В предыдущем номере мы опубликовали материал П. Никитина «Тамара Рохлина: между тюрьмой и монастырем». Уже на другой день пришел этот отклик
Если ответить на вопрос, как убили Рохлина, может быть, станет ясно, и кто убил. У следствия на этот счет сомнений нет. Убила жена, чего она, кстати, не скрывала с самого начала. Допустим, Тамара Рохлина говорит правду, одну правду и ничего, кроме правды. Тогда ее признание — это слова, сказанные на основании того, что она помнит о той ночи.
А если не помнит, или помнит избирательно, или, что страшнее, искренне верит, будто помнит, как было дело, хотя в реальности все обстояло не так или не совсем так?..
В связи с убийством Рохлина уже мелькали сообщения о неких секретных методах зомбирования человека, которые якобы состоят на вооружении спецслужб у нас и за рубежом. Такие методики действительно существуют, но они не представляют никакого секрета для специалистов в области физиологии мозга. Киллеры-зомби, какими их показывают в кино и описывают в детективных книжках, — к счастью, пока недосягаемая мечта для спецслужб.
Человека можно запрограммировать сделать против его воли лишь такой поступок, какой он совершал ранее в сознательном состоянии. Если он никогда в жизни не стрелял из пистолета, в киллера-зомби его не превратит никакой колдун.
Тамара Рохлина из пистолета стреляла. Не в людей, конечно, но в данном случае не важно, куда и во что. Важнее другое — она могла автоматически, думая о чем-то постороннем, взять в руки пистолет, взвести курок и выстрелить. Ее стрельбе, по ее же просьбе, научили военные профессионалы, и это свое умение она не скрывала.
А вот второй объективный факт. Тамара Рохлина в сердцах неоднократно грозилась убить мужа. Разумеется, она выражалась фигурально, не имея в виду, что убьет. Любой из нас хоть раз в жизни говорил такое в минуту сильного душевного волнения. Некоторые любят повторять это как присловье десять раз на день, но ни они сами, ни их «потенциальные жертвы» не придают этим словам буквального значения. В обычной жизни подобные угрозы заканчиваются, как правило, примирением, гораздо реже — скандалом, разводом и практически никогда — смертоубийством. В какой-то момент у нас срабатывают тормоза: что за идиотская мысль?..
Что это за тормоза? Да наша с вами память! Память обо всем, в том числе и о том, что мы с вами люди, а не дикие звери, чтобы поддаваться первому побуждению. Память, а точнее, та мозговая структура, где хранится наша память, — фронтальная кора головного мозга — тормозит все действия, которые не отвечают нашему жизненному опыту. Но лишь тогда, когда она работает, когда она не отключена.
Возникает вопрос: можно ли отключить у человека фронтальную кору, а вместе с ней и его память? Да запросто! Любой, кто хоть раз в жизни напился до беспамятства, знает, как это бывает. Не зря народная мудрость говорит: что у трезвого на уме — у пьяного на языке. Продолжить можно так: что у трезвого на языке — у пьяного на кулаке. В этом состоянии совершается масса преступлений, когда пустые угрозы вдруг приобретают зловещий буквальный смысл. Правда, только в том случае, если эти угрозы уже прокручивались в мозге. Если же вы не собирались на трезвую голову бить стекла соседу, тогда если и разобьете их в пьяном состоянии, то не как стекла сволочи-соседа, а просто потому, что вам вообще захотелось побить чьи-то окна.
Однако при сильном опьянении отключается вся кора мозга, координация движений нарушается и трудно выполнить довольно сложные действия. Например, достать из-под подушки спящего пистолет и прицельно выстрелить. Вот если бы удалось отключить только часть коры. Ту самую, которая и составляет наше «Я».
По понятным причинам здесь не будут названы психотропные вещества, которые блокируют дофаминовые рецепторы в мозге. Подобный антидепрессант принимал даже Джордж Буш — до того момента, пока одна жительница Лос-Анджелеса, принимавшая точно такие же таблетки, не убила восемью выстрелами родную мать. Срочно проведенное расследование показало, что дофаминовые блокаторы (особенно в сочетании с алкоголем) обладают побочным действием — могут обострить вяло текущее психическое заболевание — паранойю.
Впрочем, даже если человек не болен паранойей в начальной стадии, все равно лекарство может превратить личность в безвольную куклу, причем куклу с очень хорошей координацией движений и без сдерживающих тормозов. Остается лишь подтолкнуть ее в нужном для посторонней воли направлении.
Для этого надо предварительно активизировать другую структуру мозга — миндалину, которая «отвечает» за агрессию. Тут и вовсе никаких лекарств не надо. Достаточно малейшего толчка — разбитой чашки, грубого слова, просто мысли о неудавшейся жизни или, например, о неизлечимо больном родственнике. Причем агрессию лучше будить еще при включенной фронтальной коре мозга. Когда человек хорошо соображает, у него вовсю работает фантазия. А как только он разъярился, вот тут самое время отключить фронтальную кору, подождать для надежности минут десять и, убедившись, что человек стал неадекватен, сказать, уже не таясь, открытым текстом: «Ты же хотела убить этого человека, чего ты ждешь! Иди возьми пистолет мужа, прицелься и выстрели ему в голову». Можно, кстати, сделать это заочно — например, по телефону.
Это может сработать, а может не сработать. Если не получится, ничего страшного. Когда человек придет в себя, он не вспомнит об этом эпизоде. Ведь память хранится во фронтальной коре, которая была как раз отключена!
По прошествии некоторого времени человек может выбежать, например, к охраннику и сказать ему о содеянном. Точнее, о финале, но не о предшествовавших этому событиях, о них человек даже не вспомнит. Пройдет не меньше суток, пока он придет в себя окончательно, а в течение этого времени будет находиться в так называемом неадекватном реактивном состоянии.
Когда действие «лекарства» пройдет окончательно, человек испытает потрясение, но все равно не вспомнит о настоящей причине, побудившей его совершить непоправимое. Он начнет анализировать свое поведение и в итоге придумает какую-нибудь причину. И поверит в нее.
А раз он сам верит, почему бы и следователю не поверить? Ну, выпила слегка женщина, проснулись в ней старые обиды, подзавела себя, простимулировала хорошенько миндалину в своем мозге, выпила еще немного, возможно, какую-то таблеточку безобидную приняла на ночь — и вот результат: сорвалась, нервы не выдержали...
Все, как видите, логично. Можно допрашивать ее до посинения, все равно ничего нового она не скажет. И рада бы, но не скажет, ибо не может ничего вспомнить! И вот здесь начинается самое интересное.
«Памятей» у человека существует по крайней мере две (некоторые специалисты насчитывают их до десяти, но это пока гипотезы, то есть их личное мнение). Первая, как уже сказано, находится во фронтальной коре, а вторая, более емкая, — в нижней височной коре. Именно там хранится информация буквально обо всех событиях нашей жизни. Правда, памятные следы в височной коре окружены неработающими участками мозга, как бы замурованы. Активизировать, пробудить эту память можно только в состоянии гипнотического транса и только с помощью профессионально поставленных наводящих вопросов.
Вот, собственно, и все. Если мы хотим знать правду об убийстве генерала Льва Рохлина, достаточно попросить его вдову согласиться на сеанс гипноза (насильно или обманом это нельзя сделать и чисто по-человечески, и по закону). Судя по складу ее характера и хотя бы по той детальке, которая говорит специалистам о многом (Тамара Рохлина любит стихи Зинаиды Гиппиус), она, наверное, восприимчива к гипнозу, и чисто в медицинском плане здесь проблем не будет. Проблем нет и в правовом плане — человек в любой момент может отказаться от показаний, данных под гипнозом. Они вообще не имеют права быть использованными в суде и могут пригодиться только в оперативных целях — для поиска преступника, если таковой был.
Проблема в другом — хочет ли сама Тамара Рохлина знать, как убили ее мужа? Не каждый может раздеться донага на людях. А раскрыть при посторонних собственное «Я» и продемонстрировать свою истинную сущность может быть страшно. Вот почему никто не вправе упрекнуть несчастную женщину, если она откажется.
Сергей ПЕТУХОВФото REUTER, ИТАР-ТАСС