Бывшему директору Института востоковедения АН СССР, бывшему кандидату в члены Политбюро ЦК КПСС, председателю Совета Союза Верховного Совета СССР, министру иностранных дел Российской Федерации, руководителю Службы внешней разведки Российской Федерации, Председателю Правительства Российской Федерации, ныне руководителю общественно-политического движения «Отечество — Вся Россия» академику РАН Е.М. Примакову от писателя Маркса Тартаковского, проживающего в Германии,
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО
Евгений Максимович!
Не так давно Вы, как принято в приличном обществе, выразили свое возмущение взрывом и жертвами на Каширском шоссе. Уже входя, в некотором роде, в роль будущего Президента России (с Вашим-то рейтингом!), тут же, походя, нашли козла отпущения: «На Министерство внутренних дел возлагается вина... Министр оказался неготовым... Сколько будем терпеть...» и т. д. Пресса отметила Вашу «жесткую позицию». Так что и в этом случае с рейтингом все в порядке. И рост Ваш (как Вы элегантно уточнили в прессе) не 166 см, а все 170, и операцию перенесли Вы «не на спине, а на ноге», что существенно, так как, хотя и спинной, но — мозг, тогда как ноги — всего лишь нижние конечности. После операции Вы появились на публике с палочкой, но — под мышкой. Т. е. выглядели молодцом.
«Это война, которая пришла на территорию России», — заявили Вы с полным основанием по поводу теракта на Каширском. «Тут вам не какая-нибудь там правда, тут перед нами голый факт», — могли бы добавить еще и слова классика. Но Вы, наш рядовой советский академик, не раз и не два сдававший марксистско-ленинскую философию, знаете: факт без причины — что дерево без корней. Вот и доищемся до них — до корней.
Диктор российского радио после Вашей компетентной констатации факта тут же упомянул страну, где с самого ее основания (а также и до того) терроризм, направляемый из-за рубежа, стал горькой реальностью: «Взрывают автобусы, рынки, торговые центры... Почти одновременно с московскими взрывами прогремели взрывы на автостоянке в порту Хайфа и на улице Эль-Хадис в Тиверии... Нынешнее состояние москвичей израильтянин может понять как никто другой... Не присмотреться ли к чужому опыту борьбы с этим злом?..»
Для Вас, с квалификацией арабиста, опыт этот не такой уж чужой. Вы не раз служили переводчиком на всякого рода советско-арабских переговорах. Вы и в частных беседах с арабскими лидерами (курсивом здесь и ниже — Ваша обычная лексика) говорите на их языке. На обложке Вашей книжки «Миссия в Багдад» Вы — ну прямо на манер Владимира Вольфовича! — рядом с самим Саддамом Хусейном. Интимное похлопывание по плечу, которым этот палач иракского народа (и курдского и кувейтского тоже) встретил Вас в Багдаде в начале 1991 г., вызвало тогда шок в демократическом мире.
Хотя, впрочем, что тут особенного? В течение почти целого полустолетия советские арабисты рассматривались властью как специалисты «по окончательному решению израильского вопроса». Я не думаю, конечно, что нашей страной, подобно гитлеровской Германии, правили зоологические юдофобы. Сам Брежнев, определенно, юдофобом не был. Андропов, думаю, тоже. Натуральные юдофобы были даже и не на третьих ролях. Ими, в общем, «на верхах» тоже гнушались. Предпочитали, как Вы знаете, профессионалов, по преимуществу самих евреев. И на телеэкранах мы видели не Кичко с Евсеевым и неким Ю. Ивановым («Осторожно: сионизм», общий тираж под миллион экземпляров), а великолепного в своем безудержном цинизме Генриха Авиэзеровича Боровика (он предпочитал величаться Аверьяновичем, как-то так непринужденно отказавшись от собственного папы); мы встречали в «Правде» целеполагающие статьи квазиакадемика Арбатова и в библиотеках — не жалкие брошюрки все тех же Евсеева и Кичко, а солидную, в переплете, книгу члена ССП Цезаря Солодаря «Дикая полынь». Посвятил ее Цезарь Самойлович как раз своей еврейской маме, а рассказал в ней об ужасах жизни в Израиле.
Вы, Евгений Максимович, конечно, из этого разряда, никак не ниже. Пожалуй, даже повыше, поскольку тоже академик, как и Арбатов, но к тому же и арабист. Все-таки удостоены и медали им. Г.А. Насера, и даже интимного похлопывания самого Саддама Хусейна.
Конечно, если бы удалось приватно побеседовать с каждым из них (да и с Вами, наверное), оказалось бы, что все вы тоже никакие не юдофобы, а отчасти даже и сионисты. Я сталкивался с этой публикой. Где-то в глубине души каждый рад тому, что создано еврейское государство — убежище на всякий случай. Ведь в первом законе, принятом кнессетом сразу после образования Израиля, — Законе о возвращении, нет никакой поправки на проходимцев...
Только, прошу Вас, не надо о принципиальном антисионизме... Некогда, в 1947 г., сам Андрей Андреевич Громыко, натуральный славянин, закатывал в ООН пламенные просионистские речи о «праве многострадального народа на свою историческую родину». А что? Он функционировал в ту пору в качестве замминистра иностранных дел СССР, тогда как товарищ Сталин рассчитывал утвердить на Ближнем Востоке — «в непосредственной близости от границ лагеря мира и социализма» — очередную «страну народной демократии». Затея удалась лишь наполовину. Еврейское государство утвердилось, но «народной демократией» не стало. Такая вот черная еврейская неблагодарность. Тут-то в СССР, «стране победившего социализма», и обнаружились «зловредные космополиты», прикрывшиеся русскими псевдонимами, всякого рода «беспачпортные бродяги в человечестве» («иностранщиной смердят, а сало русское едят») и, наконец, «врачи-вредители» (Вовси, Гринштейн, Коганы Б. и М.... — по алфавиту), замышлявшие выморить несокрушимый сталинский ЦК...
Конечно, Евгений Максимович, оба мы в ту пору были еще молоды. Познакомился я с Вами несколько позднее — не лично, разумеется. Нас, можно сказать, свел некогда сам Гамаль Абдель Насер (с которым я тоже не имел чести встречаться) — президент ОАР и кумир арабского мира, Герой Советского Союза («Золотая Звезда» и орден Ленина), разогнавший египетскую компартию и перевешавший ее лидеров, социалист с эсеровским душком и — правоверный мусульманин, словом, «человек бесчисленных качеств», как было уже сказано когда-то кем-то о ком-то.
ОАР — это позабытая уже Объединенная Арабская Республика. Так назывался союз Египта и Сирии, открытый для любой арабской страны социалистической ориентации. Пробудившиеся трудовые массы от Марокко до Йемена провозглашали Насера своим вождем. Правоверные властители вздрагивали, когда он закатывал свои пламенные речи: «Пусть трепещут антинародные проамериканские режимы!.. Пробудившийся арабский мир сметет всех своих недругов!.. Земля горит под ногами сионистских агрессоров!..» Палил, что называется, во все стороны — к восторгу хрущевского, а затем брежневского Политбюро.
Русское народное творчество тоже отдавало ему должное:
Лежит на пляже кверху пузом
полуфашист, полуэсер —
Герой Советского Союза
Гамаль Абдель На Всех Насер.
Похоже, Вы были покорены грандиозностью этой фигуры. С десяток Ваших трудов (в соавторстве с И. Беляевым) посвящены ей. И в числе первых необходимо упомянуть книжки «Насер» в популярной серии ЖЗЛ и «Египет: время президента Насера», сборник речей Насера в твердом зеленом (цвет ислама!) переплете, заботливо Вами подобранных и снабженных восторженным предисловием, и прочее, и прочее — о величии египетской революции, возглавленной Насером, и ничтожестве сионизма, путающегося в ногах национальных освободительных движений.
В этих Ваших трудах доблестные арабские воины отстаивают свободу и независимость родины, тогда как израильская солдатня нагло топчет священную землю Палестины, Египет и Сирия уверенно идут по пути прогресса, тогда как Израиль все более скатывается в болото холодной войны, и в то время как передовая арабская общественность отстаивает идеи мира и социализма, сионистские прихвостни Запада разжигают пламя ненависти... И т.д. Тексты эти выходили самыми массовыми тиражами.
Уточню. Говоря о Вашем отношении к Насеру, я вовсе не имею в виду какое-то там движение души, влечение сердца. Вам такие материи незнакомы. Вы попросту функционировали на своем уровне. В качестве собкора на Ближнем Востоке главного «парторгана» — газеты «Правда» — Вы являлись там фактически резидентом всего советского «журналистского корпуса» с его весьма специфическими функциями. Рядовой шпионаж был еще самой невинной из поставленных перед «корпусом» задач.
Дела в стране шли все хуже. Сами понятия «коммунизм», «КПСС» становились анекдотическими. Анекдот был весьма скверным: на что тогда списать миллионы и миллионы жертв? «Верхи» задумывались уже над тем, как выжить. Решено было поставить на беспроигрышную, казалось, карту — на национально-освободительную борьбу в т.н. третьем мире. Ее представили народу как извечное стремление человечества к социалистическим идеалам. (Сегодня эту формулировку муссирует Зюганов.)
|