Почти два года 46-летний инженер Александр Михайлов прилежно ходит в Тимирязевский межмуниципальный суд. Он — ответчик и пережил уже семь слушаний. На каждом из них он ожидал худшего: суд согласится с истцами и отберет у него купленную три года назад квартиру. Вместе с ней уплывут и 54 тысячи долларов, за нее отданные. Михайлов, его жена и двое детей вмиг станут бездомными голодранцами — ни денег, ни жилья.
Абракадабра 
Этот кошмар может стать явью 19 ноября, на восьмом по счету судебном заседании. Это предчувствие поселилось во мне четырьмя месяцами раньше, в июле, когда в Тимирязевском суде седьмой раз спорили, кто прав — истцы или ответчик. Я тогда впервые всех их увидел и услышал. На Михайлова давили крепко: и Сегина Евгения Георгиевна, бывшая владелица квартиры, и сын ее не от мира сего Георгий, и строгая дама Федирко Елена Николаевна — начальница социального отдела Дмитровской управы, где она опекает детей. И денег от него никто не получал, и договор купли-продажи липовый, и права детей ущемлены. А коли так, Михайлов со своими домочадцами должен убраться на все четыре стороны, а в квартире пусть снова живет Сегина. «Вспомните о детях! — просила опекунша Федирко. — Отдайте им их дом, крышу над головой!» Михайлов охнул: «А мои двое девочек? На улицу? Вы их не опекаете?» Г-жа Федирко фыркнула и отвернулась. Очаровательная судья Севостьянова нервничала, строго смотрела на враждующие стороны и заметно терялась. Час терпела, а потом все то же: заседание закончено, ждите следующего.
«Если можете, выручайте», — как-то буднично, без надрыва сказал мне Михайлов, когда мы вышли на улицу. Он был хорошо одет и тщательно выбрит, лицо бледное, в усталых глазах — упрямство.
Один помощник у него уже есть — адвокат Евгений Данилов, давно мне известный. Он меня с Михайловым и познакомил. Я выслушал их обоих и даже после перепалки в суде ничего не понял: с какой это стати человек должен терять немалые деньги и выметаться из собственной квартиры? Если сделка изначально законна, чего Михайлову бояться? «Закона, который могут вывернуть наизнанку», — огорошил меня Данилов.
Чтобы понять эту абракадабру, мне пришлось вернуться на три года назад, когда Михайлов еще маялся в однокомнатной лачуге и отыскивал на свою голову жилье попросторнее. Кто тоже надумал купить квартиру, пусть читает внимательнее.
Странная смерть
Квартира, из-за которой кипят страсти, едва не на окраине Москвы, кольцевая дорога неподалеку. Но красота окрест дивная, воздух благоухает. В ней три просторных комнаты, общая площадь немалая — 74,6 квадратных метра.
Три года назад жили здесь Сегины — уже знакомая мне Евгения Георгиевна и Василий Михайлович, с которым не свидеться никогда, год назад его похоронили. И двое детей — двенадцатилетняя Юля и семнадцатилетний Георгий. Глава семьи, как мне рассказали, был человеком суматошным и неуемным, работал везде понемногу, покуда не нашел себе занятие куда как интереснее и прибыльнее — стал «челноком». Ездил в Турцию, говорят, не всегда удачно. И доездился: то ли Василия Михайловича в Стамбуле удушили, то ли он сам наложил на себя руки — справка консульского отдела посольства РФ в Турции свидетельствует только о смерти Сегина, но не о ее причинах.
Не стану забегать вперед: в конце 95-го года Сегины решают квартиру продать и переехать на Украину, в Херсон. Множество моих разговоров со знающими эту семью людьми свелись к единственной версии: Сегину позарез нужны были деньги и перемена места жительства. Отчего такая срочность — чуть позже.
Задумав продажу, Сегины не стали развешивать объявления на столбах и заборах, не толкались среди маклеров в знаменитом Банном переулке. Действовали грамотнее: поручили продать квартиру ТОО «Агентство недвижимости «ЭМИС». Но перед этим посетили управление своего муниципального округа «Дмитровский», куда принесли ворох документов и заявление. Из него я процитирую две фразы, которые ох как пригодятся в дальнейшем.
Первая: «Продажа квартиры является необходимостью в связи с переездом на новое место жительства: Украина, г. Херсон, ул. Мира, д. 27, кв. 16».
Вторая: «Согласие всех заинтересованных сторон имеется, имущественные права несовершеннолетних детей Сегина Георгия 1978 г. р. и Сегиной Юлии 1983 г. р. ущемлены не будут».
Дальше все просто: агентство «ЭМИС» обязалось найти покупателя и продать ему квартиру Сегиных за 54 тысячи долларов.
Покупатель нашелся скоро: уже знакомый нам Михайлов работал на ТЭЦ, что в двух шагах от выставленного на продажу жилья, он очень обрадовался такому соседству и тут же выложил деньги.
Сегины съехали, Михайлов вселился. И все были рады.
Непрошенные гости
Когда заходит речь о больших деньгах, редко кто удержится от вопроса, откуда они взялись. Хотя бы у того же Михайлова, начальника цеха ТЭЦ. Он что — жулик? Хапуга? Спешу объяснить: после приватизации ТЭЦ Михайлову досталась внушительная пачка акций «Мосэнерго» — как ни странно, эти бумаги действительно были и остаются ценными. Вот вам и ответ.
В январе 1996 года Михайлов своими руками сделал в новой квартире ремонт, прикупил мебели и справил новоселье.
Уже в первые дни он стал бояться звонков в дверь и почтового ящика. Едва не каждый день в прихожую вламывались странноватые гости — крепкие ребятишки интересовались: куда это подевался мужик по фамилии Сегин? Узнав о его переезде в Херсон, мрачно изрекали: «Козел!» Допекал Михайлова и постоянно любопытствующий телефон — всем срочно был нужен Сегин! А из почтового ящика новосел время от времени извлекал грозные послания из наркологического диспансера — там хотели видеть Сегина-младшего, что стоял на учете по причине пагубного пристрастия.
Но как бы там ни было, Михайловы в квартире обжились, две их девчонки подрастали и очень хорошо себя чувствовали в трехкомнатных просторах — живи и радуйся. Никому из счастливчиков и в голову не приходило, что над всей этой их благодатью уже нависают тучи.
«Упертых мы не любим» 
Прежде чем вслушиваться в первые громовые раскаты, бросим беглый взгляд на жизнь Сегиных после продажи квартиры. Ни в какой Херсон они не поехали и ехать не собирались — и это подтверждает предположение, высказанное выше: Василий Михайлович в своем «челночестве» запутался настолько, что понадобилось сбить с толку его многочисленных кредиторов. Да и валюту, вырученную от продажи жилья, он, видимо, промотал — чем иначе объяснить прискорбный факт, что Сегины вчетвером ютились у чужих людей в одной комнате? А когда я узнал, что папаша умудрился снять со счетов детей положенные им доли от денег Михайлова, никаких иных версий более не понадобилось: торговые его дела шли из рук вон плохо.
И вот ровно через год после продажи квартиры, 20 декабря 1996 года, Сегины сочиняют иск к Михайлову, но в суд пока не относят. Внимательное чтение этого документа навело меня на мысль, что составлялся он либо в минуты отчаяния, либо авторы его без царя в голове. Да что я — милейшая судья Севостьянова, полтора года спустя добравшаяся до склочного этого дела, ни на одном из аргументов искового заявления Сегиных не задержала внимания, настолько легко они отвергались ответчиком.
Однако по порядку. В марте 97-го Сегины отнесли свои бумаги в суд, где их уложили на полку — ждать очереди к рассмотрению. Михайлов все это время пребывал в блаженном неведении. Не знал он и того, что в мае Евгения Георгиевна стала вдовой и была близка к отчаянию: мужа-кормильца нет, крыши над головой нет, на руках дочь-школьница и сын-наркоман, а денег ни гроша.
31 июля она звонит Михайлову: они обратились в суд с иском, квартиру придется отдать. Никаких долларов она в глаза не видела, а мужа теперь не спросишь. Пока Михайлов приходит в себя — новое предложение: а не раскошелиться ли ему на 25 — 28 тысяч долларов и не купить ли бездомной вдове и ее бедным детям приличную квартиру? Она в долгу не останется — заберет из суда заявление. Догадываюсь, каких усилий стоило интеллигентному инженеру найти приличные слова для ответа.
Следующий уговорщик насел на Михайлова следующим же вечером. Отрекомендовался: Лобанов Михаил Николаевич, адвокат. Представляет интересы Сегиной на безвозмездной основе. Для разминки поговорил о пустяках: судья Корнеева, которая будет слушать дело, в отпуске до сентября, квартира на всякий случай арестована. Затем огорошил: фирма «ЭМИС» ликвидирована, поди теперь найди ее сотрудников и архивы. А коли так, Лобанов берется доказать, что права детей Сегиных при продаже квартиры нарушены, один этот аргумент запросто вернет их в родной дом, а Михайлова оттуда вытурит.
После этой тирады голос адвоката помягчел: в Южном Бутове есть премиленькая квартирка, цена пустячная — 610 долларов за метр. Михайлов ее покупает, дарит Сегиной и спит спокойно: ни тебе суда, ни нервотрепки, ни грозящего выселения. Пока Михайлов хмыкал, вздыхал и покашливал, Лобанов построжел: «уйдете в отказ» — пеняйте на себя, упертых мы не любим.
Что оставалось делать? Укрыть квартиру бронированной дверью? Подружиться с бандитами? Купить пистолет?..
Адвокат становится следователем 
Защищать Михайлова взялся адвокат Данилов — признанный в Москве спец по сделкам с недвижимостью. Я его спрашиваю: в чем вообще проблема, если уйма документов и свидетелей однозначно подтверждают правоту Михайлова? И с какой это стати добропорядочный гражданин должен доказывать, что он не ловкач, не мошенник и не хапуга — только потому, что в этом кто-то сомневается? Данилов ответил: «А кто эти документы добывал? Кто бегал по паспортным столам, управам, отыскивал сгинувших неведомо куда работников прогоревшей фирмы «Эмис»?»
Вспомним, как упрямо истица, ее адвокат и опекунша из управы твердили суду о нарушении прав детей Сегиных — выписали их из квартиры незаконно, продавать жилье без разрешения социального отдела нельзя. Тогда читайте, что сообщает в суд супрефект САО Е. Антоненко: «Управление муниципального округа «Дмитровский» не возражает против продажи приватизированной квартиры, в которой были прописаны несовершеннолетние дети Сегин Георгий и Сегина Юлия». А вот официальный ответ судье от заместителя начальника ОВД МО «Дмитровский» по паспортной работе В. Рузаева: «Сообщаю, что при выписке детей совместно с родителями за пределы Российской Федерации разрешения со стороны инспекции по охране прав детей либо других органов опеки и попечительства правилами не предусмотрено».
И, наконец, документ, добычей которого Данилов особенно горд: расписка покойного Сегина в получении им за проданную Михайлову квартиру 54 тысячи долларов.
Никому не хочется спросить, почему эти доказательства не производят никакого впечатления на судей, с чего бы это им без малого год маяться раздумьями на семи слушаниях и назначать восьмое?
Приглашения на допрос
Если бы в июле, после слушаний в суде, я мог знать, что произойдет месяц спустя, от своих тогдашних дилетантских вопросов наверняка бы удержался. Потому что именно в июле следователь ОВД «Дмитровский» Диана Гайнуллина возбудила по факту продажи злосчастной квартиры уголовное дело — по заявлению все той же Сегиной. Признаться, случай не столь уж частый: суд еще слушает гражданское дело, а милиция заводит в связи с теми же обстоятельствами дело уголовное.
Вконец одуревшего после хождений в присутственные места Михайлова Гайнуллина допрашивала дважды. Помимо все тех же вопросов, было для него и новое: следователь попросила его исписать лист бумаги своим почерком. Потом второй, третий, четвертый — всего десять. Второй допрос — все то же. Писал какую-то абракадабру, пока не занемели пальцы и не поплыли круги перед глазами. Следователь Гайнуллина еще немного полюбопытствовала, а потом сказала: «Что-то вы путаетесь в своих показаниях. С чего бы это?»
Допрашивали и Владимира Кеймаха — бывшего менеджера бывшей фирмы «Эмис». Он в тревоге — следователь отобрала у него подлинник расписки Сегина в получении денег, не дай бог, драгоценная эта бумажка исчезнет.
Прогулялась в милицию и нотариус Юлия Коробова — это она заверяла купчую на квартиру.
Адвоката Данилова милицейское рвение тревожит — как-то уж так повелось, что в уголовном деле непременно следует отыскать обвиняемого, который станет во всем виноватым.
Одно хорошо: в этой затянувшейся круговерти Михайлов не паникует и не слабеет духом: теперь он досконально знает свои права и законы, которые их охраняют, бесконечные свары в судах и допросы в милиции научили его защищаться. Милые предложения добром перейти в бомжи или откупиться еще одной квартирой он уже давно не хочет слушать. Он верит в прочность обороны, выстроенной им в гражданском и уголовном делах.
Посмотрим, насколько он окажется прав.
Георгий РОЖНОВНа фото М. Штейнбока:
- С Александром Михайловым я познакомился в Тимирязевском межмуниципальном суде. Почти два года он ходит сюда отстаивать свое право жить в квартире, купленной на собственные деньги. Если не выиграет — станет бомжем без копейки за душой. Он не паникует и до сих пор верит, что закон его защитит.
- Евгения Сегина и ее сын Георгий просят у Михайлова сущий пустяк: купить им квартиру за 25 — 28 тысяч долларов. Они в долгу не останутся: и суд и милиция оставят Михайлова в покое.
- Защищает Михайлова известный московский адвокат Евгений Данилов. Я его спросил: «Если ваш клиент купил квартиру законно, чего ему опасаться?» Данилов ответил: «Закона, который могут вывернуть наизнанку».