Былое
Ровно 25 лет назад в неприметном павильоне «Пчеловодство», затерянном на Выставке достижений народного хозяйства, состоялась первая официально разрешенная властями выставка художников-авангардистов. Работники павильона бережно хранят о ней память.
Вирус авангарда, как оказалось, был в павильоне «Пчеловодство» всегда. Старожилы помнят, что еще до выставки в «Пчеловодстве» размещались присланные со всей страны фигуры из сот. Такие, как «Родина-мать» с мечом в руке, композиция «Стоять насмерть!» — коленопреклоненный солдат с каской. Через несколько лет после выставки павильон, единственный из всего комплекса, перекрасили в ядрено-желтый цвет с малиновой окантовкой. А недавно внутри появились живые фазаны и павлины. К ним прилагается аннотация: «Фазаны — друзья пчел. Являются санитарами пасек». Стоящие в очереди за медом теперь не скучают, их вниманию предлагаются еще и красочные плакаты. Например, крупным планом: пчела, сидящая на пестике цветка. И подпись: «Ля-ля-ля, жу-жу-жу, я про ЭТО расскажу». Похоже на страшный сон Елены Ханги.
Правда, нынешние работники павильона «Пчеловодство», а точнее, продавцы меда, признались, что от искусства далеки, не помнят даже, когда в последний раз были в музее. Потом от группы продавцов была делегирована «самая культурная» — Ольга. На наш вопрос: «Жив авангард или мертв?» — она ответила: «Сложно сказать, не слежу за современным искусством». И подумав, добавила:
«А из художников мне больше всего нравится Коровин».
И все-таки мы нашли живую свидетельницу тех славных дней, когда промерзших на февральском морозе москвичей пустили в теплый павильончик и показали им картины Рабина, Плавинского, Зверева, Штейнберга, Целкова, Немухина, Краснопевцева.
Татьяна Матвеевна, бывшая работница павильона, теперь на пенсии: «Это была гадость, а не выставка. Галиматья какая-то. Помню такую картину: нарисован лист бумаги 70 x 80, кружочек и палка. Напротив стоит старушка, ручки сложила и говорит: «Шедевр!» Смотреть противно. Или еще: четыре доски, и кружочки, и вокруг дерьма какого-то понатыкано. А называется «Будущий мозг мужчины и женщины». А еще какая-то рваная комбинация, дохлый петух с тонкой шейкой, 13 апостолов, беззубые, плешивые, с рюмками и рожами гермафродитов. Это не художества, а форменное хулиганство. Таких мастеров надо взашей — и в вонючку. Помню, сидят эти художники, ноги на лакированном столе, курят, а окурки на пол бросают. Я тогда к ним подхожу и говорю: «Чего вы на улицу курить не выходите?» А один, хамская его рожа, говорит: «Боимся придатки простудить». Потом одна наша женщина ведро принесла, чтобы они туда окурки кидали. Так они их аккурат вокруг раскидывали. Женщина лазила и их собирала. Они смотрели на нее и ржали. И таких основная масса была. Как художников, так и поклонников их, придурков. Лучше бы сходили Васнецова посмотрели. Или на концерт группы «На-На» — вот хорошие мальчики. И танцуют и поют:»
Недаром немецкий врач Альберт Швейцер, который, кстати, не дожил до пресловутой выставки восемь лет, предупреждал, что абстракция — это смерть для этики, ибо этика есть живое отношение к живой жизни.
Ирина ПОПОВИЧ
|