Не зайти ли нам в Конституционный суд?
Далекой весной президент Ельцин себя чувствовал прекрасно. Он прилюдно снимал галстук и ловил рыбу с зарубежными друзьями. Его прекрасная физическая форма и крепкое рукопожатие многих пугали. Политики стали говорить о ельцинском авторитаризме. И весной Госдума обратилась в Конституционный суд с вопросом: а имеет ли право этот страшный Ельцин избираться в третий раз? С тех пор многое изменилось. Президент устает, простужается, кашляет и не ездит на важные встречи с зарубежными друзьями. Президент просто хочет спокойно доработать до 2000 года. А тут Конституционный суд и решил наконец рассмотреть это самое дело. «Что вы меня терзаете?» — в отчаянии взмолился Б Н.
Многие с ним согласятся. Не абсурдно ли спорить, может ли политик в третий раз стать президентом, если он сам этого не хочет? Но КС — такая организация, в которой рассмотрение даже кажущегося полным бредом может вылиться в полезное людям постановление...
Безумное творчество масс 
Простые российские граждане любят Конституционный суд и часто его посещают.
Как правило, их контакт с судом начинается и кончается в приемной, где они, не ограничивая себя правилами приличия, дают выход эмоциям и слезам. И хотя проблемы большинства посетителей не могут быть решены в этих стенах, примерно половина из них бывает благодарна за то, что им дали возможность выговориться. И щедро оделили советами. Теперь они точно знают, куда и как им следует обратиться. Другую половину не возьмешь ничем. Каждый третий из тех, кого мы можем условно назвать «заведомо недовольными», приходит в КС с плакатом или самодельным флагом. Их остро волнуют проблемы зомбирования населения (чаще всего совершаемого посредством телевидения или передатчика, воздействующего на головной мозг, установленного неподалеку от места жительства жалобщика); беды от «врачей-убийц», которые не так лечат, чтобы СПЕЦИАЛЬНО заморить жалобщика; моральный облик озверевших соседей жалобщика, которые возмутительно одеваются, имеют слишком много личного имущества, потребляют слишком много еды, а также хамят и дебоширят (протоколы наблюдений прилагаются), и так далее, вплоть до погодных условий, которые тоже кое-кем специально подстроены.
Если не брать в расчет сумасшедших (их особенно много в приемной бывает почему-то по средам), то среди жалобщиков превалируют четыре категории граждан: родственники осужденных, стремящиеся оспорить приговор суда; «жертвы прописки», с которых местные власти за регистрацию пытаются получить грабительский сбор; обманутые вкладчики; пенсионеры, недовольные размерами своей пенсии. Зачастую их права действительно ущемлены и действительно требуют защиты, только это может сделать не КС, «судящий» только законы и не исследующий фактических обстоятельств, а кто-то другой. Определить, что вопрос, изложенный в жалобе, не подведомствен Конституционному суду, вправе только сами конституционные судьи.
(Интересно, что отказ рассматривать дело в судебном заседании вовсе не означает отказа в правосудии. Отказные определения представляют собой подробный разбор проблемы с указанием путей ее разрешения. Они составляют подводную часть айсберга, и об этой деятельности КС почти ничего не известно, а между тем она является основной для него. В год суд принимает на пленарных заседаниях более сотни отказных определений — за то же время в зале заседаний удается рассмотреть не более 20 дел.)
В бой идут знатоки
Кто же те удачливые и образованные граждане, чьи ходатайства доходят до зала судебных заседаний? Это те, кто знает как минимум три закона: тот, который ущемил их права, Конституцию, которой этот закон не соответствует, и закон «О Конституционном суде». Среди подобных эрудитов — склочная гражданка Ситалова, которая пыталась отсудить у своего сожителя часть его квартиры и походя поставила очень правильный вопрос о неконституционности прописки как таковой. Для себя она ничего не добилась, зато людям помогла, и установленный милицией «порядок прописки» был отменен.
Среди граждан, искавших защиты у КС, — генерал-майор милиции, бывший начальник Управления внутренних дел Липецкой области. Генерал Минаков защищал права всех тех, кого, по достижении определенного срока службы, выпроваживают на пенсию в соответствии с законом «О милиции». КС поддержал генерала и отметил, что оспоренная норма закона предоставляет командованию возможность вершить произвол: оно может уволить человека, отдавшего службе в МВД большую часть жизни, без объяснения причин.
Были среди удачливых заявителей и обиженные наследники, которые бились за часть дома в деревне Никулино. Однако означенный дом являлся частью имущества «колхозного двора», а по одной из статей Гражданского кодекса, «в случае смерти члена колхозного двора наследование в имуществе двора не возникает». От решения КС, осудившего эту статью ГК, просто-таки повеяло новыми ветрами: в самом деле, не в каменном веке живем, не в эпоху военного коммунизма. КС обязал суд общей юрисдикции пересмотреть дело обделенных наследников, и впоследствии они получили по своей части как двора, так и дома.
Был восстановлен во многих своих правах гражданин Смирнов, который в далеком 1982 году принял отчаянное решение не возвращаться на родину из служебной командировки. Казалось бы, дело житейское, и кто только этим не баловался. Однако Смирнов через три месяца передумал и вернулся. И, естественно, благодаря этому провел 10 лет в лагерях. КС признал статью УК, квалифицирующую бегство за границу или отказ возвратиться, как форму измены Родине, не соответствующей Конституции.
Последний хит всенародного применения от КС. Конституционный суд признал неконституционной норму закона «О приватизации жилищного фонда в РФ», где содержался запрет на приватизацию комнат в коммуналках без согласия соседей. Страна мучилась и терпела непрекращающиеся разборки жильцов, которые занимались уговариванием друг друга подписать разрешение, часто в некорректной форме, нередко с поножовщиной. В дело вмешался житель Подмосковья Дмитрий Мостепанов. Он пришел в КС решать свои проблемы: соседи не позволяли ему приватизировать комнату. КС решил, что Мостепанов, а с ним и вся коммунальная держава, вправе делать такие вещи. Правда, согласно решению, соседи Мостепанова могут подать иск, в котором расскажут, как Мостепанов своей приватизацией нарушил их права и свободы. А там уж как решит райсуд. |
Гражданин Ардерихин пострадал дважды — получил травму в период службы в армии и пенсию по инвалидности 3-й группы, а потом набедокурил и был лишен свободы и той же пенсии. Виной всему — статья закона «О государственных пенсиях в РФ»: в соответствии с ней выплата пенсий заключенным приостанавливается. КС повелел пенсии зекам платить — они их заработали, честно отчисляя часть своего заработка в Пенсионный фонд.
Гражданин Аветян попал в смешную (правда, не для него) ситуацию, когда за уклонение от уплаты алиментов и клевету следственные органы приняли постановление о заключении его под стражу, а сами не стали этого делать. Постановление это действовало в течение четырех лет, и даже был объявлен его розыск — не потому, что Аветяна потеряли, а потому, что так положено. Он пытался обжаловать суровое постановление, но суд резонно возразил, что суетиться нечего, поскольку постановление существует лишь номинально, а сам Аветян разгуливает на свободе. КС признал статью УПК, в соответствии с которой обжаловать свой арест могут только те, кто реально заключен под стражу, не конституционной. Кстати, как бы абсурдно не выглядело дело Аветяна, очень многие граждане, не поместившиеся в переполненные следственные изоляторы, отныне подвергаются задержанию только на бумаге.
Долой суровые законы
Отдельная категория дел — те, которые возбуждают не сами обиженные, а люди, которые их жалеют. Такими защитниками оказываются подчас судьи общих судов. Показателен пример незадачливого электрика Кузнецова, который стащил с работы два электросчетчика, за что был осужден к двум годам лишения свободы (видимо, по году за каждый счетчик). Но на самом деле ему грозило куда более суровое наказание, которое не было зафиксировано в приговоре, зато четко и угрожающе ясно было прописано в Жилищном кодексе РСФСР. Этот с виду мирный кодекс приговорил молодого электрика к лишению жилья, то есть сделал его бомжем, поскольку в соответствии с п. 8 ст. 60 отсутствие гражданина по месту прописки более шести месяцев означало утрату его права на жилище. Судья Муромского городского суда посчитал, что это слишком суровое наказание, и обратился в Конституционный суд, который отменил свирепую статью ЖК. Отметим, что муромский судья защитил тем самым не только (и не столько) заключенных, но и «бывших мужей», которых их бывшие жены немилосердно выписывали из их общих квартир на основании все того же шестимесячного отсутствия.
Гражданин Смирнов боролся за право называться именно так — гражданином России. Задача нелегкая: закон «О гражданстве Российской Федерации» отлучил от Родины всех тех, кто в момент принятия этого закона находился вне границ Российской Федерации. Смирнов выезжал за пределы России, чтобы жениться на литовской гражданке. Вернувшись, он наотрез отказался быть иностранцем, выпрашивающим у властей статус гражданина России — он ведь от него не отказывался. КС согласился с тем, что Смирнов как был гражданином, так им и остался.
И, наконец, дела, касающиеся ряда законов субъектов федерации, которые предусматривали платную регистрацию по месту жительства. Человек без регистрации — не человек. Он не может лечиться, учиться, жениться, голосовать, получать пенсию и много еще чего. Хитроумные власти придумали способ пополнения регионального бюджета: с каждого нового жителя, приобретшего здесь жилплощадь, взимать огромный сбор. КС признал, что каждый гражданин должен быть зарегистрирован бесплатно.
Милость к падшим
А почему это среди защищенных граждан столько уголовников? — задают нередко вопрос. А потому, что их права чаще и активнее нарушают. И потому, что права на свободу или жизнь — самые дорогие. Возможно еще и такое объяснение: находясь в местах лишения свободы, граждане буквально до дыр зачитывают сборники законов и очень повышают свою юридическую грамотность, которая и приводит их в Конституционный суд. Тем же, кому нормально и без проблем живется, к чему обивать порог высшего судебного органа страны?
Года два назад чуть ли не по любому поводу, так или иначе омрачающему жизнь граждан, принято было укоризненно восклицать: «Куда смотрит Конституционный суд?» Иногда этот упрек сопровождался примерами рассмотренных судом дел, значимость которых восклицавшим казалась незначительной. Пришла пора ответить: КС смотрит на те ходатайства, которые получает.
Так что не стесняйтесь, приходите, уважаемые россияне, в Конституционный суд решать свои насущные вопросы. Берите пример с политиков. В том числе и с президента.
Анна МАЛЫШЕВА, руководитель пресс-службы КСВ коллаже использованы фотографии Ю. Феклистова и А. Басалаева