Они настоящие золушки. Находят своего принца, ждут его ежевечерне, когда работают. И даже выгодно выходят замуж. Правда, браки эти очень коротки
СТРИПТИЗ 24 ЧАСА
Андрей Савельев режиссировал стриптиз-шоу в отечественных и американских клубах. Мы встретились в кафе, где стриптиза не было, зато бабушка-гардеробщица регулярно влетала в зал, интересуясь, кто у нее раздевался. «Жареных» фактов Андрей не сообщал, элегантно уходил от ответов и постоянно меня смешил. Наконец я взяла себя в руки.
— А теперь дайте мне серьезное определение понятию «стриптиз».
— Как можно дать серьезное определение несерьезному жанру, который не преследует никаких других целей, кроме увеселения публики?
— Ничего себе! Выходит, ваша цель — чтобы зрители хохотали, глядя, как женщины раздеваются?
— У вас прямая ассоциация — если увеселение, значит, связано с хохотом?
— Ну, в общем, да. Итак, вы окончили какие-то курсы стриптизеров?
— У меня классическое балетмейстерское образование, а стриптиз — дополнительный заработок.
— И ваши артистки относятся к этому тоже как к заработку?
— Конечно. Но человек, который не любит свое тело, стесняется его, закрывает все время руками, не может работать в этой профессии. Даже очень сильное чувство голода не способно заставить барышню работать стриптизеркой, если в ней нет определенной раскрепощенности.
— Они всегда раскрепощенные? Или на работе — одни, а в жизни — совершенно обычные женщины?
— Да, это так. Может быть, вы видели на страшных фотографиях Великой Отечественной войны концлагеря, где гонят огромное количество нагих женщин? Они же все закрываются. Кажется, вопрос стоит о жизни и смерти, и тем не менее. Этот пример слишком крут для той темы, о которой мы говорим, но мои столкновения со стриптизерками совпадают с вашими выводами. Ведь если актрисе по пьесе необходимо раздеться на сцене, она это сделает. Но это нисколько не умалит ее человеческих и женских достоинств. У барышень-стриптизерок вся пьеса — только на эту тему, там очень простая фабула. Хотя стриптиз является еще и некоторой формой публичного раскрепощения...
— Публичное раскрепощение кого?
— Публики. Сначала публика озирается по сторонам — как реагируют остальные. И никакое наличие больших денег в кармане не способствует психологической раскрепощенности человека, хотя, конечно, он чувствует себя вальяжней, он — покупатель. Но всегда есть обстоятельства, при которых человек «зажмется».
— Андрей, признайтесь мне не как постановщик, а как мужчина, вы любите ходить на стриптиз?
— Нет. Я вам напомню один анекдот. Проститутка загорает на пляже. К ней подходит мужчина: «Девушка, дайте ваш телефончик». Она его спрашивает: «А вы кем работаете?» Он: «Я слесарь, на станках». Она говорит: «Ну вот, представьте, приезжаете вы в первый день отпуска на пляж, а кругом — станки, станки, станки». Так и я.
— Только потому, что вы этим занимаетесь?
— Нет. Просто... Я — консерватор, предпочитаю почитать книжку.
— Интересно, кроме внешних данных, по каким еще принципам отбирают в стриптиз?
— Без хореографической подготовки редко можно заниматься нормальным стриптизом. Хотелось бы, чтобы барышня знала пластику, владела бы культурой тела. Но чаще их подготовка на дискотечном уровне.
— На Западе в стриптиз приходят девушки уже с хореографической подготовкой?
— Да, если они не из хореографического училища, то нанимают частного тренера. Они сами отвечают за состояние собственной формы. А фирма уже вносит свои коррективы. Наших же девочек часто берут прямо с улицы. Подходит мужчина или женщина, женщине даже проще, ей больше верят. Говорит: так и так, если не умеешь — научим. Кроме поставки девочек, агенты больше ничем не занимаются. За каждую девочку, если она осталась работать, получают хорошие проценты. Иногда стриптизерок переманивают. Приходят в другой клуб, смотрят, спрашивают: «Сколько вы зарабатываете? А у нас будете в два раза больше».
— А приходят в стриптиз балерины?
— Нет, они специфически сложены, у них эфемерные тела. Это сразу бросается в глаза: они выворотны, у них большой шаг. Одна такая как типаж может быть, но если выйдет целый кордебалет из Большого... В этой профессии барышня должна обладать данными более теплыми и обычными, я подразумеваю под этим женские формы.
— А встречаются самородки?
— Если человек одарен от природы талантом, то это и в стриптизе проявляется. Бывают самородки, зачаровывающие публику даже не тем, что и как они делают, а своим существом, бессловесно, естественно. Это необъяснимые вещи. На сто девочек — одна, которая ворожит.
— А дирекция клуба, предполагая, что у всех разные вкусы, старается угодить на каждого клиента?
— Они дилетанты, они думают только о выручке.
— Существуют ли еще какие-то формы стриптиза, кроме танца вокруг фаллического символа типа шеста? Шест — неотъемлемая часть шоу?
— Отъемлемая. Стриптиз может происходить на столе, на полу, на Красной площади, на мавзолее.
— Эк вас занесло.
— Я знаю массу площадок, где три-четыре шеста, — это сценический центр. Вы видите в этом некий фаллический символ. Я сомневаюсь, чтобы эти слова знали люди, которые посещают стриптиз. Думаю, слово «фаллос» для них верх академического изящества, даже словесное извращение. Они иначе называют этот предмет.
— Значит, случается, что публика отпускает оскорбительные реплики в адрес выступающих стриптизерок?
— Все зависит от контингента публики и от заведения. В хорошем клубе весь уклад не позволяет публике вести себя хамски. Плюс секьюрити работают настолько четко, что если только замечают, что клиент может неадекватно себя повести, за ним наблюдают.
— Стриптизеркам, наверное, приходится все время сталкиваться с непристойными предложениями?
— Конечно, но они вправе выбирать своих партнеров: с кем общаться и как. В идеале. Однако никто не застрахован от циничных предложений, и это уже ее проблема, как она от них уходит, если не желает этого.
— Значит, дирекция не защитит ее?
— Если это происходит на территории клуба, дирекция обязана защитить, при условии, что это приличное заведение. Другое дело, какова ее судьба дальше? Хотя нужен какой-то безумно криминальный авторитет, чтобы дирекция встала на его позицию и освободилась от стриптизерки. Но у нее всегда право выбора. Никто не схватит ее за руку, если она зайдет за угол и с этим клиентом переспит прямо за углом.
— А если она не захочет? За пределами клуба ее уже никто не защищает?
— За пределами клуба ее защищает только милиция. Барышня на Западе чувствует себя в безопасности потому, что она танцовщица, а не проститутка. К сожалению, у нас эти понятия очень близки. Давайте проведем параллель с обычной социальной жизнью на улице. Вы чувствуете себя на улице защищенной? Нет. А криминал — везде криминал.
— Ладно, оставим этот вопрос на совести нашей милиции. А если артистки домогается сам директор заведения, какие у нее шансы?
— Сравним с театром. Есть шутливое понятие «диван для распределения ролей». У актрисы есть выбор или ее защищают какие-то органы?
— Догадываюсь, что если она не приляжет на этот «диван», то останется без роли, так?
— Вы очень догадливы. Эта работа точно такая же, как и все остальные. В Америке, например, — неважно, где это происходит: в стриптиз-клубе или в туристической фирме, — если секретарша нравится директору и он делает ей нескромное предложение, а ей это неприятно, она может заявить «куда следует», что испытывает сексуальное давление со стороны директора фирмы.
— Не секрет, что каждое заведение подобного типа контролируется мафиозными структурами. Если представитель этой «крыши» захочет ту или иную девушку, дирекция ему не откажет?
— Все зависит от взаимоотношений «крыши» и дирекции. Рассчитаться с «крышей» не деньгами, а девочками дирекция, конечно, не может. Но и это каждый раз частная история. Если в клубе существует некая шалава, которая поймет, что на этом она заработает, почему не рассчитаться ею, когда есть такая возможность? Если же вы пришли из «института благородных девиц», вы целомудренная, у вас хорошая хореографическая подготовка, то и так ясно всем, что вы на такое никогда не пойдете. Все зависит от того, как поставить себя изначально. В приличных клубах насилие исключено. Но если барышня идет в низовой клуб, она знает, на что идет.
— А что, в Америке все клубы одинаково приличны?
— Ничего подобного. И там есть злачные места. В центре Манхэттена, рядом с автобусным вокзалом, есть клубы по типу «гостиница при рынке». А в той части Манхэттена, где собираются художники, творческая молодежь, хиппи, яппи, — другого уровня клубы. Если же вы попадаете в Рокфеллеровский центр, там клубы абсолютно закрытые, на каком-нибудь 38-м этаже, с карточной системой, где нет случайных посетителей. В клубах нормальных барышни защищены контрактом, заключенным в присутствии адвоката. У них есть свои агенты. Если же барышня сама ищет способы подстраховки, то она может найти организацию, которая юридически охраняет интересы людей этой профессии.
— Еще раз посочувствуешь нашим соотечественницам.
— Да, могу сказать, что некоторое щемящее чувство к этим барышням присутствует. Редкие из них занимаются этим «в кайф». Работа опасная. Независимо даже от качества клуба ни одна из наших барышень не может до конца расслабиться, все равно это — ночь, черная часть суток.
— Но, наверное, все это возмещается зарплатой, премиальными?
— Да, они зарабатывают хорошо. Но чтобы приобрести некоторые блага от этой профессии, проходит приличное время, не меньше полутора-двух лет. Это тяжелый труд, когда целую неделю может быть абсолютная «дыра», не все ведь зависит только от нее самой. Однако по истечении пары лет они покупают и хорошие квартиры и машины.
— Я слышала о каком-то таинственном прейскуранте на особые услуги. Не раскроете секрет?
— В этом нет секрета. Существует, например, консумация, девочки подписывают на нее контракт. Консумация — это общение с клиентом, но не сексуальное. Клиент говорит: «Я хотел бы пообщаться с этой девушкой за столиком».
— И как же они общаются?
— Так же, как и мы с вами. На житейские, политические, любые, отнюдь не эротические темы. В приличных заведениях девочка получает деньги, во-первых, за консумацию, во-вторых, она делает заказ, и кухне идут дополнительные деньги. В каких-то заведениях она получает с этого процент. Бывает, что консумацию заказывает не одинокий клиент, а супружеская пара. Также существуют и индивидуальные заказы. Клиенту понравилась девушка, и происходит индивидуальный заказ, когда девушка танцует у конкретного столика. Это стоит дороже. Самая дорогая из прейскуранта услуга — лесбийский танец.
— Еще я знаю, что понравившейся девушке клиент может дать деньги «за резинку».
— Вы это, наверное, видели в зарубежном кино. У нас нет такой традиции. Если только какой-то случайный американец, у них это принято, действительно может дать «за резинку», но это происходит у всех на глазах, и девушка обязана отдать эти деньги дирекции, а уж дирекция потом с ней рассчитается.
— И на Западе тоже администратор отбирает то, что «за резинку»?
— Точно так же. Она зарабатывает эти деньги не в свой карман, потому что это спектакль. Клиент обратил на нее внимание, в этот вечер она принесла фирме, допустим, триста долларов, а может, и больше, плюс заказ, еда и т.д. Она имеет право на проценты с этой суммы. И это абсолютно честная постановка вопроса. Могут произойти отечественные «искривления», но ее никто не обидит, это не выгодно фирме. Ведь на следующий день она принесет фирме такие же деньги. Если девочка способна это делать законными путями, она становится лидером. Таких девочек бывает пять-десять.
— Сколько длится их рабочая смена?
— Обычно с четырех дня до четырех-шести утра. За смену четыре-пять выходов по десять минут. Два танца подряд: один в костюме, другой «топлесс».
— Всегда остается нижний лоскутик или они раздеваются донага?
— Это зависит от условий клуба. Но если заказ индивидуальный, то, подходя к столику клиента, барышня может раздеться совсем.
— Ужас-то какой! А если клиент не сдержится и позволит себе потрогать ее руками, посадит на колени?
— Она все это делает сама. Клиенту не обязательно совершать этих пассов руками.
— Боже мой, но никакой порнографией это не закончится? Она только покрутится, повертится, похлопает по щечке?
— Разумеется. Но в приличных заведениях вульгарности по отношению к клиенту быть не может. Похлопать по щечке — ни в коем случае, если, конечно, это не оскорбительный танец.
— А если один клиент заказал для другого оскорбительный танец: мол, от нашего стола вашему?
— Исключено. Секьюрити также наблюдают за этим, все это наказуемо. Барышни дорожат своими местами.
— Страшно интересно, сколько же стоит каждая из таких услуг?
— По цифрам не помню. На Западе все стоит дешевле, потому что к этому не относятся как к экзотике. Более того, если западный муж скажет западной жене, что он был со своими западными друзьями в стриптиз-клубе, в этом нет ничего преступного. Это настолько же безобидно, как прогулка в магазин. Там это привычная игра, не вызывающая слюновыделения. У нас же «горячие» дни в стриптиз-клубах не выходные, как я наивно полагал, а будни, когда муж скрывает от жены свои походы за деловыми встречами. Естественно, что наши фирмы на этом наживаются. Есть просто атомные цены. В ночном клубе чашка чая и кофе стоит 30 долларов. Это рассчитано еще и на ментальность «новых русских». Поэтому индивидуальный танец на Западе может стоит 50 долларов, что для них является большой суммой, а у нас может стоит 200 долларов.
— А что-нибудь веселенькое во время стриптиза случается?
— Случаются казусы на уровне лопнувшей резинки, споткнувшейся на сцене барышни. Это вызывает живую реакцию. В основном, когда это закрытые клубы, отношение к барышням доброжелательное. Если они назойливо не вытягивают из клиента деньги.
— Существует ли в стриптизе понятие «профнепригодность», в чем она выражается?
— Во-первых, стремление к рюмке. Это вредный цех, все вокруг пьют и наливают. Во-вторых, присущее в России стремление к воровству, попытки сделать деньги, которые там повсюду летают, незаметными.
— Как? Ведь на голом теле карманов нет?
— Нет, но тем не менее некоторые девушки умудряются как-то это делать, договариваются с клиентом. Я в данном случае на стороне организаторов.
— Если стриптиз не призвание, значит, девушки приходят на какой-то срок заработать денег?
— Из разговоров с барышнями знаю, что более двух, от силы трех лет никто не выдерживает. Они зарабатывают некий капитал, а дальше уходят в другое дело, причем совершенно не связанное со стриптизом. Работа тяжелая во всех отношениях: в физическом, психологическом и моральном... и аморальном.
Гардеробщица:
— Девочки! (К нам с Андреем.) Ну что ж вы, уже три часа как разделись и не двигаетесь?
Андрей:
— Ладно, пошли отсюда. У барышни смена закончилась.
Наталья СТАРЫХ
На фотографиях:
- 7 часов утра
- 18 часов. Начало дня
- 20 часов
- 21 час
- 24 часа
- 3 часа утра
- В материале использованы фотографии Дмитрия КРУЖКОВА