Мы идем от метро домой. «А что вы нам подарите на Новый год?» — спросил хмуро ребенок, имея в виду себя и старшего брата. Они уже привыкли к общему подарку, какой-нибудь настольной игре или паре пистолетов, бедняги. Зимняя длинная темнота, с горящими окнами, с отвратительным сырым ветром, с темными силуэтами машин и прохожих, зимняя одинокая темнота, мы идем от метро домой — и впереди маячит неизвестный подарок.
ОСТАЛОСЬ ДЕСЯТЬ ДНЕЙ
Мне вдруг стало стыдно.
Полезное, бесполезное, красивое — какие неподходящие слова! Неизвестный подарок — всегда чудо и всегда разочарование. В нем таится что-то самое главное, что сообщает жизнь о себе.
А что она сообщает о себе? А вот именно это и сообщает. Что жизнь есть чудо, и одновременно она есть разочарование. Даже к чудесному привыкаешь. И от этого оно перестает быть чудесным. А если не ждать нового чуда, то его и не будет. Замкнутый круг.
— Ну а что ты хочешь? Желания есть какие-нибудь? А то в Лапландию сообщить не успею.
Ребенок идет и молчит. Пропускает иронию мимо ушей. Он давно уже знает, что ни в какую Лапландию я сообщать не буду, а буду просто бегать по магазинам.
Ребенок идет в сырой темноте и думает. Назвать желаемое — значит, разрушить ожидание Неизвестного подарка. Не назвать — значит, рискнуть, отдаться случаю. Он пожимает плечами.
Старший брат решил не рисковать, дал нам список из трех пунктов — на выбор. Для него мир уже приобрел ясные очертания желаний и возможностей. Для него весь мир — это желание...
А этот?
Идет и молчит. Ну что с ним делать?
Ему пока еще не хочется, чтобы подарок был ОТСЮДА. Ему хочется, чтобы подарок был ОТТУДА. Но как это выразить — он не знает.
В далекое советское время я приносил с работы домой целые мешки с шоколадными дедами-морозами, леденцами, конфетами, тянучками, жвачками, пушистыми зайцами — прекрасное изобретение, профсоюзный набор, выдававшийся по списку, он был хорош тем, что его невозможно было измерить взглядом, посчитать, уместить в руках. Он рассыпался, дробился, и потому казался бесконечным. Наивная детская сладость, причем дешевая, превращалась благодаря яркому мешку в Подарок.
Для того чтобы Подарок был настоящим, он должен немножко сводить с ума. В своей жизни я видел только один такой — английский дом-ботинок, огромный, с раскрывающимися дверями, с пластмассовыми человечками, которые внутри дома спали и учились в школе. А потом почему-то съезжали оттуда по наклонной горке.
Когда же это было? Миллион лет назад...
Для него нет никаких лет. Нет годов. Он живет сегодня.
Как мне ему объяснить, что такого подарка, который он ждет, может быть, не существует вовсе? Что это случайное чудо, которое может и не произойти? Что лучше бы заказать что-нибудь настоящее, понятное, простое? Дартс, роликовые коньки, клюшку...
Мы идем от метро домой. И я понимаю, что Новый год уже навалился на меня, он гудит по московским улицам, он заражает людей безумием. Люди тратят последние деньги, чтобы полететь в Таиланд и Лас-Вегас, собирают огромные рюкзаки и погружаются в пещеры, они делают салат «Оливье» целыми тазами, устраивают елки, рисуют безумные картины и пишут безумные стихи в подарок любимым, они сходят с ума, надписывая десятки открыток, с каждым днем они все больше и больше боятся куда-то опоздать, что-то не успеть. И я их понимаю... В этот поезд счастья надо успеть вскочить на ходу. Иначе он уйдет.
Что же мне ему подарить?
Борис МИНАЕВФото East-news/gamma