ГАРРИ КАСПАРОВ:
Отсутствие великих ученых 
По традиционной истории мы знаем очень много об ученых Древней Греции. Даже чересчур много. Жизнь Аристотеля — чуть ли не от первого до последнего дня. После Сократа, фигуры мифической, по мнению ряда историков, осталось подробнейшее жизнеописание. Диалоги Платона с учениками — все знаем. И про Архимеда знаем, и про Гераклита, и про мистического Пифагора остались разрозненные сведения. Куда ни глянь, везде есть какая-то информация... И про Аристарха Самосского — древнего предтечу Коперника — слышали, и про изгнание его за еретические теории. Про Евклида подробно проходили. И вдруг — обвал! Где-то примерно с I века до нашей эры по традиционной датировке — происходит обвал. Нет больше ученых! Ученые исчезли. Нет, остались, конечно, историки, географы и философы, но развитие фундаментальной науки полностью прекратилось!
Мы хорошо знаем, что в Римской империи был период, когда правила целая династия, покровительствовавшая наукам. Сначала был Адриан, который, правда, отдавал предпочтение монументальному строительству, но потом был хорошо образованный Антонин, а затем, наконец, Марк Аврелий, император-философ, покровитель наук. По всем параметрам — золотой век! В такие времена гениям самое раздолье. Достаточно посмотреть на эпоху правления Елизаветы и Екатерины II — какой расцвет! Ломоносовы подряд из народа выходят. А в Древнем Риме ничего подобного не происходит. Империя, чуть не бесконечная, включает в себя весь древний мир, самые талантливые народы. А в настоящей науке пусто. В качестве главной ценности нам «бережно» донесли наукообразные компиляции первых христианских теологов, старавшихся приспособить новую религию к политическим и культурным реалиям Римской империи.
Отсутствие хорошей системы счета 
Малозамеченным остается тот факт, что римская система счета не годится для любых серьезных вычислений. Попробуйте-ка разделить большие числа в столбик или, тем паче, вычислить объем сложной геометрической фигуры. А как насчет теории непрерывных дробей? Но тем не менее «древние» римляне какие-то вычисления все-таки производили. Причем довольно сложные. Масштабные архитектурные проекты, инженерные работы, баллистика — все это требовало аккуратнейшего расчета. Храм построить, мост возвести, крепость взять — тяп-ляп, на глазок, вряд ли получится. Использовать в многоступенчатых астрономических расчетах громоздкие римские цифры совсем не с руки. Тогда грех не поинтересоваться, какой же системой счета пользовались знаменитые древнегреческие ученые. Скажем, Архимед, Аристарх Самосский, Евклид, Птолемей. Ведь им требовалась совершенная модель для вычислений. Но если такая система счета у них была, то почему же прагматичные римляне, которые переняли у греков все самое лучшее, этот краеугольный камень любой науки проигнорировали? Единственное логичное объяснение — такой системы у греков не было. Действительно, «сохранившиеся» в официальной истории аттическая и ионийская системы счета еще более неуклюжи, нежели римская. Но тогда как же они считали? Не секрет, что вся «античная» наука удивительно хорошо сочетается с «арабским» средневековым счетом. Который появился — судя по официальной истории — только более чем через десять веков после создания фундаментальных трудов «древнегреческих» основоположников математики и физики. Получается совершенно невероятный временной разрыв! Причем на протяжении всего этого времени, несмотря на исчезновение всех научных традиций, «древние» рукописи постоянно обновлялись. Непонятно, правда, с какой целью, если учесть, что предмет описания не существовал в реальном мире. И откуда только брались ученые монахи, способные разбираться в запутанных формулах без специальной подготовки?!
На самом деле во всех имеющихся в нашем распоряжении экземплярах вышеупомянутых сочинений используются привычные для нас «арабские» цифры. В начале эпохи книгопечатания поразительная «небрежность» издателей не сохранила потомкам образцы математической эквилибристики «великих умов древности», способных решать труднейшие задачи лишь с помощью буквенных изображений!
Отсутствие химических исследований 
Ничего не слышно в древнем мире и о каких-либо химических исследованиях. Не было ни химиков, ни алхимиков. Интересно, почему алхимики появились только в средние века? Сама-то идея трансформации видов материи восходит к истокам философской мысли. Древнегреческие философы, судя по всему, считали переход из одного состояния вещества в другое главным явлением в природе и чисто теоретически пытались все это представить. Но никаких конкретных практических шагов они почему-то не сделали. «Древнегреческой» химии так и не появилось.
Мы много читали про греческий огонь, служивший грозным оружием византийской армии в раннем средневековье. Вряд ли это была просто сырая нефть, ибо в таком случае Византии не удалось бы долго удерживать монополию на столь эффективное военное средство. Скорее всего в хрониках описывалось какое-то неоднородное химическое соединение, что предполагает наличие определенных теоретических познаний в этой области. Однако нам ничего не известно про химические исследования в средневековой Византии.
Отсутствие хорошей медицины 
Добавим несколько слов об анатомии и медицине. Труды Гиппократа до нас не дошли, как, впрочем, и работы других хороших врачей. Это довольно странно, потому что императорам и королям медицина была нужна ничуть не меньше, чем совершенствование военного дела. Вроде бы все условия в древнем мире для этого были. Однако никаких реальных шагов сделано в этом направлении почему-то не было. Так же как и химия, медицина и анатомия вдруг «снова» появляются только в средние века. Мне представляется странным, что поэмы Гомера и другие шедевры античной литературы в мрачную эпоху средневековья сохранились гораздо лучше, нежели бесценные трактаты об исцелении человеческого тела. Хотя грамотные врачи были бы полезны варварским государям не меньше, чем просвещенным римским императорам.
Слабое развитие некоторых других видов деятельности 
Кстати, все соображения, связанные с наукой и с развитием культуры, относятся в равной степени и к другим так называемым древним цивилизациям: Египет, Вавилон, Китай. Здесь также развитие достигает определенного уровня, а потом без видимых причин все застывает и гибнет. Причем никаких материальных подтверждений «древнего расцвета» не существует. Кроме, конечно, тех, которые мы готовы принять на веру, не требуя никаких дальнейших пояснений. Очень важно обратить внимание на тот факт, что все технические и культурные достижения древнего мира удивительным образом коррелируются с уровнем развития европейской цивилизации к моменту первых печатных публикаций трудов античных авторов. Пытливая мысль «античного» гения за десять веков не смогла придумать ничего, что превзошло бы достижения европейцев, имевших за плечами, как мы знаем, максимум 300 лет прогресса эпохи Возрождения! В таком свете не покажется чересчур смелым предположение, укладывающееся в рамки здоровой человеческой логики, — то, что средневековые авторы написали всю «античную историю» в XV — XVI веках. И они просто-напросто занимались проекцией своего средневекового мира в прошлое. Брали бытовую обстановку своей эпохи и проецировали ее на Древнюю Грецию и Древний Рим. А дальше вносились не качественные изменения — фантазии Жюля Верна у них не было, — а изменения чисто количественные. Жизнь создаваемого воображением «античного мира» улучшалась за счет того, что «всего у древних было больше». Но никаких нововведений ни в вооружениях, ни в науке, ни в бытовой обстановке, ни в культуре придумано, естественно, не было. Никого, похоже, не смутило, что XV — XVI века по официальной истории находились на том же уровне развития, что Римская империя в период своего наивысшего могущества. Хотя «древняя империя» времен расцвета вполне могла бы создать элементарные вещи, о которых мы говорили.
Теперь вглядитесь повнимательнее в жизнеописания выдающихся людей «древнего мира». Яркие подробные детали превращают эти «биографии» в литературные произведения. Поражает точность, с которой «античные авторы» восстанавливают мельчайшие эпизоды из жизни своих героев. Едкая реплика Александра Македонского в адрес Пармениона во время обсуждения мирных предложений царя Дария, инструкции Цезаря своим легатам перед Фарсальской битвой, предсмертные слова Юлиана Отступника — все эти ценнейшие сведения были, по всей видимости, немедленно застенографированы очевидцами событий и, переходя с благоговейным трепетом из рук в руки, доходили в неизменном виде до, собственно, составителей биографии. Случалось, правда, что разные источники противоречили друг другу, но «истинная» картина происшедшего всегда восстанавливалась, а «апокрифы» выбрасывались на мусорную свалку истории. К сожалению, современные биографы полностью утратили «древнее» искусство интуитивного сравнительного анализа. Да и добровольные информаторы действуют, несмотря на явное улучшение средств коммуникации, далеко не столь эффективно. Кроме того, сами персонажи новейшей истории разучились в критические моменты говорить хлесткими афоризмами. Нам приходится мириться с тем, что в биографиях самых знаменитых исторических личностей остались белые пятна, многие важнейшие периоды жизни освещены крайне скупо из-за отсутствия достаточного количества достоверных сведений. Естественно, что главные исторические события последних 300 лет допускают вольную трактовку в зависимости от источников, доступных автору или отобранных им. 14 июля 1789 года и 14 декабря 1825 года в своих бесчисленных описаниях лишены кристальной четкости в изложении фактов, присущих, например, рассказу о заговоре Катилины и его подавлении, сохраненному для удобства изучения в одной-единственной версии. Книжные полки, забитые разномастной историко-аналитической литературой, не должны никого вводить в заблуждение — 99% этих книг написаны в последние 150 лет и в основном дополняют и развивают сжатое повествование первоисточника. Кто-то после тщательного анализа «древнего» текста выступает с новой гипотезой, оставаясь, естественно, в рамках традиционной хронологии. Затем уже эта гипотеза подвергается всестороннему обсуждению, а в результате открывается новое бескрайнее поле для исследований. Поэтому мы должны отдавать себе отчет, что образы знаменитых «античных» полководцев, политических деятелей, философов, сложившиеся в нашем воображении, претерпевали существенные корректировки с каждым новым поколением историков. Притом что исходная база данных, даже с учетом археологических раскопок, оставалась практически неизменной. «Преданья старины глубокой» в большинстве случаев опираются на один конкретный первоисточник, одного автора, труды которого безоговорочно принимаются на веру и служат отправной точкой для всех последующих дополнений. Так, о создании Великой Персидской империи Ахеменидов впервые говорится в «Истории» Геродота. Историю Пунических войн вкупе с информацией о Карфагене первым излагает Полибий. Увы, источники, на которые он ссылался, не дожили до начала эры книгопечатания. Впрочем, этому плодовитому автору сильно не повезло — из 40 (!) томов его «Всеобщей истории» полностью сохранились только 5 (!), что вынудило будущих реставраторов истории домысливать многие детали походов Ганнибала.
Скудность бытовых условий и приспособлений 
Повседневная жизнь Римской империи описана довольно подробно. Но посмотрим на бытовую обстановку правящей элиты. Вилки, ножи, стулья, функциональная посуда — этих предметов обихода, столь естественных для изысканного аристократического образа жизни, не обнаруживается. Специальных поваров-искусников выписывали, не скупились. Пиры на весь мир закатывали — великий полководец Лукулл этим в основном и прославился среди потомков. Но утонченный кулинарный вкус почему-то не распространился на сервировку, которая оставалась грубой и примитивной. Словом, явно не соответствовала статусу всемирной империи. Сразу вспоминается, что и в XVI веке европейская знать продолжала есть руками и громко чавкать!
Отсутствие древних надписей с датами 
Когда мы возвращаемся в настоящее средневековье, необходимо отметить еще один факт, связанный с человеческой психологией. Факт отсутствия «древних» датировок. Мои собственные поиски не увенчались успехом — на стенах многочисленных соборов, дворцов, церквей висели только таблички с датами в принятой сегодня хронологической системе. Вам сообщают, что этому собору, к примеру, 500 лет. Но табличка прибита только в XIX либо в XX веке. Наиболее стыдливые пишут, когда табличка появилась. А если кто не пишет, то все равно сразу видно, что табличка — явно чужеродный элемент. Нет никаких старых дат. Даже от руки нацарапанных. Я в Западной Европе так и не нашел ни одного по-настоящему старого сооружения, на стенах которого была бы выбита или выгравирована надпись, аутентичная объявленному году окончания строительства. Нет таких надписей, а гиды очень тактично обходят этот вопрос. Не писали, мол, и все.
Что ж, нам остается только позавидовать моральной твердости наших далеких предков, способных устоять перед мелким бесом тщеславия и воздержаться от искушения послать весточку в будущее, написав «здесь был Ося» + дата.
Вы не ошибетесь, предположив, что многие из поставленных мной вопросов уже попадали в поле зрения историков и философов. Однако все подобные обсуждения сводились в конечном счете к попыткам объяснить, иногда весьма неуклюже, сомнительные моменты и нестыковки в традиционных исторических версиях.
Очень важно отметить, что глобальная историко-философская концепция Шпенглера, изложенная в «Закате Европы», претендует на выявление скрытого механизма развития человеческого общества. На базе имеющегося у него фактического материала немецкий философ вывел цикличность возникновения и распада разных, не связанных между собой цивилизаций. Накопление определенного духовного, научного и политического потенциала, доказывал Шпенглер, неизбежно приводит любую цивилизацию к стагнации, а затем и гибели. В соответствии с жестким параллелизмом его концепции Европа, вступившая в полосу постоянных катаклизмов (книга вышла в свет в 1918 году), обречена в ближайшем будущем повторить печальную участь всех «древних Атлантид». Но Шпенглер первым облек свои пессимистические прогнозы в строго научную форму. По всем сравнительным критериям, педантично подобранным из «прошлого опыта человечества», Европа по окончании первой мировой войны подошла к границе развития, за которой чернела пустота распада. Сегодня мы знаем, что Шпенглер грубо ошибся — европейская цивилизация (к коей, безусловно, относятся и США) сумела пережить кошмары двух истребительных войн, череду экономических кризисов, массовые социальные беспорядки и в конечном итоге закрепила свою роль основного двигателя общечеловеческого прогресса. Вполне правомерно предположить, что весь аналитический метод, предложенный Шпенглером, оказался в корне порочным. Излишне упрощенные научные схемы зачастую не выдерживают столкновения с окружающей действительностью. По иронии судьбы, в потенциальном споре этот вывод относительно шпенглеровской концепции, скорее всего, будет активно поддержан теми, кто воспитывался, а впоследствии и сам учил, опираясь на догмы марксистского исторического материализма. Но с не меньшим основанием можно утверждать, что блестящий ум пришел к неверным выводам в результате бесплодных блужданий в лабиринтах фиктивного исторического материала.
Но в конце концов человечество безоговорочно верит в нынешнюю панораму всемирной истории. Мы привыкли считать себя частью бесконечно древнего исторического процесса, в котором уютно расположились египетские фараоны и китайские императоры, ассирийские колесницы и македонская фаланга, греческие философы и римские гладиаторы. И было бы наивно недооценивать неимоверные трудности и даже риск, связанные с попыткой разрушить этот сказочный мир. Мир, формирующийся для каждого из нас из детских книжек, школьных учебников, шедевров мировой литературы. Мир, отраженный в кинофильмах, рекламных роликах, интернетовских сайтах. Мир, в котором все расставлено по полочкам и на каждый вопрос находится удовлетворительный ответ. А как же вечно мятущийся дух познания, раз за разом толкавший человечество в пучину неизведанного? Законченное здание классической физики было предметом гордости ученого мира в конце XIX века. Крах оказался быстрым и внезапным — с «шарлатаном» Эйнштейном оказалось невозможно бороться без применения средств средневековой инквизиции.
Впрочем, привычные для нас исторические шаблоны и стереотипы можно сохранить, изменив всего-навсего угол обзора. Во многих направлениях идеалистической философии реальность происходящих или происшедших событий проверяется только через мироощущение каждого конкретного индивидуума. При таком раскладе точка зрения абсолютного большинства является самодостаточным доказательством правильности общепринятой хронологии.
Хотя при этом придется считаться с тем, что большинство людей предпочитают знакомиться с прошлым в кинотеатрах или у телевизионного экрана. Для них реальностью становятся голливудские версии знаменательных исторических событий. Братья Гракхи были современниками Красса и Помпея, а король Артур располагал огромной армией закованных в броню рыцарей — тысячекратно повторенные на бесчисленных кино- и видеопросмотрах, эти «исторические факты» неизбежно становятся неотъемлемой частью общественного сознания. Тема, неважно освещенная в научной фантастике, — преломление и изменение прошлого под воздействием массовых галлюцинаций толпы.
Окончание. Начало в №№ 1 — 2