МНОГИХ ВАМ 100-ЛЕТНИХ ЮБИЛЕЕВ!
Уважаемый Владимир Борисович! Поздравляю Вас и всех сотрудников «Огонька» с юбилеем НАШЕГО любимого журнала! Много лет читала его постоянно. И сейчас читаю. Сохранились у меня пушкинские номера за 1949 и 1974 гг. Сохранилось немало книжечек библиотеки «Огонек», есть даже «Как делать стихи» Маяковского, вышедшая в 1927 году, и другие.
Счастлива тем, что не раз печаталась в «Огоньке». В 1955 году был опубликован мой очерк «Роман «Овод» и его автор». Благодаря добрым людям сама Этель Лилиан Войнич, жившая тогда в Нью-Йорке, получила этот номер «Огонька» и только из него узнала о своей мировой славе, о которой не ведала. Узнав, что главный редактор Анатолий Софронов едет в Америку, я уговорила его навестить Войнич. Он был у нее и зимой 1955 года напечатал в журнале очерк об этой встрече.
Я публиковала в «Огоньке» все письма Войнич, которые она мне посылала, и материалы о ней, найденные мною в наших архивах. В 1957 году в библиотеке «Огонек» вышла моя книжка «Наш друг Этель Лилиан Войнич». Это была первая в мире книга об авторе «Овода». А в 1975 году в литприложении к журналу вышло собрание ее сочинений в трех томах, составленное мною.
Позже, в 1987 году, в «Огоньке» были напечатаны мои воспоминания о Василии Гроссмане «Честная жизнь и трудная судьба». А через десять лет вы опубликовали очерк о моей работе.
Видите, как много у меня в жизни связано с «Огоньком». И не только у меня. Это любимый журнал многих поколений.
Желаю огоньковцам успехов в творчестве, а журналу еще многих столетних юбилеев!
Ваша Евгения ТАРАТУТА
Москва
СПАСИБО ЗА ЛЮБОВЬ К ЛЮДЯМ
Совершенно случайно к нам попали несколько номеров вашего журнала. Вот это да! Вот это журнал! Спасибо, что делаете свою работу с любовью к людям.
Но мы почти ничего не знаем о вас. Раньше, когда наши родители вовремя получали зарплату, они нам делали подарок — подписку на «Огонек». А сейчас даже в клубе и в библиотеке нет ни газет, ни журналов. И на этих голых столах мы режемся в домино и карты-дурака. А все потому, что преградой на пути стоит госпожа гривна. И нет гривен ни в сельсовете, ни в колхозе, ни у наших родителей — сельхозпродукция ни во что не ценится, урожаю нашему грош цена в базарный день. Вот сами посудите. Одна тонна солярки для папиного трактора стоит как пять тонн зерна пшеницы. И уходит весь урожай за долги: топливо, электрика, налоги. Да пусть родители соберут по сто центнеров пшеницы, и тогда им не угнаться за торгашами-гэсээмщиками. Ходят у нас коварные слухи, что герой нашего времени пан Лазаренко собрал все гривны и сбежал в Штаты. Вот так...
В юбилейный год от всей души желаем вашей редакции доброго здоровьечка, счастья и любви. И новых вам страстных читателей!
С искренним уважением, по поручению старшеклассников и сельской молодежи
Николай ЗИНЬКО, общественный библиотекарь
п/о Ульяновка Богодуховского района Харьковской области Украина
P.S. Вы бы только знали, как надоело быть козлами да дураками. Очень хочется читать, познавать новое, неведомое нам доселе.
МНЕ ЗА ВАС ГОРДО
Здравствуйте, друзья мои! Со времен перестройки вы мой самый любимый журнал. Читаю вас в основном в Интернете. Но когда удается подержать «Огонек» в руках, такое удовольствие, такая радость охватывает, мне становится гордо. Гордо за то, что вы достойно держитесь в трудное время грязной войны компроматов, что в политике ваша позиция основана на разуме, что вы последовательны и честны.
В годы застоя моя семья (у нас двое детей) с величайшими трудностями выехала в Америку. Причина, наверное, понятна, а повод — у сестры подожгли входную дверь какие-то молодчики. И написали что-то вроде этого: жидов давно пора бить. Это была последняя капля, до сих пор еще не отболело. Но в том времени у меня было и много хорошего: застолья на кухне, песни под гитару, походы и поездки на картошку, словом, все, что присуще студенческой молодости.
Читая ваш журнал, я радуюсь, что моя Родина стала свободной, я чувствую всей душой, какие огромные перемены произошли в России. Демократию и свободу дали вам Ельцин и его команда. Каждый человек в России должен об этом помнить, я вижу, что вы в «Огоньке» помните об этом. Вот почему вы мне близки. Не хочу дурных пророчеств, но очень жаль, что русский человек не хранит то, что имеет, и только потеряв, начинает ценить. Однако если горит «Огонек», то все в России будет как надо. Примите самые искренние мои поздравления с юбилеем.
Анна ЛИПМАН
Нью-Йорк
ТРУДНО ПЕРВЫЕ СТО ЛЕТ
Многие годы, начиная с того момента, как я увидел «Огонек» в руках самого Михаила Кольцова, я ваш постоянный читатель. Самые добрые чувства у меня к вашему журналу. Последнее время я — костыльный инвалид, прикованный к коляске. Иногда вы мне присылаете журнал, иногда приносят родственники. И тогда я начинаю звонить вам по поводу ваших статей: поймите старика, я один в квартире и мне хочется поделиться мыслями. Благодарю за терпение, за участие в моей судьбе.
Дорогие огоньковцы, поздравляя вас, хочу сказать: это первые сто лет трудно, потом будет легче. Так держать! Здоровья всем и успехов!
И. РАБИНОВИЧ
Москва
МЫ ВСЕ ПОМИРИЛИСЬ
Я вам писала про наш тополь, и как мы были рады, что буря его не сломала. Помните, когда в Москве прошлым летом был ураган? Про то, что мама не любит тополь из-за пуха, пух летит прямо в квартиру. И вы его напечатали и прислали мне журнал. («Посадим деревья!», № 29, 1998 г. — Ред.) Мама на меня обиделась, не из-за тополя, нет, а потому что я написала, что папа как бы живет с нами и как бы не живет. Когда мы приехали с дачи и увидели, что наш тополь устоял, мама сказала: это хорошая примета, пусть стоит и наплевать на пух. Это правда хорошая примета. Потому что мама и папа помирились, когда мы осенью привезли из леса рябины и сажали их во дворе вместе с папой (он копал ямы), вот с тех пор. Я и Анька, это моя сестра, очень рады. Сейчас у нас в доме хорошо, потому что папа очень веселый стал. И мама. А недавно мама сказала: «Писательница ты моя, «Огоньку» твоему скоро сто лет. Поздравлять положено». Вот я вас и поздравляю.
А вообще-то здорово, что вы тогда мое письмо напечатали. Мы как бы все помирились. Столько хорошего случилось за этот год. Мне купили компьютер, Аньку учат английскому языку, скоро купим «Жигули». И еще вот что. Наши рябинки во дворе почти все принялись. И самое главное — их никто не ломает, наверное, потому, что буря унесла много деревьев.
Лена СКОРОХОДОВА, мне уже 13 лет
Москва
P.S. Мы целый год читаем ваш журнал, папа покупает. И всей семьей желаем счастья, даже маленькая Анька.
С ВАМИ Я ВЕРЮ В СЧАСТЬЕ
Пишет вам представитель многочисленного племени русскоязычных пенсионеров Латвии. Живу здесь с 1945 года, здесь училась, работала, давно свободно владею госязыком, сдала все экзамены для натурализации, получила паспорт гражданки Латвии. Этим я хочу сказать, что ущемлений на почве пятого пункта я не испытывала. У нас уже взрослые внуки, учатся в институтах. Все наши не бросают нас в деревенской глуши (живем мы в Рижском районе), навещают часто. И нашим семейным контактам очень помогает «Огонек». Мы обсуждаем статьи, и дети, и внуки высоко оценивают журнал, передавая его из рук в руки. Я собираю талоны конкурса «Сто лет с «Огоньком», особенно порадовали меня замечательные фотографии отреставрированных кремлевских залов и кабинетов — это вы сделали здорово! Но знаете, чего мне не хватает? Художественных вкладок, которые лет пять назад были в «Огоньке». Есть у меня мечта — чтобы напечатали вы репродукцию картины Моисеенко «Дома», в ней глубочайший общечеловеческий смысл нашей великой Победы.
Не обижайтесь на меня за почерк, в мои годы болят все косточки на пальцах, но не написать в день вашего юбилея я не могу. Сегодня я достала из шкафа все журналы за этот год, хочу еще раз перелистать их, вспомнить. Пишу, а маленькая моя внучка Груня все время влезает на стол погреться под лампой и разваливается прямо на листе, где я пишу. Но наша Груня-игруня такая очаровательная, что ей можно это простить.
В 2000 году мы тоже будем получать «Огонек». Еще раз поздравляю с юбилеем! Замечательно, что вам пишут письма простые люди. Столетний возраст подтверждает вашу мудрость, у вас большой опыт выхода из жизненных передряг, а без них не бывает. С вами хочется верить в самое счастливое!
С искренним почтением
Елена Владимировна ЛОБАЧЕВА
Гаркалне, Латвия
НЕ ОТРЕКАЯСЬ ОТ ПРОШЛОГО
Замечательно, что вы стали посвящать последнюю обложку журнала маленьким книжечкам дорогой мне библиотечки «Огонек». Книжечки эти — связующее звено между прошлым и настоящим, наша история, которую грех забывать. А ведь многие глянцевые издания, увы, не помнят родства, отрекаются от прошлого.
Свою коллекцию я собираю больше шестидесяти лет, у меня более 1200 экземпляров. И все — книжечки библиотечки «Огонек». Многие из них, особенно выпуска 1925 — 1940 гг., стали библиографической редкостью. Горький и Маяковский, Шолохов и Федин, Бабель и Багрицкий, Асеев и Твардовский... Трудно назвать хотя бы одного видного отечественного писателя, который не причастился бы к «огонечкам» тех времен. Для многих «огонечки» стали как бы крестной матерью. Скажем, поэма про дядю Степу юного тогда С. Михалкова вошла в его первую книгу — огоньковскую — «Стихи» в 1936 году. Вот под номером сороковым увидел свет последний сборник стихотворений Сергея Есенина. Тоже ныне редкость: поэт успел подержать книгу в руках. А Николай Асеев так и назвал свой сборник — «Самое лучшее». Нате, мол, для вас не жалко.
Здесь и Анатоль Франс, и Дж. Голсуорси, и Г. Честертон... Малообразованную пролетарскую публику нужно было непременно знакомить с Эмилем Золя и Г. Гауптманом. Объем книжечек был невелик — 50 — 60 страничек.
Особое место за 17 лет (1925 --1942 гг.) занимают произведения сатиры и юмора. Времена были суровые, но находили же над чем смеяться, было что выжигать огнем острого слова. Блеснул талант Ильи Ильфа и Евг. Петрова, А. Бухова, Л. Ленча, Г. Рыклина, Е. Зозули, М. Кольцова... Они клеймили совбюрократию, бескультурье, расхитителей народного добра, все «прелести» первых лет советского режима.
В годы войны уж и в самом деле писатели приравняли перо к штыку. Поражает военная оперативность, с которой выходили огоньковские «снаряды». Прошло несколько дней с момента нападения фашистов, как на фронт был отправлен почти весь тираж горячей книжки молодого Александра Чаковского «Кого фашисты сжигают». О том, как гитлеровцы уничтожили на огне миллионы книг классиков мировой литературы, в том числе и немецких — Генриха Гейне, например. За ней последовали первые выпуски под рубрикой «Герои Великой Отечественной войны». А какие авторы были в «огонечках»! М. Шолохов обнародовал (именно обнародовал, такова была сила этих книжечек) «Науку ненависти», К. Симонов — пьесу «Русские люди», П. Павленко — очерки «Путь отваги», А. Корнейчук — пьесу «Фронт»... На обложках портреты авторов, почти все они в солдатских шинелях. Некоторые не вернулись с войны. Среди них редактор «Огонька» Евгений Петрович Петров. Он не успел подержать в руках свою последнюю книгу, вышедшую в опекаемой им серии «огонечков». Она так и называлась — «На войне».
...И вот они выстроились в ряд на полках моей библиотеки — сотни одинаковых по росту книжек. Нет, они не стоят молча, они работают, служат. Часть из них, побывавших на фронте, потрепанных, прошедших через сотни рук, я передал в библиотеку на Поклонной горе, в Музей Великой Отечественной. На некоторых пометки, сделанные в окопах. Вот книжка, побывавшая в Сталинграде в разгар боев, открываю ее и читаю: «Юленька, помни, как холодно было...»
Собиратели, сказал Гете, счастливые люди. И я счастлив своими «огонечками», хотя в домашней библиотеке помимо них еще десять тысяч томов.
Александр Федорович ЧИСТЯКОВ
Москва
P.S. Этот год знаменателен 200-летием А.С. Пушкина и 100-летием «Огонька». Примите в день юбилея мой подарок — книжечку И.С. Зильберштейна «Из бумаг Пушкина», издана она в 1926 году. Илья Самойлович был многие годы вашим автором.
|