ДРУГИЕ

Нет народов плохих. Есть народы...

ДРУГИЕ

МИФОЛОГИЯ

«Чеченцы сами себя называют нахче, то есть народ, и название это относится одинаково ко всем племенам и поколениям, говорящим на чеченском языке».

В.А. Потто «Кавказская война»

В отличие от многих других народов, любивших сочинять различные небылицы о себе, чеченцы оказались скрытны и немногословны. Но некоторые предания все же сохранились. Лет 350 — 400 тому назад (что по историческим меркам совсем недавно, а потому, думается, и более достоверно, чем в случае с греками или египтянами) в горах Ичкерии появился некий Али-араб из Дамаска. Объявленный у себя на родине вне закона (там преступникам отрубали некоторые части тела), он, как человек сообразительный, сделал ноги. Они довели Али до Кавказских гор. Оказалось, что жить можно и там. В верховьях Ассы Али-араб, неизвестно чем покорив местных жителей, женился на красивой девушке. И родил сына Начхоо. Как звали сыновей Начхоо, история не помнит, зато народная память сохранила данное самому Начхоо односельчанами прозвище — Турпаль (богатырь). Внуки Али-араба, хоть и назывались уже Нахче (нохчий — Ред.), между собой не очень ладили и в конце концов, рассорившись окончательно, сошли с гор Ичкерии — кто к Аргуну, кто к притокам Сунжи. Так было положено начало племени, которое впоследствии разрослось до одного из самых загадочных народов Северного Кавказа. О чем и поется в народной чеченской песне:

«Как от удара шашки о кремень сыплются искры,
так и мы явились от Турпаля Начхоо.
Родились мы в ту ночь, когда щенилась волчица;
Имена нам были даны в то утро,
Когда голодный барс ревом своим будил
уснувшие окрестности.
Вот мы кто, потомки Турпаля Начхоо».

ГОСУДАРСТВО

«Уклад жизни чеченцев отличался простой патриархальностью самых первобытных обществ с сильным родовым началом».

В.А. Потто «Кавказская война»

Чеченцы всегда предпочитали жить родами — тейпами. Что ни аул, то свой отдельный мирок с собственными порядками и обычаями. Единственное, в чем сходились жители всех аулов, — так это в неистребимом желании не иметь ничего общего с соседями. Что называется, не видеть их и не слышать. Но, как назло, им то и дело приходилось друг с другом сталкиваться! В Верховьях Шато-Аргуна находилось богатое селение Шары, враждовавшее испокон веков с одним и тем же карабулакским аулом. Однажды ночью, окружив Шары, карабулаки перерезали всех мужчин. Правда, когда стали драться из-за захваченных наложниц, нечаянно спалили и аул и добычу. Так продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный день старейшины одного из тейпов вдруг не обнаружили, что еще пара таких годин, и о чеченцах даже хорошей легенды не останется (см. выше). Ничего лучшего они не придумали, как действовать старым как мир способом — обратиться к дагестанскому князю Турлову с просьбой взять ситуацию под контроль. «Отчего не взять!» — решил князь и со своей дружиной спустился с гор. Но стоило ему где добрым словом, где саблей и огнем объединить разобщенный междоусобицами народ, как тут же получил от ворот поворот. Чеченцы никогда не признавали высшего сословия, знати. Неизвестно, было ли среди них обращение «товарищ», но друг друга принято было считать себе равными. Но даже среди равных, как известно, всегда находятся те, кто всех равнее. Самым большим уважением и почетом пользовались наиболее удачливые, а значит, и самые богатые воины. Им дана была высокая честь собирать под свои знамена всех желающих и обучать их необходимым навыкам поведения на большой дороге.

В 30-е годы XIX столетия чеченцы еще раз попробовали пожить под сенью государства. Как раз в то время в Дагестане образовался имамат — военно-религиозное государство.

Но так как народ в силу понятных причин пребывал в полной безграмотности, имамы начали пересказ учения о внутреннем совершенстве и созерцании в знакомых до боли сегодня формулировках: «Газават! Смерть неверным собакам!» — и так далее. Пришлось поверить им на слово. Легендарный Шамиль (нет, не Басаев), третий имам Дагестана и Чечни, впоследствии объяснял князю Барятинскому, почему он с таким упорством утверждал законы шариата (правильная дорога). Оказалось, он был не очень высокого мнения о своих соплеменниках: пьянство, грабеж, необузданное своеволие, дикая невежественность и кровожадность ужасали его. Чтобы держать народ в узде, нужны: идеология — раз, и железная рука — два. А истребление неверных — чем не объединяющая национальная идея?! Первый параграф о неверных народу понравился, а вот со вторым дела обстояли хуже. Шаг в сторону — расстрел. Уклонился от приказания — уничтожается весь аул. Не сдал часть добычи в казну имамата — опять же наказание. К такому шариату они оказались морально не готовы, поэтому, выбирая из двух зол — Россия или имамат, — многие стали склоняться к первому.

ЭКОНОМИКА

«Не было в истории примера, чтобы чеченский народ посягал на права, свободу и достоинство других народов!»

Сайт боевиков в Интернете

Так уж сложилось в истории, что более выгодно экономически было не дожидаться, пока сожгут твои посевы и уведут скот, а опередить соседей. Что с успехом и делалось. Правда, закон родовой мести не давал особенно разгуляться, поэтому охотиться за соплеменниками и другими родственными племенами было опасно. Но рядом были торговое Черноморское побережье и Закавказье. А тут еще очень близко к горам подступил большой и сытый сосед — Россия. Грех не пощипать толстого соседа, который хоть и давал порой сдачи, но больше все же стремился договариваться посредством денег, оплачивая услуги местной знати, которая обязывалась поддерживать порядок. Те, кому денег не перепадало, пытались обратить на себя внимание новыми набегами.

То, что для многих считается преступлением, для чеченца — ремесло. Похищение людей с целью выкупа, угон скота, воровство хлеба — это и производство, и распределение, и накопление благ одновременно. К тому же самых удачливых «экономистов», как и сегодня банкиров и бизнесменов, любили женщины. О чем поется в еще одной народной чеченской песне:

Я положу руку под голову моему молодцу-храбрецу.
Он среди ночи на вороном коне, не разбирая броду,
переплывет Терек.
Вот он подъехал к казацкой станице, перепрыгнул
через ограду!
Вот он схватил курчавого мальчугана, вот он
увозит мальчугана.
Смотрите, подруги: вон толпа казаков гонится
за моим молодцем-храбрецом,
И пыль, и дым от выстрелов затемняют звездочки,
ничего не видно.
Вот он настигает моего молодца-храбреца.
Вот он выхватил из чехла свое крымское ружье.
Вот он повалил одного казака, вот другая казачья
лошадь скачет без всадника...
Мой храбрец молодец продаст мальчугана в Эндери
и привезет мне подарок.

Высокопоставленных офицеров правительство, не дожидаясь посылок с отрезанными ушами и пальцами, предпочитало выкупать. Во времена назначения генерала Ермолова наместником Кавказа произошел случай, поколебавший уверенность чеченцев в выгоде торговли заложниками. По дороге из Хазиюрта в Кизляр был похищен майор Швецов. Чеченцы, не разобравшись в офицерских отличиях, приняли майора за лицо особой государственной важности. И на радостях потребовали у его родных выкуп — десять арб серебряной монеты. Российское правительство просто не знало, как реагировать на такую запредельную цену! Да и взять эту сумму было неоткуда. Тогда сослуживцы Швецова объявили по всей стране сбор пожертвований для выкупа его из плена. Пока россияне собирали деньги, на Северном Кавказе появился Ермолов. И первое, что он сделал, — платить выкуп за Швецова запретил. А вместо уплаты приказал посадить в крепость всех кумыкских князей и владельцев, через земли которых провезли русского офицера, и объявил, что, если они не найдут способа его освободить, он всех повесит. Словом, смирись Кавказ — идет Ермолов. Арестованные князья мигом просекли, что дело пахнет керосином, сразу же договорились снизить выкуп до 10 тысяч рублей. Но Ермолов снова отказался платить. Тогда очень кстати возник (по тайной просьбе генерала) аварский хан и выкупил пленника.

Генерал особенности национального менталитета улавливал мигом. Если местному населению платишь деньги, значит, боишься, откупаешься. А потому Ермолов призывал следовать логике неприятеля: «Хочу, чтобы имя мое стерегло страхом наши границы крепче цепей и укреплений, чтобы слово мое было для азиатов законом, вернее, неизбежной смертью. Снисхождение в глазах азиата — знак слабости, и я прямо из человеколюбия бываю строг неумолимо. Одна казнь сохранит сотни русских от гибели и тысячи мусульман от измены». Свои слова генерал имел обыкновение подкреплять делами. Так что похищение крупных чинов и богатых купцов на время было вычеркнуто из реестра «выгодных».

ПОЛИТИКА

«Волк идет на более сильного, нежели сам, заменяя все безграничной дерзостью, отвагой и ловкостью. В темные ночи отправляется он за своей добычей и бродит вокруг аулов и стад, откуда ежеминутно грозит ему смерть».

Чеченская народная песня

Правильному бою — встречать врага лицом к лицу, отряд на отряд, и прочим интеллигентским штучкам — чеченцы всегда предпочитали засаду. Родные леса и горы им в этом были союзниками. Недаром военные операции генерала Ермолова в народе прозвали «топорными». Чтобы уберечь войска от неожиданных нападений, Ермолов приказывал вырубать целые просеки, лишая противника возможности внезапной атаки. Вместе с армией набеги отражали терские казаки, «воинственный народ, созданный Россией и противопоставленный ею воинственным народам Кавказа». Они не только переняли у чеченцев тактику горной войны, но и вооружение, и даже костюм: «верные своим старинным традициям, они пришли к противникам, как будто нагие, взяли у них одежду, сбрую, оружие, сделались на них похожими и только потом стали их бить».

В перерывах между набегами и восстаниями чеченцы включались в переговоры с русскими властями. В исторических архивах до сих пор хранятся бумаги с данными России клятвами:

«1. Не чинить никаких хищничеств и злодейств, то есть не нападать на российских подданных, в том числе на представителей других горских народов, и не угонять скот;

2. беглых русских солдат, казаков и пр. не принимать, не покупать, а немедленно передавать ближайшему российскому начальству;

3. препятствовать нападениям на российские рубежи «немирных» горцев и сообщать о готовящихся нападениях ближайшему российскому начальству».

Правда, чеченцы всегда были своим словам хозяева: захотел — слово дал, захотел — взял обратно. Тем более что в дни мусульманских праздников мулла снимал с правоверных их клятвы гяурам, ибо слово, данное неверному, ни к чему не обязывает. Но российское начальство в этих нюансах не разбиралось. Однажды даже Ермолов купился на обещание знаменитого Бей-Булата, державшего в страхе многие станицы. Самые дерзкие ограбления были его рук делом. Наслушавшись о многочисленных подвигах Бей-Булата, Ермолов решил подписать с ним пакт о ненападении. Один дал слово прекратить грабежи, другой за это дал ему чин поручика русской армии. Правда, после очередного байрама мулла освободил Бей-Булата от клятвы, и тот удалился в горы, чтобы через несколько месяцев с чистой совестью спуститься на равнину и возглавить чеченское восстание.

ОККУПАНТЫ

«Российская империя — это особая империя, ибо не было в истории человечества империи более чудовищной, более бесчеловечной. Разница между, например, Британской, Французской, не говоря уже об Османской, империями, как между небом и землей!»

Сайт боевиков в Интернете

Не стоит, наверное, за давностью лет приводить примеры из истории упомянутых выше демократических (ныне) государств, тем более что их исторический опыт общения с подвластными народами хоть и поучителен, но не уникален. В отличие от одной из самых продвинутых американских стран, где, между прочим, благосклонно встретившие иноземцев коренные жители просто уничтожались за ненадобностью (США), так что и в этом смысле Россия от цивилизованных стран отстала. И попыталась пойти своим, российским путем, создавая во всех своих национальных регионах промышленность, занимаясь здравоохранением и образованием. Но вернемся к незапамятным временам.

Уже тогда в России разрабатывалось множество проектов по урегулированию отношений на Кавказе. От радикальных до полуфантастических. Будущий декабрист Павел Пестель писал: «Разделить все кавказские народы на 2 разряда: мирные и буйные. Первых оставить в жилищах и дать им российское правление и устройство, а вторых силой переселить во внутренность России, раздробить их мелкими количествами по всем русским волостям». Спустя сто с лишним лет его план, основательно подкорректировав, один кавказский человек по имени Сталин принял-таки на вооружение. В другом проекте некий коллежский советник предлагал в каждом ауле открыть музыкальную школу: «В глубокой древности уже было известно, что музыка, производя приятное впечатление на слух, смягчает человеческие нравы». До массового завоза роялей и скрипок в горные аулы дело не дошло, но и задач по притеснению, а тем более по уничтожению оказавшихся в составе империи народов никто перед собой не ставил. Напротив, после сдачи воинственного имама Дагестана и Чечни его воинам выдавали билеты на свободное жительство в любом селении (по собственному усмотрению). А самого Шамиля прямым ходом отправили в Петербург.

Не отличавшийся, как известно, большой расположенностью к русским имам долго не мог понять, какое же коварство его ожидает. И полпути не отрываясь следил за припрятанным в рукаве компасом, опасаясь, как бы вместо столицы не угодить в какой-нибудь Туруханский край. Но в Петербурге после объятий и поцелуев с императором, знакомства с достопримечательностями Москвы и Петербурга — от соборов и дворцов до военных парадов и балов — первое, что сказал имам русской знати, было: «Вы никогда не окажетесь в раю!» «Почему?!» — обиделись столичные жители. «Потому, что у вас на земле рай, а нам Магомет обещал только на небе». И добавил: «Если бы я знал, что у вас так, я сам бы давно сбежал из Дагестана». Да, понятно, изысканная вежливость восточного человека. Но по всему выходило, что ничего худого в присоединении Кавказа к России нет. В Калуге Шамилю предоставили поместье, где он поселился с двумя женами и еще 22 родственниками. Присягнув вместе с сыновьями России, Шамиль вместе с семьей отправился в Мекку, где и умер. С какими словами предстал перед лицом Аллаха легендарный имам — неизвестно. Но известно одно: империя не отказала своему бывшему противнику в праве свидеться с собственным Богом.

Алексей РЮМНИНСКИЙ

На фотографиях:

• ЭПИЗОД СРАЖЕНИЯ.
• КОННЫЙ ГОРЕЦ СО ЗНАМЕНЕМ.
• ГЕНЕРАЛ ЕРМОЛОВ.
• ИМАМ ШАМИЛЬ.
• ПОХОРОНЫ УБИТЫХ.
• В оформлении использованы репродукции картин М.Ю. Лермонтова
  Все имена и географические названия даны в написании, принятом в прошлом веке