Валерий Комиссаров чтит день субботний — обе его программы, «Марьина роща» и «Моя семья», стоят в эфире канала РТР-- одна в 14.35, другая в 18.00 — и не только начинаются на одну букву, но и развивают одну и ту же тему. Впрочем, каждая по-своему.
Комиссаров любит ставить эксперименты на людях и показывать их по телевизору. Когда-то он решил посмотреть, что получится, если взять «бомжа обыкновенного», преобразить его и, отведя в казино, снабдить деньгами в виде выигрыша. Получилась самая заметная передача недели. Тогда Комиссаров решил усложнить задачу и свезти бомжа в город Париж. И свозил — получилась вторая самая заметная передача, уже другой недели. Дальше с бомжом ехать было некуда.
И Комиссаров повез на шикарном «ЗИЛе» в скромный подмосковный Павловский Посад уже некоего негра преклонных годов, выдавая его простодушным павловцам за Анкла Бенса, якобы ведущего избирательную кампанию на соискание поста президента России. Потом продавал на Рижском рынке совесть, расфасованную в трехлитровые банки. Все это дает право называть Валерия Комиссарова классиком жанра национальной телевизионной провокации.
Разумеется, классик рассчитывает на успех. И «Марьина роща», заявленная как «ток-сериал», была на него рассчитана. Случка сериала и ток-шоу должна была достичь недостижимой цели — сделать так же, как и в Бразилии, но без пальм и мулаток. А это значит, добиться обвальной популярности у тех, кто упорно продолжает считать рабыню Изауру двоюродной сестрой Татьяны Митковой.
Комиссаров пригласил в студию «людей с улицы», представляющих, по его мнению, традиционные сериальные типажи, и решил посмотреть, что получится, если заставить их поболтать на разные животрепещущие темы. И в «Марьиной роще» ее участники самоотверженно ведут разговоры ни о чем, точнее, о том, что не подлежит обсуждению, то есть болтают. Вот, например, ставится вопрос: «Бить детей или не бить?», и все прекрасно понимают, что вопрос этот неразрешим, поскольку разум и теория бить запрещают, а практика — заставляет. И персонаж — немолодой мужчина — утверждает, что на практике не бить нельзя. А женщина из публики вроде бы возражает, что ни в коем случае, поскольку так можно забить в будущем человеке будущую личность. Личность в мини-юбке тут же заявляет, что ее бил не только родной отец, но и все четыре мужа, и от этого она нисколько не потеряла своих личностных качеств и так же весела, как прежде. И среди них Комиссаров, весь в белом, резюмирует, что проблема и в самом деле неразрешима. Всегда приятно, когда за тобой оказывается последнее слово, независимо от его содержания.
В «Моей семье» Комиссаров тоже пребывает весь в белом. Но какой бы аспект темы он ни провозглашал, через пять минут начинают обсуждаться только две вечные темы. Первая: муж пьет, жену бьет, дети страдают, терпела-терпела, развелась, квартиру поделить не могут. Вторая: жена — стерва, деньги тратит, по мужикам бегает, дети страдают, терпел-терпел, развелся, а она хочет, падла, квартиру отсудить. И все упирается в тот самый вечный Воландов квартирный вопрос.
Семья, в том числе и та, которую Комиссаров провозглашает своей, строится на основах, разумом не объяснимых. Здоровая ячейка общества относится к области той самой интимной жизни, о которой, если она сложилась удачно, никто никогда рассказывать, тем более по телевидению, не будет, потому что сам не знает, как у него все это произошло. Но семейная тема — лучшее прикрытие для того, чтобы получить эфир, а жанр болтовни на якобы общечеловеческие темы гарантирует бесконечность числа выпусков.
Сергей ФОМИНФото В. Горячева