КАК ПЕРЕСТАТЬ БОЯТЬСЯ И НАЧАТЬ ЖИТЬ

Что происходит? Кто виноват? Что делать?

КАК ПЕРЕСТАТЬ БОЯТЬСЯ И НАЧАТЬ ЖИТЬ

Три наивных вопроса о том, есть ли жизнь после выборов, как одеть наручники на ревнителей прописки и сколько наших денежек горит синим пламенем, самому правому вице-спикеру Госдумы Борису Немцову задал не менее правый Борис Гордон

Я пришел открыть глаза Борису Немцову на то, что страна не хочет вправо. Треть голосов за папу Зю. Трусливые разговоры даже самых правых о полной и всеобщей социальной защите. После памятного иска Вероники Куцылло о прописке — почти ни одного похода граждан в КС против антирыночных и антидемократических законов, которые наплодила та, красная Дума.

Но Немцов и сам подозревал подобное. Хотя с оговорками.

— Иногда мне кажется, что страна хочет сказать всем, в том числе и правым: «Отстаньте от меня, не трогайте! Что вы пристали со своими европейскими ценностями!» Человек уткнулся носом в землю, задыхается, а ты ему говоришь: «Распрямись! Ты в сосновом лесу, здесь кислород, здесь озон! Глотни воздуху — легче будет!» А он просит от него отстать. Потому что распрямляться в лом. Хотя те, кто голосовал за СПС, — явно хотят дышать свободно. Эти точно голосовали не за харизму первой тройки, а за правые ценности.

— А вдруг за харизму? Вы же все такие с виду симпатишные...

— Нет. Социологический анализ показал, что за нас голосовали люди образованные, экономически самостоятельные, не надеющиеся на государство. На основе какого-то эмоционального восприятия ярких лидеров такие люди никогда не голосуют. Проверено. Да и президента страна избрала правого.

— А она это поняла?

— Не вся. Огромное число избирателей, особенно в красном поясе, голосовало за Путина как за носителя идеи порядка. Но образованные люди, экономически самостоятельные люди, бизнесмены голосовали за него как за носителя правой идеи. Ведь Путин, когда говорит откровенно, излагает исключительно правые идеи. Помните, в Иркутске он полностью поддержал наши предложения по референдуму — отмену депутатской неприкосновенности, защиту частной собственности, отправку только контрактников в «горячие точки»? Он не исключил возможности инициировать такой референдум своим указом. Вы можете сказать, что это был предвыборный трюк. Ну пусть трюк — но почему именно такой, а не с реверансами в сторону левых? А его постоянные напоминания о том, что олигарх должен иметь ровно такие же права на общем рынке, как владелец киоска? Его же никто не дергает, а он постоянно говорит, что ему не по нутру расклад оруэлловского скотного двора — «некоторые звери равнее других». Это нормальная правая позиция. Говорит, но пока ничего не делает? Так извините, он избран президентом несколько дней назад. Что он будет делать, я не знаю. Но что ему надо будет делать — вычислить нетрудно.

— Ну так вычислите, — попросил я.

Вертикаль

— Помните, нежно любимая всеми нами Вероника Куцылло выиграла суд о прописке? Конституционный суд заявил, что институт прописки — вне Конституции. Что должны были сделать все градоначальники? Привести свои нормативные акты в соответствие с этим решением — да и с Конституцией тоже. Кое-что просто отменить! Вместо этого прописка еще и еще раз вменяется во всех бумагах на регистрацию — и решение КС блокируется. И что делает государство? Одевает наручники на мэра, не только не подчинившегося решению КС, но и продолжающего взимать мзду за право человека жить в собственной квартире? Нет, государство вступает с ним в светскую дискуссию об особом статусе Москвы. С человеком, нарушившим Конституцию и законы!

Поймите — пока губернаторы и градоначальники не будут наказуемы за те действия, за которые наказуем любой смертный, — порядка в России не будет. Говорят, что более действенный рецепт — замена выборов местных начальников их назначением из Москвы. Но это ничего не даст. Губернатору вообще будет море по колено — он будет отвечать лишь перед тем, кто его назначил. Такую чиновную машину, неподконтрольную никому, мы уже проходили. Такой статус почти ничем не отличается от нынешней комбинации неотстранимости всенародно избранного с иммунитетом члена Совета Федерации. И поэтому еще одной задачей Путина будет отладить НЕПОЛИТИЧЕСКИЙ механизм отстранения от власти всенародно избранных губернаторов и мэров. Не по политическим мотивам, а за те деяния, по которым возможно судебное решение. Пусть инициатором отстранения сможет стать лишь президент (или правительство), а первой и последней судебной инстанцией будет Верховный суд. Ясное дело, что не районный, на который слишком легко давить. СПС собирается вносить такой законопроект. Мы настроены продавить его даже через сенатское вето.

Институт прописки кончился бы сто лет назад, если бы всех мэров, сохранивших эти нормативы вопреки решению КС, в один прекрасный день просто вывели бы из кабинетов. Позорная графа в российском паспорте исчезла бы тут же: чиновники этой системы не захотели бы испытать такой же позор и унижение. И появился бы нормальный номер социального страхования, как во всех приличных странах. Но у нас не появится никакая идентификационная карточка, никакой social security number, а останется вечная прописка (как бы ее ни называли) — пока чиновник, поддерживающий эту систему, останется неприкасаемым!

Если будет отлажена система, при которой президент сможет позвонить мэру и очень мягко сказать: «Извините, но вы не выполнили решение КС о прописке, поэтому я буду вынужден обратиться в суд за решением о вашем отстранении», — я вас уверяю, что в течение суток этот мэр или любой другой чиновник отменит все безумные нормативы. Он будет плеваться. Кричать, что президент не вник в особый статус города. Но он их отменит. Да, его работа в таких условиях станет очень нервной и вредной. Так за эту вредность надо будет хорошо платить. Но государство будет работать.

А сейчас, когда меня спрашивают, грозит ли нам диктатура — я отвечаю: в раздолбайском приватизированном государстве не может быть диктатуры.

Менталитет

— Но ведь страна сама не хочет драться с пропиской и антирыночными законами, — сказал я, — даже стонущие от института прописки риэлтеры не понимают, как может человек жить без штампика в паспорте о месте жительства. Не понимают!

— Страна живет по понятиям не потому, что состоит из бандитов, дебилов, жуликов и воров. Просто люди знают: чиновник не живет по закону — а дело всем иметь именно с ним. Риэлтерам не нравится закон о госрегистрации сделок с недвижимостью, но они нарабатывают теневые механизмы его обхода, а не идут в Конституционный суд. Почему? Государство слабое. Оно неоднократно уже это показало. Сколько раз чиновники и олигархи уже подтирались решениями Конституционного суда или Антимонопольного комитета? И те же риэлтеры считают: сегодня отменишь закон о госрегистрации через суд — завтра чины, которым выгоден этот драконовский антирыночный закон, бойкотируют эту отмену.

Если Путин вернет доверие обывателя к государству — можно будет считать, что его избрание уже имело смысл.

Вы заметили, сейчас страшно много говорят об «усилении роли государства». Парадокс, но большевики и олигархи понимают эту роль абсолютно одинаково: выдача квот, лицензий и разрешений; все формы «перекрытия кислорода» одним и раздачи привилегий другим. Но ведь есть нормальная роль государства в жизни человека. Ты подвергся наезду, вызвал милицию, она помогла. Телефонный оператор-госмонополист запретил частным операторам устанавливать квартирные телефоны — суд лишил монополиста лицензии. Вышел безобразный закон — ты обратился в Конституционный суд — он принял решение, и закон перестал действовать автоматически, без оглядки на мнение и выгоды чиновников. Если Путин не приведет ситуацию к чему-то подобному, его популярность кончится очень скоро. Хотя восстановление нормы, при которой все решается по закону и через законные механизмы, — это задача и общества тоже. Ибо сейчас умонастроения в обществе — не решать ничего официальным путем. Те же риэлтеры и мне жаловались на закон о госрегистрации сделок. Но жаловались очень своеобразно: да, мы теряем деньги. Да, рушатся сделки. Но с Минюстом мы ругаться не будем. В Думу и Белый дом не пойдем. Просто перехитрим всех и вся. Знаете, наверное, матерную поговорку о том, что на всякую хитрую субстанцию с гайкой есть свой болт с винтом. Вот так у нас и живут.

Путин, если реально хочет отойти от олигархического капитализма к конкурентному, в какой-то степени должен быть и министром по антимонопольной политике. Не занимать это кресло буквально, но сказать о том, что он гарант этой политики. Там, где власть разрушает монополии, — там всегда легче жить. Это доказали те же Рейган и Тэтчер.

— Это могли бы доказать и вы, если бы провели коммунальную реформу и разрушили эту госмонополию. А вы не провели, — ехидно заметил я.

— Мы-то не провели, но она идет, — улыбнулся Борис Ефимыч.

Не жгите ваши денежки

— Мы хотели, чтобы все платили за коммунальные услуги СТОЛЬКО, СКОЛЬКО ОНИ СТОЯТ. Бедным государство пусть платит субсидии, но в счетах должны фигурировать реальные цифры. Чтобы у богатых не было соблазна и возможности прикинуться бедными, должен быть хороший механизм показа реальных доходов. Он возможен только при низких налогах. Но они и станут низкими, если государство перестанет забирать все твои деньги в бюджет, чтобы отдавать их в виде дотаций. Зачем лишний бег денег по кругу? В общем, все проще простого, но...

Вы знаете, что до сих пор самая большая статья консолидированного российского бюджета (то есть и федерального и региональных вместе) — это дотация на сжигание мазута и газа? Это около двадцати пяти процентов внутренних расходов. На оборону тратится около пятнадцати. До тех пор пока в России дотируются коммунальные услуги — у нас не будет ни образования, ни здравоохранения, ни армии. Мы останемся нищей страной, пока жжем наши деньги в котельных. Можем мы поддерживать нормальное среднее образование, если четверть наших денег горит? Нет. Можем ли, сжигая деньги, помогать инвалидам? Нет. Платить нормальные пенсии? Нет. Доходы людей из-за этого не растут: государство вынуждено собирать налоги на то, на что они не собираются нигде в мире. А потом возвращать их в виде низкой квартплаты и платы за свет и газ. Не надо этого делать! Оставьте здоровым эти деньги — и они сами отнесут их домовладельцу. А субсидию дайте только немощным. Смысл реформы был в раскрепощении людей от самой большой и бессмысленной статьи расходов бюджета — не больше и не меньше.

В девяносто седьмом меня вчистую переиграли на информационном поле. Объяснили, что я хочу пустить страну по миру: заставить всех платить за квартиру столько, сколько ни в жисть не заработать. Никаких субсидий, ничего. Неплательщиков выселят на свалки. Апокалипсис сегодня. Немцов — враг народа.

Почему нам так досталось? Не потому, что оппоненты чего-то не знали или не поняли. Люди, чьи президентские амбиции только-только начинали вызревать, боялись популярности нашего правительства. А она могла возникнуть: девяносто седьмой год до сих пор считается эталонным по экономическим показателям из всех пореформенных лет. Ничьи экономические интересы за дискредитацией коммунальной реформы не стояли. Только политические: сделать из нашего правительства пугало, пока кто-то из нас не стал реальным претендентом на президентство. Помните, Лужков тогда буквально верещал. У него пена шла изо рта. Стараниями московского градоначальника и его PR-команды страна получила такую трактовку нашей коммунальной реформы, от которой не могла не прийти в ужас.

Но и я виноват. Я несу полную ответственность за то, что не сумел организовать крупномасштабную общенациональную кампанию по разъяснению смысла реформы. Мне тогда надо было перевалить все административные и технические решения на аппарат, а самому денно и нощно популяризировать реформу, покуда не был растрачен ресурс популярности от губернаторских времен. Даже покупать время на частных телеканалах надо было. Ведь реформа-то и сейчас на самом деле идет. Хотя криво. Даже Лужкову пришлось делать все то, чего он обещал не допустить никогда. Повышать тарифы. Проверять их правильность, насылая аудит на монополистов. Платить субсидии тем, у кого коммунальные услуги съедают больше определенного процента доходов семьи. Только делается это все сейчас на бегу, а можно было, не торопясь и аккуратно. Пока люди сами не платят за тепло по полной — у любого мэра и губернатора сейчас выбор такой: либо уплатить зарплату бюджетникам, либо уплатить дотацию на сжигание мазута. Или оставить людей без зарплаты, или ее заморозить, как это делают классики российской экономики и политики Черепков и Наздратенко. Мы должны были уже забыть об этой дилемме. Почему прибалтийские страны так быстро пошли в гору, стартовав в равных условиях с Россией в девяносто первом? Потому что коммунальную реформу они сделали пять лет назад. А я не сделал, потому что недооценил ситуацию: такие вещи в России нельзя делать без политической поддержки, примерно равной той, которую сейчас имеет президент.

Так что Путину Владимиру Владимировичу, у которого такая поддержка есть, — ПРИДЕТСЯ ЭТО ДЕЛАТЬ. Он никуда от этого не уйдет. Иначе он не сможет снизить налоги, повысить доходы, избавиться от неплатежей и поставить олигарха в равные условия игры с ларечником. Он не сможет сохранить наши города; он не сможет избежать того, что каждую зиму они превращаются в объекты МЧС, пока эта позорная статья расходов не уйдет из бюджета. Сейчас ведь дотируется отопление КАЖДОГО МЕТРА площади. Стало быть, богач, один живущий на двухстах метрах, получает из бюджета невидимых подпорок В ДВАДЦАТЬ РАЗ больше, чем бедняк, живущий на десяти метрах в коммуналке. Арифметика абсурда. Во всех делах нынешней России торжествует самый волчий принцип: социализм для богатых и капитализм для бедных.

— Но плоская шкала подоходного налога, которую вы тоже тогда предлагали, — это разве не рай для богатых и не ад для бедных?

— Нет. Вы же видите: идея плоской шкалы подоходного налога овладела массами. Даже левыми. Все поняли, что прогрессивная шкала уплаты налогов в стране, где нет навыков и желания их платить, — самогипноз. Когда люди не очень-то и видят отдачу от своих налогов (а у нас это так и есть), то хотя бы шкала их уплаты должна быть примитивной и подъемной для большинства. Иначе — сто один способ ухода. Те, кто до сих пор настаивает на прогрессивной шкале и головоломной системе, просто не хотят, чтобы налоги платились. Они не хотят, чтобы было государство. Вот реальная цель, какими бы красивыми словами она не прикрывалась.

— Ага! — решил я поймать Немцова. — Правые хотят ТАК снижать налоги, что в бюджете тоже ничего не останется. Значит, вы тоже не хотите государства?

— Я вам сейчас скажу одну фантастическую, парадоксальную вещь, — ответил Борис Ефимыч, — чем либеральнее и правее экономическая политика страны, тем более розовым становится государство.

Хочешь налево — иди вправо

Где и когда у нас были заповедники праволиберальной политики? В Штатах при Рейгане и в Англии при Тэтчер. И что мы сейчас имеем в этих странах? Не собес, но совершенно нормальное социальное государство. Посмотрите, как там защищают инвалидов. Ну специальные лифты, туалеты, пандусы, подъемники — это ясно. Но сколько служб занятости и помощи! Сколько бесплатных доступов к образованию — грантов, стипендий! А ведь там никто не строил социального государства. Там просто не мешали гражданам зарабатывать деньги — и денег стало столько, что грех не поделиться.

И наоборот: красные, желая построить социальное государство, всегда строят волчий бандитский капитализм.

— Докажите!

— Запросто. Во многих огромных российских городах начальники-социалисты годами не поднимали тарифы на общественный транспорт. Красные предоставили льготы по оплате за проезд шестидесяти процентам населения страны! И не только пенсионерам и инвалидам. Список имеет вид примерно такой: «налоговая полиция, СЭС, инспекция по борьбе с грызунами». Душевный человек Виктор Иваныч Черепков, кажется, просто отменил плату за проезд. Мол, оплатим из бюджета. В бюджете денег нет. Транспорту не на что купить бензин. Общественный транспорт сдох. Но людям надо продолжать жить — и, стало быть, ездить. И вот везде, где начальники социалисты, появились частные маршрутки и автобусы. Можете себе представить, с какими ценами. Такого нет ни в одной буржуазной стране. «Паблик транспорт» — он и в Англии «паблик», и в Америке «паблик» — то есть общественный. Когда я последний раз был во Владивостоке, там еще оставались два последних госавтобуса цвета детской неожиданности. Иногда их видели...

То, что ценности социальной справедливости (пусть и в извращенном виде) глубоко укоренились в головах наших людей, — это реальность. Никуда от нее не денешься. Но задача правых политиков состоит в том, чтобы объяснить нашим людям: хотите розового социального государства — голосуйте за правых. Хотите социальной защиты — согласитесь с либеральными экономическими ценностями — и получите то, что хотите. А если вы будете СЕЙЧАС поддерживать левых популистов, которые вас обманывают, обещая выплаты и льготы всем и помногу, — придете к волчьему капитализму. Левые, кроме всего прочего, просто ничего в экономике не понимают и поэтому ее разваливают. И тогда экономика волей-неволей должна запускать механизмы бандитского капитализма, чтобы избежать полного краха.

Борис ГОРДОН