ЖИВ НА СВЕТЕ ВКЛАДЧИК БЕДНЫЙ

Недавно встречаю старого друга — он несколько лет назад уехал из Москвы, промышляет охотничьими делами где-то на сибирских просторах:

— Старик, — восторженно обращается он ко мне где-то в середине разговора, — хочу тебе сделать подарок. Есть шанс обеспечить себя до смерти. Присоединяйся. Потребуется очень небольшое вложение денег, но конечный выигрыш просто фантастичен!..

Я осторожно стал выяснять подробности этого «счастья». Выяснилось, что в Москве работает российское представительство какой-то швейцарской страховой фирмы: собирая с наших граждан различные (кто сколько может) суммы в валюте, она обеспечивает им не только страховую поддержку в течение пятнадцати лет, но и еще очень серьезное накопление капитала за счет процентов на внесенные деньги и вложения их в различные выгодные проекты на Западе — вся сумма выдается на руки с завершением этого срока. И что мой приятель детства уже внес туда накопленные за долгие годы две с половиной тысячи долларов, теперь ему надо привести в эту фирму еще четырех клиентов, после чего он перейдет в разряд ежемесячно оплачиваемых участников программы. Я и должен стать одним из четырех.

Понимаю, что для сибирского человека эта, уже набившая москвичам оскомину, схема показалась привлекательной. Меня же поразило в первую очередь откровенное пренебрежение фирмы к бедным надуваемым вкладчикам. Выстраивая свою пирамиду, фирмачи даже не позаботились как-нибудь ее замаскировать: а, мол, и так съедят!

Я сразу вспомнил одну сценку.

Летняя привокзальная площадь. На самом бойком месте худощавый смуглый человек неопределенного возраста и национальности, у ног — широкая пластмассовая пластинка с тремя темными чашками на ней.

Присев на корточки, он, как жонглер, двигал эти чашки, время от времени поднимая одну — оттуда вываливался мягкий шарик и тут же исчезал под другой чашкой, и они снова начинали свой быстрый танец. При этом жонглер выкрикивал, как заклинание:

— Подходи, не зевай,
Свое счастье поднимай.
Догадайся, где мой мяч,
Пять секунд — и ты богач!

До электрички у меня было полчаса, и я решил за ним понаблюдать. Работал парень сноровисто, но угадать, под какой из чашек оказывается заветный мячик, было не очень сложно. Вернее, работал он именно так, чтобы любой, обративший внимание на его манипуляции, убедился бы, что он угадает наверняка. Во всяком случае, из шести моих посторонних попыток все шесть увенчались успехом. Но я знал эту систему выколачивания денег и потому к «игровому столу» не подходил.

Был наперсточник не один. Я заметил по меньшей мере четверых постоянных его партнеров. Всякий раз они появлялись вроде бы очень внезапно и несколько наигранно «заводились» легкой наживой. А потом, угадав местонахождение шарика, радостно забирали деньги у наперсточника, и либо продолжали игру, либо уходили, полные своим «счастьем».

И вот одна неплохо одетая женщина, явно провинциалка, подошла чуть ближе, чем это делают просто любопытные. Мгновенно вся система пришла в скрытое целенаправленное движение. В течение минуты перед ней разыграли маленький спектакль, который втянул ее сначала в активного зрителя, а потом — и участника действия. Дальше все было делом техники. Ей дали выиграть рублей сорок, но она тут же их и проиграла. Затем снова выиграла, но уже побольше. И снова проиграла.

Надо было видеть этого человека, охватываемого азартом игры и шелестом все более возрастающих сумм, проходящих через начавшие дрожать от близкого большого куша его руки!

Ставки росли. В конце концов после очередного очень крупного выигрыша она осталась без копейки, но ей тут же предложили поставить против всех ее проигранных денег золотой перстень с ее правой руки. Перстень на руке с самого начала отметил и я.

Причем сделано это было уже после очередного, очень бесхитростного замеса чашек, на которые женщина смотрела не отрываясь и определенно точно знала, под которой из них лежит злосчастный шарик.

— Я, я знаю, где шар! — вдруг завопил стоящий рядом с ней парень, который подошел всего несколько минут назад и до этого момента наблюдал за происходящим совершенно безучастно. — Ставлю золотую цепочку против всего кона!..

С этими словами он ринулся к чашкам, расталкивая собравшуюся вокруг довольно приличную толпу и срывая с шеи свою драгоценность. Но наперсточник мягко отстранил его, восстанавливая справедливость:

— Нет! Первое право имеет тот, кто играет. Вот если она откажется...

— Играю! Я играю! — закричала женщина.

В это мгновение все, стоящие вокруг люди, но в первую очередь подыгрывавшие наперсточнику компаньоны, разом шагнули к игровому столу, загородив от меня последующую сцену...

Но ее можно было уже не смотреть. Мышеловка с бесплатным сыром захлопнулась до того, как несчастная жертва подняла чашку, под которой шарика, естественно, не было.

Все сразу закричали, замахали руками, запрыгали:

— Я же говорил, что не под этим стаканом, я же говорил!..

— Вот это нарвалась...

— Все честно, все честно!..

Только тут до несчастной жертвы начал доходить смысл происшедшего с ней. Она дернулась было опротестовать результат игры, но ее денег и дорогого кольца не было и в помине, и в возникшей суете нельзя уже было понять, у кого они находятся. Тогда, теряя самообладание, она перешла на истеричный крик:

— Сволочи, обманули! Отдайте! — попыталась схватить парня за руку, но тот сначала ловко увернулся от женщины, а потом и вовсе оттолкнул наседавшую провинциалку.

Вся уже в слезах, неестественно размахивая руками и что-то постоянно выкрикивая, бросилась она искать милицию. Куда там! В мгновение ока вся компания наперсточников исчезла, как сквозь землю провалилась.

Не знаю, научило ли хоть чему-то эту женщину происшедшее. Несмотря на кажущуюся значительность утраты, она все же не имела для жертвы судьбоносного характера. Ну золотой перстень стоимостью в шесть-восемь тысяч рублей да эквивалентная ему первоначально проигранная сумма — вот и вся потеря. Обидно, конечно. До слез обидно! Но не смертельно. К сожалению, не всегда столь благополучно заканчиваются общения с мошенниками. Как по потерянным суммам, так и по последствиям этих потерь.

Где-то в середине 1994 года к моей давнишней приятельнице-юристу, организовавшей несколько лет назад в Москве частное юридическое агентство и успешно помогающей людям в их нелегкой борьбе с государством и друг с другом, пришла на прием пожилая женщина. Она отсидела в очереди полтора часа, а когда подошел ее черед, попросила:

— Дайте мне, пожалуйста, справку о моей... смерти.

В юрконторе поначалу решили, что человек болен и попытались отделаться шуткой: дескать, это не их профиль, а такие документы выписывают в морге, — но оказалось, что женщина совершенно здорова и пришла сюда, прекрасно понимая, что юридический документ о смерти действительно дают юристы. Да, она знала, что для этого сначала нужен медицинский документ, удостоверяющий факт смерти, но если ей здесь со справкой не помогут, больше ей идти некуда...

А дело было в следующем. Как раз к лету этого года ажиотаж с печально известной финансовой пирамидой МММ достиг своего апофеоза. Многомиллионная рекламная кампания на телевидении с обещаниями всевозможных благ в результате вложения денег сделала-таки свое дело, и десятки, сотни тысяч доверчивых россиян чуть ли не с песнями (но с огромными очередями — это уж точно) понесли свои кровные денежки в АО МММ.

Эта же женщина (назовем ее Анной Николаевной) из Екатеринбурга, не в силах пропустить этакие деньги и возможности, проплывающие мимо, вместе с семьей своей дочери собрала семейный совет, где решено было обхитрить решительно всех. Как? А очень просто.

Они продают свою трехкомнатную квартиру и едут всей семьей в Москву. Там в первый же день сдают все имеющиеся в семье и вырученные от продажи жилья деньги в это самое МММ и ждут две-три недели, пока внесенная ими сумма не утроится, упятерится, удесятерится! А затем, получив огромные деньжищи, покупают хорошую квартиру в столице нашей Родины... Далее у предприимчивой семьи начинается наконец по-настоящему счастливая жизнь на новом, очень желанном, но недоступном месте. Такая мелкая проблема, как местонахождение семьи из пяти человек с двумя несовершеннолетними детьми и пенсионеркой-бабушкой Анной Николаевной в течение этих самых трех недель (в ожидании множащихся денег), решена была в том же непринужденном и авантюрно-романтическом стиле. Эти ночи и дни они проведут в экскурсиях по Москве, ночевать будут на вокзалах — благо, их в столице более, чем достаточно, а ради счастья можно и потерпеть.

Решено — сделано. И скоро счастливая семья, сдав мешок своих денег на приумножение в АО «МММ», отправилась гулять по Москве. Через две недели, когда они уже подсчитывали скорый куш и подыскивали себе квартиру по вкусу, произошло то, что и должно было произойти. Финансовая пирамида рухнула.

С Анной Николаевной, идейным организатором и мотором всего этого фантастического финансового предприятия, приключился сильнейший сердечный приступ. Можно точно сказать, что на тот свет она не отправилась только потому, что до конца так и не верила в безвозвратную потерю вырученных от продажи квартиры денег. Или не хотела верить. Слишком уж страшно это было — поверить в такое. Слишком бездонная пропасть открывалась перед ней, перед ее семьей с этой утратой. Потому, неустанно подпитывая себя мыслью о скором возвращении денег, — ладно, не процентов, коли уж этакое приключилось с МММ, но хотя бы своих, родных, — едва придя в себя через несколько дней после страшной вести, она поспешила к главному офису АО «МММ» на Варшавском шоссе. Где очень быстро поняла, что деньги никому не возвращают. Тысячи и тысячи таких же, как она, разоренных, убитых страшными событиями и больных душой и сердцем, бродили возле совсем еще реального недавно рая, а теперь превратившегося в истинный ад, но все их причитания, просьбы, мольбы и требования были гласом вопиющего в пустыне.

Наверное, где-то тут, возле ставшего теперь для нее символом ада серого здания АО «МММ», и поджидал ее последний сердечный удар, когда начал-таки до нее доходить истинный смысл происшедшего с ее семьей. Без прикрас встала вдруг перед ней жуткая картина страшного будущего четверых людей (себя она уже в этом ряду не видела — да разве вспомнишь о себе, когда все это готово обрушиться на двух ни в чем не повинных любимых маленьких внуков) — без денег, без крыши над головой, главным виновником которого была именно она, и от которого хотелось зарыться глубоко в землю или визжать от ужаса, как визжит ведомая на бойню и интуитивно это понимающая, домашняя скотина...

Но именно тогда — вот ведь страшное совпадение жизни! — именно тогда, за шаг от последней черты, узнала она, что проклятое АО выдает вложенные деньги родственникам умерших вкладчиков...

А что для этого надо? Да ничего особенного — нотариально заверенную справку о смерти вкладчика! Вот так в воспаленном мозгу Анны Николаевны и забилась последняя отчаянная мысль все разом исправить, получив у юристов нужную бумагу.

«Дадут — не дадут» — такой дилеммы перед ней не стояло. «Как же не дадут?! Тоже ведь люди там сидят...»

Для разговора с необычным посетителем дежурный юрист позвала руководителя консультации, и они вдвоем выслушали эту жуткую историю.

— Пожалуйста, поймите нас правильно, — втолковывали ей и так и этак. — Верно, мы оформляем нотариальные свидетельства о смерти. Но только по факту этой смерти. Смерти! Лишь когда человек действительно умер. Мы очень вам сочувствуем, но выполнить вашу просьбу не можем. Не имеем права! Это же подсудное, уголовно наказуемое преступление!..

Пришедшая женщина в ноги не падала и даже не плакала уже. Она спокойно и монотонно настаивала на получении документа о ее смерти, а потом вдруг встала и вышла из офиса. Она бросилась под первый же едущий мимо автомобиль. Вот и все.

Я не знаю, к сожалению, получила ли ее семья свои деньги от МММ, но и известного мне вполне достаточно, чтобы воскликнуть: «Глупость человеческая, имеешь ли ты предел?!» Глупость, которая хоть и достойна всяческого сочувствия и понимания (ну разве виноваты несчастные бывшие советские люди, что за долгие коммунистические годы их приучили к наивной вере всякому телевизионному слову, и за недолгие годы так называемой «демократии» — демократии по-российски — не приучили к жесткому сопротивлению мошенничеству и жульничеству и к тому, что в неравной этой борьбе государство их защищать не будет!), но все же сродни она безумию и способна привести к настоящей, большой трагедии...

Фото Александра КОСТЮНИНА