ПУТЕШЕСТВИЕ ПО КРУГУ И В ЕГО ЦЕНТРЕ

Стоит сесть на электричку в «Текстильщиках», доехать до станции Щербинка, отойти вправо на сто метров, и вы попадаете к уникальным людям в совершенно уникальный мир, протяженность экватора которого составляет всего шесть тысяч метров

КОЛЬЦО

На первую половину дня понедельника я запланировал кругосветное путешествие. В связи с острой нехваткой средств и времени путешествие предстояло маленькое, почти крошечное, но тем не менее вполне настоящее.

Еще в XVI веке известный путешественник и первооткрыватель Фернан Магеллан наглядно продемонстрировал, что земля есть шар и что если двигаться по прямой, никуда не сворачивая, то обязательно рано или поздно вновь попадешь в точку отправления. Причем само место старта и направление движения тут никакого значения не имеют.

Мир, вокруг которого я намеревался обернуться до обеда, был невелик, меньше двух километров в диаметре. И представлял он собой точную копию нашей грешной жизни, которая, по меткому выражению графа Толстого, является одной большой железной дорогой. Вот и здесь, в подмосковном поселке Щербинка, я познакомился с вполне самостоятельным миром, заключенным в одно большое, бесконечно длинное железнодорожное кольцо.

Щербинское экспериментальное железнодорожное кольцо было создано при Всесоюзном научно-исследовательском институте железнодорожного транспорта по личному распоряжению товарища Сталина в 1932 году. Это был первый в мире полигон, на котором конструкторы испытывали новые модели паровозов и вагонной техники. Несколько позже наши умельцы построили такие же полигоны в Китае и Чехословакии и еще один соорудили у себя американцы. Однако по общим размерам комплекса наше Кольцо остается самым большим в мире.

Сама по себе конструкция не отличается какой-то особой сложностью. Это три вложенных друг в друга круга. Здесь почти нет прямых участков, но и нельзя сказать, что здесь много поворотов: он всего один, правый, зато бесконечный. Каждый круг имеет свое назначение. Первый предназначен для испытания подвижного состава. Через него прошли все виды железнодорожного транспорта от древних паровозов ФД (Феликс Дзержинский) и ИС (Иосиф Сталин) до современных метровагонов и скоростного «ЭР-200». Второй путь — универсальный, на нем испытывается различная вспомогательная техника. И, наконец, третий служит для испытания элементов верхнего строения пути, говоря проще — рельсов и шпал. Сейчас этот путь самый ходовой, по нему постоянно, без выходных и праздников, накручивает круги семидесятивагонный десятитысячетонный состав. Кстати, здесь испытывают не только наши рельсы, услугами Кольца постоянно пользуются немецкие, французские, чешские и даже японские сталепрокатчики.

— А мы по какому кольцу поедем? — спросил я заместителя начальника Кольца Владимира Владимировича Кузнецова, проще — Володю.

— По первому. У нас там сейчас проходят испытания нового электровоза «ЭП-1». И покатаешься, и технику новую посмотришь.

На пути к платформе я споткнулся о маленький, весь заросший бурьяном бетонный столбик с диковинными письменами.

— Поздравляю, — улыбнулся Володя, — ты только что перепрыгнул через границу Москвы!

— Как это?!

— А так. Этот столбик — геодезическая граница нашей славной столицы.

Ну что ж, путешествие началось. Первую границу я преодолел, а поскольку пересадок в моем дальнейшем пути не предвиделось, то вполне можно было считать, что все таможенные трудности успешно пройдены.

Красавец поезд с бортовым номером 0001 гордо ждал нас у самой платформы. Ни вокзала, ни провожающих. Да, в общем-то, и не к чему это, путешествие мне предстояло хоть и вполне кругосветное, но уж очень маленькое — всего шесть километров.

Прицепленные к поезду десять вагончиков были закрыты, а поэтому ехать пришлось в кабине машиниста. Кроме нас с Володей, там находились сам машинист-испытатель поезда, его помощник и два молодых научных сотрудника Новочеркасского завода, руководивших испытаниями новой техники. Для помещения в три квадратных метра это было необычайно большое скопление народа, однако все мы разместились в кабине довольно удобно и даже комфортно. Когда вся подготовка к поездке была окончена, машинист щелкнул парой тумблеров, повернул штурвал управления, и вдруг откуда-то из-под пульта раздался хорошо поставленный голос:

— Двигатели включены. Режим подготовки.

Я невольно заглянул под панель, хотя было абсолютно ясно, что никто там прятаться не мог. Мои спутники заулыбались.

— Да это компьютер, — пояснил мне один из молодых ученых, — просто голосовое оповещение машиниста о включаемых функциях.

Ну все, мое путешествие, не успев начаться, приобретало фантастический характер. Теперь со мной вокруг света ехал еще и маленький робот.

— Режим разгона, — оповестил меня электронный попутчик, и как бы в ответ на это сообщение электровоз вздрогнул, напрягся и потихоньку тронулся с места.

Платформа за окном плавно поплыла назад. Машинист нажал кнопку с надписью «тефон», и окрестности огласил резкий, протяжный сдвоенный гудок. Я переместился поближе к окну, чтобы, во-первых, не мешать испытателям, а во-вторых, получше рассмотреть пробегающие мимо поезда пейзажи.

Тем временем мы приблизились к двухэтажному белому строению, хранившему благодаря деревянной мансарде следы былого величия.

— Обрати внимание, — Володя тронул меня за плечо, — «кошкин дом» проезжаем.

— А почему «кошкин»? Он что, горел?

— Да нет, гореть-то не горел. Но он известен тем, что именно рядом с ним Анна Каренина положила голову на рельсы.

Вот и первые достопримечательности, столь необходимые в любом путешествии. Хотя постойте...

— Но ведь Кольцо было построено в 32-м году... Или здесь «железка» уже в начале века проходила?

— Не, — улыбнулся мой гид, — просто здесь кино снимали.

Поезд покатил дальше, не дав мне возможности тщательно разглядеть место кровавого происшествия. Я перешел к правому окну и с удивлением обнаружил, что в самом центре Кольца расположилась небольшая деревенька.

— А что там, — спросил я у Володи, — вспомогательные помещения?

— Зачем? Это поселок, называется Новокурьяново.

В ЦЕНТРЕ МИРА

А вы никогда не задумывались, почему в окрестностях Москвы так много населенных пунктов, названия которых начинаются с приставки «ново-»: Новокосино, Новоподрезково, Новомихайловское, Новоспасское, Новогусинское и так далее? Ведь на самом деле ничем новым в этих местах вовсе и не пахнет, за исключением «новорусских» дачных участков. Напротив, все исключительно старое, ветхое и запущенное.

Я получил для себя ответ после того, как посетил центр мира, расположенный в самом центре экспериментального Кольца, в московском поселке Новокурьяново. Оказывается, была когда-то, еще в начале нашего века, в районе нынешнего Перова древняя деревенька Курьяново. Деревенька спокойно жила своей спокойной внутренней жизнью и даже не знала о том, что на каком-то этапе она стала сильно мешать бешено разрастающейся Москве. И вот в один прекрасный момент совершенно неожиданно для деревни и совершенно закономерно для города встал вопрос о ее переносе. Она еще пыталась защищаться, что-то лепетала насчет благополучного слияния, но разве можно Москве слиться с деревней? И пришлось мирным крестьянам переселяться за семь верст, как говорят в народе, «киселя хлебать». В короткий срок выстроили бывшие курьяновцы на выделенной им земле близ поселка Щербинка четыреста срубленных на скорую руку домов, назвали новое поселение Новокурьяновом и стали ждать очередного переноса.

Ждать пришлось долго, до конца столетия. И те самые ветхие избушки времен начала коллективизации все еще служат для местного населения единственным убежищем.

Кстати, самое интересное, что живут в Новокурьянове москвичи! Да-да, административно этот поселок является самым настоящим московским микрорайоном. Московские власти сделали много, чтобы облегчить жизнь своих подопечных. Например, в поселке никогда не сможет рвануть газопровод, ввиду полного отсутствия такового. Здесь никогда не прорвет канализацию по той же причине. Телефонные хулиганы никогда не подключатся к местным линиям и не займутся сексом по телефону за счет мизерных доходов новокурьяновских пенсионеров, так как эти пенсионеры о телефоне знают лишь понаслышке. И с отоплением здесь все нормально: оно здесь не центральное и даже не паровое, а самое настоящее печное! Правда, не удалось полностью ликвидировать возможность аварий на водопроводе и на линии электропередач, но это и не так страшно, поскольку вся водопроводная сеть поселка состоит всего из нескольких колонок, а к электросети большие мощности не подключаются ввиду отсутствия денег на дорогие электроприборы.

Рассказывают, что когда в 1997 году экспериментальное Кольцо посетил мэр Москвы, политический хозяйственник и хозяйственный политик Юрий Михайлович Лужков, его провели на оборудованную на крыше Центра управления Кольцом смотровую площадку. С высоты десятого этажа московское начальство осмотрело окрестности, и тут Юрий Михайлович неосмотрительно задал исторический, как оказалось впоследствии, вопрос:

— А кто живет в этой деревне? — спросил он, показывая в сторону Новокурьянова.

И окружающее столичного мэра местное начальство не нашло ничего лучшего, как правдиво сказать:

— Москвичи, Юрий Михайлович...

Собственно, на этом любопытство мэра иссякло. Со временем он, по-видимому, забыл о том потрясении, которое испытал, узнав, как живет этот московский микрорайон. Иначе как можно объяснить тот факт, что на все письма с просьбами о помощи из секретариата мэрии отвечают, что до 2010 года местным жителям ждать нечего. А там, Бог даст, быстрорастущая Москва проглотит наконец свою деревянную падчерицу.

Так и живут новокурьяновцы, всеми заброшенные и никому не нужные. Правда, и им есть чем гордиться. Например, в самом центре поселка стоит совершенно замечательная начальная школа. Здесь на восемнадцать человек детей приходится четыре преподавателя. В классе учится по четыре-пять человек. Ни дать ни взять — престижный лицей.

А вот тем, кто перешел в пятый класс, уже приходится ходить в ближайшую одиннадцатилетку, до которой несколько километров. Пешком. Потому что автобусы сюда не ходят. Да и вообще, у микрорайона есть только две тоненькие ниточки, которые связывают его с остальным, «закольцевым» миром. Одна из ниточек — маленький пешеходный туннель, проложенный под Кольцом, а вторая — грунтовая автомобильная дорога, которая, как «дорога жизни», периодически становится недоступной для обычных, не вседорожных автомобилей.

— Ко мне тут недавно новокурьяновские школьники обратились, — рассказал Володя, — говорят, далеко им вокруг наших мастерских в школу ходить, крюк большой получается. Придется им пропуска по территории выписать.

— Не боитесь?

— А что делать?

Меня так и подмывало ответить на этот сакраментальный вопрос не менее сакраментальным: «А кто виноват?», но я сдержался.

Вообще, работники МПС, хозяева и хранители Кольца — единственные, кто заботится о местном населении. То они жителям угля подбросят, то шпалы списанные отдадут, а это для строительства — самый замечательный материал.

— Жалко ведь людей. Мы же не звери.

Новокурьяновские москвичи живут и выращивают детей в домах, наполовину сложенных из железнодорожных шпал. Таскают воду из колонок, топят печки, готовят на переносных плитках нехитрую еду. И, как знать, может, к 2010 году проблема решится сама собой? Просто вымрут все, вот и все решение. Ведь только за последние десять лет число проживающих в Новокурьянове семей сократилось с шестисот до ста пятидесяти. Так что немного еще осталось. Надо только потерпеть...

КОЛЬЦО

— Знаешь, какие у нас на Кольце машинисты работают? Экстракласс! — похвалился Володя. — Вот есть у нас такой Горячев Николай. Так вот он на прошлой неделе целое крушение предотвратил.

— ?

— Проехал он по третьему кольцу один круг и говорит диспетчеру: «Больше не поеду. Там на четвертом километре трещина в рельсе». Диспетчер удивилась, но спорить не стала, просто послала рабочих с дефектоскопом проверить. Те приезжают, смотрят — точно трещина. Пока небольшая, но еще бы раз по ней состав прошел и точно бы с рельсов съехал. У нас же по третьему кольцу такие составы ходят, каких ты больше нигде не встретишь. Семьдесят вагонов, каждый по сто десять тонн. Всего около десяти тысяч тонн будет. И ходит он по этому кругу круглые сутки, так что по каждому рельсу за месяц тридцать миллионов этих самых тонн проезжает. Ты можешь себе представить, какого класса должен быть машинист, если он, сидя в огромном электровозе, замечает, что в рельсе под ним трещинка!

— Но ведь, наверное, аварии на вашем полигоне — дело привычное и обыденное?

— Ну конечно, ведь в этом наша работа и заключается, выяснить тот предел, до которого данная техника, или данный рельс, или данная мостовая опора может работать нормально и за которым наступает срыв. Если этот предел невелик, то данный образец пока для запуска в серию не готов, еще нужно его дорабатывать. Рельсы мы часто бракуем, колес вот недавно забраковали целую партию. Это же безопасность. И самих железных дорог, и, что для нас главное, пассажиров. Каждый человек, садясь в поезд, должен быть на сто процентов уверен, что ничего с ним за время пути не случится и по прошествии определенного срока он окажется именно там, где хотел. Здоровым, целым и веселым. Ради этого и работаем!

Моя шестикилометровая кругосветка мирно подходила к концу. Солнце, как и положено солнцу в таких случаях, совершило на моих глазах полный круг по небосводу, причем в сторону, прямо противоположную своему естественному движению — оно двигалось против часовой стрелки. Я медленно и неукоснительно вновь приближался к отправной точке. Впереди меня ждали прогулка по мастерским, осмотр новых высококлассных вагонов, знакомство с надеждой «Газпрома» — газовым тепловозом, но это было уже не так важно. Главное я увидел. И понял: чтобы совершить кругосветное путешествие совсем не надо ехать в турагентство, покупать дорогущую путевку, собирать вещи. Вполне достаточно сесть на электричку, доехать до поселка Щербинка и попросить тех замечательных, заставляющих весь мир вращаться вокруг поездов людей прокатить вас по главному мировому Кольцу. На их волшебной карусели.