Армейские байки

ИНОПЛАНЕТЯНИН

Группа десантников совершала тренировочные ночные прыжки. Для того чтобы парашютисты в темноте не разлетелись кто куда, на голове инструктора, прыгавшего первым, был укреплен проблесковый маячок. Однако случилось так, что именно инструктора и унесло. Приземлившись в неизвестном месте, он отправился к расположенному неподалеку домику с желанием узнать, куда он таки попал. На вопрос: «Где я нахожусь?», заданный заспанному испуганному аборигену, он получил немедленный исчерпывающий ответ: «На планете Земля!»

Лейтенант СВИРИДОВ

БОЛЬШОЙ МЕШОК

Маршруты учебных полетов отдельной вертолетной эскадрильи пролегали над ландшафтами Таджикистана — горы сменялись долинами, засаженными обычно бахчевыми культурами. Борта периодически, несмотря на строгое запрещение незапланированных посадок, садились возле бахчей с целью оказания помощи аборигенам в сборе урожая. Дело было в середине 80-х. В тот день «Ми-24» плюхнулся возле такого поля, и, когда поднятая им пыль слегка улеглась, экипаж узрел старого аксакала, сторожившего бахчу, с которым тотчас вступил в торг вылезший из вертолета бортинженер. Однако аксакал был непреклонен — пятнадцать минут бортинженер пел перед ним соловьем, но дед упрямо твердил: «Дэсят» — и растопыривал две пятерни. Десять рублей за мешок арбузов — по тамошним ценам это был форменный грабеж. Призывы к совести и здравому смыслу сын Востока игнорировал. Надо было срочно определяться — дальнейшая задержка со взлетом была чревата... Но и порожняком улетать не хотелось. Командир принял мудрое решение. Протянув старому вымогателю его червонец (на губах деда появилась презрительная усмешка — не умеют, мол, русские торговаться), он заорал второму пилоту: «Леха, тащи чехол от лопасти!» Хотя чехол от несущего винта и был у`же обычного мешка, но крупный арбуз входил в него легко. Что же до длины... Дед перестал улыбаться уже на стадии разворачивания мешка, а когда экипаж тащил к борту на полусогнутых чудовищный восьмиметровый стручок, набитый отборными арбузами, аксакал почтительно встал. Когда погрузка закончилась, дедок подошел к командиру и сказал: «Камандыр, ты больше

с ТАКОЙ мэшок нэ прилэтай!»

Лейтенант С. МИРОНОВ

ПОЕДИНОК

Эту историю мне рассказал знакомый прапорщик из разведки. Тогда, справившись с эмоциями, я не обратил на рассказ особого внимания. Мол, байки все это. Однако очень удивился, когда через несколько дней услышал ее вновь. Но теперь уже из уст старшего лейтенанта Андрея С.

...До ближайших строений Урус-Мартана было рукой подать. Позиции боевиков находились и того ближе — метрах в пятистах от передовых подразделений наших войск.

В то утро «духи» особой активности не проявляли. Вяло постреливали. Так, больше для острастки. Зато в радиоэфир выходили часто. Крыли «трехэтажным» русским матом (с кавказским акцентом) и командира, и всю российскую армию.

Взводный сначала отвечал им тем же. Потом занятие это ему наскучило. Взобравшись на броню, он стал в бинокль разглядывать дома на окраине селения.

— Товарищ лейтенант, вас снова вызывает та сторона, — солдат-связист протянул наушники и тангенту.

Взводный молча отмахнулся. Но боец был настойчив: «Там... русская женщина».

Командир недоверчиво взглянул на него, но, поняв, что с ним не шутят, взял причиндалы радиостанции.

— Здравствуй, красавчик, — услышал он приятный женский голос, — я давно за тобой наблюдаю... через прицел своей винтовки.

— ???

— И сейчас тебя вижу очень хорошо. Вот ты повернул голову налево. Смотришь на своих солдат. Теперь чуть опустил правую руку... — продолжала она щебетать.

Услышав такое, взводный мгновенно слетел с брони и скрылся за корпусом машины. Но незнакомка не унималась.

— Не бойся, дурачок. Знаешь, почему я тебя сразу не убила?

— Не знаю, — наконец-то овладев собой, в ответ буркнул он.

— Понравился ты мне. Понимаешь? Может, встретимся? Или...

— Да пошла ты!... — зло оборвал собеседницу лейтенант и подкрепил свой отказ соленым словцом.

— Значит, ты отвергаешь мою любовь? — после короткой паузы вновь заговорила снайперша. Теперь в ее голосе уже не было тепла. — Хорошо, будь по-твоему. Но обещаю, что очень скоро ты об этом пожалеешь. Тебе я оставляю жизнь. Пусть это будет моим маленьким подарком. А вот твоих солдат... Нет, их я тоже убивать не стану — просто оставлю калеками. Пока, мой дорогой...

В наушниках замолчали.

— Что там, товарищ лейтенант? — полюбопытствовал солдат-связист.

— Да так, ерунда какая-то. Только что мне признались в любви, — попытался отшутиться офицер, сам мало веря в реальность происшедшего.

Однако к вечеру того же дня ему стало не до шуток. С передовых позиций принесли трех бойцов с ранениями ног и раздробленными коленными суставами.

...Лейтенант не спал уже вторые сутки. Осунулся и почернел лицом. Но вычислить снайпершу не удавалось. Офицеры из соседних подразделений старались успокоить его. Мол, не вини себя. Все бабы — стервы. Мужик сразу в голову бьет или между пластин «броника». А «белым колготкам» поиздеваться надо. Вот, к примеру, недавно объявилась еще одна. Чеченка, правда. Так она тоже не убивает, а стреляет по гениталиям.

Командир взвода успокоиться не мог. Ему во что бы то ни стало надо было найти именно «свою» снайпершу. Другие его теперь не интересовали.

...Ее танкисты обнаружили только на третьи сутки. В проеме чердака одного из частных домов, расположенных недалеко от позиций взвода, наблюдатель заметил мелькнувший блик прицела.

Лейтенант, еще мало веря в свою удачу, приказал экипажу танка немедленно открыть огонь.

Танкисты сработали четко. Первый же выстрел превратил строение в руины.

Когда стемнело, взводный, взяв с собой несколько бойцов, скрытно пробрался к развалинам дома и там нашел ту, кого все это время так настойчиво искал.

Израненное тело женщины вытащили из-под обломков. Она была еще жива.

— Ну что, сволочь, доигралась? — сквозь зубы сказал лейтенант и с ненавистью пнул ее. — Это тебе за наших пацанов.

Выместив злобу, взводный потерял к снайперше всякий интерес. Он устало побрел прочь. Хотелось спать.

Теперь бойцам никто не мешал. Один из них, наклонившись, дважды щелкнул выключателем фонарика. Луч света на мгновение вырвал из тьмы лицо девушки.

— Красивая, сука... была, — его последние слова прозвучали как приговор.

Так трагически закончилась история безответной «любви» снайпера к русскому офицеру. Цена этой любви просто чудовищна — смерть молодой женщины и страдания ребят, которых она в юном возрасте сделала пожизненными инвалидами.

Капитан А. ПИЛИПЧУК