ФАРАОНЫ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!

было сказано 75 лет назад

Chercher la femme и уроженца Бамбука

Бандиты давно завели привычку спасаться от правоохранительных органов бегством за границу. В полицейском музее города Гамбурга демонстрируется древнейший документ — просьба о помощи в розыске и доставке раба, совершившего кражу и бежавшего в Александрию. На вощеной дощечке, датированной 145 г. до н.э., на греческом языке сообщается: «...Имя его Гермон, уроженец Бамбука, в возрасте примерно 18 лет, среднего роста, без бороды, с прямыми ногами, на подбородке ямочка, на левой руке татуировка из нескольких негреческих букв. Он носит на себе хламиду и кусок козьей шкуры. Гермон украл кушак с тремя минами золотых монет, десятью жемчужинами и железным кольцом. Тот, кто его доставит, получит вознаграждение — три тысячи драхм». Древние стражи порядка редко совали нос на чужую территорию, перебраться в другую страну для провинившегося значило избежать наказания. Гермона не нашли.

Такая лафа продолжалась столетиями. Полицейские грустно смотрели мошенникам вслед из-за пограничных столбов. В 1914 году глава государства Монако герцог Альберт I бросил клич: «Копы, бобби, фараоны всех стран, соединяйтесь!». Причина истерики уважительная: мужика обидела баба. Альберт I был совладельцем знаменитого казино в Монте-Карло, куда съезжались искатели приключений со всего света. Однажды там появилась молодая красивая женщина, которая представлялась немецкой княжной. Каждый день она бывала в казино и делала не больше одной ставки. Ей почти всегда везло, но она с печальным лицом покидала зал. Альберту было 56 лет, но женщинам еще нравился. Он представился ей, пригласил к себе во дворец. А однажды вечером после долгой совместной прогулки герцог вернулся и обнаружил, что его сейф взломан, драгоценности и деньги украдены. Утром он поспешил поделиться горем с возлюбленной, но оказалось, что очаровательная София тоже исчезла. Как выяснилось, она специально искала знакомства с герцогом, чтобы найти место, где хранился сейф. В роковой вечер она увлекла герцога в дворцовый парк, чтобы позволить сообщникам почистить закрома. Альберт сильно обиделся и разослал в соседние страны телеграммы с приметами вероломной красотки. Время шло, поиски были безуспешными, герцог тосковал, а потом взял и пригласил на Лазурный берег руководителей полицейских ведомств многих стран. Это и есть история создания Интерпола.

Эммануэла Аззарелла — самая знаменитая из женщин-мафиози. Вот этими «пальчиками» она хладнокровно приводила в исполнение приговоры, которые выносили «крестные отцы». На ее счету самые дерзкие «ликвидации» последних лет. Только после того как за Аззареллу взялся Интерпол, ее удалось задержать.

В Монако съехались представители 24 держав, развлекались там за счет герцога и обсуждали создание международной полицейской организации. И вот в 1923 году в Вене появилась-таки на свет Международная комиссия уголовной полиции — Интерпол. В каждой стране, где действует Интерпол, постепенно создавались национальные полицейские бюро, которые поддерживали связь друг с другом и с Международным центром. Они собирали информацию о преступниках и преступлениях, систематизировали ее и составляли общую базу данных. И так до сих пор — звонят друг другу и спрашивают: «А что там у вас есть на Пупкина?» — «На Пупкина? Сейчас посмотрим».

Муки Интерпола в России

Когда в конце 80-х МВД Советского Союза задумалось, а чем мы хуже, поднялся большой кипеж. КГБ опасался, что через Интерпол начнется утечка секретной информации, будут вербоваться шпионы. Раньше, мол, жили за «железным занавесом» и понятия не имели о международной преступности. Но Горби, если помните такого, принципиально возжелал углУбить связи с иностранными державами, границы все шире открывались, страшный капитализм проникал в Советскую страну — пока в виде мафиозного спрута. И советские граждане повадились ездить за границу и периодически там бедокурили. И иностранцы к нам приезжали, тоже без дела не сидели: завезли в Союз наркотики. А к себе перли краденые российские ценности: иконы, картины, антиквариат. В 1988 году из СССР было вывезено 100 000 предметов искусства. Рекорд.

После долгих словопрений решились — организовали делегацию на конгресс Интерпола и по возвращении решили: Интерполу в Союзе быть. Генерал-лейтенант Игнатов был первым начальником Национального центрального бюро. Сейчас он уже на пенсии. Каждый день просыпается ровно в шесть — как Штирлиц. Воспитывает пятерых своих внучек и единственного внука. Обожает ирландского сеттера Динго, время от времени снимает документальное кино. А на досуге возглавляет кафедру московского юридического института — объясняет студентам права человека. Меня пригласили в его просторную квартиру в самом центре Москвы. Василий Петрович непрестанно дымит «Кэмелом» и вспоминает:

— Ценности, которые вывозились за границу, пропадали с концами. Я помню только один случай до вступления в Интерпол, когда украденные в Ереванском музее картины были обнаружены в Женеве и возвращены. Это сделал один адвокат, я лично потом выражал ему благодарность. Вообще большинство дел, которыми наше бюро занималось на первых порах, касалось угонов автомашин, — говорит Василий Петрович. — Иномарок тогда было мало, и они не давали покоя бандитам. Они угоняли, а мы помогали искать. Искали и пропавшие картины, но не умели же ни хрена. К примеру, мы подаем в международную сеть запрос на пропавшую икону Казанской богоматери. Нас из-за бугра спрашивают: чья это работа, какой школы, на каком материале выполнена, а мы всего этого не знаем. Деревня! Поди разбери, где это выяснять. Черт знает сколько времени уходило на простые вещи. Весь мир смеялся. Сейчас-то уровень подготовки наших сотрудников гораздо выше, хотя получают они по-прежнему 300 долларов — со всеми надбавками.

— Еще в первый период работы бюро много внимания уделялось поискам «золота партии». Мы, как придурки, слали запросы, имеется ли у такого-то гражданина счет в швейцарском банке. Нам вежливо объясняли, что для такой проверки должно быть открыто уголовное дело, кроме того, состав преступления должен быть тождествен законодательству страны, производящей проверку. Именно из-за дилетантизма дело «Золото партии» ничем не закончилось. Не умели работать. Чуть позже начались дела о молодых девушках, проданных в притоны где-нибудь в Турции. Тамошняя полиция находила многих с нашей помощью, другое дело, что некоторые не хотели возвращаться на родину, видимо, нравилась работа.

СПРАВКА Сегодня в базе данных российского Интерпола на учете состоит более 105 тысяч лиц, из них почти 25 тысяч разыскиваемых преступников, более 37 тысяч подозреваемых в совершении преступлений, более 28 тысяч фирм, причастных к международной преступной деятельности. В базах данных похищенного автотранспорта находится 213 тысяч авто.

Работники Интерпола настойчиво стараются рассеять романтический ореол вокруг их личностей, повторяют: мы не занимаемся следовательской и оперативной работой, а просто обеспечиваем связь между правоохранительными органами разных стран. Не выходя из офиса. Максимальная опасность — это участие в качестве экспертов во всевозможных задержаниях и опознаниях. Василий Игнатов вспоминает, как в аэропорту Шереметьево по совпадению фамилии и внешних данных задержали гражданина Голландии, который якобы совершил крупное финансовое мошенничество. Интерпольщики смогли установить, что это честный человек, доктор наук, прилетевший в Россию на Международный симпозиум врачей. Ничего более героического ни прошлый, ни нынешний начальник российского бюро Интерпола про своих доблестных клерков вспомнить не смогли: «Какой героизм, вы что? Работают люди!».

Начальник Национального центрального бюро Интерпола в России Владимир Овчинский: «ДА НЕ БЫВАЕТ «БЕЛОГО» БИЗНЕСА...»

...И без охраны. Представляете, главный интерпольщик страны запросто так, сам, на лифте — к нам в «Огонек» на пятый этаж. Ну не на метро, конечно, приехал, у него бронированный «БМВ» с мигалкой и телефон сотовый. Я кладу ему вместо сахара в чай заменитель — белые таблеточки, не цианид никакой, хотя похоже. «А вот этого не надо, — просит Владимир Семенович, — я лучше без сахара».

— Давайте сравним масштабы хищений, связанные с вывозом капитала из страны, — до российского членства в Интерполе, в начале 90-х, и сегодня.
— До 1988 — 1989 года международная преступность не касалась нас, мы не касались ее. Преступления, которые совершались вне страны, — это была ерунда, драки по пьяной лавочке, сопрут что-нибудь в супермаркете... Нарушителя наказывали по местным законам. И в начале 90-х все тоже было проще, чем сейчас. Не было этой сумасшедшей утечки капитала, не было курсирующих по всему миру русских киллеров. Тогда Интерпол в основном интересовался контрабандой, хищением антиквариата, предметов искусства, икон.

Масштабы тогда и сейчас — совершенно несопоставимы. Эти все иконки-картинки, над которыми мы трудились в первые годы, — фантики, детские игрушки. Тогда-то мы к этому с пафосом относились. Теперь же целые заводы присваивают, предприятия воруют, понимаете? Например, недавнее уголовное дело по Западно-Сибирскому металлургическому комбинату. Это же крупнейшее хищение, охватывающее пол-Сибири. Бывшее руководство спешно акционировало комбинат, создало фирмы в Юго-Восточной Азии, перекачивало туда деньги, и сотни миллионов долларов уплыли. По этому делу мы собирали материалы на директора Константина Фокина. Он был под следствием, сидел, вот сейчас выпустили под подписку о невыезде. Дело следователя, конечно...

— Насколько, по-вашему, обоснованна паника западной общественности по поводу «русской мафии»?
— Тут разговор особый. Запад подходит к этому слишком политизированно: если есть русские, то должна быть и проблема. Раньше глобальной была коммунистическая угроза, теперь вроде бы есть угроза «русской мафии». В действительности здесь даже название условно. Имеются в виду выходцы из стран СНГ, русских среди них — минимальное количество. Но уже ведь до того дошло, что Центр стратегических исследований США заявил: «русская мафия» представляет угрозу национальной безопасности США. Бред какой-то. Они же не делали никаких самостоятельных исследований по СССР или по России, а просто запросили по Интернету массив публикаций в нашей прессе. И вот на основании газет слепили отчет, который представили в Конгресс. Ну, а этим только дай. А когда мы с ФБР проанализировали ситуацию, оказалось, что русские преступники в США — на последнем месте в сравнении с итальянскими, латиноамериканскими и европейскими организованными группами.

Мы не политики, и к вопросу «русской мафии» подходим по-полицейски. Да, российская организованная преступность представляет огромную опасность — но прежде всего для России. «Авторитеты», может, и живут за рубежом, а бизнес делают здесь. Живя в Испании, бандит не влияет на тамошние дела. У него там особняк, яхта, встречи, сходки, отдых, но деньги он добывает тут. Российская организованная преступность весьма оригинальна. Классические сферы мирового преступного бизнеса — это прежде всего наркобизнес, незаконная торговля оружием, организованные формы проституции, незаконная миграция. У нас эти сферы не на первом месте. А на первом — слияние легального бизнеса с криминальным.

— В России существует абсолютно «белый» бизнес?
— «Белого» бизнеса нет нигде. Все известные капиталы возникали на пиратских, бандитских состояниях. Через сотни лет с ними произошли понятные метаморфозы. А у нас разрыв во времени очень маленький. Помните известную программу «500 дней»? Там центральный тезис звучал так: «Один из основных ресурсов становления российской экономики — легализация теневого капитала». Черным по белому. Когда обсуждался этот проект, я работал в правительственных группах и говорил, что мы не можем принять этот тезис. Человек, который грабил и убивал, не будет заниматься чистым бизнесом. Он всегда будет искать сверхприбыль. А ее может принести только теневой бизнес.

Существуют две категории преступных денег в легальной экономике. Первый пример: госпредприятие становится акционерным обществом, всю его прибыль присваивает узкая группа людей, они перегоняют деньги на Запад, потом начинают процесс приватизации. По сути, это хищение бюджетных денег прямым путем. Или второй вариант: накопленные бандитские капиталы легализуются в различных структурах.

— Можете назвать какие-то фирмы?
— Я не стану называть ни те, ни другие. Мне не нужны судебные иски. Могу сказать, что на учете Интерпола стоят тысячи фирм, финансовых групп, через которые проходили деньги, добытые преступным путем. В очень известных банках (в том числе из первой двадцатки) на крупных должностях есть лица, которых мы причисляем к лидерам преступной среды. Я не могу сказать, что хотя бы первый эшелон бизнеса у нас гарантированно чист, как это бывает везде в мире.

Окно в интерпол

Российские уголовники в то время лезли за границу, как тараканы. Российское НЦБ Интерпола без продыху собирало в помощь полициям всего мира сведения об «иконной мафии» и «балалаечных бандах».

Осенним вечером на одной из мюнхенских автостоянок рядом со своим красным «БМВ» был найден истекающий кровью 52-летний Ефим Ласкин — бывший советский мастер спорта по боксу. Ему нанесли десять ножевых ран. Убийца не прикоснулся к семи тысячам марок, лежавшим в кармане его черных спортивных брюк. Полиция, давно наблюдавшая за Ласкиным, предположила, что это была месть.

КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА Михаил Петрович ЛЮБИМОВ, разведчик со стажем: «А РАЗВЕДЧИКАМ И НЕ НАДО ПЛАТИТЬ...» — Интерпол должен работать в России как можно активнее. Это вообще наша последняя надежда. Вы же видите, что делается, — криминализация экономики, и никто ничего тут не может сделать. Поэтому единственное, от чьего присутствия олигархи должны икать, — это Интерпол. Я бы сам там работал, если бы не был старым. Я думаю, нет совершенно ничего страшного, что работник Интерпола у нас получает 200 — 300 долларов. В спецслужбы никогда не шли работать за деньги. За страну — да, за идею, за чувство постоянной опасности, но не за деньги. Я и сам получал в самые лучшие годы, когда уже был «шефом», долларов 500.

Ласкина считали одним из самых крупных гангстеров в Южной Германии. Он прибыл в ФРГ еще в 1974 году и выдавал себя то за кинопродюсера, то за журналиста, но вскоре зарегистрировался как безработный и получал социальную помощь, скупердяй. Полиция установила, что Ласкин укрывал краденое, а также занимался мошенничеством и рэкетом. Аферы с фальшивыми золотыми рублями и стодолларовыми банкнотами в 1981 году обернулись для Ласкина четырьмя годами заключения. Вернувшись на волю, он принялся за старое. Его «сильно уважали» в мюнхенских уголовных кругах, а светские дамы считали Ласкина очаровательным собеседником. Фима резво обогащался еще и на международной контрабанде икон. Его брат Валерий содержал в Берлине иконную галерею. После смерти Ласкина, как обычно задним числом, полиция узнала о крупной «сделке с ликами святых», которую он провел через своих партнеров на Кипре.

Кроме того, по данным Интерпола, в то время 85% берлинских игорных заведений находились в руках русских эмигрантов. Немецкие и советские правоохранительные органы много обсуждали проблемы «русской мафии», и в мае 1991 года Бонн заключил с СССР «межминистерское соглашение» о борьбе с преступниками.

Но Фима Ласкин мало обращал внимания на эту борьбу. И правильно.

Бояться надо своих. Вероятно, соблюдай он законы преступного мира, процветал бы еще долго под заботливым наблюдением Интерпола, который часто, как собака: видит, знает, а без толку.

На фото:

• Василий Петрович Игнатов с другом Раймондом (Раймонд Кендалл — генсек Интерпола).
• Не всем нравятся такие натюрморты.

Фото FOTObank/REX, НЦБ Интерпола России