ПЕРЕЖИТКИ ПРОШЛОГО
Тверская — самая главная, самая лучшая, самая богатая улица в Москве! Тут в каждом доме — банки, офисы, театры, модные магазины, гостиницы и рестораны. По Тверской приятно вечером погулять, когда сияют витрины и рекламы. Выдающиеся люди с мемориальных досок улыбаются твоей догадке: жить на Тверской — значит, быть стопроцентным москвичом. Но именно здесь, всего в ста метрах от мэрии, сохранились в первозданном виде классические московские коммуналки. Зайди в любой двор, в любой подъезд, постучись в любую дверь — сам убедишься...
Темный двор, грязный подъезд, покореженная дверь. На косяке — десяток звонков, и под каждым — имя стопроцентного москвича.
«Кто там?» — старческий голос за дверью дрожит. После долгих объяснений меня наконец впускают. Очень длинный, очень узкий коридор теряется в кромешной тьме. «Тут света нет — проводка сгнила», — разъясняет мой провожатый.
С потолка лишаями свисает краска, доски под ногами ходят ходуном. В кухне сушится на веревках белье, на полу возится маленький, но стопроцентный москвич. Увидев меня, его мама бросает стирку, хватает стопроцентного в охапку и исчезает в дальнем конце коридора.
Тут, в кухне, стопроцентные москвичи готовят пищу, стирают и моются. Ванная комната в квартире наличествует, но туда заходить опасно — пол проваливается. «Наверху то же самое, — говорит мой провожатый. — Полную ванну воды набрать — она к нам провалится, потом на первый этаж. Потом в подвал...»
В Вознесенском переулке, прямо за мэрией, огромным стеклянным монстром, — перекошенный домишко. В нем живет стопроцентная москвичка Надежда Федоровна. Здесь жила и умерла ее мама, потом умерли ее муж, отец, потом сестра. Теперь Надежда Федоровна живет сама по себе, в восьми комнатах. В одной комнате поживет, потом в другой. Впору открывать мемориальную доску...
Жить в таких условиях может не всякий — только стопроцентный москвич. Бабушка из дома по соседству прямо так и заявила: «Мне наплевать на условия! Подумаешь — дыра в потолке, горячей воды нет! Здесь я выросла, детей воспитала, на пенсию вышла! Не поеду ни в какое Бутово!» Будто кто-то ее в Бутово зовет...
Вот она, дорогие гости столицы, воспетая бардами коммуналка! Вы не смотрите, что там, на Тверской, с фасада, — бутики, банки, офисы. Тут, во дворе, — самая что ни на есть народная гуща!
Нет, вы представьте: пройдет еще десять, двадцать лет, и мэр завтрашней Москвы перед выборами выйдет в народ, свернет с Тверской в первый попавшийся двор, вступит в народную гущу — и воскликнет: «Господи! Неужели кто-то еще так живет!» «Это музей, — шепнет ему находчивый советник. — Музей пережитков прошлого!»
Тогда мэр прослезится и прямо в микрофон скажет:
— Надо же! Все, как в песнях бардов! И люди — до чего похожи на стопроцентных москвичей середины XX века! Даже страшно...
Павел МАРКЕЛОВ
В материале использованы фотографии автора