О «налоге солидарности» для богатых мы уже говорили (см. статью Д. Губина в предыдущем номере). Но налог — это будущее. А есть вещи, которые можно сделать уже сегодня. Сейчас. Граждане владельцы кафе и ресторанов! Внимательно прочитайте эти заметки! И если вы их правильно поймете, новые стекла взамен разбитых вам вставлять не придется
У нас, людей как биологических существ, одна из первых потребностей — поесть. А тут кризис... Я, конечно, не прибедняюсь, средства на еду пока имею, но если так дальше пойдет с зарплатой...
Короче, решила я на всякий случай наметить себе альтернативные звенья пищевой цепи. Бесплатные. Узнала: международная благотворительная организация «Армия спасения» дает бесплатную порцию супа на двух вокзалах — Курском в 15.00, Павелецком — в 16.00. Каждый день, кроме субботы и воскресенья. Я пошла к Курскому, в скверик на Сыромятнической улице.
Я пришла на 15 минут раньше времени, но в скверике уже вовсю сидели кучками не очень бритые и плохо стриженные люди в грязной и мятой одежде. Из-за моей природной чувствительности к запахам компанию я своим собратьям по еде составить не могла. Я отошла от них и стала ждать фотографа Марка, который должен был сцену моего бесплатного питания запечатлеть.
Минуты через две подошел мужичок, самый мятый, грязный и пьяный из всей публики, и спросил меня:
— Снимаешься?
— Да нет, — сказала я.
— Ну ты смотри, — ответил он. — А то ребятам надо.
Конечно, все люди — братья и должны помогать друг другу, но это было уже чересчур! Стараясь не вдыхать мутно-кислый воздух, я вежливо отказала «клиенту». Он отвалил, а я подумала, что проявила непрофессионализм — не узнала цену съема.
Тут подошла машина с красным гербом «Армии спасения» на дверце, и я устремилась за пищей. Вынесли два чана с супом. Маленькая бойкая дама подвязала передник и взяла в руки половник. Два спас-армейца регулировали поток питающихся. Нас построили в колонну по двое неподалеку от чанов. Потом подпустили ближе.
— Эх, девушка, а вам-то чего не хватает? — бродяга средних лет, еще не совсем опустившийся, судя по не рваной, хоть и грязной, одежде, с сочувствием глядел на меня сверху вниз.
— Да вот я... так вот, понимаете... — мне вдруг стало стыдно. Отнимаю у людей самое необходимое. А моей порцией можно накормить человека...
— Чего ты к ней пристал, — вступился другой, — сам, что ль, не знаешь? Сегодня ты не бомж, а завтра, может, и бомж.
Беседа прервалась, потому что начали давать суп. Я вытащила из сумки пластмассовую мисочку из-под моментального супа и такую же ложку. У моих односупников проблема посуды решается проще — берется пластиковая бутылка с крышкой и разрезается поперек. На моих глазах двое бродяг даже не разрезали, а руками разорвали бутылку пополам. Получилось две посудины. А ложка бродяге не нужна — на то он и суп, чтобы его пить.
— Кто будет бросать после себя плошки — больше супа не получит! — предупредила женщина с половником. Бомжи ведь что дети.
Аппетит у меня был неважный: окружение не способствовало, но неудобно было обижать хозяев, и я, когда подошла очередь, честно получила свой суп, который по виду классифицировала как щи. Собравшись с духом, я зачерпнула первую ложку и...
Фотограф Марк тем временем тоже работал. Некоторые питающиеся позировали ему с удовольствием, а другие совсем не хотели позировать.
Один смешной человечек в татуировках и в кепке, надвинутой на глаза, устраивал нам с Марком обильные «пальцовки», пугая тем, что «его тут в каждой камере знают», и все пытался схватиться сальной ладонью за объектив.
— За мою фотографию деньги надо платить! — щелкал пальцами у Марка перед носом.
— Не тебя снимаю, — огрызался героический фотограф.
— Тут, понимаешь, с фотографиями-то осторожней надо, — поделился со мной информацией краснолицый односупник, — половина народу — во всесоюзном розыске!
...Щи мне не понравились. Невкусные. А вот мои новые друзья с аппетитом выхлюпывали свои плошки, а кое-кто хитрый вставал в очередь по второму разу.
— А почему вы людей на расстоянии от еды держите? — спросила я полноватого молодого человека в форме Армии, имея в виду, что колонна бомжей стоит в некотором отдалении от баков с супом и непосредственно к раздаче допускается только тот, чья очередь подошла.
— Нэ говорью по-рюсски, — ответил толстый спас-армеец.
— Это невозможно, — объяснил мне другой, русский, — народ сложный, сшибить могут раздатчицу.
Я съела три ложки и больше не смогла. Остальное втихаря, чтобы никого не обидеть, я вылила под кустик. И до сих пор стыдно.
Бомжи по-быстрому засобирались на Павелецкий, чтобы не опоздать ко второму акту спасения. А у меня во рту до самого вечера стоял неприятный привкус прогорклого жира.
— Ну, хорошо, — можете сказать вы. — А где же кушать в выходные?
Отвечу. В субботу придется поговеть, а в воскресенье можете сходить в храм Общества Сознания Кришны.
Я пришла туда к четырем часам, как инструктировали в информационном центре Общества. Но оказалось, что кришнаиты просто так еду не дадут. Сначала предложили прослушать лекцию о науке духовного самоосознания. И только потом — Пир. Пища у них называется по-особенному — «прасад». Она обязательно вегетарианская — кришнаиты мясо не едят. Считается, что прасад — не просто еда, чтобы набить брюхо, а жертва Господу, поэтому вести себя надо соответственно.
Народу во дворике храма по воскресеньям — человек триста. Половина стоит в очереди за прасадом, половина ест за пластиковыми столами, как в летних кафе.
Что мне бросилось в глаза — публика не вонючая. Вообще собственно «неимущих», как это у нас говорится, я не заметила. Люди разные — молодые и старые, хорошо одетые и победнее, но вот вонючих нет. Я еще тогда не знала почему.
Отстояв несколько минут в очереди, получила пластиковую тарелочку с овощами, рисом и еще каким-то орехово-крупяным блюдом, названия которого не запомнила.
...Ну что вам сказать, чтобы вы не подумали, будто я делаю кришнаитам рекламу? Это совсе-е-ем не то, что мне довелось откушать на Курском вокзале! «Вот так и попадают люди в религиозные ловушки, — думалось мне, — вот с такой малости все и начинается!»
И тут поняла, почему здесь, где так вкусно кормят, нет вонючих людей: нашла плакат, где, в частности, говорилось, что тут нельзя находиться в грязной одежде, плохо пахнуть, курить, употреблять спиртные напитки...
Вот так. Хочешь поесть — пожалуйста, помойся; не хочешь мыться — ходи, как Венечка Ерофеев, вечно на Курский вокзал. Либо супчик так себе, но каждый день и можно не мыться; либо вкусная еда, но раз в неделю, и заставят носки стирать.
Хотя, с другой стороны, если вы еще способны мыться и носить чистую одежду — глядишь, как-нибудь на еду денег все-таки достанете.
Майя КУЛИКОВАСуп пробовала Майя КУЛИКОВА. Фотографировал Марк Штейнбок
ВЕЗУЧИЕ БАБУШКИ
«Делиться надо!»
Александр Лившиц
Старушек в этом ресторане кормят бесплатно. Первым, вторым и еще поят соком. Правда, только по воскресеньям и в период с двенадцати до часа. И только двадцать пять — двадцать семь человек за раз, больше зал не вмещает.
Эти благотворительные обеды появились очень давно, около восьми лет назад. Еще в период начала развития предпринимательства к директору кооператива общественного питания стала захаживать секретарь партийной организации. Она просила проспонсировать еду для старушек. Но получила отказ. Правда, директор обещал подумать об этом через полгода, когда дела пойдут получше. Ровно в срок женщина пришла снова. Директор согласился давать бесплатные обеды один раз в неделю, но поставил несколько условий. Во-первых, старушек не должно быть более тридцати человек. Во-вторых, они должны жить в том же доме, где находится кафе и где проживает директор, или хотя бы поблизости. В-третьих, это должны быть люди из категории малоимущих.
— Я думаю, нельзя, как когда-то хотели коммунисты, помочь сразу всем, целому народу, — рассуждает хозяин кафе. — Подобное абстрактное «человеколюбие» всегда приводит только к большим бедам и большой крови. Благими намерениями, как известно... Нужно другое — конкретная помощь конкретным людям. Если каждый сильный будет помогать тем слабым, кто рядом, вот тогда все и будут счастливы. Только не надо сообщать адрес моего кафе в журнале, ладно?
Для старушек эти воскресные обеды стали чем-то вроде клуба по интересам.
Кормят старушек не «отходами производства», для них готовят специальную пищу. Бабушки ведь не могут антрекот или, скажем, бифштекс разжевать, вот им и подают котлетки, филе. Любимое блюдо — обжаренная любительская колбаса. Гарнир — кашка, картофельное пюре, макароны. Иногда хозяин ресторана и сам захаживает, интересуется, как старушек кормят, нет ли жалоб. А чтобы персонал не халтурил, готовил вкусно, иногда требует и ему то же, что старушкам дают, на обед подать. Приходят шефы из Совета ветеранов, смотрят, хорошо ли обращаются со старушками.
Многие уносят еду домой, потому как в двенадцать еще некоторым обедать рано. Тем старушкам, что не могут сами прийти, носят еду домой. Хотя, что это я все «старушки, старушки». Присутствуют в ресторане и представители сильного пола. В количестве трех человек. Старички рестораном довольны, говорят, готовят вкусно, сытно, чисто и обслуживание на хорошем уровне. А в праздники им устраивают специальные праздничные обеды.
Старушка Валентина Васильевна: «На Пасху нас поздравляют, дают кулич, яйца крашенные. На Рождество — коробки конфет, в Новый год — фрукты, еще с 8 Марта поздравляют».
Старушка Таисия Владимировна: «Готовят вкусно, все чисто, аккуратно. Хорошо обслуживают, прямо как в ресторане. Я жду воскресений как праздников. Боюсь, как бы чего не случилось с директором».
Отрадный факт, между прочим, — простой народ заботится о здоровье «нового русского».
В это воскресенье старушки не придут в ресторан. Он будет закрыт на санитарный день. Но бармен сообщил об этом старосте заранее, и старушки уже знают, что обед им выдадут сухим пайком в субботу.
Мария ПОДОЛЬСКАЯ