МОТЫЛЬКИ НАШЕИ СМУТЫ

На смену героям в Истории всегда являются авантюристы

Словари не дают авантюризму четкого определения, что неудивительно: толкованиями занимаются не авантюристы, а их антиподы — обыватели и конформисты.

Авантюрист совершает поступок ради поступка — ему не последствия важны, а эстетическая сторона дела... Калиостро слыл могущественным магом и чародеем, под стать средневековым чернокнижникам. Недоучившийся лгун Нечаев сумел вскружить голову дочке Герцена; а уж как виртуозно он распропагандировал тюремную охрану... и сам же отказался потом от побега! Заурядная поэтесса Лариса Рейснер эффектно смотрелась в роли комиссара флотилии... Красиво!

Однако за красотой победы неизбежно следует поражение. Закон жанра. Авантюрист, играя с собственной и с чужими жизнями и судьбами, в итоге разбивает себе лоб. Крах неизбежен. И не всегда крах — это физическая смерть. Забвение, безвестность — гораздо страшнее. Обличитель Распутина иеромонах Илиодор закончил жизнь швейцаром в гостинице. По сегодняшний день историки не могут установить дату смерти убийцы великого князя Михаила Романова — Гавриила Мясникова. Атаман Тютюнник покаялся перед большевиками — и получил в 37-м пулю в затылок. Путь из грязи в князи и обратно столь же стремителен. Жизнь — россыпь искр. Никаких банальных: «родился, учился, женился...»

Миф об авантюристах — легких, воздушных, беззаботных мотыльках — всегда вызывает зависть тех, кто вынужден обходиться без прислуги в ливреях и белоснежных передничках, ютиться в унылых хрущобах, решать кроссворды и пить дешевое пиво. Нам не интересно и не хочется знать, что Казанова — стукач, княжна Тараканова — простая блядь, баронесса Будберг — агент НКВД, Сидней Рейли — спекулянт, Унгерн — антисемит, красный герой Пархоменко — горластая пьянь, красный герой Котовский — уголовник и бабник, красный герой Буденный — садист, леди Гамильтон — стерва... Нам хочется одной только красоты, одной только легкости. И не хочется грязи.

Переходные периоды, смутные времена войн, междоусобиц, восстаний, междуцарствий, голода, мора, революций — переживали все народы во все эпохи. Назывались такие времена у всех по-разному. Слово «смута» — русское. «Смута» — означает смятение. То, что вчера казалось прочным, стабильным, незыблемым, превращается в ничто.

Муть со дна поднимается на мутную поверхность... Муть превращается в бродильные дрожжи истории...

Россия 1917 года. Временное правительство бессильно перед политическими провокаторами и экстремистами. Сколько их вертелось во всевозможных Советах, в кулуарах партийных и прочих съездов, в предбанниках министерств! Никому не ведомый проходимец Завойко становится первым человеком при генерале Корнилове, а бывший террорист Савинков через три месяца после возвращения из эмиграции — управляющим военным министерством!..

Что такое проезд группы левых экстремистов в Россию через территорию Германии, воюющей с Россией? Что значит взять немецкие деньги на революцию? Вроде бы — классическая авантюра!.. Этот проезд и был бы авантюрой, если бы затея провалилась. Ленина спасло стечение обстоятельств.

1917 — 1921. Эпоха войн и революций. Каскад судьбоносных событий и громких имен: адмирал Колчак, атаманы Семенов и Дутов, чекисты Лацис и Петерс, комдивы Щорс и Пархоменко, генералы Шкуро и Мамонтов, барон Унгерн, гетман Скоропадский... Даже в этом случайном списке практически все — авантюристы.

А вот другие знаменитости тех лет: Булак-Балахович, Муравьев, матросы Железняк и Баткин, атаманы Григорьев, Тютюнник, Анненков и Калмыков, Блюмкин, Олеко Дундич, Сидней Рейли, Лева Задов, Гавриил Мясников, Миронов, генералы Бермонт-Авалов, Гришин-Алмазов — тоже люди из легенд. И тоже все как на подбор — авантюристы. Одним повезло: до сих пор имена на слуху. Другие выпали в «исторический осадок», ушли мутью на дно.

Не все современники однозначно воспринимали своих неудобных попутчиков. Вот что писал Александр Амфитеатров Савинкову: «По-моему, попрекать русского политического деятеля авантюризмом в переживаемое нами время, значит, выдавать расписку в собственной глупости и тупости. Было бы побольше «авантюристов», так Троцкий не командовал бы Красной Армией».

Троцкий думал иначе: «Нельзя дольше терпеть ни одного дня, чтобы развратные негодяи... губили сотни и тысячи человеческих жизней. Нужно истребить дочиста всех Григорьевых, Зеленых, Махно...»

Троцкому вторил белый генерал барон Будберг: «В стране восстания и анархия, в обществе паника, шкурничество, взятки и всякая мерзость; наверху плавают и наслаждаются разные проходимцы, авантюристы. Куда же мы придем с таким багажом!»

Эпоха активных проявлений авантюризма не закончилась одновременно с гражданской войной. «Авантюрную нишу» заняли чекисты. О некоторых крупных операциях спецслужб в 20 — 30-е годы соотечественники смогли узнать лишь в последнее время. В большинстве их использовались провокация, подлог, дезинформация, мистификация и т. п. Операции чекистов за рубежом — многотомный авантюрный роман. Были среди них и перебежчики, и агенты-двойники, и хладнокровные убийцы, и похитители, и профессионалы-мистификаторы... А потом все они были уничтожены своими же...

Быть по природе своей авантюристом — еще не значит войти с таковым клеймом в Историю. Большинство авантюристов История предает забвению. Именно поэтому ни Ленин, ни Сталин никак не подходят под определение «авантюрист». Глобальность, масштабность совершенного ими очевидна, какой бы ужас или отвращение сами они ни вызывали у потомков. Появившись на свет из среды потенциальных самозванцев, они в итоге сделались настоящими самодержцами. Породив смуту — сами же ее и одолели. Последнее обстоятельство оказалось для Истории важнее феерических похождений. Имевший опыт организации «эксов» до революции, во время гражданской войны благоволивший партизанщине, товарищ Сталин имел все основания, захватив абсолютную власть, бояться лиц, склонных к авантюрному действу. Их подлежало искоренять всеми средствами, главное из которых — просто-напросто выдумывать, а выдумав, искоренять. Вот пассаж из речи Вышинского на «бухаринском процессе»:

«Я, наконец, должен сказать, что именно в этом плане был задуман преступниками-убийцами террористический акт против Николая Ивановича Ежова <...> Довольно тонко — при помощи отравления воздуха, которым должен был дышать в своем служебном кабинете Николай Иванович Ежов, отравления воздуха ртутью, растворенной в кислоте. Причем Ягода предупреждал — ни в коем случае не в серной кислоте, потому что серная кислота оставляет след...»

Откуда, если не из авантюрных романов, почерпнута вся эта прокурорская бели...летристика! Ягода здесь — нечто среднее между Борджиа и карикатурным злодеем из комиксов...

Страна победившего социализма искоренила малейшую возможность рецидива авантюр. Остап Сулейман Берта Мария Бендер переквалифицировался в управдомы. Единственный человек в стране, кто имел право рисковать, был Сталин. Только в нем сосредоточилось право на непредсказуемость, доходящую до суеверия веру в удачу, прожектерство, мистификаторство, плетение интриг...

После смерти Сталина спокойствие продолжалось аж целых две эпохи: хрущевскую и брежневскую. Особенно в последнюю, поскольку волюнтариста-авантюриста Хрущева вовремя отстранили.

А потом сон верхов оказался прерван.

Первым залетевшим на перестроечный огонек, был, конечно, Матиас Руст. Своим безумным приземлением на Красной площади он продемонстрировал всему миру уровень обороноспособности социалистической сверхдержавы. Вскоре наш уголовник Мадуев закрутил нам всем на радость сногсшибательный роман со своим следователем, которая передала любимому пистолет. Последовали попытка побега, новое убийство, ее арест, его арест, кинофильм про обоих. Все это были еще симптомы. Кашпировский с Чумаком тоже были, в общем, симптоматичны. А вскоре на глазах изумленной публики, как из- под земли, полезли: крикливые следователи с блефовыми чемоданами компромата, искоренители «хозяйственных преступлений», в одночасье превратившиеся в кумиров тех, кто так жаждал перемен, генерал КГБ, звезда разведки и гроза диссидентов, ставший в одночасье звездой демократии и грозой агонизирующего режима. Теперь он — на вечных гастролях за океаном.

А бравый, первый и последний в истории России вице-президент! Надо же — столько успеть за десять с небольшим лет! Дважды побывать в афганском плену, участвовать в выборах выдвиженцем необольшевиков, перекраситься в демократы, оборонять Белый дом от путчистов, перейти в оппозицию, напугать власть чемоданом, снова влиться в ряды национал-коммунистов, снова оборонять Белый дом, уже от тех, с кем защищал в прошлый раз, отсидеть в тюрьме, после чего стать губернатором и сенатором!..

А нежные мотыльки наших экономических реформ! Помахали крылышками — и... как те три бабочки Сергея Пантелеймоновича. Рухнула эпохальная пирамида, изрыгнула Госдума депутата-прогульщика — и остались осиротелыми десятки тысяч «нехалявщиков-а-партнеров». А милейшая толстушка из Подольска! Где обещанные ею автомобили?

И все это на фоне военно-полицейских авантюр: в Тбилиси (89-й), в Баку (90-й), в Вильнюсе (январь 91-го), в Москве (август 91-го), в Чечне...

Мы живем в классическое Смутное время, когда страной руководят телохранители, а недавний шеф-повар из чайханы устраивает в республике государственный переворот. Бывший директор завода в Гяндже Сурет Гусейнов привел к власти Гейдара Алиева, поднял против последнего мятеж, бежал. Теперь выдан Азербайджану и ждет приговора... Уже всеми забыт и давно сгнил в земле таинственный Костенко из Приднестровья, забыт Лоти Кобалия из Зугдиди — достойные продолжатели славных традиций гражданской войны. Ну чем не атаманы Тютюнники, Бэй-Булак-Балаховичи?..

Там, где некогда куролесили даровитый Савинков, нахальный Рейли и бесшабашный Блюмкин, пускают пузыри новые «бродильные дрожжи» истории. Явились искатели приключений новой генерации. В другую страну, с червонцами новой чеканки, но все на то же заповедное поле чудес. Перемещаясь в пространстве, играя и проигрывая, жульничая и постоянно переодеваясь.

Чего стоит бывший моряк и философ, а ныне «Дед венедов» язычник, неофашист, издатель «Майн кампф» Виктор Безверхий! А плеяда самозванных графинь, князей и потомков императорской фамилии! А ряженые казаки с крестами и бутафорскими погонами, с шашками и нагайками! А каких только кандидатов в президенты мы не повидали!

Никому не ведомый юрисконсульт побывал и в ДемСоюзе, и в еврейских активистах, и социал-демократом, и первую разрешенную властями некоммунистическую партию организовал, и путчистов поддержал, и мистификацию с отправкой добровольцев Саддаму устроил, и с Чиччолиной пообнимался, и корреспондентке «Плейбоя» потрахаться предлагал, и сапоги в Индийском океане помыть обещал, и выпуск водки своего имени наладил, и с зарубежной неофашистской шушерой закорешился, и по морде в Госдуме схлопотал, и женщину-депутата за волосы оттаскал... но его «светлое будущее» все никак не наступит...

Нет, не перевелись игроки, шарлатаны и самозванцы, остался в крови азарт, осталась тяга к риску, живы подлоги и провокация, не перевелась любовь к приключениям.

Авантюристы неизбежны, как ураган, тайфун, любая природная стихия. Обуздать эту стихию — во всяком случае, до конца Смуты — занятие бесполезное. Они — такие ничтожные, бездарные, пошлые — знаменуют собой смену эпох. Смену вех. А то, что на смену искателям приключений приходят скучные законники-морализаторы — не суть важно. Ибо, в каком-то смысле, именно благодаря авантюристам (да простит нам Федор Михайлович плагиат) созидаются новые поколения.

* * *

Энциклопедия Брокгауза и Ефрона (1890 г.):
«Авантюрьеры — наемные дружины в средних веках».

Большая Энциклопедия Южакова (1908 г.):
«Авантюрист. Вообще всякий искатель успеха, опирающий свои надежды и действия не на труде, или капитале, или вообще солидных и обеспеченных расчетах, а на фантастических утопиях, чаще на сомнительного качества действиях и отношениях. Авантюрист приобрело оттенок порицания... Авантюристка — вообще то же, что авантюрист, но так как в числе сомнительных средств, к коим может прибегнуть женщина-авантюрист, одним из самых надежных служит безнравственное пользование красотою, то мало-помалу именно эта сторона и начинает заслонять другие, и авантюристками начинают называть просто кокоток, что неверно».

Большая Советская Энциклопедия (первое издание, конец 20-х):
«Авантюра — 1. Приключение, похождение. 2. Рискованное и опасное дело, предпринятое легкомысленно, в расчете на счастливый случай и чужое легковерие, часто сопровождаемое сомнительными (в смысле честности) способами действия...»

Большая Советская Энциклопедия (третье издание, 70-е):
«Авантюра (от франц. aventure — приключение) — рискованное, сомнительное предприятие (часто с корыстными бесчестными целями), рассчитанное на случайный успех; действие, предпринимаемое без учета реальных возможностей и в подавляющем большинстве случаев обреченное на провал. Реакционные круги монополистической буржуазии нередко встают на путь авантюризма в политике...
В международном коммунистическом и рабочем движении политический авантюризм (троцкизм...)».

* * *

ДОСЬЕ

БЭЙ-БУЛАК-БАЛАХОВИЧ СТАНИСЛАВ НИКОДИМОВИЧ. Из белорусских крестьян. Первую мировую войну закончил штаб-ротмистром. Служил в Красной Армии. Затем — в Белой, у Юденича — уже в чине генерал-майора. После гражданской войны — на военной службе в эстонской армии, во время которой арестовал Юденича и присвоил себе всю армейскую казну белых. Пилсудский сказал о нем: «Да, бандит, но не только бандит, а человек, который сегодня русский, завтра поляк, послезавтра белорус, а еще через день — негр». Тесно сотрудничал с польской разведкой. Воевал в Испании на стороне генерала Франко. В сентябре 1939-го участвовал в обороне польской столицы. Через год был убит на улице в Варшаве.

БОЧКАРЕВА МАРИЯ ЛЕОНТЬЕВНА (ЯШКА). Была рабочей, проституткой, торговкой. Когда ее гражданского мужа Якова Брука, в прошлом разбойника, посадили, добровольно отправилась с ним по этапу. В начале войны послала царю телеграмму с просьбой отправить ее на фронт. Там в память о любимом назвалась Яшкой. Известность пришла к ней после создания по ее инициативе Женских батальонов смерти. Керенским произведена в прапорщики. После октябрьского переворота по поручению Корнилова ездила в США. Моля о помощи Корнилову, встала перед президентом Вудро Вильсоном на колени. В Англии король Георг V назвал ее «второй Жанной д'Арк». По предложению Колчака сформировала «Первый женский добровольческий отряд имени Бочкаревой». Расстреляна большевиками в Томске.

БРУМЕЛЬ АЛЕКСЕЙ, ОН ЖЕ ОЛЕГ. Брат Олимпийского чемпиона по легкой атлетике Валерия Брумеля. Самозваный «Император Всероссийский» Алексей I Брумель. Выдвигал кандидатов на должность царя с 1990-го. Среди них были: Солженицын, Олег Румянцев, Борис Ельцин и др. Основал карликовую Русскую Национальную Монархическую партию. Провозгласил себя Правящим регентом российской монархии. В качестве Императора щедро раздает имматрикуляционные грамоты, даруя всевозможные дворянские титулы: княжеские, в том числе Ельцину — титул Великого Князя, графские и пр. Жириновского назначил Королем Эстонии.

БУДБЕРГ МАРИЯ ИГНАТЬЕВНА. БАРОНЕССА. Она же Закревская-Бенкендорф-Будберг. Любовница-подруга главного фигуранта так называемого «заговора послов» Роберта Брюса Локкарта, известного чекиста Якова Петерса, основоположника социалистического реализма Максима Горького и английского писателя-фантаста Герберта Уэллса. Всю жизнь переезжала из страны в страну. Ей приписывалась работа на различные разведки: германскую, английскую, советскую. Писательницей Ниной Берберовой названа «железной женщиной». Об известных современниках говорила с легким английским акцентом: «Он был... милый (об убитом красногвардейцами английском атташе в Петрограде Кроми). Он был... добрый (о Петерсе). Он был... храбрый (о Сиднее Рейли)». Перед смертью уничтожила свой архив.

ВЕДЕНКИН АЛЕКСЕЙ. Еще школьником создал профашистскую группу. Работал в милиции, откуда был уволен. Задерживался по делу о вымогательстве и шантаже, судим и освобожден из зала суда. Находясь под следствием, создал «Центр сыска и уголовного розыска». Затем — помощник коменданта зданий на Старой площади. Был помощником зампредседателя Государственной думы. Потом стал полномочным представителем Русского Национального Единства. В телевизионном интервью изъявил готовность лично застрелить Сергея Юшенкова и Сергея Ковалева. Через несколько дней был арестован. Освобожден до окончания следствия в день издания президентского указа о борьбе против фашизма. Выдвигал свою кандидатуру на выборах в Государственную думу, но безуспешно.

ЕПИСКОП ЛАЗАРЬ. В миру Васильев. Был приходским священником РПЦ. До принятия сана — лейтенант Советской армии. Под влиянием «Богородичного центра» отходит от РПЦ и объявляет себя епископом Истинно Православной Церкви. К другой Истинно Православной (катакомбной) отношения не имеет. Ходил с крестом и кадилом вокруг КГБ — изгонял бесов, а из мавзолея и Музея Ленина — дух Ильича. Обладает недюжинной силой, иногда пускает в ход кулаки. Всероссийскую известность приобрел, рассылая послания-проклятия (они же — приговоры к смерти). В числе приговоренных — и русские фашисты, и рьяные демократы, и один из сотрудников «Огонька».

РАДУЕВ САЛМАН. Из комсомольских активистов небольшого чеченского города. Родственник Дудаева. Инициатор рейда на Кизляр. После штурма села Первомайского про него сказали — убит. Но вскоре объявился цел и невредим. Потом опять сказали — убит. Но воскрес. Клянется Аллахом, что президент Дудаев жив и регулярно предсказывает его пришествие. Постоянно грозится что-то взорвать, а если где-то что-то взрывают — приписывает сии деяния себе. Позирует перед телекамерой в наглухо застегнутом френче, в больших темных очках и фуражке. Нечто среднее между переодетым Варравиным из «Смерти Тарелкина» («военная шинель надета в рукава, зеленые очки и костыль») и инопланетянином. Для неврастеников — оборотень, для мистиков — призрак, для циников — психопат и параноик.

РЕЙЛИ СИДНЕЙ, ОН ЖЕ СИГИЗМУНД РОЗЕНБЛЮМ, уроженец Одессы (по другим сведениям — из Польши). Человек, полжизни которого осталась нераскрытой тайной. В СССР считался вражеским разведчиком № 1. Шарлатан, искатель приключений, многоженец, обладатель нескольких паспортов, участник сомнительных коммерческих предприятий, наконец шпион-любитель. Один из главных фигурантов «заговора Локкарта». Самым примитивным образом обманут чекистами, заманен в Россию и расстрелян.

РЕЙСНЕР ЛАРИСА МИХАЙЛОВНА. Профессорская дочка из весьма интеллигентного семейства. Поэтесса, декадентка, в разное время любовница Гумилева, Карла Радека. В годы гражданской войны была первой и единственной женщиной-комиссаром на флоте. Валькирия Революции. Великолепно справлялась с ролями хозяйки великосветского советского литературного салона, жестокого холодного и смелого комиссара, умеющего обращаться с полууголовной, полудеклассированной средой, жены посла Советского Союза в Афганистане, профессиональной писательницы. Женщина, о любовных и эротических похождениях которой складывались легенды.

УНГЕРН ФОН ШТЕРНБЕРГ РОМАН ФЕДОРОВИЧ. Немецкий барон из Эстляндии, служил в казачьих частях, монгольский князь и муж китайской принцессы. Потомок древнего Тевтонского рода. На Дальнем Востоке пристрастился к наркотикам. По мнению многих, был психически болен. После участия в первой мировой войне в звании есаула отправился в Забайкалье, где прославился как жестокий садист-изувер. Генеральские звания присваивал себе сам. Спасение человечества видел в желтой расе. Принял буддизм. Его идефиксом были реставрация монархии в Китае и воссоздание древней Монголии эпохи Чингисхана. Завоевал Монголию и воцарился в ее столице Урге. Здесь он «отметился» грандиозным еврейским погромом и казнями военнопленных. Мечтал увести свое «войско» в Тибет к далай-ламе. Был разбит частями Красной Армии, пленен и казнен. Сам он себя считал возродившимся рыцарем Средневековья. Впоследствии служил примером истинного арийства и беззаветного героизма в Третьем рейхе.

ЦВИГУН МАРИЯ. Она же Мария Дэви Христос. Комсомольская активистка из небольшого украинского города. Ушла из дома, бросив семью (мужа, ребенка), и вместе с кандидатом технических наук Кривоноговым организовала секту «Белое братство» (перед этим Кривоногов создал в Киеве «Институт души Атма»). Тысячи последователей-фанатиков, готовых на все ради новой богини, покинули родные дома. Миллионы листовок с ее изображением то ли в царских, то ли в священнических одеяниях расклеивались по всей стране. Была Девой Марией и Иисусом Христом одновременно (Кривоногов объявил себя пророком Иоанном Свами). Готовила свою паству к концу света. Потом — арест, суд и приговор — четыре года. В тюрьме развелась с Кривоноговым и вышла замуж за другого лидера «Белого братства» — Виталия Ковальчука (бывшего «папу живой церкви Иоанна Петра II»).

ЯКУБОВСКИЙ ДМИТРИЙ. Он же «генерал Дима». Отчислен с первого курса военного училища. Получил заочное юридическое образование. Ухитрился дозвониться по телефону до министра обороны маршала Язова и был назначен руководителем группы проверки ЗГВ. Затем устроился в одну из швейцарских фирм. Вернувшись в Москву, становится полномочным представителем правоохранительных органов правительства РФ. Одновременно заместитель начальника Главного управления радиоразведки, советник Генерального прокурора и т.д. Получил звание полковника (в 29 лет!) и чуть было не стал генералом. Жил в США, потом в Канаде. Передавал оттуда Руцкому «чемоданы компромата». По возвращении возглавлял юридическую консультацию. Арестован по обвинению в краже старинных рукописей. Судим и приговорен к пяти годам тюрьмы с конфискацией имущества, коего в наличии не оказалось. В период следствия один из его адвокатов был убит. В тюрьме стал исповедовать иудаизм. Обвинен в попытке изнасиловать сокамерника.

В ПОСТЕЛИ С ИСТОРИЕЙ

История — графиня капризная. Если уж заберешься к ней в постель, малым ее не удовлетворишь

Граф Орлов когда-то спал с царицей. Которую и привел на трон. Между сим брал на досуге города, сжигал неприятельские флоты, дрался по кабакам, менял политику европейских дворов.

Потом отечественные авантюристы измельчали. Вместо цариц стали довольствоваться графинями и баронессами, царств уже не крушили, а желали всего лишь, прислужив рогатому мужу соблазненной баронессы, подзаработать себе на сытую старость.

А потом еще более мелкие, но слипшиеся в кучу авантюристы — большевики, слишком бойких повывели «чекой», остаток пропустили через Лубянку — и родился на свет новый, советский авантюрист.

Я знал одного такого. Когда-то он учился на нашем курсе, поступив на рабфак из какого-то богом забытого промышленного поселка. Парень был старателен. Он был усидчив. Но выше тройки никогда не поднимался — что-то постоянно отказывало у него в мозгах. Зато на первом курсе он взялся за профсоюзную деятельность — и через год стал председателем профкома факультета, где-то на втором курсе обрел отдельную комнату в общежитии, а потом, кажется, и вовсе стал то ли его комендантом, то ли представителем ректора.

Тогда это все казалось, естественно, ерундой...

Ах, эти светлые времена советской власти, когда карьеры делались таким образом! Ах, эти невинные карьеристы тех лет, карабкающиеся наверх, как через графинь, через графины, осушенные в речах на партхозактивах! Сменились времена... И авантюристы ныне избирают другие ступеньки для своей карьеры.

Жил-был молодой человек. Звали его Виктор Илюхин. Работал грузчиком, пошел учиться, стал следователем. РОВД, районная прокуратура, областная, заместитель начальника следственного отдела, начальник отдела, заместитель прокурора области, наконец, старший помощник Генерального прокурора.

Сама по себе карьера Илюхина до того развивалась нормально. Он даже получил почетное задание ЦК — заняться «узбекским делом» Гдляна и Иванова и достаточно профессионально развалил его. Но он все еще, по сути, отвечал — а не задавал вопросы. Ведь что значила репутация профессионала, обласканного ЦК, в те НОВЫЕ времена, когда из ничего уже делались имена и состояния, а ЦК сворачивал свои деньги и дела в зарубежье? Что значил Илюхин рядом с тем же Гдляном?

Илюхин не был ограниченным районным следователем, который тешит себя мыслью о том, что по долгу службы может со всех спрашивать. Нет, он именно отвечает перед огромным количеством стоящего над ним начальства. Право задавать вопросы можно получить лишь в том случае, когда ты, вместо того чтобы переползать со ступеньки на ступеньку, изъявляя любовь и ласку руководителю, подойдешь к знаменитости и дашь ей в репу.

И старший помощник Генерального прокурора возбуждает уголовное дело против президента СССР Михаила Горбачева. За измену Родине! Поскольку тот нанес ущерб «суверенитету, территориальной неприкосновенности и государственной безопасности» путем признания независимости Латвии, Литвы и Эстонии! Тогда многие о таком мечтали.

Илюхин сразу стал фигурой. Дантоном, Маратом и Робеспьером коммунистической оппозиции. И в конечном итоге — главой Комитета Думы по безопасности.

И здесь тираноборец наконец начал задавать вопросы. В причастности к махинациям обвинил главу Совета Федерации Шумейко. Требовал образовать медкомиссию для освидетельствования президента Ельцина — на алкоголизм, естественно. Предложил Думе принять постановление о досрочном прекращении президентских полномочий. Затеял процесс расследования факта двойного гражданства Бориса Березовского. «Наехал» на Гайдара за арендованную по смехотворным ценам дачу. Обвинил Чубайса в финансовых махинациях и прочих традиционно вменяемых ему злоупотреблениях. В конце концов неуемный прокурор затеял главное — комиссию по импичменту Бориса Ельцина. Свалить президента — кажется, для него нет задачи в жизни важнее.

Объективные люди признают: большинство предпринятых Илюхиным наступательных действий имеют судебную перспективу.

Но при этом есть некая странность: другие разоблачители годами боролись за «чистые руки», кропотливо собирая компромат на конкретных чиновников — и никакой славы эти дела не приносили. Илюхинские же дела вспыхивали, словно звездочки на небе. Ибо главное, что их отличало, — широкая известность атакуемого. Ведь какие пары! Илюхин — Горбачев. Илюхин — Чубайс. Илюхин — Гайдар. Илюхин — Ельцин. Илюхин — и Судьба Отечества! Будто больше забот Комитету по безопасности и не было, как прибить на ворота скальп известного лица, лучше — президента. Отчего так?

Ах, эти добрые старые времена, когда карьеры делались благодаря «общественной деятельности»: вы вступаете в ряды и — далее везде... Было бы только желание. Теперь у легальных путей наверх одно общее условие: суметь «ничего не знача, стать притчей на устах у всех».

Девушка неробкого десятка ложится в постели к известным людям, а потом публикует книжку о своих похождениях. Совсем немного проходит времени, и уже никто не отзывается о ней при помощи ненормативной лексики, ее называют писательницей, автором эпатажных репортажей, авантюристкой, сама себя она предлагает звать просто ласково и нежно — «дерзкой девчонкой», ладно, и это принимается, все в порядке. Это в самом начале оказаться с ней рядом (например, в телевизоре) вы бы постеснялись, а сегодня спокойно стоите и купаетесь в лучах уже ее славы.

Журналист пишет о том, как якобы отхлестал по дряблым щекам звезду номер один, имя его, в связи со скандалом, звучит со всех экранов и смотрит с полос всех газет. Будучи вызван в суд, кается, ползает на коленях, целует у звезды ручки. Все чепуха. Дело уже сделано, он — знаменит.

Художник отлавливает в Шереметьеве западную кинознаменитость, дарит написанный им ее портрет, фотографируется на память. Готово. Его картина — «в коллекции звезды мировой величины». Несколько таких набегов и можно делать альбом с собранием своих работ из зарубежных коллекций, перемежая картины фотографиями, на которых автор — с очередным своим великим «другом». И так далее.

В постели с историей — чем не карьера?

Господа, делайте карьеры на телах знаменитостей!

Между прочим, когда Илюхина выставили из Генпрокуратуры после заведения дела на Горбачева, один из его тогдашних доверенных знакомых спросил: «Что вами двигало, когда вы решились на такой резкий шаг?»

Подсказать ответ или догадаетесь?

«Расчет», — ответил прокурор...

...Тот мой однокурсник стал ученым. Что сделает Виктор Илюхин, закончив свою нынешнюю «аспирантуру» на коленях у истории? Исчезнет, как Караулов, задавший наконец всем неопасным клиентам свой коронный вопрос: «Скажите, а вы... вор?» Положит под себя область, как Руцкой? Пойдет покорять эстраду, как Кушанашвили?

Боюсь, что ему это теперь не по рангу. История ведь — графиня капризная. Если уж заберешься к ней в постель, малым ее не удовлетворишь.

Беда лишь в том, что история любит кровь...

* * *

ИЛЮХИН ВИКТОР ИВАНОВИЧ

Родился 1 марта 1949 г. в селе Сосновка Кузнецкого района Пензенской области. Трудиться начал в 1966 г. году грузчиком леспромхоза в г. Кузнецке Пензенской области.

В 1971 г. окончил Саратовский юридический институт по специальности «правоведение».

С 1971 г. по 1982 г. работал следователем в районной прокуратуре, следователем Пензенской областной прокуратуры, заместителем начальника следственного отдела, начальником отдела. В 1982 — 1986 гг. занимал пост заместителя прокурора Пензенской области. В 1986 г. был переведен в Прокуратуру СССР на должность заместителя начальника Главного следственного управления. С 1989 г. — начальник управления по надзору за исполнением законов о государственной безопасности, одновременно — старший помощник Генерального прокурора СССР.

12 декабря 1993 г. был избран депутатом ГД, набрав 27,4% голосов избирателей.

С января 1994 г. — председатель Комитета ГД по безопасности. На III съезде Коммунистической партии Российской Федерации 21 — 22 января 1995 г. избран членом Центрального комитета КПРФ. В 1996 г. стал одним из руководителей Народно-патриотического союза России.

17 декабря 1995 г. избран в новый состав Государственной думы. 19 января 1996 г. избран председателем Комитета ГД по безопасности.

После смерти генерала Рохлина — лидер движения «В поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки». Это движение пойдет на новые выборы в Госдуму отдельным от КПРФ списком.

Автор книг «Обвиняется президент» и «Оборотни».