтаю сделать книгу.

— Прочтите что-нибудь.
— Пожалуйста. Вот такое: