ШЕСТЬ ЧАСОВ В АДУ

Это рубрика, которой сегодня вы не найдете ни в одной газете. Считается, что «подвиги» и «мужество» — это слова из старого, советского лексикона. Что сегодня об этом говорить неудобно. Не принято. Но мужество и подвиги от этого никуда не исчезли. Они есть. И есть мужчины, способные выстоять в пространстве между жизнью и смертью

ШЕСТЬ ЧАСОВ В АДУ

Обычно бои такой интенсивности продолжаются двадцать-тридцать минут, затем либо высота переходит в руки нападающих, либо их атаки захлебываются. Этот бой длился около шести часов

В последнее время частыми стали разговоры о девальвации отечественной наградной системы. Мол, ордена раздают почем зря, продаются они на вернисажах за копейки, а сами ветераны обменивают их на водку. Да, продают, да, обменивают, но вовсе не потому, что не ценят. Ценят, но каждый по своей мере — кто за что получил. Получил Красную Звезду за то, что перебирал в штабе бумажки, — и отношение к ордену бумажное. А тот солдат или офицер, что получил «Отвагу» за форсирование Днестра, продать или променять ее просто не сможет. Ведь ценность заключается отнюдь не в награде, а в том, что стоит за ней, — в том аду, в том страхе, в той бесшабашной и беззаветной храбрости, что охватывала бойцов в двух шагах от смертельного разрыва...

Герой России майор погранслужбы Сергей Юрьевич Медведев получил Звезду Героя не на Курской дуге и не под Сталинградом. Когда в августе 1994 года мы слушали сообщение о том, что большая группа вооруженных моджахедов совершила нападение на 12-ю заставу Московского погранотряда, защищающего таджикско-афганскую границу, мало кто воспринял это сообщение близко к сердцу. У нас тогда были свои заботы: инфляция, непрерывное удорожание жизни, бандитские разборки. А тут — вооруженный конфликт где-то далеко, да и не у нас, а в Таджикистане. Многие даже радовались: вот, мол, отделились, теперь получайте. Такая универсальная система защиты, когда люди радуются не оттого, что у них хорошо, а оттого, что где-то еще хуже, чем у них. Только небольшой процент людей, в основном солдатские матери и офицерские жены, с замиранием сердца вслушивались в эти скупые осколки информации, ибо за ней видели искалеченных солдат, госпитальные палаты и страшный «груз 200».

...Бой разворачивался на крохотном пятачке размером тридцать на пятнадцать метров. 18 августа 1994 года афганские моджахеды атаковали высоту 1501,1, которую оборонял отряд старшего лейтенанта Медведева. 20 бойцов приняли на себя удар 60 вооруженных по последнему слову военной техники бандитов. 20 на 60, трое на одного. Против троих не может устоять даже человек отчаянной храбрости. А они устояли. Правда, тогда они еще не знали, каким силам противостоят, в бою не принято считать неприятеля, на это просто нет времени. Тут главное другое: выстоять, не уступить, не сдаться. И выжить.

Чем привлекал моджахедов именно этот клочок земли, догадаться не трудно. Горы — это горы, перейти их где придется невозможно. Здесь совсем немного троп, по которым может пройти обычный, неэкипированный человек, а мест, где мог бы пройти вьючный караван, и того меньше. А высота 1501,1 — просто идеальный перевал для наркоторговцев и оружейных конвоев. Кроме того, захват высоты давал прекрасный плацдарм для обстрела ключевой, 12-й заставы таджикско-афганской границы. Прибавьте к этому еще расположенное здесь же неподалеку богатое золотое месторождение — и вы получите полное представление о том, каким лакомым куском, каким весомым козырем, как политическим, так и экономическим, была для бандитов эта точка.

Но что делали на этой, теперь уже чужой для нас, земле российские бойцы? Защищали рубежи родины — если бы не они, то граница России с Афганистаном сейчас вполне могла бы пролегать по низовьям Волги. Проблема с Чечней в таком случае была бы для нас просто детской сказкой. Как ни грубо это будет звучать по отношению к таджикам, но своеобразный «буфер» в виде суверенного и дружественного нам Таджикистана необходим нашему государству как воздух.

...Бой начался примерно в четыре часа утра. Именно тогда рядовой Махматназар Каримов, услышав невдалеке шорох песка, открыл огонь. Таджик стрелял по афганцам, людям, с которыми его связывали общие язык и религия, которые еще вчера призывали его, выходя на наши радиочастоты, «повернуть оружие против неверных». Надо сказать, что большинство в отряде Медведева составляли именно таджики и ни один из них не сдался, ни один не пошел на поводу у афганских «братьев». Забегая вперед, скажу, что самому тогда еще старшему лейтенанту Медведеву спас жизнь, прикрыв его собой, таджик Абдурафин Валиев. А сам погиб. Но это было потом, уже в конце боя, а тогда, когда бандиты поняли, что им не удалось подобраться к заставе незамеченными и просто перерезать солдат, они открыли по пятачку шквальный огонь.

Видимо, они долго готовились к операции, потому что каждый куст с вражеской стороны был озвучен своей огневой точкой. Это были не одинокие автоматные очереди — звук выстрелов слился в один сплошной гул, постоянно перебиваемый разрывами артиллерийских снарядов, взрывами гранатометов и «эрэсов» — реактивных снарядов. Откуда-то сверху по позиции пограничников лупил ДШК — крупнокалиберный пулемет, гроза вертолетов.

— «Дэшка» — штука серьезная, — рассказывал мне сам Медведев, когда я встретился с ним в Москве, — бьет с большого расстояния, взять его просто так сложно. Тут артиллерия нужна. Спасение от него одно: увидел вспышку — ныряй за камень, можешь успеть, пуля придет только через пару секунд.

А тогда у старшего лейтенанта этих секунд не было, и ему просто приходилось петлять между пулями и уворачиваться от разрывов, для того чтобы пробраться от окопа к окопу. Плотность огня была такой, что с рации Сергея пуля срезала антенну. А «дэшку» он снял очень просто — с помощью ручного огнемета.

— Сильная вещь, жаль только, одноразовая. Стреляет таким огненным снарядом, который, разрываясь, создает некое подобие вакуумного взрыва. Накрывает все в радиусе тридцати метров и даже больше. После того как я из него в «дэшку» стрельнул, она и замолчала.

Обычно бои такой интенсивности продолжаются двадцать-тридцать минут, затем либо высота переходит в руки нападающих, либо их атаки захлебываются. Этот бой длился около шести часов.

— Спасибо, братья-артиллеристы помогли, — вспоминает Сергей. — Вот тоже ювелиры, ведь стреляли из-за гор, с пятнадцати километров, а снаряды ложились один к одному, прямо вдоль границы. Ни один наш солдат от них не пострадал, а радиус поражения у наших снарядов более ста метров.

Утром 19 августа ребята Медведева праздновали победу: бандиты, подобрав убитых, отступили. Пятачок земли, который охранял погранотряд, был буквально вспахан взрывами и напичкан осколками. Как напоминание о бое то здесь, то там из земли торчали остатки хвостового оперения «эрэсок» и брошенное оружие моджахедов. Командир послал одного из бойцов, Мурода Одинаева, готовить чай, как вдруг он и стоящие рядом бойцы услышали в воздухе легкий шорох...

— Знаешь, по звуку летящего снаряда нетрудно угадать, пролетит ли он мимо или взорвется рядом с тобой. Если снаряд свистит, то можешь не беспокоиться, он тебя не заденет, а вот если просто шелестит — прячься, твой снаряд.

Прятаться было негде, до ближайшего окопа — метров десять, не добежать. Снаряд разорвался рядом со старшим лейтенантом Медведевым. В последнюю секунду его постарался прикрыть собой Абдурафин Валиев. Может, это вышло случайно, но Сергей верит в то, что солдат сознательно пожертвовал собой ради командира.

— У нас там отношения братские были. Не было такого, что я — командир, а ты — салага бессловесный. Поэтому в бою все знали, что их не бросят, им помогут. Поддержка всегда чувствовалась. Более того, бойцы выбирали частенько кого-нибудь из своей среды на неофициальную должность «телохранителя командира», и сам командир об этом ничего не знал. Только потом, когда переходил на другое место, ему перед уходом говорили: «Помнишь такого-то? Вот он был твоим «телохранителем».

Взрывной волной Сергея отбросило в сторону метров на пятнадцать, осколки попали в ноги, грудь, голову и брюшную полость.

Когда через два дня по радио жена Сергея Татьяна, жившая тогда с дочерью у родителей в Алма-Ате, услышала, что ее муж Медведев Сергей погиб во время боя на заставе, она не поверила услышанному и бросилась по инстанциям узнавать о судьбе мужа. Только на третьи сутки ей сказали, что Сергей тяжело ранен и лежит в реанимационной палате Центрального госпиталя города Душанбе. Взяв дочку, она не раздумывая выехала к нему.

Все солдаты, участвовавшие в том бою, получили ордена и медали, а сам Сергей Медведев был представлен к званию «Герой России». Сейчас он действующий офицер, майор, читает в Институте ФПС курс «Государственная служба». А еще он один из соучредителей благотворительной общественной организации «Герои России».

Государство сейчас не располагает достаточным потенциалом для того, чтобы как-то сделать проще жизнь своих героев. Да и не каждый из героев решится просить о помощи, это ведь только на поле боя они герои, а в чиновничьих кабинетах — обычные люди. И многим из них не раз приходилось слышать фразу: «Мы вас туда не посылали...» Поэтому создание организации для оказания всемерной помощи этим людям — дело благородное.

— Слава Богу, — говорит Сергей, — нам сейчас охотно помогают многие фирмы и частные лица, например такая, казалось бы, сугубо мирная организация, как «Дорогобужхимстрой», постоянно оказывает нам спонсорскую помощь. Ты, пожалуйста, напиши о них...

Напишу, как не написать о хороших людях. Собственно, уже написал...

Как само собой разумеющееся, «Герои России» подключились к благотворительной акции нашего журнала «Россия — своим солдатам» и уже организовали первый концерт в госпитале, где лежат парни, раненные в Чечне.

Валерий ЧУМАКОВ