Три наивных вопроса

Что происходит? Кто виноват? Что делать?

3 НАИВНЫХ ВОПРОСА КОНСТАНТИНУ БОРОВОМУ

Товарищи ученые, доценты с кандидатами!

Академики нам очень нужны. Без них жизнь стала бы скучна, пресна и благополучна. Потому что у них по поводу нашей жизни много идей

Но начну с опубликованных у вас статей Артема Тарасова. Особенно меня восхитили (помимо всего прочего) два пункта: 1. «Ссуда предоставляется неимущим, но активным и желающим». После последнего слова стояла именно точка. Ссуды дают банки. Банки не дают ссуды неимущим никогда. Если же ссуды дают чиновники, то они их дают себе. Хороший пример этому можно найти в российских фондах развития малого предпринимательства. Каждый год бюджет выделяет средства на эти фонды, и я еще ни разу не слышал, чтобы они пополнялись возвращенными средствами с процентами.

2. «Любое промышленное предприятие в России должно быть отдано в руки любому предпринимателю или компании, которые продемонстрируют или докажут свою способность и желание наладить там производство». (См. «Огонек», № 3, № 4, № 5, № 8.)

Кому «демонстрировать или показывать»? Правильно, госслужащему. Как? Правильно, наличными.

Страшный случай рассказал А. Тарасов о судоверфи в порту Ванино, которую скупили и вместо которой организовали перевалочный пункт для китайских товаров. Позор? Национальная катастрофа?

Я решил это проверить и рассказал одному знакомому американцу, что под Нью-Йорком китайцы скупили судоверфь и переоборудовали ее под перевалочный пункт для китайских товаров. Заметьте, даже не американцы купили в Америке судоверфь, а китайцы.

«Ну и что?» — спросил он безразлично.

«Так ведь старейшая судоверфь, сколько оборудования уничтожено, сколько рабочих мест сокращено».

«Рабочих мест, может быть, и еще больше создали, а то что уничтожили старое оборудование — спасибо им. Наверное, склады оказались более рентабельными. Больше прибыли, больше налогов, всем лучше».

Вообще это хороший критерий для проверки разумности и эффективности идеи — попробовать ее переложить на американскую почву.

Один известный российский предприниматель еще несколько лет назад рассказывал, что каждый свой завод он пытается мысленно представить заводом в Нью-Джерси. Если оказывается, что это возможно, то, значит, все в порядке.

Я на секундочку представил себе, что в ответ на мировой финансовый кризис, который задел и США, президент Клинтон назначил бы в правительстве на ключевые посты одного тупого коммуниста с опытом руководства советским ВПК, одного склеротичного генерала КГБ с опытом активиста «холодной войны» и одного советского недоумка-агрария с колхозно-совхозным опытом.

И тогда я понял, что мы еще очень долго будем выбираться из кризиса...

Неисчислимы идеи, порожденные «советской экономической наукой».

...Одна из таких идей мне особенно нравится большим числом арифметически очевидных деталей. Необходимо также заметить, что ее автор, имеющий международные академические титулы, излагал свою идею одному из премьеров России.

Итак, между Москвой и Ярославлем проложено множество медных кабелей. Используемых и забытых, открытых и секретных, глубоко зарытых и почти на поверхности. Общее суммарное сечение этих кабелей — несколько квадратных метров. Я знаю, говорит автор идеи, об одном кабеле КГБ (и показывает документы), суммарное сечение которого — 1 квадратный метр. Удельный вес меди 8,7 тонны в 1 кубическом метре. (Ну, рыночники фиговы, попробуйте здесь возразить.) Любой швейцарский банк примет в залог тонну меди за тысячу долларов (и это почти правда). Перемножаем удельный вес на сечение кабеля, на 300 километров между Москвой и Ярославлем, умножаем на тысячу долларов и получаем более 2 миллиардов долларов для залога в швейцарском банке. России нужны деньги? Так вот, они зарыты у вас под ногами. Самое смешное состоит в том, что в архивах правительства хранится резолюция премьера с требованием использовать эту идею на пользу отечества.

Я бы в качестве наказания предложил бы осудить родителя этой идеи выкапывать с глубины 5 метров кабель, расплетать его, отделяя медь от изоляции, и переплавлять в слитки.

Чтобы очистить кабель сечением 0,5 мм и длиной 1 метр, нужно примерно четверть часа. Если этот умник будет работать всего 14 часов в сутки, то ему понадобится для очистки кабеля всего около пятидесяти тысяч лет. (Это без земляных работ.)

То есть понятно, что вечные муки в аду — самая достойная оплата за эту идею. Также понятно, что в конкретном случае речь шла просто о государственных гарантиях для денег, которые быстро исчезли бы в полноводной бюджетной реке воровства.

Существует целая группа подобных идей, которые можно было бы объединить названием «Легенда о сокровищах».

К сожалению, не все такие идеи остаются в незрелых умах академиков-самозванцев и госчиновников.

Скажем, речь пойдет об алмазах. Ну что плохого, например, в такой идее. Иностранцы боятся инвестировать в Россию из-за политических рисков. Какие же они глупые. Ведь у нас давно уже все стабильно. Никакие коммунисты никогда больше не вернутся. (Дата идеи — 1993 год.) Давайте застрахуем их политические риски. Возьмем в спецхране алмазы, заложим их в швейцарском банке и застрахуем каждый вложенный в Россию доллар. Страховую компанию пусть возглавит не какой-нибудь жулик-предприниматель, а достойный и положительный во всех отношениях бывший помощник президента. Давайте еще здание около Кремля заложим, риска ведь никакого. Алмазы лежат в швейцарских сейфах, за это еще и проценты капают. Алмазы в сохранности, а от застрахованных инвесторов ногами отбиваемся.

Те, кто думает, что сейчас я буду рассказывать о банкротстве этой самой компании в результате кризиса августа 1998 года, очень сильно ошибаются. Халявные кредиты, полученные за алмазы, прожрала ненасытная челядь этого честняги — бывшего помощника президента — задолго до этого кризиса. На оставшиеся от алмазов гроши он теперь занимается политикой, цинично выбрав для своей политической ориентации название «Реалист». Для более полной картины необходимо сказать, что в бизнесе он дружил то с Мавроди, то с не менее «мавродистым» «Гермесом» Неверова, а в политике мечется в треугольнике: Лужков, Зюганов, Вольский, не забывая поливать грязью президента.

Из той же серии известная идея с «Голден-Ада». Известная скандальным тюремным результатом.

Большая группа идей проходит под объединяющим тезисом: государство — созидатель.

Давайте, говорил в 1992 году один академик, увеличим таможенные сборы за иномарки на одну тысячу долларов с каждого автомобиля и будем откладывать на строительство нового завода. Когда граждане ввезут в страну миллион автомобилей, у нас будет, соответственно, миллиард долларов, а это как раз контрольный пакет акций нового завода. Через пару лет автомобиль «Руссо-Балт» начнет завоевание Европы, а лет через пять — Америки и Японии.

Сегодня с каждого импортируемого автомобиля берется десять тысяч долларов. По данным финской таможни, только через Выборгский таможенный пункт в 1998 году в Россию было ввезено десять тысяч иномарок, а по данным нашей таможни — семьсот.

Стеклоочистители на новой «Волге» работают так же, как и в 1958 году — неравномерно, рывками и плохо очищают стекло. А на «Москвиче» они чаще вообще не работают, несмотря на фордовский двигатель и гордый перечень любимых мэром садистов-правителей.

Из реализованных мудрых замыслов самый замечательный — водочная монополия. Водка давала в бюджет 4 — 5%. Небольшие усилия налоговиков могли бы увеличить эту цифру втрое. Незачем, сказал недавно один из академиков, делиться с предпринимателями. Давайте заберем себе, то есть государству, все. В 1999 году, сказал он, можно собрать водкой четверть бюджета. Ввели монополию.

Тут же упала рентабельность. Оказалось, что нужны государственные инвестиции в усовершенствование этого производства. Нужны деньги для усиления контроля. Нужны, наконец, значительные средства для организации госуправления этим процессом. Уже немного и украли под эту песню о золотоносной монополии. Только идея опять лицензировать эту деятельность принесла одному из вице-премьеров несколько миллионов долларов.

Короче, ясно, что в 1999 году монополия ничего в бюджет не принесет, а если учесть госинвестиции, воровство и отсутствие предпринимательской заинтересованности, то и сожрет часть бюджета.

Есть еще несколько заметных групп идей, например, моя любимая, под названием «Надо делиться».

Представим себе некоторую гипотетическую страну, где живет 150 миллионов граждан. Премьер-министр этой страны за заслуги в области разведки получил звание академика по отделению экономики (например, у них такая глупость возможна) и, считая себя специалистом в экономике, вдруг узнал, что граждане накопили 60 миллиардов долларов. Это, между прочим, очень мало, всего по 400 долларов на человека, много меньше, чем в других странах, но наш академик, как загипнотизированный, повторяет общую сумму и думает о том, как бы ее всю получить на счета государства.

Своим подручным он приказывает переписать всех владельцев пластиковых карточек, всех покупателей автомобилей, домов и квартир, всех, кто выезжал на отдых за границу, а сам в своих выступлениях обещает пересажать в тюрьму тех, кто нечестно накопил доллары. Граждане пугаются и сдают все свои доллары. Такова идея.

По-моему, даже ребенку ясно, что ее разработчик — академик.

Есть большая группа идей превращения России в радиоактивную помойку, за что можно получить немыслимые блага. Но авторы надолго задумываются, когда начинаешь выяснять, включили ли они в расчет расходы по лечению и переселению нескольких миллионов еще живых сограждан.

Мне лично очень нравятся истории о неисчислимых засекреченных военных технологиях, накопленных в многочисленных «ящиках», которые после начала их мирного использования смогут кормить всю страну. Разносчики сплетен этого типа обычно просят 5 тысяч долларов для патентования одного из бывших секретов.

К сожалению, начатая АНТом в 1990 году варварская разработка этого месторождения привела к экспорту ракетных и ядерных технологий в страны, не особенно озабоченные сохранением жизни на Земле.

Есть только одна группа идей, которая у экономических патриотов, защитников отечественного производителя, фальшивых и самозваных академиков вызывает поток брани и нецензурных оскорблений. Иногда эту группу скучных идей называют либеральными, а иногда западническими.

Звучат эти идеи слишком абсурдно и даже вызывающе. По ним получается, что государство вообще не должно заниматься коммерческой деятельностью и даже вмешиваться в нее, только собирать налоги. Более того, зловредные либералы рейганисты и тэтчеристы утверждают, что государство не должно владеть никакой собственностью, даже ОРТ. Эти космополиты договорились даже до того, что наши замечательные заводы, например ГАЗ, надо не защищать таможенными барьерами и кредитами из пенсионного фонда, а просто немедленно прикрыть.

Эти демократы и рыночники еще говорят, что без частной собственности на землю нет вообще никакой частной собственности, а рыночная экономика без частной собственности — абсурд.

Еще эти либералы говорят, что усиление борьбы с коррупцией госаппарата путем ее усиления и укрепления госаппарата — бессмысленная глупость, лучше просто сокращать эту армию не на 4,7%, а раз в сто, включая ГАИ и министерства по помощи малому и среднему бизнесу.

Еще они утверждают, что любимую песню всех ведущих информационных программ (почему-то поголовно бывших офицеров КГБ) о том, что Гайдар ограбил народ, пора заканчивать, иначе не будет бизнеса и, соответственно, денег на телевизионную рекламу, и эти любимчики зрителей будут получать не по 30 — 50 тысяч долларов в месяц, как до кризиса, а опять по 128 рублей, как при коммунистах.

И еще эти зловредные западники говорят, что не надо голосовать за коммунистов, потому что, когда коммунисты приходят в правительство, то пенсия уменьшается втрое, людям, чтобы они меньше думали о еде, рассказывают про ужасных экономических преступников, в страну начинает поступать гуманитарная помощь, а инвестиции, наоборот, уходят.

Бумагу жалко тратить на эти глупости. Лучше послушать какого-нибудь академика Львова, а наслушавшись его, напечатать денег столько, сколько каждый унести сможет, и зажить счастливой жизнью, как и обещает один из кандидатов в президенты: зарплата капиталистическая, т.е. большая и в долларах, а работать по-социалистически, то есть вообще на работу не ходить, кроме второго и семнадцатого.

Приходится согласиться с известным экономистом Виталием Найшулем, что реформы в России необходимо было начинать с ликвидации экономического отделения Академии наук.

МОЙ ПАПА — ЭТО СУПЕРПАПА

Лена Боровая: «За папу я бы вышла замуж!..»

— Кто для тебя твой папа?
— А варианты ответов есть?

— Попробуй сама.
— Ну, его ощущение себя как отца и мое ощущение его совпадают. Он хороший. Он достаточно либеральный отец, но, с другой стороны, он очень боится за меня, и мне, например, не дано удовольствие ездить на метро, я езжу всегда только на машине.

— Ты во всем его слушаешься или же ты имеешь возможность что-либо обсудить и прийти с ним, так сказать, к общему знаменателю?
— Иногда он пытается что-то мне навязать, но это... Он дает мне ошибаться, и я очень быстро признаю свои ошибки, понимая его правоту.

— То есть его слово не последнее?
— Его слово абсолютно не последнее.

— Кто ты для своего папы, кроме того, конечно, что ты его дочь?
— Родители ждали меня очень долго, 14 лет, как Рахиль в Библии. Наконец я родилась. Папа очень обрадовался. И я для него любимая дочка, а это абсолютное понимание, абсолютное доверие, абсолютное прощение. На самом деле меня родители никогда не обманывают. Когда я спросила, откуда дети берутся, они мне все доходчиво объяснили.

Иногда он говорит, что я его эксперимент, но он всех обманывает. Во всяком случае, это третье, но не первое и не второе. Да, он со мной экспериментировал. Мне было два года. В стране был страшный дефицит ваты. Мы с папой поехали в поликлинику, где, помимо всего прочего, должны были достать этой самой ваты. Важное задание совершенно вылетело из папиной головы, он вспомнил про вату только на обратном пути. Нам предстояло объяснить ситуацию, и он научил меня, как это сделать, мягко говоря, нехорошими словами. На вопросы бабушки: «Почему твой папа не принес вату?» и «Кто он после этого?» — я отвечала: «Мой папа м--к, потому что не смог сп — -- — --ть вату». Бабушке это безумно понравилось. Она приглашала своих подруг, звала меня и говорила: «Леночка, скажи, пожалуйста, кто твой папа?» Ну, я и отвечала.

— Чему тебя папа научил, помимо этого?
— Ну, он меня научил хорошо плавать, садиться на шпагат... (Подумав.) А главное, он меня научил не бояться трудностей. Это серьезно. Это не громкие слова. Я действительно не боюсь трудностей, по крайней мере мне так кажется. Вообще половине всего, что я знаю, меня научил папа, потому что я очень долгое время жила у него на загорбках. И это не метафора. Я действительно всегда сидела у него на плечах, и мы ходили по городу, в бассейн, в зоопарк, в Театр зверей Дурова (я его называла «дураковский театр»).

— Могла бы ты сказать, что он для тебя авторитет?
— Нет, он для меня не авторитет, просто так получилось, что я генетически на него похожа.

— Можешь ты от родителей что-то скрыть, утаить?
— Категорически нет. У нас с родителями полное доверие. Все рано или поздно становится явным, и не потому, что они догадываются, а потому что я рассказываю. Я не могу не рассказать своих секретов. Вообще у меня нет секретов ни от кого. Такая уж у меня жизнь... Я считаю, что родителям надо обо всем рассказывать, потому что чаще есть только их поддержка.

— Чего, по-твоему, не хватает твоему отцу?
— Он настолько цельная натура, что я затрудняюсь здесь что-нибудь сказать. Ну... Ему не хватает... Нет. Нет, ему всего хватает. Невозможно сказать, чего не хватает человеку, которого так хорошо знаешь и так сильно любишь. Мой папа — это просто суперпапа.

— Чем вы занимаетесь, когда у него есть свободное время?
— Как правило, это когда я полдня делаю домашнее задание, а всю вторую половину мы с папой лежим, разговариваем, деремся, спорим.

— А вот представь себе такую ситуацию: ты влюбилась, решила, что выходишь замуж, сообщаешь об этом папе, а он говорит тебе категорическое «Нет!».
— Я все равно выйду замуж. Думаю, что папа вообще не станет высказывать свое мнение. Тут сравнительно недавно я влюбилась и говорю папе: «Ну что, пап, он тебе нравится?» A папа отвечает: «Ну конечно, нравится. Но вот целоваться с ним я бы не стал». Это был исчерпывающий ответ. Кстати, папа опять-таки оказался прав. Вообще для меня он идеал. Если я встречу человека, как папа, то обязательно женюсь на нем. Ой, вернее, выйду за него замуж.