А ЧЕГО НАС БОЯТЬСЯ? МЫ ЖЕ НАРОД!..

В московскую дружину может вступить хоть черт лысый. Эта демократичная организация не дискриминирует население ни по каким признакам. Но подавляющее число вступающих все равно русские.

А ЧЕГО НАС БОЯТЬСЯ? МЫ ЖЕ НАРОД!..

В последнее время у россиян отмечается небывалый подъем народно-патриотического духа. Людям хочется достоинства и порядка. И побольше! Народный дух выливается в инициативу снизу. Граждане уже не хотят быть обычными и рядовыми. На волне всеобщего воодушевления москвичи-ополченцы собираются в дружины и выходят патрулировать улицы. Они видят себя мужественными дружинниками, очищающими Русь от ига или хотя бы город от скверны

НОВЫЕ ВНУТРЕННИЕ ОРГАНЫ

Внешне наш отряд был похож на бандформирование: здоровые мужики в бушлатах и шапках, надвинутых на глаза. Завидев такую группу, обычно я тоскливо озираюсь и бегу куда попало. Но в данном случае все было не так. О том, что мы не банда, оповещали повязки цвета российского флага с надписью «дружинник» на рукавах.

Перед тем как отправиться очищать улицы города от чуждых пятен, наш отряд собрался в семь часов вечера в Вешняковском отделении милиции. 19 здоровых мужчин и одна девушка по приказу безоговорочно построились в две шеренги. Капитан милиции Орест Владимирович проинструктировал отряд, посоветовав особо распоясавшихся «злодеев» доставлять в отделение милиции. Пойманные до нас и уже доставленные в отделение хулиганы тыкали в нас пальцами и говорили обидные слова.

Вообще сегодня мало кто верит в дружинников. Более того, их считают пережитком прошлого, так же, как домовых и леших. В принципе это правильно, потому что у нас в стране, в Российской Федерации, нет закона, разрешающего дружинникам существовать. А между тем дружинники вот уже шесть лет активно существуют. Их число в Москве сегодня доросло до двенадцати с половиной тысяч человек.

Дружинники — санитары города — за последнее полугодие пресекли 120 тысяч нарушений. Каждый московский дружинник в месяц ловит по девять целых и шесть десятых нарушителя.

Возглавил отряд командир Каверзин. С военной выправкой, звучным командирским голосом и бритой головой. Еще он очень быстро ходит, мне даже пришлось неуклюже семенить, чтобы его порасспросить, как становятся командирами дружинников. Вот как становятся — до 1993 года командир Каверзин преподавал исторический материализм, и до сих пор всем другим направлениям человеческой мысли Владимир Константинович предпочитает марксизм. Но уже в те годы Каверзин участвовал в работе дружины, а потом в Народном контроле (они ходили по столовым и проверяли качество пищи). Командир Каверзин заверяет, что сознательно пришедшие в дружину остаются здесь на всю жизнь.

В одном отряде, например, состоит дружинник Александр Пономарев, который патрулирует Москву уже 40 лет. Вообще каких-то проблем с набором кандидатов в дружины не возникает. В Южном округе только один раз дали рекламу по кабельному телевидению, и теперь уже существует проблема с лишними кадрами. Сейчас в отряде 71 человек.

А всеми дружинниками командует Московский городской штаб на Кропоткинской, в котором работают 149 человек. Этому штабу правительство Москвы ежегодно выделяет 3,5 миллиона рублей на развитие. Командир отряда набирает бойцов по личному усмотрению. Дежурят они четыре раза в месяц, так что в общей сложности набегает

16 — 20 часов. За это дружинники получают возможность бесплатного проезда в городском транспорте.

Но материальная выгода здесь далеко не главное, потому как дружинник — это особое состояние души. По приказу мэра № 323 «О дальнейшем развитии деятельности московской городской дружины» каждый дружинник в работе может пользоваться спецсредствами: резиновой палкой и наручниками. Еще он имеет право проверять документы, доставлять подозрительных граждан в отделения милиции, входить на территорию всех московских учреждений, обыскивать подозрительных лиц, отстранять водителей и забирать у них документы, нарушать неприкосновенность жилища без ордера, руководить уличным движением, провозить собак в транспорте и применять в случае необходимости физическую силу, например к людям, которые провозят собак в транспорте, не имея на то никакого права.

Да, инструкции противоречат федеральным законам, но только пока — Москва всегда опережала федеральное законодательство: депутат Думы от ЛДПР Гуцериев совместно с представителями Штаба народных дружин разработал проект федерального закона, чтобы закрепить очень нужные дружинникам права федерально.

Закон прошел три думских чтения. Но президент Ельцин, прочитав его, ужаснулся и на этот закон наложил (вето, естественно), рассудив, что простые люди не должны обладать столь властными полномочиями. В Штабе народной дружины с этим не согласны. Поэтому скоро закон будет рассматриваться в Московской думе. Там он, скорее всего, пройдет. В качестве местного.

Я спросила одного из дружинников — мордатого, но справедливого парня в потертой куртке по имени Иван (парня так зовут, как вы понимаете, а не куртку), — как бы он отреагировал, если б к нему в дом без ордера ворвалась толпа в штатском — дружинники.

Мордатый Иван некоторое время раздумывал, после чего вздохнул и спросил:

— А сколько их штук там?

— Ну, допустим, двое. А что?

— В рыло въеду. Какого х... они, б..., без стука...

— А если их пятеро?

— Пятеро? — на лице Ивана отразилась задумчивость. — Ну, пускай тогда проверяют. Нам от людей скрывать нечего...

— Почему зимним вечером вы не сидите дома перед телевизором? — спросила я, поеживаясь, у другого дружинника, Виктора Филатова.

— Понимаете, я когда не подежурю, вечером чувствую, что не выполнил свой долг, — сказал Виктор, студент Московского государственного университета дизайна. Виктор должен был стать инженером. Но дружина изменила его судьбу. После университета он будет поступать в Высшую школу милиции. Уж больно по душе пришлись Виктору дежурства. Он в дружине уже три года и вместо положенных четырех раз в месяц выходит по 15 и по 20, причем льготный проезд ему и так обеспечивается студенчеством.

Люди, дружинничающие ночью на улицах, объяснили мне, что гонит их «в ночное», — какое-то неистребимое, неутолимое, мешающее спать спокойно чувство сопричастности ко всей Вселенной, ко всему, что в ней происходит. Наверное, и у меня это чувство было когда-то. Где я его потеряла?..

Так как очень холодно, я сказала, что буду дежурить не до победного конца, а до первого задержанного. Сжалившись надо мной, замерзшей, отряд тут же задержал первого бандита — выпившего кавказца с прижатым к груди котенком. Его (кавказца) под руки ведут в кутузку около выхинского метро. Кутузка слабо освещена, ее всю можно измерить двумя шагами. Я с сочувствием смотрю на двух милиционеров и пока пустую клетку. Милиционеры за руки здороваются с дружинниками и особенно почтительно с худеньким Лешей, который сказал мне по секрету, что очень любит Пушкина.

Любитель поэзии отлично задерживает хулиганов. В основном по статье за мелкое хулиганство.

Регистрация и прочие документы у задержанного оказываются в порядке. Добродушный милиционер посмотрел на меня и сказал:

— Пусть будет, как девушка решит.

— Отпустить, отпустить, — жалостливо причитаю я, но тут появляется командир.

— Почему отпустить? — сурово спрашивает он.

Судьба котенка начинает меня тревожить. Вместе с горсткой мелочи, регистрацией и еще какими-то бумажками гость столицы достает удостоверение афганца и его отпускают: свой!

...Мы еще немножко прошли рейдом вокруг Выхинского рынка, проверили документы у подозрительной женщины, и я понемногу стала ощущать, что уже не отношусь к толпе снующих вокруг людей, а немного возвышаюсь над ними. Видно, дежурство по вечерней Москве и во мне, такой аморфной и пока инертной, задело то дикое, первородное, что гонит дружинников из дому.

Елена КУДРЯВЦЕВА