ПОДРОБНОСТИ ВЕЛИЧАЙШЕГО ОГРАБЛЕНИЯ ВЕКА
ДЕЛО ХАКЕРА № 1
В другом интервью по горячим следам летом 1995 года уже знакомая нам госпожа Эми Дейтс, пресс-секретарь Ситибанка, как-то вскользь заметила, что жалобы от клиентов банка поступили еще в июле: дескать, куда делись наши денежки из вашего дырявого банка?
Что бы потом ни говорила госпожа Дейтс насчет карацуповской бдительности виртуальных секьюрити Ситибанка, сейчас уже ясно, что розыск банк начал еще в самом начале июля, сразу после первого перевода Левина из Гонконга на ляминский счет в Хельсинки. А следующий перевод из Уругвая в Финляндию Ситибанк успел заметить, заблокировать и вернуть хозяевам в Монтевидео, пока доктор Лямин ехал в Хельсинки. Это и были те самые 384 тысячи долларов, которых доктор Лямин, к своему удивлению, там не обнаружил. Тогда же, еще в июле, Ситибанк обратился в ФБР по поводу загадочного исчезновения сотен тысяч долларов. Но Эми Дейтс лукавила, когда говорила, что сработала система электронной защиты Ситибанка.
В течение всего июля система защиты СУНФС была дырявой. Сейчас можно точно сказать, когда электронщики Ситибанка поменяли «файрволл» на входе в СУНФС на более надежную систему — между 28 июля и 5 августа. Перевод в Петербург от 28 июля они прошляпили, а 5 августа в Ситибанке сработал сигнал тревоги, и тамошние электронщики засекли один из переводов Левина на счета Королькова. Но только один — на 304 тысячи долларов из Аргентины. Второго перевода в тот же день — на 218 тысяч долларов из Индонезии на счет корольковской же «Primorye Corp.» — электронная защита сразу не заметила.
Иными словами, даже после смены программы защита по-прежнему была ограниченно дырявой — часть левинских переводов замечала, а часть нет — и оставалась таковой на протяжении еще двух месяцев, до начала октября, пока ФБР и питерская милиция наконец не вычислили номер телефона Левина в Санкт-Петербурге. Весь масштаб левинской работы Ситибанк выяснил (и ужаснулся!) только задним числом, уже после ареста Левина и полномасштабной ревизии в Ситибанке.
Левин грабил Ситибанк с 30 июня 1994 года три месяца и пять дней, и только в середине этого отрезка времени, скорее всего 11 августа, Ситибанк и ФБР заподозрили, кто бомбит их счета, из какой страны действует неуловимый хакер. А в конце августа выяснили это наверняка. Но отнюдь не с помощью электронной, защиты банка, как потом говорила госпожа Эми Дейтс, а чисто оперативным путем — слежкой, арестами, допросами, логическими умозаключениями. Само имя Владимира Левина стало известно ФБР только под самый занавес «сатурновской» аферы — либо в последних числах сентября, либо в первых числах октября 1994 года.
Что касается второго перевода, который, по словам Эми Дейтс, якобы автоматически засекла система электронной безопасности Ситибанка 5 августа 1994 года — на 26 800 долларов, то 5 августа такого перевода вообще не было. Он состоялся только 24 августа: 26 800 долларов поступили из Аргентины в один из банков Сан-Франциско на личный счет некой Екатерины Корольковой. Наверное, в тот день фэбээровцы досадливо крякнули и выругались на свой американский манер. Ведь в начале месяца муж этой госпожи уже был почти в их руках, но, пока они сообразили, что к чему, успел удрать назад к себе, в Россию.
Надо сказать, что фэбээровцы, занимавшиеся поисками таинственного хакера, неизвестно из какой страны потрошившего Ситибанк, сидели в своей конторе в Нью-Йорке. Сообщница хакера появилась на другом побережье страны, и это только в кино агенты ФБР проводят стремительные захваты в разных уголках мира. На самом деле агентам из нью-йоркской штаб-квартиры ФБР пришлось целых три дня писать рапорты, бегать по кабинетам начальников, согласовывать, звонить и отсылать факсы своим коллегам в Сан-Франциско. Потом они со смехом признались петербургским следователям, приехавшим в Нью-Йорк: мол, вашу русскую дамочку удалось прихватить почти чудом, в самый последний момент. Дома ее уже не застали, а домохозяйка сказала, что русская миссис забрала свои вещички и попрощалась с ней навсегда. И фэбээровцы кинулись искать Королькову по банкам.
Когда Евгений Корольков вернулся в Петербург с известием, что переводить деньги на его старые счета опасно, на семейном совете Корольковых (при участии Левина) было решено, что в Сан-Франциско поедет жена Екатерина и откроет там сразу несколько новых счетов в разных банках. Снимет деньги и скажет Америке «гудбай». Екатерина прогулялась по улицам Сан-Франциско и наоткрывала сразу четыре счета в четырех разных банках. Вот почему фэбээровцы носились в поту из одного банка в другой. И в одном из них — о, чудо! — застали русскую миссис, уже с билетом на самолет в кармане.
Но это было потом, а в начале августа после хакерских переводов на счета Евгения Королькова у фэбээровцев, наверное, впервые мелькнула мысль о «русской мафии».
Игра в джеймсов бондов 
8 августа электронщики из Ситибанка засекли еще один несанкционированный перевод 40 336 долларов из Банко кооперативо декацерос в Монтевидео. Деньги были адресованы на один из счетов Сбербанка в городе Санкт-Петербурге. А спустя три дня 11 августа неуловимый хакер делает сразу семь (!) переводов на сравнительно небольшие суммы (от 20 до 50 тысяч долларов) из Банко колпартио в Боготе на чьи-то счета в шести разных отделениях Сбербанка города Санкт-Петербурга и в банке «Кредит-Петербург». Восьмого перевода, самого крупного, из того же колумбийского банка на 120 510 долларов, сделанного Левиным в тот же день 11 августа в другой питерский банк — «Энергомашбанк», в Ситибанке тогда не заметили и не заблокировали.
Вот тут-то ФБР и надо было срочно обратиться к петербурской милиции за помощью, но американцы почему-то решили поиграть в джеймсов бондов.
Не исключено, что логика здесь была такая. Если попросить русских ментов о помощи, то надо объяснить почему. Но ведь всем известно, что русская полиция насквозь коррумпирована и контролируется «русской мафией». Неровен час, «русская мафия» узнает, что ей сели на хвост, и тогда прощай вся хитроумная комбинация ФБР.
Фэбээровский план был не лишен здравого смысла — если смотреть на дело с американской точки зрения. Задета честь крупнейшего в США и в мире американского банка, то есть спасать предстояло репутацию не только Ситибанка, но и Соединенных Штатов. Возможно, агенты ФБР и справились бы, с Божьей помощью, с тремя интеллигентными петербурскими мальчиками — двумя врачами и микробиологом, но вот иная питерская публика, которую, как магнитом, притянуло к афере «сатурновских» интеллигентов, фэбээровцам была явно не по зубам. Здесь без помощи русских полицейских было не обойтись, тем более что далеко не все русские менты, как оказывается, продажные.
Однако до сентября ФБР играло в одиночку и, надо честно признать, своего добилась. Мундир Ситибанка был по возможности отстиран, страшилка о «русской мафии» получила очередную подпитку, левинский секрет заполучен, а что касается головной боли русских полицейских, до сих пор расхлебывающих кашу, заваренную Левиным и его дружками, то это не американские проблемы.
Девочки 
Однако вернемся в Петербург лета 1994 года. Владелица счета в Красногвардейском отделении Сбербанка, гражданка Ларина к «русской кибермафии» отношения не имела, она имела отношение к друзьям друзей русских кибергангстеров. По просьбе двух своих знакомых молодых людей она открыла валютные счета сразу в четырех питерских филиалах Сбербанка — помимо Красногвардейского, в Красносельском, Кировском и Октябрьском.
В тот же день 11 августа на все четыре счета «упали» деньги из Колумбии — примерно равные суммы и не очень крупные, чтобы не привлекать внимания: 21 195, 26 700, 24 400 и 21 950 долларов.
Ларионова за деньгами в сберкассы не пошла по одной простой причине: ее знакомые молодые люди куда-то пропали, словно сквозь землю провалились. Потом мы поймем, куда они делись.
А вот клиент «Энергомашбанка» колумбийские деньги получил — все 120 510 долларов. Этим клиентом был некий Юрий Логофет, человек вольной профессии молдавского происхождения и подданства, бомжевавший тем летом в Питере. Юрий Петрович был художником, а поскольку живущим в мире прекрасного такие большие деньги ни к чему, то он и отдал их некоему «Борису», который попросил Юрия Петровича об этом маленьком одолжении. Ни до этого, ни потом Юрий Петрович «Бориса», разумеется, не видел.
Одиннадцатого же августа из Колумбии в Петербург пришли еще 49 500 долларов — на счет гражданки Шамшевой в банке «Кредит-Петербург». Но как и Ларина, Шамшева не смогла услужить своему знакомому Олегу и его приятелю «Саше», попросившим ее об услуге. Мужчины забрали у нее сберкнижки — и «Кредит-Петербургскую» и сбербанковскую (на последнюю еще раньше, 8 августа, Шамшевой пришло еще 40 336 долларов из Буэнос-Айреса), и больше своих знакомых молодых людей гражданка Шамшева не видела. Один из них действительно был Олегом, в прошлом офицером Советской Армии. К компьютерам и хакерству он имел примерно такое же отношение, как и второй знакомый Шамшевой — «Саша», оказавшийся на самом деле Вовой (Владимиром Грачевым) и имевший, помимо Шамшевой, еще массу знакомых дам, в том числе уже упоминавшуюся Ларину.
Чисто русское преступление
После 11 августа, обильного на хакерские переводы, но не столь обильного на деньги (было бы крайне неосторожно переводить миллионы или даже сотни тысяч долларов на счета молодых гражданок легкомысленной внешности в петербургские сберкассы), Левин берет тайм-аут на двенадцать дней.
Надо было что-то делать. Второй месяц он горбатится у компьютера, перевел уже около миллиона, но получил ровным счетом шиш!
За эти 12 дней в «Сатурне» что-то происходит, что именно — неизвестно, хронология преступления по часам и дням следствием пока не восстановлена. Но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы с большой степенью вероятности предположить действия мозгового штаба «Сатурна».
Есть такой анекдот про новый русский бизнес. Один предлагает другому цистерну нефти за миллион. Они заключают контракт и разбегаются, один — искать цистерну с нефтью, второй — миллион. По всей видимости, то же самое происходит вокруг «халявы», открывшейся в «Сатурне». Левин и его «сатурновские» друзья спрашивают у некоего Х, есть ли у него счет в иностранном банке. Х отвечает, что лично у него нет, но он приведет своего приятеля Y, у которого есть жена, а у жены Y есть подруга, муж которой Z имеет счет в заграничном банке.
Сейчас следствие пытается распутать этот клубок знакомых и посредников, каждый из которых летом 1994 норовил урвать свои комиссионные и прекрасно знал, за что он их получит. Сейчас все они говорят следователям, что ничего не знали, а помогали жуликам из чистого альтруизма. И Бог бы с ними, с этими «альтруистами», если бы среди них не попадались зловещие личности.
Мимо «халявных бабок», которые на Малой Морской делали из воздуха в буквальном смысле миллионами, разумеется, не могли пройти весьма серьезные люди, не чета «сатурновским» мальчикам и их знакомым девочкам. По-видимому, они, эти серьезные люди, и сказали «сатурновским» мальчикам: «Вы, фраера, ни о чем не беспокойтесь, работайте, а сбор урожая «капусты» мы обеспечим».
Возможно, Левин и его приятели до сих пор не понимают, как близко они стояли к краю собственной могилы. Ведь это был просто невероятный, идеальный случай спрятать концы в воду. Нет хакера, который осуществлял незаконные переводы чужих денег, значит, нечего нельзя доказать. Можно только предполагать, а это — на здоровье, сколько угодно.
Серьезные люди 
И вот 23 августа у Владимира Левина начинается настоящая работа!
В этот день, вернее в эту ночь на 23 августа (Левин со своим полумифическим помощником «Сашей» учитывали разницу во времени между Пулковским меридианом и Восточным побережьем США), из канадского банка с солидным названием «Казначейство провинции Альберта» исчезают сразу 983 700 долларов и спустя секунды оказываются в Роттердаме в местном банке на счете компании «Авто-Рик-Экспорт-Импорт». Рик — это имя владельца компании и банковского счета, а фамилия его Ван-Везель. Рик Ван-Везель — при упоминании этого имени голландская полиция начинает морщиться, словно проглотила что-то горькое. Неприятный тип, говорят обычно спокойные голландцы, замешан в нескольких грязных уголовных историях, но ухватить его не сумели, скользкий очень. С некоторых пор Ван-Везель покинул родную Голландию и жил в основном в Санкт-Петербурге, имея тут дела с публикой, о которой речь пойдет ниже.
В ночь на 23 августа было сделано еще три перевода со счетов какой-то несчастной аргентинской компании, правда, уже не на миллион, а на более мелкие суммы. Самый «маленький» перевод — 73 125 долларов «упал» на счет фирмы с развеселым названием «Ой Финн Энтерпрайз Лтд.», которая на самом деле была магазином спортивных и охотничьих товаров. Деньги пошли на оплату услуг, которые магазин оказал некому Мансуру Бадаеву. «Услуги» были, разумеется, чисто охотничьими — нарезными, дальнобойными, с оптическими прицелами, на «красного зверя», в общем.
В сентябре следующего года часть этого оружия конфискуют бойцы генерала Сидоренко из питерского РУОПа в имении господина Бадаева на одном из островов вблизи Карельского перешейка, а заодно обнаружат у Мансура Шариповича пистолет Макарова, который в финских охотничьих магазинах не продается. Правда, потом винтовки и пистолет вернут, ибо господин Бадаев, возглавлявший крупный лесопромышленный концерн и бывший депутатом Ленинградского областного законодательного собрания, по совместительству работал частным охранником (у самого себя?) и имел разрешение на оружие.
Два других перевода из Аргентины от 23 августа были посолиднее. 208 600 долларов «упали» на счет того же Мансура Бадаева в Дюссельдорфе, в Дойч банке.
И наконец, 194 511 долларов пришли в Финляндию, в тот же банк, где держал свои деньги бухгалтер «Сатурна» Антон Лямин, но на счет другого человека — Сергея Власова. Сергей Сергеевич был почти вдвое старше Мансура Шариповича, но служил у частного охранника Мансура Бадаева личным телохранителем и не мог отказать шефу в просьбе прокатиться в Финляндию и открыть там счет на свое имя в банке, который ему укажут. Впрочем, все эти тонкости всплывут только год спустя.
А теми короткими питерскими ночами в конце августа 1994 года Левин и его помощник «Саша» трудились не покладая рук.
В ночь на 24 августа был поставлен рекорд: одиннадцать хакерских переводов на общую сумму 1 224 100 долларов. Бомбил Левин в ту ночь почему-то исключительно аргентинцев.
191 300 долларов он перевел на счет Мансура Бадаева в «Юнион бэнк оф Финлэнд».
Четыре перевода на общую сумму 193 300 долларов из Аргентины ушло на личные счета Екатерины Корольковой в четырех разных банках в Сан-Франциско.
Консультант Викинга
24 августа у Левина появился еще один новый адресат — на этот раз в Израиле. На Землю обетованную в тот день, как манна небесная, просыпалось 839 500 долларов — в пять разных тель-авивских банков, но на счет одного и того же человека. Звали этого без двухсот тысяч новоявленного миллионера Алексиос Пальмидис, а был он на самом деле Лехой Лашмановым, которого питерская братва знала под кличкой Викинг.
Будучи 23 лет от роду, в 1991 году Алексей Михайлович Лашманов был осужден по статьям 148, ч. 3 и 218, ч. 1 (вымогательство и хранение оружия) на пять лет лишения свободы. Но чудесным образом, наверное, за хорошее поведение, уже в 1992 году оказался на свободе. В народе говорили, что Леха-Викинг — «малышевский», а как раз в то время Александр Иванович Малышев, в прошлом швейцар в одном из питерских ресторанов и наперсточник на рынке, был в культурной столице России самым уважаемым человеком после Анатолия Собчака.
Малышев сидел в «Пулковской» и без базара, по понятиям разрешал споры между питерской братвой, а попутно выдавал лицензии на рэкет и, конечно же, заботился о судьбе своих крестников, «спалившихся» по молодости и неопытности. 2 октября 1992 года Александр Иванович «спалился» сам, по глупости и самонадеянности дав арестовать себя РУОПу в своем белом «Вольво» с незарегистрированным кольтом в кармане. Леху-Викинга подобрали добрые и, похоже, очень влиятельные люди.
С одним из этих добрых людей Викинг познакомился еще в 1991 году в «Крестах», где «добрый человек» сидел в ожидании суда по одному пустяковому делу. После тюрьмы Леха разыскал своего сокамерника, который был к тому времени уже весьма влиятельным человеком в Питере, имел интересы на местном телевидении и был аккредитован в Госдуме как журналист. Потом петербурские следователи Борис Стригалев и Александр Куликов смеялись до слез, когда увидели фамилию этого человека в титрах телесериала «Улицы разбитых фонарей» о питерских ментах. Создатели фильма выражали сокамернику Лехи Лашманова благодарность за консультацию и помощь.
Покровитель вывез Викинга в Грецию, кратко, но энергично проинструктировал его и подтолкнул в спину к дверям российского посольства в Афинах.
11 июля 1994 года Алексей Лашманов обратился в посольство РФ в Афинах и сказал, что вообще-то он родом из Грузии, но по национальности грек и зовут его Алексей Пальмиди. И надо же такой беде приключиться на чужбине, потерял паспорт, вот только бумажка осталась, где записаны его паспортные данные. Паспорт был выдан еще в советские времена в Грузии.
Но российские дипломаты были большими физиономистами и сразу поверили на слово несчастному грузинскому греку с хрестоматийной славянской внешностью и петербургским прононсом. В тот же день российский полпред в Греции выдал Лашманову новенький российский загранпаспорт. На основании этого паспорта Викинг получил другой новенький паспорт, уже греческий, на имя Алексиоса Пальмидиса. И вместе со своим петербургским сокамерником улетел в Тель-Авив. Там его покровитель познакомил «грека Пальмидиса» с нужными людьми, еще раз коротко и энергично проинстуруктировал и улетел домой в Санкт-Петербург, от греха подальше, к алиби поближе. Как в воду смотрел.
Викинг с помощью израильских друзей своего питерского сокамерника наоткрывал сразу пять счетов в разных израильских банках и стал ждать звонка.
Звонок раздался 25 августа, а на следующий день господин Пальмидис начал обход тель-авивских банков. Повязали Леху в первом же банке прямо возле окошка, куда он протянул требование выдать ему деньги наличными. Брали Викинга израильские полицейские, но в сторонке стояли два неприметных агента ФБР в очках (они всегда ходят парами и всегда в очках — не в темных, а в обычных, от близорукости).
В тот же день, 26 августа, в Сан-Франциско арестовали Екатерину Королькову. Возможно, ФБР еще потянуло бы с арестами и продолжило игру с целью выйти на «мозг» операции, но эти фэбээровские игры обходились Ситибанку слишком дорого.
Голландский след 
А 25 августа, за день до арестов в Тель-Авиве и Сан-Франциско, хакер попытался перевести из Боготы на счет Рика Ван-Везеля в Роттердаме 988 400 долларов и на следующий день из Аргентины — еще 258 105 долларов. Итого с учетом перевода от 23 августа у незаконнопослушного голландца на счете образовалась бы очень приличная сумма — больше двух миллионов долларов, если бы Ситибанк не заблокировал вовремя эти переводы. ФБР срочно отдало приказ своим агентам, дежурившим в роттердамском банке в ожидании Ван-Везеля, быть наготове. Но Рик не приехал, а позвонил из России, и ему, естественно, сказали, что никаких миллионов у него на счете нет. Однако через несколько дней он лично заявился в банк, и там в подтверждение уже сказанному по телефону ему выдали выписку со счета, где миллионы не значились.
Эта бумажка была очень нужна Ван-Везелю, край был ему без этой бумажки. Потому что в своей питерской конторе бизнесмен Рик Ван-Везель регулярно платил одному из своих сотрудников, некоему Пантелееву, энную сумму, чтобы его не трогала «русская мафия». А сводным братом рэкетира Пантелеева был крупный лесопромышленник Мансур Шарипович Бадаев с законным пистолетом в кармане. Лесопромышленник велел Ван-Везелю снять деньги, которые придут к Рику на его счет в Голландии, и привезти их в Россию. Ван-Везель вяло сопротивлялся: мол, откуда у меня могут быть такие деньги, родная голландская полиция не поймет. И очень обрадовался, когда позвонил в Роттердам и узнал, что никаких миллионов у него на счете нет. Но Бадаев в ответ только сунул руку в карман, и Ван-Везель как наскипидаренный ринулся в Голландию за выпиской со своего счета.
Господин из «Зюйд-Парк Отеля»
Между тем в Питере что-то опять происходило. Об арестах там узнали сразу и, по-видимому, совещались, что делать дальше. ФБР, разумеется, ничего этого не могло знать, оно видело одно: неуловимый русский хакер после 24 августа затих и больше не появлялся в локальной сети Ситибанка.
Королькова и Лашманов на допросах в США и Израиле либо все отрицали, либо просто молчали. Но и без их признаний ФБР уже имело доказательства русской версии. К тому же ни Екатерина, ни Алексей не знали практически ничего, они были пешками в большой игре. Круг поисков у ФБР сузился до одного города Санкт-Петербурга, но все-таки не настолько, чтобы сразу вычислить кибергангстера.
Русский хакер по-прежнему держал паузу, и 2 сентября ФБР наконец решает подключить к своему расследованию русских коллег. Но пока колеса бюрократического аппарата проворачиваются, русский хакер неожиданно снова дает знать о себе.
7 сентября он переводит 717 тысяч долларов, на этот раз мексиканских денег, в роттердамский банк, но не Рику Ван-Везелю, как ожидали фэбээровцы, а на счет другого голландца, Франса Буля. На другой день, 8 сентября, на счет Буля пришла из Аргентины еще 751 тысяча и следующим, уже третьим за два дня переводом — еще 150 тысяч. За Булем установили слежку. Четыре дня Франс Буль вел ничем не примечательную жизнь бизнесмена средней руки, а на пятый день ему кто-то позвонил и на плохом английском языке предложил встретиться в вестибюле «Зюйд-Парк Отеля».
В вестибюль к Булю спустился молодой, вполне европейской внешности мужчина, и они вместе поехали в банк. Здесь их обоих арестовали. Спутник Буля предъявил русский паспорт на имя Лысенкова, но на первом же допросе признался, что зовут его Владимир Геннадиевич Грачев. Тогда голландские полицейские, разумеется, не знали, что это тот самый Володя Грачев, которого потеряли из виду милые петербургские девушки Ларина и Шамшева.
Кто кого имеет? 
Грачев на допросах молчал или нес полную чушь, а русский хакер опять затих. Но теперь за его поиски принялись всерьез — и ФБР, и петербургский РУОП, и сотрудники петербургского отделения глобальной компьютерной «Спринт Сети», через которую неуловимый кибергангстер попадал в закрома Ситибанка.
В «Сатурне» тем временем, наверное, недоумевали: что за напасть такая? Качаешь бабки, качаешь, а все впустую! Кроме того, питерские люди, не понаслышке знающие подноготную левинской аферы, прозрачно намекали автору этой статьи на непростые обстоятельства, в какие попали «сатурновские интеллигенты» после ареста Лашманова в Израиле. Якобы в «Сатурне» состоялся следующий разговор: мол, что за дела, мы послали за вашими деньгами своего человека, а его повязали, за такое свинство полагается платить.
С арестом Грачева в Голландии, кстати, порвалась и связь с девицами, на счетах которых здесь же, в Питере, лежали, как считали в «Сатурне», какие-то деньги, хотя и не очень крупные. Но теперь даже их не выцарапать. В общем, в какой-то момент «сатурновские» мальчики, наверное, с удивлением обнаружили, что теперь не они используют своих «знакомых», а «знакомые» используют их и даже грозят.
По всей видимости, в «Сатурне» в эти дни шло одно совещание за другим. Наконец консенсус был достигнут, и 19 сентября хакер-невидимка снова объявился в Ситибанке. На этот раз он действовал решительно и зло. 970 тысяч долларов ушли из Мексики на счет компании «Бонавентура менеджмент» в цюрихском банке «Кредит-Сьюз». Через восемь дней, 27 сентября, из Новой Зеландии на счет этой же компании ушло 1 457 000 долларов, а 3 октября из Аргентины — еще 960 тысяч.
Вова Левин 
А тем временем сотрудники петербургской «Спринт Сети» пытались обнаружить хакера. На входе в «Спринт» подключили обычный автоматический определитель номеров и стали ждать.
5 октября поступило долгожданное обращение в Ситибанк, на экране компьютера в «Спринте» высветился номер 312-84-83, а через пять минут девушка из городской справочной сказала, что номер принадлежит АОЗТ «Сатурн», что на Малой Морской, дом 8, где вице-президентом работает известный в петербургском компьютерном мирке хакер Владимир Левин, который при обращении на питерские электронные доски (BBS) подписывался: Вова Левин.
С российской стороны «Сатурном» занялся подполковник петербургского РУОПа Сергей Емельянов. Сергей Андреевич был опытным опером, но даже он слегка растерялся, впервые в жизни столкнувшись с таким необычным заданием. И решил посоветоваться с майором Борисом Стригалевым из петербургского Управления по расследованию организованной преступности, как лучше взяться за дело, чтобы оно имело, как говорят специалисты, судебную перспективу. Подполковник Емельянов знал следователя Стригалева по прошлым совместным расследованиям, но ни Емельянов, ни сам Стригалев еще не знали, что майору юстиции Борису Стригалеву год спустя придется вести дело Левина уже как полноправному следователю.
А тогда, осенью 1994 года, Борис Ростиславович, узнав адрес конторы Левина, рассмеялся. Ведь он двадцать лет своей жизни прожил на улице Герцена (ныне Большой Морской), параллельной улице Гоголя (Малой Морской). На Гоголя жил закадычный дружок Бориса, и все десять лет, пока они учились в школе, Борис Стригалев пропадал у приятеля во дворе того самого дома номер 8 по Малой Морской. Это был перст судьбы.
Всю осень и зиму подполковник Емельянов со своими операми осуществлял, как он теперь говорит, оперативные мероприятия. Емельянов кое-что знал даже о страданиях безутешного Евгения Владимировича Королькова, пославшего жену Катю прямо в лапы американскому ФБР. Знал он, что в январе 1995 года Корольков, махнув рукой на возможные неприятности, полетел в Америку выручать жену. Знал Емельянов и то, что Королькова сразу арестовали, вот только не ведал, откуда звонил Евгений Владимирович из Америки Левину — то ли прямо из кабинета фэбээровцев, то ли его отвозили позвонить к ближайшему уличному телефону-автомату.
Однако, несмотря на все каверзные разговоры Королькова, Левин из Питера ни разу не брякнул в трубку: «Ну, как там насчет денег, которые я хакерским способом воровал из Ситибанка?» — или что-нибудь подобное.
В конце 1994 года голландцы выдали Грачева США, и с ним плотно работали следователи ФБР. Своего Франса Буля голландцы выдать США отказались — с какой стати? Грачев долго молчал, а потом тоже часто начал звонить в Петербург жене и просил передать то-то и то-то тому-то и тому-то. Фэбээровцы все аккуратно фиксировали на пленку и ориентировали своих русских коллег из петербургского РУОПа.
Израильтяне дольше голландцев оформляли выдачу Лашманова, но в конце концов и Викинг оказался в руках ФБР. Он тоже долго валял дурака, а потом все, что знал, вдруг взял да и выложил как на духу. Два года спустя в кабинете Бориса Стригалева Леха-Викинг смущенно почесал бороду и сказал: «А что делать? С тамошней «федералкой» бодаться себе дороже. Там у них строго, станешь врать, отмотают на всю катушку — годков этак тридцать...»
Экстрадикция по необходимости
Пародоксальность ситуации с кибергангстером, потрошившим Ситибанк, заключалась в том, что доказать его вину было практически невозможно. Действительно, даже поймав за руку ловкого русского в тот самый момент, когда он переводит деньги на экране своего компьютера с одного счета на другой, что можно было ему предъявить в суде? Да полно вам, сказал бы Левин, я просто шутил, купил на толкучке новую компьютерную игру и играл в нее от нечего делать. А что касается каких-то жуликов, шастающих по питерским и заграничным банкам, то я-то тут при чем, может, у них крыша поехала на кинофильме «Багз» про разные компьютерные штучки? И самое главное: находясь в одной стране, Левин совершал преступления в другой. В России его действия вообще были неподсудны, даже такой статьи в действовавшем тогда УК РФ не было.
Оставался единственный способ обезвредить хакера — выманить его за границу, где уже действовали законы, карающие за компьютерные преступления. И вообще, если честно, петербургской милиции проще было сбыть его с рук, им хватало других жуликов, не столь замысловатых. Набедокурил Левин в Америке — пусть там с ним, таким умным, и разбираются.
3 марта Владимир Левин с Валерием Мирошниковым (мужем сестры «сатурновского» директора Алексея Галахова) летят в Лондон, и там в аэропорту Станстид Левина задерживает британская полиция — по официальному запросу ФБР и в соответствии с соглашением о правовой помощи между этими двумя странами. Арест Левина в Англии стал возможен в первую очередь благодаря подполковнику Емельянову из петербургского РУОПа, а вовсе не ФБР, как до сих пор пишут и говорят.
Смешно читать отчет замдиректора ФБР по уголовному розыску Нейла Галлахера объединенному комитету Конгресса США по экономике от 24 марта прошлого года. Галлахер включил поимку Володи Левина в первый десяток самых крупных побед ФБР за последние пять лет и сказал, что Левина они вместе с англичанами арестовали в феврале (а не 3 марта, как было на самом деле). Видимо, клерк, писавший текст выступления по старым документам, перепутал две даты: когда вопрос о задержании Левина фэбээровцы окончательно согласовали с подполковником Емельяновым и когда Левина взяли под белы рученьки агенты Скотленд-ярда.
Продолжение. Начало см. в №6
(Окончание следует.)