Они кружат над огромным мегаполисом, в пространствах которого, уходящих за горизонт, в любую минуту может вспыхнуть беда. Катастрофа, авария на нитках дорог, мгновенно обрастающая непробиваемой толпой автомобилей, куда уже не прорваться «скорой», чтобы спасти пострадавших. И тогда в центр пробки с неба кидается «божка», «божья коровка», маленький вертолетик...
Первая в стране. Дай бог, не последняя!
Воздушное пространство над Москвой — зона повышенной секретности. Летать здесь имеют право лишь милиция, пожарные, спасатели и Борис Николаевич — до Барвихи и обратно. Корреспонденты «Огонька» прорывались на борт эмчеэсовского вертолета шесть месяцев.
Единственный в стране медицинский вертолет БО-105 «живет» в Вешняках. Здесь, в пятнадцатой горбольнице, ежедневно дежурят два летчика и врач. Вертолет они называют «божка».
За полгода «божка» спасла от смерти около ста человек. Среди них — жертвы летнего взрыва на Щербаковской улице.
— Маршала Катукова... — грозно информирует лежащая на столе рация. — ДТП, три машины...
Мы несемся к вертолету. Внутри почти все место занимают носилки. «От винта: кто не спрятался — я не виноват!» — голос пилота. Идем на высоте сто пятьдесят метров.
— Весь город испоганили, — ворчат летчики, — куда ни глянь — банки...
До меня доходит неправдоподобность происходящего: мы пронеслись над огромным мегаполисом из конца в конец за каких-нибудь пять минут! Вертушка ложится набок, выискивая место для посадки...
Врач мчится туда, где уже сгрудились несколько машин «скорой помощи». Три смятые легковушки на трамвайных путях; на мокром черном асфальте — окровавленные тампоны. Поодаль — груженная бетонными блоками тележка, в которую и вмазались машины. Держа дрожащими руками пакет с какой-то окровавленной жидкостью, сидит до зелени бледный водитель одной из машин. Дышит с присвистом — сломано ребро и выбиты зубы...
Не дай Бог попасть в катастрофу. Но если уж попаду, теперь я знаю: «божка» меня спасет.
Ульяна СКОЙБЕДАФото В. Веленгурина «КП»