ПРИКЛЮЧЕНИЯ ОДНОКОМНАТНОЙ КВАРТИРЫ

У моей приятельницы Анны умерла тетя, и ей по наследству досталась квартира. Однокомнатная, но в престижном кирпичном доме в центре Москвы. Анюта решила сдавать ее, чтобы подлатать семейный бюджет, трещавший по всем швам, и дать сыну образование: парню идет пятнадцатый год.

Энергичная Анна взяла на работе ссуду, обзвонила друзей, благо их у нее пол-Москвы, собрала нужную сумму и сделала евроремонт. Затем обегала столичные агентства, занимающиеся арендой недвижимости. И началось...

Случайно столкнувшись с обладательницей белоснежного рая, я поразилась ее унылому виду.

— В чем дело?

И тут приятельницу «прорвало».

Для встреч. Может быть, с женщиной...

Бархатный баритон заверил Анну, что ее жилплощадь снимет тридцатилетний москвич, работающий в коммерческих структурах. Подробности обещал сообщить при встрече. Безукоризненная вежливость и «литературная» речь произвели на Аню приятное впечатление.

Это был первый звонок и первое предложение, а неопытная Анюта еще не знала, что агент не имеет права давать клиенту номер телефона хозяина квартиры.

К назначенному часу нарядная Аннушка была на месте. Открыла дверь и... вместо ожидаемого коммерсанта с бархатным голосом на пороге стоял известный депутат Государственной думы, за чьей могучей спиной толпились еще трое мужчин и высокая бледная девушка с внешностью фотомодели.

Не поздоровавшись и не обращая на хозяйку квартиры внимания, будто она стул, депутат шагнул вперед. Вослед за ним просочилась свита. Депутат кометой пронесся по квартире, с грохотом распахивая и захлопывая встречающиеся на его пути двери. Анюте вспомнился чеховский Ионыч. «У него в городе громадная практика, некогда вздохнуть, и уже есть имение и два дома в городе, и он облюбовывает себе еще третий, повыгоднее, и когда ему в «Обществе взаимного кредита» говорят про какой-нибудь дом, назначенный к торгам, то он без церемоний идет в этот дом и, проходя через все комнаты, не обращая внимания на неодетых женщин и детей, которые глядят на него с изумлением и страхом, тычет во все двери палкой и говорит:

— Это кабинет? Это спальня? А тут что?

И при этом тяжело дышит и вытирает со лба пот».

Начитанная Анюта, которая, в отличие от чеховских персонажей, была одета, потеряла от неожиданности дар речи. Вальяжный визитер обменялся короткими, отрывистыми фразами с приближенными. На Анюту по-прежнему не смотрел. Как, впрочем, и на свою спутницу, застывшую немым изваянием у дверного косяка.

— Простите, с кем имею дело? — к Анне вернулся дар речи.

— Ах да, извините, — худощавый «в коже» выхватил из нагрудного кармана визитную карточку и сунул ей в руку, как суют конфетку хозяйскому ребенку, чтобы не плакал. После чего депутат, бледная девушка с внешностью фотомодели, дюжий детина в сером и худощавый «в коже», словно подхваченные невесть откуда налетевшим вихрем, вывалились в коридор.

«Кожаный» бросил через плечо растерянной Анюте: «Витя все уладит». И уже Вите, невысокому шатену в безукоризненно сидящем пиджачке и галстуке в цвет: «Ждем в машине».

Когда Витя раскрыл рот, Анна услышала знакомый бархатный баритон.

— Вы узнали того, кто здесь был? — спросил Витя. — Я не мог сказать по телефону...

Оторопевшая Анна кивнула.

— Ну, так вот, — многозначительно продолжал Витя. — Договор заключите с... — он назвал фамилию и должность худощавого «в коже», чью визитную карточку Аня по-прежнему держала в руке.

— А для кого квартира? — выдавила она.

— Для того, кого вы видели.

— Но зачем ЕМУ однокомнатная квартира?! — возопила Анна.

— Для личных встреч, — улыбнулся Витя. — Может быть, с женщиной.

И... начал широко разведенными руками мерить стены, утверждая, что Анина квартира на два с половиной метра меньше заявленного. Эта его попытка в чем-то ее уличить вдруг вызвала у нее неудержимый приступ смеха. Аня прикусила губу и проводила обманщика.

Назавтра он позвонил, назвал ее Анечкой: «Анечка, согласие получено».

Неблагодарная Анечка ответила, что обстоятельства переменились и квартира уже не сдается.

Для понта

Агент Татьяна так и сказала по телефону: «Нужна квартира для понта. Ваша подходит?» «Моя квартира подходит для жизни», — ответила Анюта и упомянула об автостоянке напротив, вместительной кладовке, подвесном потолке в ванной, двух входных дверях, позволяющих жить в полной тишине, специальных строительных материалах, обеспечивающих звуконепроницаемость, и высоких потолках. «Да я не об удобствах, — досадливо прервала ее агент. — Вы что, не поняли?». Оказалось, чета молодых финансистов из Омска вот уже полгода живет в гостинице, потому что не может найти то, что хочет. Главу семьи пригласили на работу в крупный банк, и для головокружительной карьеры сибиряку не хватает милой квартирки в пределах Садового кольца, отделанной по последнему слову моды.

«У моих клиентов будут бывать солидные люди, и интерьер должен соответствовать». Анна пожала плечами: молодые люди согласны лезть из кожи вон, чтобы пустить пыль в глаза...

Однако супруги из Омска, поразмыслив, решили поискать «понт» подешевле.

Позже Аня не раз слышала от агентов эту странную фразу: «Нужна квартира для понта». Приходившие смотреть жилье пары из Смоленска и Воронежа, Брянска и Тюмени были разительно похожи одна на другую — выражением глаз, каким-то затравленным, манерой крутить без надобности мобильный телефон и непременным заглядыванием во все углы. Они прикладывали ухо к входной двери, пытаясь расслышать малейший шорох в коридоре, и свешивались через парапет лоджии так, что Анна начинала бояться за их безопасность, дабы разглядеть в бинокль кремлевские башни. Видимо, «для понта» необходимо было кое-где бросить на ходу: «Из нашего окна Кремль видно». Спрашивали: «Вы знаете, кто такой Круглов (Иванов, Петров, Сидоров)?». Называлась фамилия главного таможенника страны. Или министра. Или банкира. «Я у него работаю!» Как говорил незабвенный Иван Александрович Хлестаков: «Меня сам государственный совет боится».

Для притона

Столкнувшись с представительницами древнейшей профессии в непосредственной близости, на пространстве своей квартиры, Анна узнала, что они невероятные сказочницы. Дорогих проституток, имеющих средства, чтобы снять хорошее жилье, не так-то легко распознать. У каждой своя сказка. И даже не одна, а несколько. Сказка для хозяйки разительно отличается от сказки для агента. А уж за кого только не выдают милые дамы господ сутенеров! За мужей, любовников, старших братьев, денежных тузов, сотрудников инофирмы, дипломатов.

Если агент говорит, что у клиентки московская прописка, это вовсе не означает, что его слова соответствуют истине. Ведь пока дело не дойдет до заключения договора о найме жилья, агентство недвижимости не в праве просить клиента предъявить паспорт.

Миниатюрная блондинка Вероника, замучившая агента Мишу непомерными требованиями и взрывным характером, представилась супругой торговца иномарками. Или кого-то в этом роде, она точно не знает. Сама она парикмахер в одном из модных салонов. Работает не ради денег, а чтобы не скучать в отсутствие вечно занятого суженого. Нет-нет, детей заводить им рановато. Ей только 28. Вот будет своя квартира... Геннадий хочет большую. Не менее 150 квадратов. Или лучше 170. Но пока копят деньги. С родителями жить не рвутся.

Все это звучало вполне убедительно. И если бы Вероника тайком от Миши не дала Анне номер своего телефона и не пригласила в гости, та так бы и принимала все россказни за чистую монету.

Телефон был передан тайком, потому что опытный агент Миша строго-настрого запретил заинтересованным сторонам какие-либо встречи и общение вне его поля зрения. У них уже были случаи, когда клиенты договаривались с хозяевами за спиной посредника, и агентство оказывалось «с носом», не получив причитающихся комиссионных.

Анна выслушала Мишино объяснение молча, а Вероника (агентству платит тот, кто снимает жилье) горячо заверила парня, что она человек честный и не менее, чем он, желает, чтобы все было оформлено «по закону».

Однако когда Анна с мужем Валерием приехали к Веронике в Крылатское, та предложила им тот самый, «незаконный», вариант! «Договор — филькина грамота. Он ничего не гарантирует и ни от чего не защищает», — убеждала Вероника, пытавшаяся сэкономить таким образом на гонораре агентству. В качестве благодарности она посулила Анюте 300 баксов единовременно.

Внутренняя щепетильность уберегла мою приятельницу от беды. Если человек готов «кинуть» агента, он с той же легкостью «кинет» и хозяйку квартиры, — рассуждала Анна. Она сочла нужным предупредить симпатичного ей Михаила: его могут обмануть. В ответ Михаил раскрыл ей глаза на то, кем на самом деле является Вероника...

Бог знает, для чего

Невольный эксперимент по сдаче престижной квартиры в тихом центре продолжался. К Анне наведывались странные личности в сопровождении охранников. Причем нередко охранник оказывался тщедушен и мал ростом, а клиент, напротив, высок, пузат и импозантен. Но именно тщедушный охранник обращал внимание на то, что в их доме коридорная система, а сие по инструкции не положено: киллеру есть где спрятаться и удобно скрыться по черной лестнице после преступления.

«Лиц кавказской национальности» хитрые агенты умудрялись выдать за евреев. А когда Анна твердо заявляла, что «евреев по имени Беслан не бывает», смущенно объясняли, что да, клиент родом из Абхазии, но уже 20 лет живет в столице и вообще родился в Москве.

Случалось, и самих агентов обводили вокруг пальца. Вместо сотрудника инофирмы смотреть квартиру приезжали... две секретарши, по простоте душевной продававшие хозяина с потрохами. В разговоре всплывало, что инофирмой здесь и не пахнет, а хозяин — директор сети магазинчиков в районе Курского вокзала.

...Карина была красива, интеллигентна. Работала в солидной фирме. Ездила на джипе. И они уже обо всем договорились, когда выяснилось, что двадцатишестилетняя Карина — неверная жена, рассорившаяся с мужем-бизнесменом и решившая пожить годик-другой отдельно. В шикарной пятикомнатной квартире в районе Университета она намеревалась оставить вместо себя... маму-пенсионерку — чтоб присматривала за их двумя детьми трех и двух лет от роду. Но зятя, мужа Карины, такой расклад не устроил. О чем он и поведал Анне по телефону, сообщив, что они с женой уже помирились, и Анна должна вернуть полученный задаток.

«Ит из найс!»

Казалось, приключениям прекрасной квартиры не будет конца.

И вдруг все разрешилось как в сказке. На пороге появился ОН. «Китчен из найс! Басрум из найс! Хаус из найс!» — констатировал по-английски представитель дружественных Нидерландов. И Анна, уставшая искать подвох в действиях соотечественников, тут же вручила «проклятому капиталисту» ключи от белоснежного рая. Три недели «показов» вымотали ее вконец. Она готова была расцеловать этого восторженного голландца, который не строил из себя начальника, не сочинял сказок и не смотрел поверх ее головы. Ганс широко улыбался и его любимым прилагательным было «найс» — хорошо! Они быстро обо всем договорились, и назавтра в офисе фирмы Анна подписала долгожданный договор.

Сдача квартиры — всегда риск, ведь вы пускаете в свой дом чужого человека. Но можно свести его к минимуму, если доверять своей интуиции. Не нравится клиент — не сдавайте. Что бы ни «пел» агент и какие бы золотые горы ни сулили. А я просто рассказала вам о чужом опыте. Вдруг да пригодится?

Фото А. Басалаева