Российский амплификатор на страже порядка
|
Областной центр переваривал августовскую жару, закатное солнце лупило в стекла пятиэтажки, во дворе двое мальчиков разбивали друг другу носы под присмотром бабули из четырнадцатой квартиры. Рудин высадил жену у подъезда. Она поднялась на третий этаж, открыла дверь, отключила сигнализацию. Рудин загнал машину на стоянку, вошел в дом и начал подниматься по лестнице. ...Налетчиков было двое. Лена уже открыла мужу, когда первый из них, Фоменко, появился на площадке. Все заняло не больше секунды: поднятый ствол с глушителем, распахнутые глаза, зрачки во всю радужку, взлетавший по лестнице сообщник Фоменко Кемин, на ходу выдергивавший «Глок» из куртки... Реакция у Рудина всегда была хорошей: он мгновенно втолкнул жену в квартиру, рванулся в сторону, к стене, увлекая женщину за собой, и пуля Фоменко прошила его руку. Дверь директор захлопнуть не успел, нападавшие выстрелили в дверной проем из двух стволов и почти одновременно вломились в квартиру. Дальше все завертелось с такой быстротой, что никто из оставшихся в живых участников не может с уверенностью восстановить картину событий. Лена бросилась в комнату к телефону, Рудин сопротивлялся, выбил пистолет у Кемина, разбил Фоменко лицо, пытался отобрать второй пистолет. Но Фоменко все же достал его: сначала в живот, а потом в грудь директора вошли четыре пули. Лена не успела вызвать милицию, она не успела даже снять трубку: Кемин нагнал, ударил по затылку и, схватив за волосы упавшую на колени женщину, ударил лицом о журнальный столик. Лена потеряла сознание... |
Я давно ушел из биологии. Вся современная биология так или иначе связана с очень дорогостоящими работами на генном уровне, поэтому такой науки ныне в России практически не существует. Большинство моих однокурсников — выпускники-92 биофака МГУ — сейчас добывают свой хлеб где-нибудь в Европе или США. А случайно оставшиеся работают кем угодно: на рынках торгуют, в «Огонек» вот пишут, и лишь совсем-совсем немногие трудятся по профилю.
От Илюхи Ефремова я меньше всего ждал научных подвигов. Студентом Илюха классно играл в преферанс, выпивал при наличии тусовки, учебой не страдал.
...Ну, пиво, положим, он и сейчас не разлюбил, как выяснилось. После пятой бутылки спрашиваю:
— Ну что, Илюха, небось, бизнесом каким занялся?
— Если можно так сказать. Но биологию не бросил.
— На что ж ты живешь? — удивляюсь я.
— Да «писиарю» помаленьку.
— Разве на это можно прожить? — уж кому, как не мне, знать, что английское сокращение PCR обозначает «полимеразная цепная реакция» и к бизнесу отношения не имеет.
— А ты заходи как-нибудь с пивом ко мне в институт, — пригласил Илюха.
|
— Да кому я нужен! — обычно отмахивался директор от предложений завести «личку» — личную охрану. Оказалось — нужен. Жизнь Михаила Рудина, 34 лет, женатого, директора небольшой фирмы очень интересовала его первого зама, Андрея Сокуренко. Из показаний Фоменко А.Г. «Мы работали охранниками, сопровождали черный нал различных организаций. Деньги всегда получал Сокуренко. В июле 1997 года он сказал нам, то есть мне и Кемину, что есть отдельный разговор. Мы втроем спустились в машину, и Андрей прямо предложил нам убить директора. И убить его жену Лену. Он сказал, что эта семья не дает ему жить». Из показаний Кемина В.А. «Сокуренко поставил нам два условия. Первое: все должно было выглядеть как ограбление. Второе: больше не появляться в городе». Из показаний Фоменко А.Г. «Когда я выстрелил в Рудина, его кровь брызнула мне на куртку. И у меня было разбито лицо. Я пошел в ванную смыть кровь, потом взял полотенце вытереть лицо и куртку. Витя (Кемин. — А.Т.) сказал про хозяйку, что надо ее сначала трахнуть, а уже потом убить. Она была без сознания, но жива. Потом он сказал, что надо надеть презерватив, потому что сейчас могут по сперме найти человека». Из показаний Кемина В.А. «Потом мы открыли шкафы, выдвинули ящики, забрали деньги, там немного было, камеру забрали, положили в пакет. <...> Пистолеты выбросили в мусорный бак по дороге, туда же Фоменко бросил полотенце». Трупы нашли на следующий день, когда Рудины не появились в офисе. Оперативная группа обнаружила разгромленную квартиру, тела Михаила и Лены в лужах крови. Общая экспертиза покажет, что ее изнасиловали перед смертью. Эксперты обнаружили два чужих волоса с сохранившимися волосяными луковицами. В тот же день следственная группа обшарила все мусорные баки в округе. Пистолеты нашли, нашли и полотенце с подозрительными разводами. |
Я заехал к Илюхе в лабораторию в ГНЦ «ГосНИИгенетика». С пивом, разумеется.
— Понимаешь, — говорит Илюха, засовывая бутылки в кельвинатор (холодильник, в котором минус 70о по Цельсию), — после Универа мне предложили здесь работать. Съезжать за границу я не хотел. Вся ваша кафедра молекулярной биологии тогда чуть ли не в полном составе укатила в Штаты, да и наши биофизики стали позже уезжать... А я здесь наукой занялся...
Оказалось, последние бойцы молекулярно-биологического фронта моего поколения, оставшиеся в Москве, зарабатывают на жизнь одним способом, с помощью одного и того же метода. На одном и том же приборе. Метод называется «полимеразная цепная реакция» (PCR тот самый). А прибор, на котором реакция проводится, — амплификатор.
Метод открыли тринадцать лет назад американцы. Берешь, скажем, кровь — засохшую крупинку. Выделяешь из нее чуть-чуть ДНК, то есть генный материал. Смешиваешь со специальными растворами в пробирке и ставишь эту пробирку в амплификатор. Через пару часов количество ДНК возрастает в миллионы раз, потому что молекулы ДНК имеют свойство размножаться. Теперь их можно использовать. Например, для диагностики, установления отцовства, в криминалистике. Сравнивают два генных образца и говорят, одному человеку они принадлежат или разным. Называется — геномная дактилоскопия. В принципе можно взять ДНК не из крови, а, например, из волос, спермы. По одному волосу эксперт скажет, кто его хозяин.
— У людей есть участки ДНК, которые сильно отличаются от человека к человеку, — напоминает мне курс биологии Илюха, размахивая сигаретой. — Их используют, когда нужно определить, скажем, кому принадлежит кровь. Или отцовство устанавливать — ведь у ребенка половина генов от отца, половина от матери. Можно взять кровь у всех троих и сравнить. Если, например, в нужном месте нет отцовской ДНК, значит, ребенок не его. И наоборот. Совпадения, конечно, могут быть, поэтому мы проверяем не один участок ДНК, а, как минимум, шесть. Я как раз разрабатывал теорию исследования этих участков. Раньше такой методики в стране не было. Диссер на этом защитил. Сейчас моими данными все криминалисты России пользуются.
Илюха увлекся. Рисует картинки, разложил сушеные полиакриламидные гели, пальцем тычет в полоски ДНК, вот, говорит, мама, вот папа, а вот алименты...
Давно я так хорошо не сидел! Молодость вспомнил. А то работаешь журналистом, мхом обрастаешь. Только что-то тревожит...
Пиво!!!
|
Получив от заказчика деньги, Фоменко и Кемин уехали в другой город. Пили, гуляли. И довольно быстро прогуляли весь «гонорар за работу». Проститутки и рестораны явились мощным слабительным для их карманов. нужно было что-то придумывать. Ночами Кемину иногда снилась убитая женщина. Фоменко тоже плохо спал. Но не из-за мук совести — он мучительно размышлял, не наследили ли они. Иногда Фоменко даже спрашивал Кемина, точно ли он не снимал перчаток, когда насиловал «ту бабу». Кемин божился, что не снимал, он вообще забыл про них. Вспомнил только на вокзале, стащил с потных рук и бросил в урну. В поисках денег приятели попробовали заняться и квартирными кражами. Обчистили одну квартиру, выбив дверь ногой, но ничего особо ценного там не было. Тогда решили заняться рэкетом... |
— Мда... Могло быть хуже, — философски изрек Илюха, доставая промерзшую «Балтику» из кельвинатора, — хоть бутылки целы, не разорвало. Может, в водяной бане отогреть?
Баня — корыто с теплой водой постоянной температуры — оказалась занята кучей пробирок, пришлось греть пиво на солнышке.
— Так ты что — бандитов ловишь? Или алименты выписываешь?
— Да нет, я в основном теорией занимаюсь. У нас ведь научный институт, а не медицинский. А по закону официальные экспертные заключения для следственных органов может давать только медицинский институт. А они не умели этого делать, они же не ученые. Я их всех учил. У нас как раз был один из первых в России прибор для PCR... Как там пиво-то?..
В потных бутылках плавали куски пивного льда.
— Сойдет, — кивнул я. — Сколько можно терпеть!
— Ладно, — Илюха шпателем для агарозных гелей ловко сковырнул пробку с бутылки. — И как раз на Западе впервые стали делать эту самую геномную дактилоскопию с применением PCR. Про новые заграничные методы пронюхали в ФСБ. В то время в ФСБ с анонимками много работали — угрозы, шантаж, — и они хотели по смывам с конвертов хотя бы пол анонима определять. В институт пришли ребята из ФСБ, попросили помочь. Они хорошо платили, реактивы всегда доставали. Долго они у нас сидели, несколько лет учились, теперь у себя где-то эти экспертизы делают... Хорошее пиво... После их ухода деньги у нас закончились, и мы решили делать да продавать растворы криминалистам за деньги.
Криминалисты оказались благодарными клиентами: за нужные реактивы люди в погонах платили сразу и наличными.
— К этому времени методику удалось хорошо откатать, — улыбнулся Илюха. — А то ведь поначалу такое лепил! Спрашивают, например, этот мужик этому ребенку отец или чужой дядя? А у меня почему-то получается, что ребенок даже не от той матери, которая отцом интересуется! Ну а сейчас у нас одна из лучших систем в России. Несмотря на то, что «на коленке» все делаем. Кстати, сам Иванов использует мою методику и набор моих реактивов.
— Это какой Иванов? Который главный по царским останкам?
— Ну да. Хочешь, сходи к нему, он массу интересного расскажет. Ладно, давай пиво допьем, а то мне поработать еще надо: у одного знакомого подозрения по поводу сына...
|
Сразу после убийства Рудиных оперативники задержали по подозрению несколько человек. Искали по приметам, описанным бабулей из четырнадцатой квартиры. Следователь вынес постановление о проведении генетической экспертизы. Безрезультатно: ДНК задержанных не совпадала с образцами, взятыми из волосяных луковиц и из пятна крови на полотенце. Данные занесли в компьютерную базу — на будущее. Будущее наступило через полгода: Фоменко и Кемин попались на банальном вышибании денег в другом городе. У следствия была информация о том, что за несколько дней до убийства заместитель директора фирмы Сокуренко встречался с Кеминым и Фоменко. Долго о чем-то говорили, пили водку. Раньше они не дружили, лишь изредка контактировали по службе. Кроме того, выяснилось, что у Сокуренко были давние нелады с семьей Рудиных. И еще, после убийства оба — Фоменко и Кемин — исчезли из города. |
В Республиканский центр судмедэкспертизы на Пятницкой я пошел не только потому, что там работают по Илюхиной методике и на его реактивах, — хотелось взглянуть на легендарного Иванова, имя которого теперь навеки связано с царской фамилией, наряду с цепочкой других имен... Юровский — убивал семью. Колчаковский офицер Соколов — вел следствие по этому убийству. Иванов — определял подлинность найденных останков... Впрочем, меня интересовали не дела минувших дней, а какое-нибудь жуткое преступление, которое было бы раскрыто с Илюхиной помощью и с пользой для его кармана. Павел Иванов рассказал мне о деле Кемина — Фоменко.
— Мы до них пять человек проверили, — вздохнул Иванов. — В таких случаях, как этот, без генетики не обойтись. Мы показали идентичность образцов ДНК Фоменко и Кемина и следственных образцов — из волосяной луковицы и крови на полотенце.
— И часто приходится пользоваться «писиаром»?
— За год проводим где-то 100 дел. Одна экспертиза стоит государству 7 — 8 миллионов рублей. Впрочем, это пустяки по сравнению с Западом. Подобная лаборатория в Штатах съедает десять миллионов долларов в год. А я деньги на сиквенатор еле выбил. Вот купим его — перетащу Илью к себе, новую методику налаживать.
Зазвонил телефон. Иванов поговорил, положил трубку:
— Дама одна звонила из Нью-Йорка, русская... Внутри нее, говорит, поселилось какое-то животное, и через ее кожу прорастает его шерсть. Прислала волосы и кровь, теперь интересуется, когда проведем анализы и определим, что за животное внутри нее обретается.
— И что, действительно будете проводить анализ?
— Конечно. Она же деньги заплатила...
Алексей ТОРГАШЕВ,бывший биолог
(Фамилии некоторых действующих лиц изменены.)
Фото А. Басалаева, East News/BSIP