Каждую осень, в конце октября в московской школе самоопределения проходит Лицейская неделя. С понедельника по субботу ученики и педагоги живут в XIX веке. Вместе с Пушкиным.
Царскосельский лицей на 16-й Парковой
Из записок Ивана Пущина:
«Лицей был <...> единственное учебное заведение того времени, которого устав гласил: «телесные наказания запрещаются».
В день, назначенный для открытия лицея <...>, император Александр явился в сопровождении обеих императриц, <...> Елизавета Алексеевна <...> тогда же нас, юных, пленила непринужденною своею приветливостью ко всем. <...> Вел. кн. Константин Павлович, пока мы обедали, щекотал и щипал сестру свою Анну Павловну».
— ...После ужина, господа лицеисты, вы совершите вечернюю прогулку по осеннему парку. А потом мы послушаем музыку, — Александр Наумович Тубельский в обычное время руководит школой самоопределения. Но сейчас, облаченный в черный фрак и рубашку со стоячим воротником, он — директор Царскосельского лицея. Перед ним тридцать мальчиков, которые еще вчера были обыкновенными учениками, но теперь каждый из них — отпрыск благородного дворянского семейства. Вон у окна, кажется, граф Дубровский с аппетитом жует пирожок, а рядом с ним князь Романов болтает о чем-то с графом Демидовым...
Из записок Ивана Пущина:
«Сначала давали по полустакану портеру за обедом. Потом эта английская система была уничтожена. Мы ограничивались отечественным квасом и чистою водою. При нас было несколько дядек: они заведывали чисткой платья, сапог и прибирали в комнатах».
Трапеза закончена, и кто-то из лицеистов по привычке начинает убирать со стола тарелки. «Что вы, сударь, — удивляется воспитатель, — не дворянское это дело, убирать дядьки должны!» Смущенный аристократ отходит в сторону, а «дядьки» — несколько старшеклассников, которым досталась эта ответственная роль, и в самом деле принимаются наводить порядок в столовой.
За окном моросит нудный осенний дождь, но лицеисты мужественно отправляются на улицу. Ведь во времена Пушкина, просветил меня Тубельский, прогулки никогда не отменялись.
Ровно в десять, как и положено, господа лицеисты разошлись по своим спальням. И совершенно не важно, что дортуары — всего на одну ночь — соорудили из одеял и занавесок и вовсе не в Царскосельском дворце, а прямо в школьном коридоре...
Пушкин. Отрывки из лицейских записок:
«29 ноября 1815 года. Я щастлив был!.. нет, я вчера не был щастлив, поутру я мучился ожиданьем,.. стоя под окошком смотрел на снежную дорогу, ее не видно было! Наконец я потерял надежду, вдруг нечаянно встречаюсь с нею на лестнице, сладкая минута!»
Подъем в шесть часов утра. В семь уже начались уроки — «классы», как говорили во времена Пушкина. География, математика (здесь «солнце русской поэзии», по отзывам наставников, «успевал весьма посредственно»), этикет, каллиграфия, искусство забытое сегодня, в век компьютеров — «учтите, господа, если вы напишете письмо небрежно, без надлежащего наклона, адресат может счесть это за дерзость»; латинская словесность, гимнастика, фехтование, полковая музыка...
Пушкин. Родословная Пушкиных и Ганнибалов:
«Прадед мой Александр Петрович был женат на меньшой дочери графа Головина, первого андреевского кавалера. Он умер весьма молод, в припадке сумасшествия зарезав свою жену...»
— Мой прадед вместе с Суворовым перешел через Альпы и получил за это графский титул...
— Матушка моя нигде не работает, но у нас не слишком много крепостных, поэтому некоторую работу по дому ей приходится выполнять самой...
— А мои родители совсем ничего не делают. Сидят целыми днями у окошка и смотрят на природу...
Лица у всех совершенно серьезны. О своих семьях (дворянских, разумеется, каких же еще?) воспитанники лицея рассказывают обстоятельно, с множеством подробностей. Порой, самых неожиданных.
— У нас... у нас... 110 тысяч душ крепостных! И псарни! Я очень люблю охоту! В моей комнате висит чучело слона! — перевел дух, и дальше, не взирая на смешки товарищей. — Мы с собаками часто выбегаем на охоту. Собаки — мне лично принадлежит 100 собак! — очень свирепые. Недавно сожрали одну душу... ну, крепостного мужика. Мне его совсем не жалко. Завалящая была душа...
«Да-а, — вздыхает Александр Наумович, когда рассказчик замолкает, — век грядущий, сударь, сильно на вас сказался».
Они разные, наши дети. Но Тубельский говорит, что только в школе отдыхает от «всего этого взрослого маразма». Правда, потом признался, что из бюджета школа не получила с лета ни копейки. Кроме зарплаты учителям. За что, конечно, отдельное всем спасибо.
Впрочем, не будем о грустном. Был еще и музыкальный салон, устроенный специально для самых маленьких лицеистов. Одна из слушательниц — «сударыня» лет семи — после того как смолкли последние звуки «Рондо в турецком стиле» Моцарта, не в силах сдержать своих чувств, громко сказала вслед покидающему сцену скрипачу (естественно, никаких проигрывателей и магнитофонов — откуда они в XIX веке?): «Спасибо! Спасибо вам большое! Вы исполнили мою любимую музыку!»
А еще — бал! Ах, как жаль, что вас не было с нами на том балу! Галантные кавалеры кружили по залу обворожительных дам. «Падекатр, господа, падекатр!» — поклон головы, шелест платьев, сшитых по последней парижской моде 1811 года...
Из письма Алексея Илличевского:
«...У нас, по крайней мере, царствует, с одной стороны, свобода. Нет скучного заведения сидеть на своих местах; в классах бываем недолго: семь часов в день; больших уроков не имеем;.. иногда представляем театр, с начальниками обходимся без страха, шутим с ними, смеемся».
В разгар всеобщего веселья на бал пожаловал сам Александр Павлович. «Боже мой, — изумленно прошептала рядом со мной чья-то бабушка, — это же наш учитель информатики, Дмитрий Николаевич, а как похож-то, как похож!»
Их величество изволили пройтись в полонезе, а потом скромно сидели в сторонке и наблюдали за собравшимися. Публика отметила, что при этом Государь император благосклонно кивал головой и ласково улыбался.
Екатерина САФОНОВАНа фото А. Басалаева:
- С Пушкиным на дружеской ноге... Александр Наумович Тубельский (Энгельгардт), Дмитрий Николаевич Головин (император Александр I).
- «Верь, верь мне, молодец, ведь Пушкину тоже судьбу гадалка предсказала...»
- Истинный аристократ должен уметь держаться в седле.
- «Скажи, которая Татьяна?..»
- На балу родители толпились вдоль стен, прицельно щелкали «мыльницами», но танцевать стеснялись, а скорее всего в отличие от собственных чад просто не знали, как танцевать этот самый падекатр.