ОДИН ДЕНЬ МИЛИЦИИ

ОДИН ДЕНЬ МИЛИЦИИ

Таинственным образом в Москве на целую неделю подскочила цена на арбузы. На пятьдесят копеек! В самый арбузный сезон. На законные проклятия горожан небрито-синие, как баклажаны, продавцы лишь виновато разводили руками. — Браты, сами почты так бэрем.
А вот вам разгадка этого необъяснимого рыночного феномена...

Жил-был в Москве один человек с кавказским лицом.

Был он маленький, носатый, с круглой лысиной на макушке и неискоренимой привычкой излишней жестикуляции при разговоре. При этом старался носить строгие костюмы плюс твердый галстук-зажим на жилистой шее. (Шея все равно часто проворачивалась в эмоциях чуть ли не на 360 градусов.)

Торговал он арбузами, скупая их трейлерами при подъезде к городу.

Любил больших грудастых девушек и много на них тратил. То есть все у него было хорошо, за исключением настоящей официальной московской прописки: от этого-то с ним и приключилась однажды описываемая история.

Захватили его в полон и запихнули в милицейскую «шестерку» трое бравых, в дупель пьяных, очень плохих муниципальных милиционеров. Он как раз сдуру возвращался с работы пешком, они перехватили его у входа в метро, снаручили и бросили на заднее сиденье на потом. Как неприкосновенный охотничий запас. То есть им даже некогда было взять с него деньги, и они просто припасли его с собой на дальнейшие похождения как живую добычу-заначку: «Сиди, не дергайся, урюк, мы с тобой попозже разберемся».

Они еще раз объехали близлежащие торговые точки и рынок, перепроверяя и дособирая с торговцев законную дань.

Потом даже словили какого-то залетного пацана-воришку, пытавшегося вытянуть кошелек у зазевавшейся домохозяйки. Отправили его оформлять в отделение за дилетантство и неумение работать.

...А по позднему времени, к концу рабочего дня они совсем распоясались. Вытащили на капот ящик водки, подзывали местных проституток. Заставляли пить, а потом по очереди употребляли, злоупотребляя служебным положением и не отходя далеко от служебной машины.

А бедный кавказский владелец астраханских арбузов все это время, сидя в наручниках и глядя с заднего сиденья на эти рубенсовские излишества, испытывал всю гамму переживаний, очень бледно и неточно каким-то северным человеком названных мазохистскими...

Но любой вакханалии приходит конец. И этой тоже.

Скрючившегося, опозоренного и обессиленного кавказского человека бесцеремонно прижали к двери. (До этого, как положено по инструкции, он восседал между представителями закона.) «Заткнись, хачик, и до тебя очередь дошла — поехали в отделение». По пути сочно делились впечатлениями.

— Отпусти, брат, ты же знаешь, недарызумэные это, зачем так обыжаешь-уныжаешь...

На улицах уже светало.

И тут милицейская «шестерка» на полном ходу врезается в зад шестисотого «Мерседеса».

Всеобщее замешательство.

— Жми быстрее, — заорал самый молодой, любитель секса на полосе отчуждения. И бравые менты, лихо развернув «жигуленок», бросились наутек. Те, что в «мерсе», через какое-то время опомнились и помчались следом. Они очень быстро догнали на трассе милицейскую машину.

«Все, сэйчас стрылять начнут, из автоматов...» — запаниковал кавказец и предусмотрительно сполз на пол, закрыв голову руками в наручниках. Но разыгралась сцена, достойная хорошего американского боевика. «Мерседес» толкал ментовскую «шестерку» в задний бампер, из него высовывалось лицо и спокойно просило:

— Эй, не бойтесь, ничего не сделаем. Остановись, пожалуйста, просто поговорим...

— Жми, — орал тот, кто и первый раз заорал: «Жми». А что было толку жать. «Шестисотый» неумолимо таранил-крушил их, как сама судьба-терминатор.

— Сворачивай во дворы!!! — крикнул самый разумный и резвый. Машины, залихватски визжа тормозами, на огромной скорости закрутились по узким московским лабиринтам.

А тут еще водила в панике включил мигалку и сирену. Дворы и подворотни мелькали тревожными сине-красными бликами.

«У-у-вай-вай-вай-у-у-у», — будил мирных граждан вой.

Погоня была что надо.

Чуть не сбили одного бомжа, гурманившего около бака с пищевыми отходами. Ему пришлось нырнуть внутрь.

Красиво сшибли коляску бедной старушки, собиравшей спозаранку порожнюю тару. Та салютом взлетела вверх и разбилась на асфальте за автомобилями разноцветным стеклянным дождем.

Но в одну из подворотен «мерс» просто не пролез. Прав оказался самый трезвый и разумный, который вспомнил партизанскую тактику. «Шестерка», оторвав себе покореженный задний бампер, со скрежетом проскочила. А солидному «мерсу» подворотня пришлась, как бутылке пробка...

Отдышавшиеся муниципалы обратили свой взор наконец на скрюченного арбузника.

— Давай сто баксов и вали отсюда, — сказали они ему, снимая наручники. — Не до тебя.

— Брат, нэту такых дэнэг. Возмы сто рублей и отпусты.

— Слушай, не буди лиха, пока тихо, сейчас привяжем буксирным тросом и погоним на второй передаче до отделения...

— Ай-ай-ай. Послэдные отдаю, за квартыру платыть отложыл. Плохо совсэм, брат, — канючил кавказец, доставая из трусов сто долларов.

И вот он на свободе. Ему бы возблагодарить Аллаха и отправиться к своим бахчевым культурам. Но человеческое любопытство на беду пересилило страх. Уж очень ему захотелось узнать: чем же закончится разборка с владельцами «Мерседеса»? Да и злорадство здесь присутствовало. Посмотреть, как на ментов бандиты наезжать будут, — такое стоило риска. Прячась и сам себя камуфлируя кустиком, он пробрался к местному милицейскому отделению.

А там уже стоял темный внушительный «мерс» и около него заканчивалась неспешная беседа.

Бандиты, не будь дураками, запомнили номер «шестерки», позвонили по «02» и выяснили порт приписки милицейской машины. И подъехали к отделению почти враз с виновниками торжества. Теперь те униженно канючили перед тремя этакими дядями Степами.

— Мужики, побойтесь Бога, где мы столько денег найдем. Детишек накормить не на что. Да и с работы нас скорее всего попрут...

— А нам не надо все сразу. Вы работайте, а мы подождем. Мы же не наезжалы, мы каталы...

И они укатили.

Один кустик на горке, что перед отделением милиции, как-то странно и торжествующе раскачивался на фоне всех остальных, неподвижных. Торговец арбузами не мог скрыть своего ликования.

Это он, он представлял себя на месте солидных мерседесовских разбиральщиков и получал свое от унижения ненавистных и подлых недругов. Это он, он... Тут за спиной раздалось:

— Лежать, падла, руки за голову... Попался, черножопый, ты-то нам и нужен...

Дальнейшее пусть додумает проницательный читатель.

Вот так в Москве арбузы подорожали необъяснимо на целую неделю в самый разгар сезона...

Игорь ТИМОФЕЕВ