Пересажали всех дебоширов и хулиганов. И стали бороться за освобождение зарубежных коммунистов
Страна Советов, как известно, любила бороться с хулиганами. В газетах время от времени появлялись статьи, бичующие это позорное явление, улицы городов украшались плакатами, на которых крупными буквами были обозначены имена и адреса дебоширов. Случалось, какая-нибудь мстительная жена, наутро после семейного скандала, бежала в народный суд, который после недолгого разбирательства отправлял ее благоверного в места не столь отдаленные.
Потом, очевидно, посчитав план по хулиганам выполненным, правительство объявляло новый почин. Например, строительство Дворца пионеров на Чукотке. Трудовые коллективы, движимые состраданием к маленьким чукотским детям, вынужденным всю долгую полярную ночь проводить в тесных и темных чумах, перечисляли деньги на это масштабное мероприятие. «Пионерская правда» направляла на Чукотку своих специальных корреспондентов, чтобы они непосредственно с места события информировали школьников о ходе строительства. Все шло очень даже неплохо, пока не выяснилось, что проект, по которому возводится чудо-дворец из стекла и бетона посреди безлюдной тундры, к суровому климату не приспособлен. Лопаются батареи на трескучем морозе, вьюга задувает в огромные окна... Короче говоря, надо было срочно организовывать новую акцию.
Совершенно беспроигрышным вариантом была кампания солидарности с каким-нибудь угнетенным народом. Как пел Александр Галич:
«У них первый был вопрос — «Свободу Африке!», а потом уж про меня, в части «Разное»...»
Африка далеко, да и Вьетнам с Камбоджей. Но на их примере любой советский гражданин, получающий мизерную зарплату, ютящийся с семьей в тесной малогабаритной квартире, томящийся в очередях, мог лучше понять все прелести «зрелого социализма». Военный переворот в Чили пришелся как нельзя кстати. Имена Сальвадора Альенде, Пабло Неруды, Виктора Хары в середине
70-х знал каждый. За освобождение из тюрьмы секретаря чилийской компартии Луиса Корвалана боролись домохозяйки и шахтеры, инженеры и космонавты, ткачихи и студенты. Тугоухие пенсионерки подписывали обращения в ООН, думая, что им решили бесплатно выдать «Корвалол». Писатель Израиль Меттер, автор сценария знаменитого фильма «Ко мне, Мухтар!», вспоминал, как в поселке, где он жил, проходило празднование Первого мая. «На пыльной площади у Дома культуры — трибуна... Размеры этого сооружения настолько невелики, что оно похоже на три неуклюжих больших ящика, приставленных друг к другу. В центральном ящике стоит руководство поселка, оно как бы изображает поселковое правительство, а в двух других — справа и слева — группируются знатные люди поселка. Из деревянного здания милиции выходит почти весь наличный состав в парадной форме, человек шесть-семь, это должно изображать оцепление.
— На площадь выходят герои труда!
Из-за дома выходят два старика: аптекарь и зверовод, им лет по семьдесят, у них красные банты на груди...
— На площадь выходит наша смена!
Ученики младших классов поселковой школы, малыши с флажками, нестройно проходят мимо трибун, вслед им несутся призывы:
— Долой колониализм!
— Свободу Луису Корвалану!
На уровень колониализма в Африке и освобождение Луиса Корвалана не могут повлиять ни поселковые малыши, ни даже местный сельсовет. А вот требовать, чтобы старое деревянное здание школы, сгнившее, совершенно не приспособленное для занятий, было наконец заменено новым, — требовать этого следовало и Первого мая, и во все остальные дни года», — заканчивает Меттер свои записки.
Но советской власти было не до какой-то сельской школы, потому что, как сказал Жванецкий: «При чем тут борщ, когда такие дела на кухне?!»
Екатерина САФОНОВАНа фото: «Обменянный на «хулигана» — диссидента Буковского — Чилиец в болгарской дубленке направляется к месту политического убежища в элитном районе Москвы.»