Однажды, это было девятого сентября в шесть часов вечера, Галина Эдуардовна Парамонова увидела по телевизору своего Диму. Ее ребенок держал в руках автомат, сидел на БТРе и улыбался. Так она узнала, что сын воюет
ДО СВИДАНИЯ, МАЛЬЧИКИ, ПОСТАРАЙТЕСЬ ВЕРНУТЬСЯ НАЗАД
Телевизор включают на всех «Новостях», хотя никаких новостей О НИХ узнать невозможно. Но однажды, девятого сентября в шесть часов вечера, Галина Эдуардовна Парамонова увидела по телевизору своего Диму. Ее ребенок держал в руках автомат, сидел на БТРе и улыбался. По телевизору сказали, что мотострелковый полк «уходит к Тереку». Более точное нахождение сына узнать невозможно. Письма оттуда доходят с трудом. Два последних месяца не было ни одного. Зато читая те, которые дошли, можно подумать, что Митя находится на курорте: погода хорошая, кормят отлично, ничего не надо. В мае он должен вернуться домой, в город Одинцово под Москву.
Одинцово занесено снегом. Мы с фотокорреспондентом пробираемся почти на ощупь. В подъезде тихо и сумрачно, словоохотливые старушки указывают этаж, и скоро мы стоим перед черной чугунной дверью. Мне нужно написать репортаж о семье солдата. Я заранее попыталась написать вопросы, но ни один так и не удалось сформулировать.
В квартире холодно. Хотя сегодня в Москве потеплело, впору сидеть в шубах. Галина Эдуардовна кутается в широкий шарф и проводит нас в комнату. Это именно здесь днем и ночью смотрят «Новости». Время давно поставлено на обратный отсчет: четыре, три, два, один. На счет «один» наступит май и Дима вернется. Но пока эти сто дней нужно прожить. Сто дней ожидания.
Сто второй день первым встретил его дед, Эдуард Дмитриевич. Он всегда просыпается в пять утра и за много лет проспал только один раз. Вот что значит военная привычка. Услышав это, я замечаю, что во всем сказывается военная выправка: аккуратно заправлены кровати, книги выровнены по линейке, нигде ничего лишнего. Папа, мама, дед, брат Артем — у всех прямая осанка. И только пудель Джерри серый и толстый и постоянно крутится под ногами. Дедушка по очереди провожает всех на работу, а потом садится читать газеты, все, которые можно купить. Половину окна закрывает фольга, чтобы солнце не мешало. Но когда вернется Митя, ее обязательно снимут.
Одна стена полностью увешана дедовыми медалями за футбол, хоккей, лыжи. К книжной полке он повесил вырезки из газет с чеченской картой. По ней он наблюдает за предполагаемыми передвижениями внука:
— ...Когда вернется, сам посмотрит и вспомнит.
На самом деле передвижений могло и не быть, потому что у Мити есть отсрочка как у студента дневного вуза. Кроме этого, у него в хронической форме аллергический ринит. Это тот случай, когда понюхаешь ромашку — и нужно вызывать «скорую», так как наступает отек. Поэтому Дима в лес и в поле выходил только с диазолином и глазными каплями. А тут — на войну.
Вернее, сначала он просто отправился служить в армию, потому что пришло время. В армии дед прослужил 31 год, а отец — 23, так что было на кого равняться.
— Чего я потом буду служить стариком, а малолетки будут мной командовать? Я лучше сейчас.
Родители неделю отходили от шока, а Дима тем временем подготовил все документы и в назначенное время явился в военкомат города Железнодорожный.
Его распределили в Нижний Новгород, в мотострелковый полк, в пехоту, значит. Во время первых же учений полк выехал в поля. Через день врач в ужасе кричал:
— В лазарет! Чтобы я тебя здесь больше не видел!
Нос и глаза у Мити страшно опухли, и его срочно откомандировали обратно в часть.
Служилось ему в Новгороде отлично. Это родители проверяли лично. Их толстые сумки с колбасой, сыром и шашлыком никого от голода не спасли, потому что никакого голода там не было.
— Понимаете, комбатом у них был такой Жевулин — невысокий, худенький, сам прошел Кавказ. Он за ребят горой стоял и всегда любил повторять, что, если завтра попадешь на фронт, нужно доверять друг другу. А потом их действительно отправили на фронт...
Для родителей это был второй шок, оправиться от которого они не могут до сих пор. Двадцатилетний ребенок, любимый сын, который и в садик-то ни дня не ходил, уезжает на войну. На Кавказе Дима с начала сентября. Когда проезжали Ставрополь, местные жители несли к вагонам арбузы, дыни, сладости, чтобы порадовать солдатиков. До Моздока добирались четверо суток. Именно тогда по телевизору показали Митю с автоматом на БТРе. С тех пор в каждом солдате мама видит своего сына.
Квартира тихая, темная. Вот уже двадцать лет семья живет здесь: пять человек в двух комнатах. Из окон виден садик, шоссе и, если приглядеться, одинцовский вокзал. Мы сидим в ожидании младшего брата, Артема, и рассматриваем детские фотографии. Дима родился в 1979 году, когда начиналась другая война, в Афганистане.
«Однажды ребята долго не возвращались домой. Я уже совсем извелась, когда явились оба, заплаканные и чумазые.
— Господи, где же вы были?
— Мамочка, — заревели они в один голос, — мы голубей тушили!
Оказывается, кто-то на крыше поливал бензином птиц, поджигал и бросал вниз. Ребята бегали за горящими голубями и руками тушили крылья. В другой раз тоже со слезами они приволокли домой раздавленного котенка. Сами выхаживали его и лечили, пока тот не превратился во взрослую кошку Маркизу, которая прожила десять лет, правда, сильно хромая».
— Ой, вы только много про это не пишите, а то он будет перед ребятами стесняться. Он вообще не любит, когда я про него рассказываю».
Мы идем на кухню:
«Я решила, что если говорить будем о Митьке, то и еда будет его любимая. В такой мужской семье я до сих пор не умею варить каши. Больше всего мои мужики любят колбасу и сладкое. Им только повод дай. Папа всегда к Новому году привозит кучу фруктов и других сладостей. Особенно мы все любим дыню. Всегда, даже когда их практически невозможно было достать, под Новый год у нас на столе была дынька. Вот и в этом году он привез. Надеялись, что Митька подъедет.
Но вместо него пришла только поздравительная открытка, и дынька так и пролежала все праздники на подоконнике».
К четырем часам из кулинарного училища вернулся Артем, главный в доме по блинам — это его коронный номер.
«Я ему говорила: не сознавайся на практике, что хорошо блины печешь, а то так и простоишь у плиты весь день. Но он все равно не удержался. Так и провел первую неделю с тестом и сковородкой».
Сегодня они проходили котлеты. Но на самом деле Артем тоже хочет служить. Просто мама сказала, что лучше уж сначала получить хоть какую-то профессию, а потом уж идти в армию. Дома Артем оделся в белый халат и колпак, которыми обычно пугает соседей, и принялся готовить, периодически отгоняя маму от плиты. Это он с детства начал у мамы отвоевывать кухонное пространство. За окном снега все прибывало. Мирные жители мирно выходили из автобусов, шли по магазинам, приходили домой. Скоро у мирных жителей важное событие — выборы президента. И они чаще всего только в связи с этим вспоминают, что где-то на юге в горах идет война.
Мы тем временем сели за чай с блинами.
«Знаете, мне часто, когда говорю, что Дима сам служить пошел и теперь вот в Чечне, отвечают: «Ну и дурак». А я все время повторяю: «Дай Бог, чтобы у всех было так, как у нас». Я очень горжусь Митькой, все в семье очень гордятся».
Мама все переживала, как Дима отнесется к публикации, он ведь скромный и не любит, когда из него делают героя. Ладно, если не хочешь быть героем, мы напишем, что герой в данной публикации — твоя мама. И все остальные мамы, которые, находясь дома, на самом деле шагают рядом с вами трудными военными дорогами.
Елена КУДРЯВЦЕВА
|
