БАСКЕТБОЛИСТКА

Издательство «АСТ» готовит к выпуску новый роман Эдуарда Тополя «Я хочу твою девушку». Это двухтомное сочинение имеет длинный подзаголовок: «Русско-французский роман-карнавал, или Любовные истории знаменитого московского плейбоя Александра Стефановича, рассказанные им Эдуарду Тополю».

(НОВОГОДНЯЯ БЫЛЬ)

Эта история о том, как судьба свела и сделала любовниками двух людей, настолько разных, что трудно себе даже представить.

Дело происходило в Ленинграде, где я дружил с ленинградским писателем Лешей N. Он жил на канале Грибоедова, в коммунальной квартире, ему там принадлежали две комнаты — одна большая, а вторая — маленький закуток, где помещался только развернутый диван. Надо сказать, что Леша в то время испытывал определенные материальные затруднения, и потому эту маленькую комнату сдал студенту Академии художеств азербайджанцу по имени Максуд. Максуд учился на скульптурном отделении и был, с одной стороны, человеком интеллигентным, а с другой — довольно состоятельным, сыном первого секретаря обкома партии города Кировабада, который Максуд называл почему-то Чировабад. Его азербайджанские губы не могли произнести русскую букву «к». А с третьей стороны, у него была еще одна, главная особенность — Максуд был очень маленького роста. Я думаю, роста в нем было где-то метр сорок, то есть как раз то, что называется метром с кепкой. Но при этом парень он был очень милый, талантливый, смешной, веселый, хороший компаньон, а уж когда начинал рассказывать какие-то истории, то просто обаял всех вокруг.

Мы с Лешей были в то время людьми молодыми, большими ходоками по части девушек и проводили значительное время в его большой комнате — как правило, вчетвером, два на два. А Максуд у девушек никаким вниманием не пользовался. Для них он был «чурка», лицо кавказской национальности, и — самое главное — его рост не позволял ему вступать с ними в контакты, потому что девушки не любят, когда при взгляде на их кавалеров кто-то ухмыляется или усмехается. И это была его трагедия.

Но тут подошел Новый год — праздник, который мы традиционно справляли в Лешиной квартире. И к этому Новому году мы стали готовиться загодя, изыскивая себе новогодние подарки в виде красивых девушек. Максуд же, как человек состоятельный, начал закупать какие-то ящики шампанского, сыры и колбасы, а азербайджанские фрукты и сладости ему прислали из дома. И мы понимали, что так просто нам это не обойдется, мы должны будем соответствовать. И действительно, Максуд начал канючить, чтобы мы достали ему девушку. А мы все думали, что девушку ему, и правда, хорошо бы достать, но где? Снимать каких-то проституток нам тогда и в голову не приходило, а познакомить девушку с Максудом заранее и сказать: «Вот Максуд, вы проведете с ним Новый год» — было просто абсурдно, потому что любая питерская девушка сбежала бы мгновенно и предпочла провести Новый год с подругой, чем с «чуркой», у которого рост — метр с кепкой.

Короче, Максуд к Новому году подготовился, а мы по его части — нет. Причем я надеялся, что Леша кого-нибудь приведет, а Леша думал, что я, и в результате на Новый год, когда мы собрались где-то часов в одиннадцать, мы оказались в обществе только двух очаровательных девушек и Максуда, который смотрел на нас как на людей без чести и совести, потому что он выкатил всю поляну, а мы в ответ во всем Питере не нашли ему хоть какую-нибудь девушку. В общем, лицо Максуда было таким, что все над ним сжалились, включая девчонок, они поняли, в чем дело, и Леша сказал:

— Я не могу видеть такое несчастное лицо! Оно может стать символом несчастья всего следующего года! Поэтому, Максуд, сейчас мы идем к метро и возьмем тебе девушку, но имей в виду: сейчас уже половина двенадцатого, все спешат на Новый год, и какую мы достанем — такую достанем! Ты понял? Сегодня лица должны быть у всех счастливые!

Мы мгновенно оделись и помчались через Сенную площадь к метро, чтобы с кем-нибудь познакомиться или, говоря нынешним языком, кого-нибудь снять. Вбежали в метро и остановились у эскалатора, который поднимал пассажиров. Представьте себе: 25 минут до нового года, огромное количество спешащих людей, и какие-то редкие девушки среди них. Но когда мы видели какую-нибудь девушку и говорили: «Максуд, эту берем!», Максуд говорил: «Нет, она не подходит». Это нас просто потрясало. Мы говорим: «Максуд, мы же договорились — любую, первую попавшуюся, какая будет!» Он говорит: «Нет, эта не подходит никак, она не в моем вкусе!» Тут на эскалаторе возникала следующая девушка, она спешила и ехала на нас, как золотая рыбка в сети, мы говорили: «Максуд, ну вот девушка! Видишь?» А он опять: «Нет, и эта не в моем вкусе».

И когда мы пропустили десять совершенно разных девушек — блондинок, брюнеток, высоких, толстых и так далее — и обнаружили, что ни одна из них не соответствует вкусам Максуда, мы сказали:

— Вот что, Максуд. Сейчас без четверти двенадцать. У нас есть пять минут добежать до квартиры, три минуты — раздеться, две минуты — сесть за стол, пять минут — выпить за старый год и встретить новый. И все! Это впритык! Поэтому первая же девушка, которая появится сейчас, будет или твоя, или ты останешься без девушки. Точка!

— Хорошо, — сказал Максуд.

И в этот момент появилось очаровательное девичье лицо.

Максуд сказал: «Вах!» — и издал какой-то гортанный рев, по которому мы поняли, что эта девушка — та самая, долгожданная! Мы бросились к эскалатору, но потом стали идти все медленнее и медленнее, а последние шаги мы делали уже, как в замедленном кино, потому что эскалатор, поднимаясь из глубин, возносил это очаровательное лицо все выше, выше, выше, выше и уже в такие заоблачные выси, что нам пришлось задрать головы. То есть мы увидели девушку с очаровательным лицом, с потрясающей стройной фигурой, но! — она была ростом два метра двадцать сантиметров! И, как впоследствии выяснилось, была баскетболисткой. А как всякая баскетболистка, имела не только выдающиеся спортивные достижения, но и огромные комплексы по случаю своего роста. И мы решили, что закадрить такую девушку будет довольно нетрудно — она наверняка одинока, у нее проблемы с мужчинами.

Мы подлетели к ней и начали с двух сторон:

— Девушка, дорогая! Как мы рады вас видеть! Поздравляем с Новым годом! Вы не хотели бы встретить новый год с нами?..

Наш напор был настолько силен, а песня, которую мы без остановки пели ей в оба уха, такая сладкая, что девушка, которая держала в руках большой торт и сумочку с туфлями и бутылкой шампанского для спортивного девичника, даже не понимая, что происходит, дала увлечь себя через занесенную снегом Сенную площадь, и мы притащили ее к нам без трех минут двенадцать, посадили за стол. Причем лицо у нее было совершенно обалдевшее — куда она пришла? зачем? что происходит? кто эти юноши? что это за коммунальная квартира? И только когда она увидела еще двух девушек и поняла, что она не одна в этой компании, она облегченно вздохнула, и некая смущенная улыбка появилась на ее лице.

Мы выпили за старый год, потом, как водится, сразу же за новый год, и после шампанского щечки у нее стали пунцовые, она расслабилась. Тут-то мы и познакомили ее с Максудом, которого до этого она просто не видела с высоты своего роста, не замечала. Дальше было застолье, веселье, мы стали заниматься нашими дамами, разбрелись по парам, и тут до нее дошло, что Максуд и является ее кавалером на сегодняшний вечер. А надо сказать, что парень он во всех отношениях был очень достойный и стал ухаживать за ней очень красиво — куда-то убежал среди ночи, достал цветы, хотя тогда купить в Ленинграде цветы в новогоднюю ночь было просто невозможно! Но он достал цветы и преподнес ей у нас на глазах. И в конце концов она растаяла. А когда праздник стал угасать, Максуд оживил его рассказами о жизни наших мудрых руководителей. Например, таким. «Однажды, — он сказал, — Гейдар Алиев привез в Кировабад самого Подгорного! Принимал таких высоких гостей отец Максуда, и, естественно, в горах, на лоне природы была накрыта поляна с шашлыками из индейки и баранами, запеченными в земле, под костром. Во время пира Подгорному, как самому главному гостю, подали шампур с жареными бараньими яйцами.

— Это что такое? — подозрительно спросил Подгорный.

— Это бараньи яйца, потрясающе вкусно!

— Нет! Эту гадость я есть не буду! Как вы можете мне предлагать?

— Да вы что, Николай Викторович? Неужели мы вам гадость будем предлагать? Это самое главное лакомство на Кавказе, вы попробуйте!..

Короче, уговорили.

Назавтра везут Подгорного в другой колхоз, там снова накрывают стол, но Подгорный ничего не ест, требует бараньи яйца. И так на всем пути Подгорного по Кировабадскому району каждый день вырезались целые стада баранов, за пять дней этого визита животноводству края был нанесен какой-то дикий урон. А Подгорный, улетая в Москву, сказал:

— Вы мне в самолет положите пару ящиков яиц. Для товарища Брежнева и нашего Политбюро. И вообще, надо вам все-таки увеличить яйценоскость баранов. Это очень ценный продукт».

Отсмеявшись, мы остались обниматься с нашими девушками, а Максуд ушел со своей баскетболисткой, и когда за ними закрылась дверь, мы, конечно, отпустили пару шуточек насчет его горячего кавказского темперамента и кипящей крови, которая не находила себе выхода в течение нескольких месяцев. А надо сказать, что от нашей комнаты до его комнаты шли довольно длинный петербургский коридор и двери в комнаты других соседей — то есть было довольно большое расстояние. Тем не менее спустя какое-то время мы вдруг услышали крик раненого слона, который мог издавать только один человек на свете. Мы вскочили кто в чем был, бросились в ту комнату и увидели следующую картину. На большом раскладном диване сидела абсолютно обнаженная красавица двух с лишним метров высоты и с изумлением смотрела вниз, где у ее ног лежал, скорчившись, крохотный Максуд, который без одежды казался еще крохотнее и который кричал, вернее, не кричал, а издавал стоны действительно нечеловеческие. При этом он не мог произнести ни слова, это был слошной рев, какие-то жуткие всхлипы боли.

Леша, натянув штаны, бросился на улицу, благо напротив его дома, на другом конце канала Грибоедова, находилась станция «Скорой помощи». И уж не знаю, за какие посулы шампанского, выпивки и закуски он в новогоднюю ночь притащил к Максуду бригаду медиков. Которой мы с некоторым смешком сказали, что с человеком что-то случилось в самый пикантный момент.

Врач и санитары его осмотрели и тут же увезли на другой берег канала, в больницу, а мы, естественно, не могли уже спать и пришли туда. Там дежурный врач нам сказал, что смеялись вы, ребята, совершенно зря, у человека перелом четырех ребер. Ему сделали укол новокаина, наркоз, его отключили, выпрямили эти ребра, положили в гипсовый корсет — сделали все что нужно, вы тут не нужны, можете идти. Мы вернулись обратно. И, конечно, потрясенные этой историей, первым делом зашли в ту комнату, где продолжала сидеть баскетболистка. Мы сказали:

— Слушай, ты знаешь, что с человеком?

Она говорит:

— А что?

— У него сломаны четыре ребра! Как это произошло? Что у вас случилось?

Она сказала:

— Честно говоря, не знаю. Он стал меня обнимать, потом мы как бы начали заниматься любовью, и мне было так хорошо, что я немножко сжала его ногами.

...Если ты захочешь сделать этой истории «хеппи энд», можешь написать, что она стала его бессменной сиделкой, выходила его в больнице, вышла за него замуж, и у них теперь четверо взрослых детей.

А не хочешь — придумай другой финал. Я же перехожу к другой истории...

Рисунки Евгении ДВОСКИНОЙ

Выход двухтомника Э. Тополя и А. Стефановича «Я хочу твою девушку» планируется на ноябрь, заказать его можно по адресу: 107140, Москва, а/я 140, «Книга по почте». Справки: 215-43-38, 215-01-01, 215-55-13.