— самая длинная из них в Стране Советов всегда выстраивалась к «телу»...
Страсти после отставки Хрущева улеглись быстро. Да, в общем-то, и не было никаких особых страстей. Брежнев, ставший первым секретарем ЦК КПСС, пока еще казался эталоном бесцветности, случайной, переходной фигурой. Это потом много лет спустя оказалось, что «наш дорогой Леонид Ильич» почти в одиночку выиграл Великую Отечественную войну, распахал целину и сохранил мир во всем мире. Это потом граждане привыкли из года в год наблюдать на экранах своих телевизоров, как постаревший генсек нетвердой походкой поднимался на трибуну очередного партийного съезда, как он с заметным трудом читает по бумажке очередную «судьбоносную» речь и каждый раз, собираясь перевернуть страницу, слюнит палец... Вдруг то же самое стал делать на каждом своем выступлении один из руководителей Союза писателей. Собратья по перу поначалу не знали, что и подумать: бывший дворянин, он помимо прочего был в быту достаточно брезглив, а тут — совал палец в рот после сотни перекрестных утренних рукопожатий. Потом догадались — очень хотелось знаменитому литератору во всем походить на Генерального, приобщиться, приблизиться.
Простых людей, впрочем, все это волновало не слишком. Несмотря на грандиозные успехи планового хозяйства в целом, СССР оставался страной тотального дефицита. В редком магазине (если там имелся хоть какой-нибудь товар) не змеилась очередь — от прилавка к дверям и дальше — на улицу.
...Об этом случае вспоминал поэт Константин Ваншенкин. Во время войны его одноклассник Саша Николаев был командиром артиллерийского взвода, в одном из боев потерял правую руку. И вот, уже в мирное время, зашел он как-то вместе с женой в универмаг, а там как раз выбросили на прилавок туалетную бумагу — предмет вожделения любого советского человека. Николаев обрадовался, подошел к продавщице и попросил отпустить ему пару рулонов вне очереди — как инвалиду Великой Отечественной. Тут же раздались сердитые крики: «А этот почему лезет вперед? Подумаешь, руку ему оторвало!» — возмущению здоровых граждан не было предела. «Тут Саша поднял голову, — рассказывал Ваншенкин, — и сказал громко и доброжелательно:
— Руку мне оторвало, но ведь задницу-то не оторвало!
Ближние грохнули. Стоящие чуть дальше заинтересовались причиной, тоже засмеялись...Через минуту вся очередь корчилась от хохота. Под ее конвульсии чета Николаевых и удалилась с сумкой, плотно набитой нежными рулонами».
Екатерина САФОНОВАФото из архива «Огонька»