ВСЕЙ ВАШЕЙ АМЕРИКЕ КИРДЫК

— пообещал Данила три года назад. И оказался человеком слова

ВСЕЙ ВАШЕЙ АМЕРИКЕ КИРДЫК

Провинциальный паренек, румяный, губастенький да бровастенький, звался Данилой Багровым. Улыбался застенчиво, плел сказочки о якобы штабном прошлом, «мелкашку» разряжал хладнокровно, ненавидел кавказцев и балдел от «Наутилуса». Из бандитской обоймы, которую сдуру выпустило наше кино в родного зрителя с задубевшей кожей, «Брат» был единственной пулей, что достигла цели, прошла навылет. Фильм собрал ворох призов, прошвырнулся по экранам и круто расплодился на видео. Юные соплеменники, запивающие Шварценеггера колой, признали в герое Сергея Бодрова своего, раздраконили фильм на смачные фразочки и примочки вроде культового «полный кирдык». «Девяноски», давно и успешно отучившиеся изъясняться в эпистолярном жанре, завалили режиссера Алексея Балабанова мешками совсем не электронных писем.

«Ничего удивительного. Ему удалось разорвать пуповину, соединявшую новое кино со всем «нашим советским», — так склонен объяснять молодежную славу «Брата» его продюсер Сергей Сельянов. — До него занимались внутренними разборками с неизжитым прошлым, выговаривали недоговоренное, завершали неоконченные и уже никому не интересные споры. В «Брате» этого и в помине нет».

Всему «нашему советскому» Балабанов противопоставил паренька, который вызывал восторг у тинейджеров и оторопь у их предков, терявшихся в догадках относительно этой вещи в себе: бандюган или робин гуд? герой нашего времени или его позор и проклятье? В финале дембелю-киллеру выпадала дорога дальняя в Москву. Из криминальной, стало быть, столицы в Белокаменную.

— Скажи, для тебя этот маршрут Данилы был принципиален? — интересуюсь я у режиссера и слышу в ответ убежденное:

— Конечно. Так повелось испокон веков, что все молодое и сильное тянется туда.

По Балабанову, тест на звание «молодого и сильного» его герой прошел успешно, поскольку оставил за собой изрядное количество трупов. «Вот ты сможешь столько народу замочить? — задает он мне сакраментальный вопрос и, получив отрицательный ответ, удовлетворенно заключает: — Значит, ты слабый, а он нет».

— А ты сможешь?

— И я не смогу, потому и живу в Петербурге. А так бы в Москву рванул.

В Москву он рванул-таки недавно на съемки. Автор одного из самых успешных российских фильмов последних лет делает контрольный выстрел — «Брат-2». Москвой дело не ограничивается, зря, что ли, обещал Данила устроить Америке полный «кирдык и козью рожу»? Оказался человеком слова (вернее, слово за него сдержал Балабанов) и устроил, прибыв в Нью-Йорк, а затем добравшись до Чикаго и поставив на уши Мекку американского криминалитета. По сценарию там обретается некий бизнесмен, косвенно виновный, как становится известно Даниле, в убийстве его армейского кореша. Вот он и летит разбираться на месте, да не один, а прихватив старшего брата. Того самого киллера-неудачника Витьку по кличке Татарин, которому он советовал податься домой и заделаться милиционером. К братскому совету Витька прислушался, да, видно, не судьба ему куковать на страже российских законов...

В отличие от первого «Брата» здесь Виктор Сухоруков резвится вовсю, благо есть где разгуляться. Роль его по объему почти не уступает бодровской. Кстати, эта «вкусная» роль так понравилась Сергею Маковецкому, что он всерьез предложил Балабанову переписать «старшего брата» на него. Балабанов наотрез отказался: помимо всего прочего, зритель уже запомнил чудного лысого субчика Сухорукова в роли фиксатого братца-бандита. «Ну и что? — не растерялся коварный Маковецкий. — А ты начни фильм с такого титра: «Расставшись с Данилой, Витя поехал к себе на родину, где сделал пластическую операцию, чтобы как две капли воды походить на одного известного актера». То есть на меня. Чем не вариант?» Балабанов юмор оценил, но все же уговорил шутника сыграть злодея-финансиста, из-за которого заварилась сюжетная кровавая каша. Тоже хорошая роль, тем более что до этого ему «новых русских» играть не доводилось.

— Мой герой Белкин не просто «новый русский», — уточняет Маковецкий, — он настоящий олигарх. О чем говорить, если его апартаменты снимали не где-нибудь, а в Горках Ленинских. Можешь представить себе масштаб и силу этого человека, если у него такая квартира. Автомобиль тоже суперский — переделанный «мерс» тридцатых годов. И в каждом эпизоде новый крутой костюм. Девять эпизодов — девять костюмов: Белкин не любит дважды надевать одно и то же.

Чтобы актер окончательно вжился в шкуру олигарха, Балабанов пригласил Лену Маковецкую исполнить в кадре эпизодическую роль жены своего законного мужа. А на роль возлюбленной главного героя, испытывающей к нему еще большие симпатии, позвал певицу Ирину Салтыкову. Чье кинематографическое появление в таковом качестве у Балабанова немало интригует.

— Скажи, почему именно Салтыкова?

— Ну, я долго думал, кого можно к этому делу пристроить. Хотелось героиню совсем не «его» романа в смысле музыки. Потом, чтобы девушка была красивая, чуть постарше Данилы и как личность достаточно крутая. Всеми этими качествами Ирина обладает.

Чикаго и Горки Ленинские, крутые «мерсы» и Салтыкова... Нет, определенно, новый фильм не клонирован от предшественника-хита. Скорее это дальняя состоятельная родня. Во-первых, первого «Брата» сработали за гроши («Я придумал всю эту историю, чтобы не сидеть в простое и не курить бамбук. Снимали в своей одежде, в квартирах друзей. Когда нужно, обращались к какой-нибудь бабушке, заселялись в ее комнатушку, но к вечеру должны были все свернуть».), а бюджет «Брата-2», если верить Сельянову, зашкаливает и сильно зашкаливает за «зеленую» единицу с шестью нулями. Во-вторых, тот «Брат» все же не был попсой в экологически беспримесном виде, завлекал тонкой арт-подкладкой, а «Брат-2» устами режиссера и продюсера рекомендует себя как проект чисто попсовый по убеждениям и конкретно коммерческий по намерениям. Ничего предосудительного ни в таких намерениях, ни в таких убеждениях Балабанов не находит:

— Я придумал игру и придерживался ее правил. Есть разные карточные игры. Можно играть в бридж, можно в преферанс, а можно в буру.

— И все они тебе в равной степени интересны?

— Каждая по-своему.

Надо понимать, «Счастливые дни» — это был бридж, «Замок» — преферанс, а оба «Брата» — бура.

— Не исключено, что в следующий раз ты захочешь сыграть в очко?

— Почему нет? Хорошая игра. Поверь, я ни в чем себя не насиловал, работал с удовольствием. Хотя, конечно...

— Что «хотя»?

— Хотя первый фильм снимать всегда интереснее. Но и здесь у меня был свой интерес: я делал вещи, которые никогда раньше не делал. На чужой территории с тамошними актерами, съемочной группой, исполнительными продюсерами. То есть как бы снимал американское кино. По их понятиям малобюджетное, а по нашим — так вполне себе дорогое.

Голливудские киношники запросто не только Россию-матушку в закоулках Сан-Франциско лепят, но и Сан-Диего при необходимости горазды выдать за Лос-Анджелес. У Балабанова такие номера не проходят. Прежде чем написать сценарий, он пару раз слетал в Штаты для ознакомления с наличной реальностью, раньше это называлось творческими командировками.

Разумеется, американцев должны были играть американцы. Они и играли. Не звезды, конечно, но тот же Гарри Хьюстон, исполнивший роль главного злодея-янки, вполне известный эпизодник (например, замечен в «Фарго»). А роли украинских бандитов исполнили натурально украинские бандиты.

— Что же, американские партнеры специально для тебя их искали?

— Почему? — удивляется Балабанов. — Я сам их нашел.

Все дело в «Брате» и его успехе совсем не местного значения. Эмигрантская публика, в том числе и криминальная, выучила этот фильм наизусть. Некто Паша, знатный персонаж, прознав про съемки, пришел лично выказать уважуху автору. А потом и двух друзей привел. Они и изобразили братков, которые охотятся за Витькой Багровым. Съемочной площадкой дело не ограничилось, братва «гуляла» киношников в мексиканском ресторане, один из них в порыве чувств попытался подарить Сухорукову цепь с крестом (тот испугался и уклонился), предлагали даже поучаствовать финансово в производстве (на этот раз испугались американцы-партнеры, на счета которых должны были быть перечислены средства неизвестного происхождения).

— Для тех русских, кто с законом не в ладах и работать не хочет, Америка самая благодатная страна для жизни, — убежден Балабанов. — Им нравится: чего особо головой думать, когда в магазинах все есть? Подошел там ко мне один около ресторана, типичный уголовник. Здесь, говорит, рай. Я в Союзе двадцать лет отсидел, вышел и сразу сюда уехал.

Такой взгляд на Америку в фильме доверен Витьке, который от нее без ума и под финал находит способ остаться там на законных основаниях. Что же касается Данилы, то он представительствует от лица тех, кто разделяет пафос Балабанова:

— Поначалу эта жизнь кажется очень привлекательной. А приглядишься, и все наоборот. Если у человека есть хоть немножко мозгов, чувства в нем не усохли — он там жить не сможет. Потому что это абсолютно холодная и циничная страна без каких-то человеческих проявлений. И люди в основном посредственные, глупые. Тем, для кого деньги не единственная ценность, там будет очень тоскливо и кисло.

— Ну и как ты себя чувствовал в роли режиссера, по-американски снимающего русское кино в холодной, циничной, бесчеловечной, тоскливой и кислой стране?

— Никаких проблем. Как и везде, халтурщиков достаточно. Но есть и профи, просто блеск. Например, Брюс, мой первый ассистент — второй режиссер по-нашему. Буквально все контролирует, у нас таких «вторых» днем с огнем не сыщешь. Или две девушки художницы — скорость фантастическая. Скажешь кому-нибудь из них: «Мне в кадре нужно вот это». Ни слова не говоря, ни «йес», ни «ноу», а просто вж-жик и нет человека. А через минуту все исполнено. Куплено ли, взято ли на прокат, сделано ли на заказ. Ни одного прокола. Фантастика.

Нашлись, выходит, среди посредственного и глупого американского поголовья достойные и разумные индивиды. Проблемы и впрямь оказались решаемыми. Хочешь снимать на городских улицах, ради Бога. Плати муниципалитету двадцать пять долларов в день и вперед. Не Бог весть какая сумма даже для нас, небогатых от рождения. Хочешь снимать в метро — будь любезен иметь разрешение, которое стоит уже серьезных денег. Но и без разрешения можно вывернуться.

Делается это так: заходишь в вагон, за время перегона быстро снимаешь что надо, потом камеру в сумку и огородами от греха подальше. Поскольку законопослушные янки, став свидетелями самодеятельных съемок, тут же отзванивают в родную полицию: поинтересуйтесь, мол, есть ли у ребят мандат.

— Сергей Астахов, наш оператор, однажды опрометчиво поступил: вышел из вагона с камерой в руках и стал у всех на виду ее укладывать. Естественно, тут же стукнули в полицию. Я вовремя сообразил, мы резво ломанулись, перебежали на другую сторону. Чудом не поймали.

Законами Чикаго запрещено снимать стражей порядка, а также полицейские автомобили, знаки и даже вывеску «Chicago Police». По такому случаю Балабанову подсовывали, по его выражению, всякую туфту и лабуду, но он, гордый перфекционист, отказался и правдами и неправдами снял-таки все настоящее: и вывеску, и знаки, и автомобили. И даже двух полицейских уговорил в кадре покрасоваться.

— Как же это они согласились, если запрещено?

— Ну, это их снимать запрещено, а им сниматься не запрещено. Наверное, подумали: русское кино, никто не увидит. Да и потом, интересно ведь: для американцев кино до сих пор страшно притягательная штука.

Настоящие полицейские арестовывали зарвавшегося Витьку Багрова, который отчаянно держал оборону от наседавших на него копов: «Русские не сдаются!» Коварный Балабанов, ни о чем не предупредив Сухорукова, доверительно сообщил им: «Имейте в виду, он настоящий преступник. Не церемоньтесь». Те радостно козырнули: «О'кей» — и не церемонились. «Ка-а-ак защелкнули на мне наручники! — жаловался потом Сухоруков. — А я же не знал, что при любом движении они впиваются в тебя. Руками взмахнул — боль адская!» Такой же номер режиссер выкинул и с Бодровым. На съемках драки в черном квартале сказал местным артистам, изображавшим афро-американских недругов Данилы: «Бейте, не жалейте...» Говорят, досталось Бодрову крепко. Но он Балабанова простил: что поделать, издержки «натуралистического» метода.

— Кстати, а снимать в черных районах не чревато?

— Мы же под охраной работали. Если ты в одиночку к ним забредешь, мало не покажется. Вот операторская группа зарулила туда однажды вечерком: решили парни проверить, правду ли говорят. Вернулись с полным ощущением, что говорят правду. А с полицией не страшно. Кстати, среди черных артистов был один, который посмотрел «Брата» на фестивале и пришел в полный восторг. При мне его обступили со всех сторон, и он с пеной у рта в лицах разыгрывал сюжет: «А он им так... а те вышли... и тут он... а они...» Слышал бы ты, как он рассказывал — песня!..

Дмитрий САВЕЛЬЕВ