ИМПИЧМЕНТ: ПРОДАНО!

Особенность происходящей в Думе процедуры в том, что отрешить президента от власти по избранной Думой процедуре законно нельзя. Все, что Дума инкриминировала Ельцину, не является составом уголовного преступления. Верховный суд формально даже не вправе принять бумаги от думской спецкомиссии по импичменту: она не правоохранительный орган. Среди левого думского большинства слишком много искушенных юристов, чтобы они этого не знали. Зачем же затеяли? Затем, что импичмент изначально не был предназначен для отправки Ельцина в отставку. Возможно, мы имеем счастье наблюдать одну из самых чудовищных мистификаций конца века. Но это еще не все: процедура импичмента может оказаться крупнейшей коммерческой операцией современной России. Но и это еще цветочки: предполагалось, что все должны, сами того не ведая, оплатить те самые олигархи, которых так картинно ненавидит затеявшее импичмент думское большинство

Все говорят, что депутаты (конечно, не все, а только некоторые)
зарабатывают на законах огромные деньги. Попробуем подсчитать — сколько.

Халява, плиз!

При любом исходе процедура импичмента, по самым скромным подсчетам, может сократить расходы коммунистов на политическую рекламу перед думскими и президентскими выборами как минимум на полмиллиарда долларов. Если не больше.

Президентская кампания в нынешней России — это примерно 200 миллионов долларов для одного кандидата. Сбор подписей — это как раз цветочки. Его могут провести и партийные пенсионеры почти бесплатно. А вот создание и раскрутка яркого слогана, на котором затем движется вся реклама кандидата, «отличная от других», — это то, чего никто, никогда и никак не сделает «на халяву». Ничего из того, что отличает мало-мальски проходных кандидатов от посмешища — бесплатно не делается. И счет на сотни миллионов долларов здесь идет совершенно обоснованно.

Кроме основного кандидата, у левых должны быть дублеры на случай форс-мажоров. Если это две раскрутки миллионов по пятьдесят — клади еще сто миллионов баксов.

Парламентские выборы в пересчете на одного будущего депутата как будто бы дешевле. В сильном, раскрученном списке можно протащить «серую мышку» тысяч за сто «зелени». Раскрутка одномандатника «с нуля» может увеличить цену одного думского кресла до «пол-лимона». Большинство экспертов сейчас сходится на средней цифре $ 300 — 400 тысяч за один мандат думца-99. Но протащить-то надо не одного!

Значит, парламентское большинство, тем паче конституционное, — если выкладываться «по полной» — может стоить до трехсот миллионов долларов.

Но зачем тратить такие деньги, если можно не тратить? Для коммунистов импичмент — это прежде всего средство провести эффективную PR-кампанию перед думскими и президентскими выборами не за свой счет. А за счет ненавистных олигархов — Гусинского или Березовского, чьи СМИ вынуждены будут отдавать тебе «прайм-тайм» в эфире или первые полосы газет. Потому что импичмент — это всегда горячая новость дня номер один. Или номер два после Югославии. Причем долго: сначала с момента первых анонсов до решающего голосования в Думе при любом его результате. И после — когда дело (возможно) двинется в сенат, Конституционный и Верховный суды. Не ты платишь за эфир и площадь на полосе — за тобой гоняется весь репортерский бомонд — от Киселева до Венедиктова. А ты не платишь имиджмейкерам и не возишься со слоганами. Зачем?! Вот она — оплачиваемая из бюджета думская трибуна. С прямым эфиром на государственном ТВ. Вот бесплатные звонки и поездки в регионы, вот штат помощников, вот бесконечные думские пресс-конференции.

Конечно, здесь есть риск «пересолить и перенудить». Когда требование отставки президента превращается в заевшую пластинку — часть даже твоего верного электората может сказать: «Достали!» Но кто не рискует, тот не пьет — не так ли? Если у Ельцина сдадут нервы и он абсолютно конституционно распустит Думу — тоже хорошо. На ореоле обиженных коммунисты увеличивают свои шансы на выборах. Опять же без увеличения затрат на PR: наша жалостливая пресса сама будет гоняться за мучениками из разогнанной Думы.

Но если кто-то думает, что думское большинство нужно только для власти — он наивный и светлый человек. Большинство — это живые деньги. Доходы фракции, его имеющей, могут доходить до очень приличных цифр. Есть за что бороться.

Хлебное место в Охотном ряду

В отсутствие в России закона о лоббизме трудно определить, насколько лоббизм законен или наказуем. Но в том, что он есть — почти никто не сомневается. Многие видели, как депутаты и их заинтересованные гости обсуждали гонорар за проталкивание того или иного решения прямо в зале заседаний, не боясь «жучков» и телекамер.

Федеральный бюджет до кризиса стоил примерно 200 миллиардов долларов. На его принятии каждый год можно было «срубить» около миллиарда долларов: то есть на лоббирование каждой крупной расходной программы — примерно полпроцента от закладываемых расходов. Казалось бы, немного. Но беда нашего бюджета в том, что самих расходных программ очень много. Госфинансирование северного завоза, аграрного комплекса и очень многого, на чем во всем мире люди зарабатывают, а не выпрашивают дотации. Но заложить в бюджет расходы — это полдела. Ведь принимается абсолютно виртуальный бюджет, обеспеченный доходами едва-едва наполовину. Весной или летом — «час икс» финансового года, когда виртуальный бюджет перекраивают в настоящий: расходы режут. Наступает второй этап выплат лоббистам. За то, чтобы до получателя бюджетных денег дошло хоть что-нибудь. Задачка посложнее первой, хотя без первой она невыполнима: не впишешь строчку в виртуальный бюджет — живьем точно ничего не получишь. Процент за выбивание живых бюджетных денег (а это делается уже через Минфин, а порой и через премьера) — по определению намного выше, чем за виртуальную строку. Зафиксированы рекорды, когда «откат» — то есть возвращаемые лоббисту наличные — составлял до пятидесяти процентов от выбитой суммы. Но это крайности. Считается, что средний думский «откат» за живые бюджетные деньги — процентов десять. Придумать дополнительную расходную программу для бюджета и вставить ее туда — один процент от заложенных расходов. Угробить расходную программу кого-то из неспособных дать в лапу (вроде расходов на планирование семьи — ведь доктора «откатов» не платят) и перетырить деньги к «сильным мира сего» — тоже один процент от перетащенной суммы.

Меньшие, но стабильные деньги дает принятие или непринятие экономических законов. Таких, как закон о разделе продукции — это фактически законодательное разрешение на продажу какого-нибудь месторождения. Неплохо можно «срубить» на постановлениях. Помните то знаменитое в защиту «Газпрома» летом девяносто восьмого: «Это наш становой хребет!»? И далее: не расчленять, не проверять, не продавать, не пускать на порог налоговиков и счетную палату! Одни общие слова и сотрясение воздуха? Грозный рык монополистов и олигархов? Так вот, средняя расценка на подобное постановление — пять «лимонов» «зеленых»! Рычать тоже надо умеючи! А сколько их было, таких постановлений? А поправки к закону о банковской деятельности? А всякие там постановления о тех же банках? О налогах? О страховой деятельности? Да это ж, блин, Клондайк! По всей этой мелочевке набегало еще полмиллиарда «зеленых» ежегодно. Зависимость доходов думской фракции — не арифметическая от числа голосов. А геометрическая — от реальной возможности фракции «продавить» хоть какое-то решение. Максимальная такая возможность сейчас, естественно, у КПРФ и их союзников — именно их голоса в сумме дают наибольшую вероятность, что решение будет принято. Есть и статья доходов, не связанная с законодательством. Это прямое лоббирование интересов крупного бизнеса в министерствах. Слышали, что такое «административная валюта»? Теперь знайте: это число «своих» министров и сотрудников аппарата правительства, позволяющих принимать решения, непосредственно конвертируемые в деньги.

А «валюта влияния»? Тоже вполне конкретная вещь: число позиций во власти, которые позволяют влиять непосредственно на избирателя. То есть число делателей нужных публичных заявлений и при этом обладателей таких должностей, что тебя по определению тащат в эфир или на газетную полосу.

Таким образом, если коммунисты и их союзники сохранят хотя бы статус кво — их прямая выгода от импичмента растянется еще как минимум на четыре года.

Грудью на защиту олигархов!

Однако только предвыборной халявой выгода «системной оппозиции» не ограничивается. Прелесть ситуации с импичментом еще и в том, что с момента первого анонса «мы тебя свалим» — президентская ветвь власти становится ослабленной. А она — худо ли, бедно ли — являет собой демократическую и рыночную часть правовой среды. Сейчас, когда президент обороняется от импичмента, отношения многих олигархов с Минфином, налоговиками, правительством, бюджетом, законом о приватизации стали проще и теплее. Никто не «наедет» и не потребует уплаты налогов по закону, кристально чистых сделок с собственностью и прозрачных финансовых отчетов. Все в поте лица заняты «нестандартными ответами на угрозу». Баланс властей нарушен. И посему торжествует принцип, провозглашенный еще прошлым летом, — «становой хребет экономики не расчленять, не продавать и не проверять». Крупные финансово-промышленные группы кровно заинтересованы, чтобы ситуация была именно такой.

Сейчас раскручивается, например, программа лизинга сельхозтехники. Ее отличие от подобных программ, широко развитых в мире, очень простое. Везде фермер покупает в рассрочку ту технику, которую хочет. У нас — «лопай, что дают». То есть наше (вне зависимости от того, можно на нем пахать или без слез не взглянешь). Это прямая бюджетная дотация производителям с положенными классическими «откатами» лоббистам до 30 — 40% от суммы дотации. В спокойной обстановке на такое обратили бы внимание. Заметили бы бурно идущий в последние месяцы сверхбыстрый оборот собственности: молниеносные акты национализации и приватизации, больше похожие на ленинскую революционную экспроприацию. Зафиксировали бы передачу крупных пакетов акций наших гигантов в руки не менее крупных администраторов. И много чего еще. Сейчас эти мерзости замечать некому — все ушли на импичмент.

За такой «правовой климат», о котором олигархи могли только мечтать; за возможность играть на курсах акций и валют в наиболее критические дни прохождения самой процедуры — вполне возможно, тоже «уплочено». Сколько — неясно. Кому — вопросов нет.

Отсюда следует парадоксальный, но единственно возможный вывод — партией крупного монополистического капитала в России являются не правые, а левые.

Перестарались?

До последнего момента многие надеялись, что левые проведут очередной торг с президентом: мы снимаем требование импичмента, а ты нам то-то и то-то. Надеялись зря. Как это ни парадоксально, сами левые создали ситуацию, при которой торговаться стало практически не за что.

Коммунисты всегда были помешаны на идее роста экспорта, поддержки отечественного производителя и удара по импортерам. Последних иначе как компрадорами коммунисты никогда не называли. Падение рубля, не в последнюю очередь спровоцированное угрозой левого реванша, осуществило все заветные мечты: экспортеры ликуют, компрадоры повержены. Но и сама девальвация, и обвал бизнеса импортеров, и обвал банков сжали долларовый эквивалент бюджета раз в десять.

Сорить деньгами, когда бюджет надо разглядывать под микроскопом? Заставить президента выкроить какие-то расходы из такого бюджета в обмен на отказ от импичмента было нереально. Он даже и не думал о торге при таком раскладе.

Коммунисты очень долго добивались, чтобы в стране было правительство, более независимое от президента и зависимое от них. Добились. При Черномырдине или Кириенко можно было предложить президенту отказ от импичмента в обмен на то, что он надавит на правительство. При правительстве Примакова и этот торг стал невозможен: на него Думе было гораздо легче давить, чем президенту. Если вообще на него можно было давить.

И все еще удивляются той легкости, с которой президент пошел на обострение ситуации, отрубив Примакова от власти? Зря удивляются: молитвами левых торг стал физически невозможен!

Что дальше? Затяжная бесплатная кампания политической рекламы сработает против левых при любом исходе голосования. Ибо повторять требование отставки президента после того, как думское решение будет похоронено сенатом или судебной властью — глупо. А законных оснований не хоронить думское решение у судебной власти, повторяю, нет. Как ни крути, но уже к думским выборам слоган «Ельцина в отставку!» — набьет оскомину и будет отдавать нафталином так же, как сейчас отдает им каноническое «Гайдар ограбил Россию». И большинство в нижней палате может оказаться для левых недосягаемым, даже если Ельцин уйдет. Ибо в последнем случае его обязанности перед досрочными выборами будет исполнять уже не «свой» премьер. А человек, которого назначит Ельцин. И к урнам при таком раскладе прискачет весь так называемый «неголосующий правый электорат». Напуганный и озлобленный. Результат предсказуем.

Как вы думаете, почему вдруг появились губернаторские блоки? Да потому, что теперь все прекрасно осведомлены, что такое — держать в руках нижнюю палату. А коли осведомлены, то отнюдь не настроены отдавать ее политическим халявщикам.

Дурных больше нема.

Фото: Владимир ЖАВОРОНОК