ПОСЛЕДНИЙ РОМАНТИК

или встреча со старым другом под Новый год

...Он позвонил мне через целую вечность. Можно сказать, из социализма в капитализм — во с каких пор не виделись! Бывают такие люди-метеориты, они ярко входят в твою жизнь, а потом исчезают навсегда. Я думал, он исчез навсегда. Вернее, даже думать забыл о нем. Сначала я даже не узнал голоса в трубке. А узнав, удивился: отыскал ведь где-то мой телефон, бродяга! У меня его телефон не сохранился. Значит, я менее бережлив на людей. Надо поучиться...

— Знаешь, — говорит голос из прошлого. — Наш завод, где я работал химиком-технологом, развалился, сижу без работы. Родители на пенсии. Помоги мне... Что значит, как? Ты ведь журналист. Напиши обо мне рекламную статью, как я людям помогаю. Раньше я это бесплатно делал, а теперь за деньги могу, сколько дадут... Я стрессы снимаю.

Я развеселился:

— Ладно, расскажи, как проехать...

Еду в подмосковный поселок Чкаловский, как много лет назад. Тогда тоже была зима...

Александр, мой тезка, со странной фамилией Скиба влетел в мою биографию внезапным фейерверком, рассыпаясь щедрыми искрами. Идеи били из него ключом. Женщины его любили. Какое-то время мы перемещались в гости друг к другу, а потом все угасло. Может быть, все отношения, завязанные не в юности, угасают? Кстати, когда мы с ним встречались в последний раз, у меня семьи еще не было. Да-да-да, точно — я ведь ездил в гости к Саше с Галкой, когда еще мы с ней не были женаты. Или это было не с Галкой?.. Так-так, интересно... С Аней, что ли? Нет, стоп — вчера я позвонил сказать, что завтра приеду, и в разговоре Скиба вспомнил, что когда-то, в прошлой жизни я приезжал к нему с рыжей девушкой... Значит, все-таки с Галкой. Все забыл! Я все забыл...

Здесь придется пояснить читателю, который плохо меня догоняет (ну мало ли какая беда у читателя, может, ноги коротковаты)... так вот: мы со Скибой, читатель, живем вечно. Мы встречались в последний раз ровно миллион лет назад. Иначе никак не объяснить, что все так прочно забыто и с трудом всплывает только теперь, на очной ставке жизни. Если, читатель, вдруг нечто неожиданное выпрыгнет из прошлого и удивит тебя — «ну надо же, а ведь и это со мной было!» — значит, и ты живешь вечно. Разве иначе можно объяснить так скоро уходящую из памяти жизнь?

...Его дом я сам, конечно, не нашел бы за давностью лет без подробных объяснений. А вот квартиру узнал. И сам хозяин не изменился. Только теперь не хмыкает почему-то на каждой фразе, а раньше — предложения не мог без смешка сказать.

...Любимец женщин так и не женился. А вот его комната осталась прежней — приспособленной для незатейливой любви, словно в старинном фильме «Экипаж», — стереосистема, цветомузыка, широкая тахта, на стенках — абстрактные композиции... В углу — все тот же самим придуманный и собственноручно нарисованный Александром личный герб — две скрещенные шпаги, символизирующие честь и благородство, ниже зеленая пузатая бутылка, символизирующая почему-то мудрость, а над шпагами надпись «Слово и дело».

...Та же уютно-советская кухня. Александр зажигает спичку, гремит чайником.

— Давай чаю попьем, ты с мороза. Иди руки помой, ванна у нас там.

— Не надо, я помню, где у вас ванна...

Да, вот она эта ванная комната, где эпоху назад мы с Галкой, запершись от всех на щеколду и включив, как в шпионском кино, воду, предавались экспресс-любви. Наш экспресс давно уже ушел.

— Наливай... Рассказывай.

— Чего рассказывать, если сто жизней прошло... И богат я бывал, и женат, правда, неформально. И в монастыре жил. А теперь вот болтаюсь без работы. Хорошо, что с родителями на даче всего вырастили много, до конца зимы должно хватить. Работали как звери, теперь, слава богу, погреб полон. Биоэнергетикой занимаюсь.

— Ты веришь в эту ерунду?

— Я ее на себе испытал. Могу так слить в опустошенного человека энергию, что сам лежу пластом. А он бегает, радуется. В августе 91-го я вообще чуть не умер. Меня слушались беспрекословно. Я был на таком взводе, в таком возбуждении, что понимал — я могу крикнуть на человека, просто крикнуть, и он упадет.

— Переволновался просто, при чем тут биоэнергетика?.. Ты чай-то наливай. Кипит уже.

— Да, сейчас... Вот хлеб, маргарин. Намазывай.

— Черный? А белый хлеб есть?

— Нет, мы не можем себе позволить белый покупать...

— Погоди. Ты сказал, что лечишь стресс.

Александр достал откуда-то старую общую тетрадку за 93 копейки. Наверное, лежит у него со времен химического техникума. Открыл ее. Исписано все шариковой ручкой. На первой странице цветными фломастерами нарисован благородный герб хозяина. Все правильно...

— У меня 12 способов лечения стресса придумано. С помощью песен. С помощью физических упражнений, еды, с помощью русских народных частушек. Была у меня одна знакомая. От нее любимый ушел. Она лежит трупом, пережевывает свое несчастье, энергетика на нуле, жизнь не мила, рукой-ногой шевельнуть — сил нет. Полный даун, суицидальные мысли. А надо двигаться. Я схватил ее в охапку, одел, погнал на улицу. Беги! Вместе побежим. Не могу, говорит. Сорвал я прут березовый и давай ее лупить изо всех сил. А прут гибкий — очень больно! Орет. Пришлось бежать. Прибежала домой красная, продышалась.

— Да, — встреваю я, чистой ложкой накладывая смородинового варенья в розетку. — Ты был прав. Нагрузки и дыхательные упражнения очень хорошо помогают снять чувственные переживания, в том числе несчастную любовь. Об этом в психологических книжках написано. Мышечная нагрузка снимает стресс и депрессию. А дальше что с ней было?

— Дальше я ее по своей методике загнал в ванную, под горячий душ. Потом заставил поесть жирной пищи. Тоже очень помогает. Это я еще по армии понял, про пищу-то. Мы там жрали в невероятных количествах, потому что все время испытывали стрессы — постоянные унижения, избиения. Я не могу терпеть унижения, я все время дрался и меня били. Я один такой был из всей роты, кто дрался. Один из 130 человек. И потому все время ходил избитый до полусмерти. Бывало я лежал на своей койке весь мокрый от крови. Просто по мне текли ручейки, и простынь была мокрая и красная. Думал, кончится тем, что убью кого-нибудь в карауле. Обошлось — перевели в другую часть... Так вот, сам я жрал и стал всех знакомых, у кого неприятности, усиленно кормить. Потом, правда, я нашел в какой-то книжке, что не всем пища при стрессе показана. Большинство людей, процентов 80, при стрессах едят, а некоторым, наоборот, еда не лезет в рот, их процентов 20, их нельзя кормить... Короче, после душа и еды уложил я эту девушку на диван, включил медленную музыку. И вскоре она говорит: «Ой, Саша, хорошо-то как!» От состояния глубокой депрессии по поводу потери любимого до состояния полного блаженства прошло всего полтора часа. Будто и не любила.

— Как ты еще лечишь страждущих?

— Ну, ударить могу. Резкая боль замещает стресс, депрессию, истерику. Была у меня больная, которую я вылечил буквально двумя ударами. Пришла больная, ушла здоровая, только с двумя синяками. Душевная боль сильнее и разрушительнее физической. Синяки пройдут, а стресс превратится в язву или посадит печень. Причем у меня есть собственный метод — куда бить. Нужно нанести два сильных удара в корпус — в грудь и в районе пупка. Понимаешь, человек — как банка сгущенки. Если сделать одну дырку, сгущенка станет вытекать медленно, потому что атмосферное давление будет ее задерживать. Поэтому в крышке всегда делают две дырки, вторая — для втекания воздуха. Я пробиваю две бреши в ауре, чтобы отрицательная энергия вытекала быстрее, а взамен втекала положительная. Этот способ я тоже в армии нашел...

— Прямо не армия, а сундук мудрости.

— Однажды в казарме был момент — я бешусь злобой, готов рвать и метать, и вдруг получаю удар в лицо, лечу назад, ломая шкаф, падаю. Лежу, и мне так хорошо!.. Куда вся злоба делась? Выбило злость одним ударом! Это меня удивило тогда. Ага, думаю, надо запомнить. Я многим помогаю. Знакомые меня даже называют волшебником. Ко мне приходят — жить не хотят, а уходят — почти счастливые... У тебя голова не болит?

— Нет-нет!!!

— Жалко. Я могу сказать, как снять головную боль. Тебе нужно только прикоснуться лбом к стеклу, и тогда отрицательная энергия улицы высосет всю твою головную боль наружу...

— Здорово. А может, голова пройдет, потому что стекло холодное?.. Вот у нас в редакции есть такой способный человек Миша Поздняев, у него после прочтения хороших статей всегда голова гудит. Не болит, а именно восторженно гудит. Но он не боится этого, говорит, что так и должно быть. Что ты об этом думаешь?

— Ничего страшного. Пусть он ко мне обратится. Я могу его песнями, например, вылечить. Я давно заметил, что слова, произнесенные обычным голосом, до человека не доходят. Надо говорить либо шепотом, либо орать. Потому что только необычное врезается в память. И еще надо войти в резонанс с человеком, на одну с ним волну настроиться. После двухчасовой работы с человеком я вымотан совершенно, будто 10 тонн разгрузил. И еще нужно правильную песню угадать. Если у него ребенок умер, сразу с веселой шуточной песни нельзя начинать, но и с трагедийной тоже нельзя: только усугубишь его состояние. Я говорю: повторяйте за мной в той же интонации. Он повторяет — то шепотом, то криком. Я интонационно раскачиваю его. А потом толкаю туда, куда мне надо. Через два часа он уже забыл о своей депрессии, что у него сын умер, его организм радуется.

Александр вдруг изменил что-то в лице и с неподражаемой интонацией прошептал: «А мы тут плюшками балуемся!» И тут же весело и громко, с интонационными переливами: «А мы тут плюшками балуемся!» А потом еще раз. И еще...

Да, пожалуй, если погонять тоскующего человека этими плюшками на все лады, да заставить его следить за интонацией, да повторять раз за разом, потом попеть с ним песни на два голоса, пожалуй, он выйдет из ступора. Только при чем здесь биоэнергетика? Всем нам, интеллигентным людям, когда-то приходилось быть психологами. Я в свое время одну красавицу из тяжелой депрессии вытаскивал. И всего-то навсего нужно было влюбить ее в себя. Секс опять же очень помог. Но я же не говорю, что лечу девушек. А Александр, который на дому повторно открывает науку психологию, вместо того, чтобы просто почитать готовые книги и узнать то, что уже открыто другими учеными, верит в свое домашнее чудо.

Ну и пусть верит. У него такая картина мира. Мне-то что? Лишь бы помогало. Как говорится, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось.

Я ехал домой на обвешанной сосульками машине. В голове звенело как у Миши Поздняева. В свете фар ветер переметал седое от соли полотно дороги снежными змейками. Магнитола в машине пела голосом «Ностальжи».

Я ехал и улыбался.

Фото В. Смолякова