ФСБ СПАСЕТ МIР

Третий год полковник Погорелов и подполковник Королев не могут понять: то ли они старшие офицеры МВД, то ли обвиняемые в тяжких преступлениях.

На допросы к следователю по особо важным делам областной прокуратуры Владимиру Курьянову они являются по первому требованию и непременно в форме, робкие посетители почтительно жмутся к стенам: впечатляют звезды на погонах, сияние кокард на фуражках и шевронов на рукавах: "Россия. МВД".

Курьянов обвиняет их в хищениях, взятках, злоупотреблении служебным положением. Недавно оно было более чем солидным: Виктор Васильевич Погорелов служил заместителем начальника УВД, начальником управления исполнения наказаний. Под его началом были девять колоний и три СИЗО, четыре с лишним тысячи сотрудников и двенадцать тысяч зеков. Константин Кузьмич Королев был начальником колонии.

Какой вопрос Курьянов им ни задаст — молчат. Говорят только одно: не виновны.

Обоих начальников офицеры ФСБ арестовали 23 апреля 1996 года. С того дня они успели полтора года отсидеть в следственном изоляторе, почти четыре месяца — на скамье подсудимых в клетке областного суда и выйти на волю под подписку о невыезде.

Суд над двумя офицерами не завершен, приговор не вынесен, а потому ни в ФСБ, ни в прокуратуре со мной не откровенничали. Информаторов с утаиваемыми от меня секретами пришлось искать в другом месте.

Что им стоит дом построить?

В сентябре 1994 года в УВД Воронежа произошло событие, в общем-то, рутинное, но для начатого мной разговора немаловажное. Два давних сослуживца — тогдашние подполковник Погорелов и майор Королев — вдруг стали большими, по местным меркам, начальниками. Первый возглавил управление по исполнению наказаний (УИН) и одновременно получил портфель заместителя начальника УВД. Второй занял освободившуюся после Погорелова должность начальника колонии № 2. Само собой, выросли и в чинах, добавили на погоны по одной большой звезде.

Не знаю, право, насколько успешно оба выдвиженца оправдывали доверие руководства, но в одном убежден: новые должности им строить и жить помогали. Если обвинительное заключение (120 листов) не врет, полковник Погорелов уже через год после возвышения владел: двухэтажной виллой в селе Чертовицком с множеством кирпичных надворных построек, гаражом в двух уровнях в АГК "Волна" в Северном микрорайоне Воронежа, двумя гаражами в трех уровнях в АГК "Восход" в Центральном районе.

Подполковник Королев стал собственником трехэтажного дома в пос. Рамонь, двух гаражей в трех уровнях в АГК "Восход", гаража в двух уровнях в АГК "Волна", металлического гаража в АГК "Гигант", автомобиля "Вольво-740".

Их заботами стали жить лучше и веселее начальник УВД Воронежской области генерал-лейтенант милиции Виктор Ильич Тройнин и заместитель начальника Главка по исполнению наказаний МВД РФ генерал-майор внутренней службы Леонид Алексеевич Ширяев. Первому дом с гаражом построили под Воронежем, второму — под Москвой, в Домодедове.

Наивный человек подумает, что воронежские начальники возводили все эти строения на средства, которые хапали из казны, а потом тратили на стройматериалы и жалованье строителям. Не надо этой напраслины: а тысячи зеков на что? А кирпич, железо, древесина, которых в зонах полным-полно?

Когда впервые следователь интриговал меня этими вопросами, выглядел я дурак-дураком — не понял. А ведь случалось мне начальствовать и в СИЗО и в зоне — мне ли не знать, что такое дармовые рабсила и тот же кирпич? Неужто никогда не приходило в голову отобрать среди подневольных зеков с полсотни мастеров, вывезти их в какое-нибудь благодатное место и велеть построить мне дом в три этажа?

Представьте себе, не знал и не знаю, как такая халява возможна. Закрыть глаза на закон? Страшновато, но в наши дни не такая уж редкость. А вот как этих зеков возить на стройку и обратно без конвоя? И как их там кормить? Во что переодеть, чтобы соседи не шарахались при виде тюремных роб? Как вывезти из зоны или со складов стройматериалы и снять их с учета? Как разжиться какими-нибудь деньгами, чтобы комар носа не подточил?

А уж как таким способом строить дачу в ближнем Подмосковье — ума не приложу. И ничего тут не поделаешь — развитой социализм, при котором я был зекам "хозяином", так плотно забивал мне голову такими дурацкими нынче понятиями, как служебный долг, верность присяге и офицерская честь, что на деловую сметку и предприимчивость в бедных моих мозгах места не оставалось.

Одно утешает: не только я так непонятливо любопытствовал — в первую очередь следователи. Ей-богу, не знаю, что им обвиняемые отвечали и отвечали ли вообще.

Зек в коридорах власти

Следствие подсчитало: на строительстве дач генералов Тройнина и Ширяева, а также самих Погорелова и Королева работали поочередно 59 зеков из ИТК-2 и ИТК-10. Никаких документов на отбывающих наказание преступников (в том числе и за тяжкие злодеяния) не оформляли — выводили строем из зоны, сажали то в крытые грузовики, то в автобус и везли на стройки. До Москвы, к Ширяеву, зеки ехали поездом. Все в цивильной одежде, некоторые даже с паспортами.

Отдадим должное простоте, с которой граждане начальники пустились в невиданную для меня авантюру: никаких липовых постановлений или приказов, никакой конспирации, боязни или хотя бы стеснения — эка невидаль.

Вот полковник Погорелов звонит подполковнику Королеву (13 октября 1995 г.), речь идет о строительстве дачи генерала Тройнина.

Погорелов: Ты сколько вчера людей дал на объект? Слышишь, Кузьмич?

Королев: Восемь человек.

Погорелов (сердится): Шесть там работают! Шесть! А мы говорили, должно быть десять! Когда это бл...ство кончится? Ну что это, Кузьмич, меня опять вчера по телефону отругали. Чтобы завтра там было двадцать человек! Двадцать!

Королев: Тогда к вам не посылать?

Погорелов: Ты чего? Обалдел? И туда надо, и сюда. И ему и мне. Ладно, может, хоть пять человек найдешь ко мне?

Королев (капризничает): Ну, двадцать зачем, Виктор Васильевич? Человек двенадцать, наверно, отправим.

Погорелов (выходит из себя): Просили двадцать — давай двадцать! Что эта цифра — с потолка? И вообще, понасылал тут мудаков! Азаров, например (осужденный из ИТК-10). Ходит тут и ни хрена не делает этот Азаров.

Королев: Виктор Васильевич, ну я считаю, что просто-напросто вы тут как-то при вашем уме недальновидны. Где он ходит?

Погорелов: Где-где — по управлению. Может, ты знаешь, что он сделал сегодня полезного за целый день? Орла мне прибил на стенку.

Стараюсь представить и не могу — зек, которому надлежит сидеть за проволокой, ходит-бродит по коридорам высшей тюремной власти Воронежа. По зданию со строгой пропускной системой.

А вот о чем два друга беседуют 18 октября того же года.

Королев: Виктор Васильевич, место на 15 человек уже приготовлено.

Погорелов: Отлично. Спасибо.

"Есть, товарищ генерал!"

8 сентября все того же 95-го года секретаршу Королева некто попросил соединить с ее шефом: "Из Москвы говорят!".

Тот снял трубку.

— Константин Кузьмич, это Ширяев.

Королев (радостно): Здравия желаю, товарищ генерал!

Ширяев (еще более радостно): У нас все нормально, хлопцы трудятся, обеспечены всем, чем нужно.

Королев (лениво): А-га.

Ширяев: Провели себе электричество, у них там и холодильник и телевизор. Ребята нормальные и много сделали, прямо скажу.

Королеву генеральский рапорт нравится: прекрасно, товарищ генерал, прекрасно! И не беспокойтесь — они будут работать, как невменяемые.

Ширяев: Я вчера двоих отправил в отпуск: Геннадия и Юру, фамилий не помню.

Королев (наставительно): Ну, как же, — Леденев и Рощупкин.

Ширяев: Да, так вот они говорят, у вас там какие-то станочки есть, такие хорошие.

Королев: В смысле деревообрабатывающие? Чего ж им не быть — есть. Товарищ генерал, здесь вот директор рядом, я прямо сейчас, сразу даю задание.

Ширяев (с восторгом): Ох, если бы такой станочек — вам бы цены не было.

Королев (снова лениво): А-га.

Ширяев (просительно): Так вот, если эти ребята будут ко мне возвращаться, в пятницу, кажется, — может, им к поезду машину подать?

Королев: Да не такой уж тяжелый этот станок, вдвоем допрут. Хотя... Ладно, вам все же лучше их встретить, машину дать, чтобы по Москве не перли и не светились.

Ширяев: Да они знают, кому с вокзала позвонить. А у меня знаете что? Меня в Чечню посылают. И, видно, надолго.

Королев: Ой! Ой-ей-ей!

Ширяев (вдруг с металлом в голосе): Да, еду! Надо! А всеми нашими делами будет заниматься мой племянник Игорь. Он ведь тоже наш сотрудник — адъюнкт Академии МВД! Поэтому он все знает, все понимает. Что еще? Да, провод хороший нужен, чтоб под вагонку пустить. Ты поищи. Чего, сколько — ты объем видел, поймешь.

Королев: Сориентируюсь, товарищ генерал. И еще: во вторник сам Виктор Васильевич еще одну группу к вам везет.

Ширяев: Ладно, я из Чечни, если связь будет, позвоню. Спасибо тебе, дорогой!

Королев: Есть, товарищ генерал!

"Это, скажут, мафия, коррупция!"

Таких телефонных откровений я наслушался вдоволь, иногда даже оторопь брала — старшие офицеры МВД, знавшие толк в оперативной работе, вовсе не опасаются, что их треп услышит чужое ухо. Подполковник Королев, правда, иногда осторожничает, бережется, но как-то уж слишком шутейно, мимоходом, тут же об этом забывает и продолжает вести опаснейшие свои игры с открытыми картами. Да вот, 5 сентября, утром, главбух Лена никак не поймет, чего ради она должна кому-то отдавать прицепы и ничего не получать взамен.

Королев вдруг свирепеет: "Не забивайте мне голову по телефону! Они у нас прослушиваются, все до единого!".

Положим, на подчиненную он мог наорать и попытаться вразумить. Но к вечеру звонит полковнику Погорелову и тут же теряет бдительность. Чувствую, волнуется: от шефа приходил какой-то офицер, любопытствовал не в меру — с какой, мол, стати в колонии так щедро расконвоируют зеков?

Погорелов: А ты не балуйся.

Королев: Да я не балуюсь, Виктор Васильевич! Я, конечно, отчасти рискую, но вы меня к этому сами вынуждаете.

Погорелов: Так ты закон не нарушай.

Королев: Я его и не нарушаю. Я его обхожу.

Погорелов хохочет, повторяет кому-то вслух последнюю фразу. Общий смех. Так безмятежны люди, которым некого бояться: и в Воронеже, и в Москве в начальственных кабинетах свои люди. Круговая порука.

А вот с обычным просителем, который назвал себя Николаем Петровичем, Королев крут — тот в телефонной беседе попытался вытащить из зоны "одного товарища". Вот ответ Королева: "Николай Петрович, это не по телефону! Это только при личной встрече. Все телефоны прослушиваются. Это, скажут, мафия, коррупция!".

А что еще могли говорить слухачи из спецслужб, когда узнавали от болтливых фигурантов о делах вообще немыслимых? Что тот же Королев в конце июня 1995 года прокатился в Сочи и обратно на служебной "Волге", за рулем которой сидел зек Жиляев. А в августе на той же машине прогулялся в Москву — баранку крутил уже зек Новиков.

Вышли и на дело покруче: откуда ни возьмись, появились в Воронеже две коммерческие структуры — "Зодчий" и "Содружество". Теперь отделы снабжения и сбыта всех здешних колоний обязаны действовать только через них. Положим, надо купить для кормежки зеков рыбу. За это берется "Содружество" — закупает в Мурманске 20 тонн бросовой рыбы, которой там откармливали зверьков норки, а УИН Погорелова эту гадость покупает и подает к столу своих узников. Чистый навар — 26 миллионов рублей.

Сделок такого рода — великое множество.

"Мразь! Подлая мразь"

Спешу возразить тем, кому жизнь двух наших главных героев успела показаться наполненной одной лишь благодатью.

Вот один из черных дней подполковника Королева, 4 ноября 1995 года. Вечером звонит домой жене Светлане.

Светлана (с надрывом в голосе): Ну, тебя уже обрадовали?

Королев: Чего?

Светлана (нервно, торопясь): Я тебя искала, искала... Мне дежурный звонил.

Королев: Что Голева нет?

Светлана: Да нет — что он подрался в пьяном виде в этом, в Центральном РОВД. Зайцев его оттуда забрал и посадил в изолятор. И вообще все документы оттуда забрал, какие там на него завели.

Королев (угрожающе): Мразь! Ну, мразь! Подлая мразь!

Любопытно мне только одно: как такая невезуха сказалась на Погорелове с Королевым? Они встревожились? Испугались? Затаились? Внимательнее слушаю записи их разговоров тех смутных дней — опять что-то строят, в чем-то ловчат, всюду у них удача. Хвастают новостями: жена Погорелова купила серьги с бриллиантами на два миллиона рублей, а сам полковник велел взять на базе управления биллиард и привезти его к нему на дачу. А за казенные деньги купил... Хватит, пожалуй, — скучно.

"Откройте, госбезопасность!"

Не позавидую офицерам спецслужб, на протяжении нескольких месяцев державших Погорелова с Королевым под колпаком, — компромат шел им в руки ежечасно, сиди теперь и думай, как все эти прослушки и спецдонесения легализовать. И все же придумали.

23 апреля 1996 года, 7.10 утра. Протяжные звонки в квартире в престижном доме на улице Южной. "Откройте, госбезопасность!"

В узком проеме железной двери появляется крепкий телом хозяин — полковник Погорелов, чувствуется, что со сна — одет только в легкие спортивные штаны и майку. Смотрит на стоящих перед ним людей невидящим взглядом, его лицо наливается кровью: "Я полковник! Вон отсюда". Ничего наигранного: Погорелов действительно верит, что уйма друзей в УВД, прокуратуре и МВД не могут, не смеют сдать его, даже не предупредив о грозящей опасности. Истошным криком зовет прокурора, сломя голову бросается на заполнивших квартиру чекистов. Еле угомонили.

Подполковник Королев был арестован в тот же день. Сник сразу — ни криков, ни удивления.

Поначалу обоих арестантов поместили в СИЗО Воронежа и тут же забили тревогу: тамошние сотрудники, завидев того же Погорелова, вытягивались в струнку. А потому в условиях особой секретности беспокойных узников отправили подальше, на юг, в один из немногих СИЗО ФСБ.

Там за них и принялись следователи. Оперативно-следственную группу возглавил следователь по особо важным делам прокуратуры Воронежской области Владимир Курьянов.

Обвинитель против обвинения

23 апреля 1997 года уголовное дело на Погорелова и Королева принял к рассмотрению областной суд Воронежа. В нем было 20 томов, одно лишь обвинительное заключение — на 120 листах.

Долгие месяцы ушли на изучение добытых следствием доказательств, ни суд, ни обвинение сомнений не высказали, и 28 октября того же года начался процесс.

16 февраля 1998 года рутинные допросы свидетелей, дотошное изучение множества документов нежданно прервал государственный обвинитель Николай Безрядин: дело сырое, доказательства слабы и беспомощны. А потому вывод: дело вернуть на доследование. Суд тут же с ним согласился. А день спустя областная прокуратура изменила обоим подсудимым меру пресечения — Погорелова с Королевым выпустили на волю под подписку о невыезде.

Я встретился с "важняком" Курьяновым — выходит, без малого два года он со своей группой работал настолько халтурно, что обвинению пришлось защищать подсудимых от напраслины? Владимир Андреевич словесные мои удары держал крепко, повторил то, что говорил уже много раз: и перед процессом, и во время него тот же Безрядин, завидев хоть один пробел следствия, обязан был потребовать у него объяснений. И рта не раскрыл!

Я не унимался, любопытствовал дальше, и Курьянов не выдержал: "Вы хотите правосудия? Бросьте, в Воронеже его не было и нет".

Оставалось выслушать его оппонента и коллегу — государственного обвинителя Безрядина. Тот сразу взял меня в оборот. "Что вы делаете в Воронеже? — крикливо и зло выговаривал мне прокурор. — Никаких встреч, никаких вопросов. И запомните, мой вам совет: не смейте писать о Погорелове с Королевым, их вина не доказана, приговор не вынесен. Попробуйте только — получите иск от того и от другого. Это я вам обещаю!"

Дополнительное расследование поручено тому же Курьянову, который якобы предварительное следствие провалил. Как бы то ни было, он заново допрашивает и обвиняемых и свидетелей, управиться надеется к октябрю, не раньше. А когда ждать продолжения суда — бог его знает.

Один за всех

Все остальные герои моего повествования живут куда спокойнее и комфортнее, чем их неугомонный следователь.

Полковник Погорелов и подполковник Королев после ареста оставались в кадрах МВД, на полном довольствии. С высокими должностями им, правда, пришлось расстаться, но жалованье, хоть и чуток поменьше, платили исправно. После выхода из судейской клетки оба недавних узника летнюю жарищу прекрасно переносили в благодати своих "фазенд" — простор окрест изумительный. Совсем недавно каждого можно было поздравить: наши офицеры из МВД уволились по вполне приличным мотивам, получили по 15 месячных окладов и немалые пенсии. Страшно подумать, что ничего этого могло и не быть, если бы обвинитель не порушил обвинения и суд закончился бы приговором. И погоны бы потеряли, и пенсии.

Начальник УВД Воронежской области генерал-лейтенант милиции Тройнин поначалу был страшно напуган тогдашним министром Куликовым — тот примчался в Воронеж сразу после ареста Погорелова с Королевым, на коллегии УВД метал громы и молнии. Тройнин был с треском смещен, дело на него выделено в отдельное производство. Скоро испуг прошел: новый начальник УВД генерал-лейтенант милиции Дементьев взял пострадавшего предшественника к себе советником, следователи особо не беспокоят, дом стоит — спасибо зекам, сдали под ключ.

Не слышно жалоб и от генерал-майора внутренней службы Ширяева — при первых раскатах грома в Воронеже он мигом ушел на пенсион, впору теперь зекам кланяться — во всем Домодедове ни у кого нет такого красавца дома.

Впрочем, один персонаж дальнего плана с удачей не дружит — это водитель Жиляев. Наш фотокорреспондент отыскал его в зоне, где он мотает срок за убийство и тешит душу воспоминаниями: как возил подполковника Королева в Сочи, какой тогда на нем был костюм и как вкусно они с шефом баловались шашлычками с винцом. А что сейчас приходится пахать по-черному, ничего не поделаешь. Как любил говаривать гражданин начальник, зек — он и есть зек, один за всех отдувается.

На фото А. Басалаева:

• Дом подполковника Королева в пос. Рамонь — перед арестом хозяина зеки сумели сдать его "под ключ".
• Февраль 1998 года, областной суд Воронежа. Последние минуты в клетке на скамье подсудимых — судья отправит дело на доследование, а Погорелова с Королевым — по домам.
• Жаркие летние дни полковник Погорелов любил коротать в своем доме в селе Чертовицком. Вот он с гостем (середина июля).
• В тот же день фотокор журнала повидал осужденного за убийство Сергея Жиляева — два года назад, таким же летним днем, он отдыхал в Сочи вместе с "хозяином".