Кто скажет слово в защиту субсидий на жилье?
ОСЕННИЙ МАРАФОН
В МОСКВУ, В МОСКВУ!
Неловко такое про себя говорить, но я бывшая лимитчица ЗИЛа. Пятнадцать лет назад я приехала учиться в пединституте на факультете иностранных языков. Поступила на заочный. Общежития мне не полагалось, вот и устроилась на необременительную работу вахтершей в зиловское общежитие. Дали мне койкоместо, положили зарплату в семьдесят рублей, и, пожалуйста, студентка, учись на здоровье. И уже через пять лет стала я дипломированным специалистом в области преподавания английского языка.
Но тут грянула перестройка, и все смешалось в зиловском общежитии. По лимиту новых работников не принимали, а среди старых похаживали слухи, что теперь всех уволившихся прежде срока ждет бомжевание вообще и выселение из общежития в частности. Так что увольняться я элементарно боялась. Работала себе и работала.
Как-то так случилось, что за десять лет работы в моей семейной жизни произошли необратимые перемены: я вышла замуж, более того, родила ребенка, забрала к себе в Москву старенькую маму.
На ЗИЛ не грешу — комнату я в конце концов получила. Как по всем законам положено, через десять лет прописки в Москве, отстояв пятилетнюю очередь зиловских горемык.
Наконец всей приумноженной семьей мы оказались в семнадцатиэтажке серии П-44 по Ореховому проезду. В двухкомнатной квартире такого дома и поселились я, мама, дочка, муж и соседская семья из лица кавказской национальности и его беременной жены.
ДОБРОСОСЕДСКИЕ ОТНОШЕНИЯ
Я не ною, прошу понять меня правильно. Коммуналка так коммуналка. Тем более что сосед со своей женой почти сразу переехали к родителям последней, а нам сдавали комнату.
От продажи жилья моей матери у нас образовалась на руках немалая по всем временам сумма — пять тысяч долларов. Небольшую часть мы планомерно проживали, большую хранили по старинке в сберегательном банке. Встали на очередь по улучшению жилищных условий и принялись сообща мечтать: вот дойдет очередь, получим двухкомнатную, доплатим, сколько положено... Муж, средней руки торговец, очень сильно размечтавшись, даже откладывать часть зарплаты не торопился.
Но, как известно, чтобы в муниципальной очереди отстоять, нужно девять жизней иметь, как у кота. Время шло. Прошел передел собственности, минул кризис 94-го, сменившись кризисом 98-го. Нашу семью экономические напасти страны обходили стороной. От одного не застраховались: вернулся сосед с приплодом на законное место жительства. В отдельно взятой квартире наступил передел квадратных метров.
Я отправилась в Департамент муниципального жилья и жилищной политики обнадеживаться перспективами.
— Вам двухкомнатная не полагается, — огорошил чиновник, на языке департамента именуемый специалистом первой категории, — вам минимум «трешка» достанется.
Я, было, обрадовалась: «трешка» на самом деле лучше «двушки».
— А когда же эта благодать прольется? — только и могла я поинтересоваться.
— Ну, это когда очередь дойдет, — поскучнел специалист, — мы вас письмом известим.
Ждала бы, наверное, я письма и по сей день, если бы друзья не надоумили: принеси, дескать, подарок — коньяк хороший или шоколадку, намекни, что можешь и другую материальную помощь оказать, тогда и чиновник тебе намекнет на размеры вспомоществования, на которое от тебя рассчитывает. И еще обнадежили, что никакой иной жилищной политики в департаменте нет и быть не может.
Делать нечего. Дала я взятку коньяком. Специалист по жилью потеплел значительно. И даже с отсрочкой платежа помог, сказал, дескать, как только решится вопрос, так он на тысячу рассчитывает. И еще сказал: документы мои теперь в числе первоочередников лежат. А чтобы я правильно всю выплату за жилье рассчитала, мне нужно обратиться в субсидийный отдел.
Вот тогда-то мечты и рассеялись, как утренний туман.
СУБСИДИИ НА БЕДНОСТЬ
Марафон в бюрократическом круге — занятие не для слабонервных. После отсидки в полуторачасовой очереди дама из отдела субсидий наконец посчитала мне на калькуляторе размер городской дотации. Не знаю, что она мне там умножала, делила, но вопросы при этом задавала странные: «Сколько лет вы стоите на очереди?» или «Как давно вы живете с мужем?» Наверное, город платит за долготерпение очередника и супружескую верность?..
— Триста пятьдесят тысяч рублей вам дотация полагается, — подытожила наконец дама.
— Здорово! Давайте скорее деньги, я куплю себе однокомнатную квартиру! — предложила я простейший из известных мне способов. Но дама с деньгами не торопилась.
— Сначала вы должны оплатить оставшуюся стоимость. Только после этого мы перечислим деньги фирме. И учтите, пожалуйста, что меньше, чем трехкомнатную квартиру, мы не оплатим вовсе.
Вот так так! Доплата за трехкомнатную через одну из рекомендованных департаментом фирм составила бы, по самым скромным прикидкам, около двадцати пяти тысяч долларов. Маленьких квартирок в Москве не строят. А большие и стоят больше, исходя из рыночных цен на квадратные метры. Да и условия, предлагаемые риэлторскими агентствами, оказалось, единообразны: жилье с доплатой по субсидиям фирмы продавали только на этапе незаконченного строительства. Как правило, у таких домов даже почтового адреса не существовало, один только микрорайон. Значит, моя благость, трехкомнатная квартира, накрывается медным тазом, ну нет у меня двадцати пяти тысяч долларов и времени ждать за эти деньги квартиру целый год.
— Да! И не вздумайте разводиться! — крикнула вдогонку дама. — Все равно вам придется комнату сдать!
Действительно, развод мог бы стать выходом из положения: мы получаем на троих небольшую «двушку», а муж остается в комнате, которую затем приватизирует и продает. На средства от продажи мы выплачиваем неизбежные при оплате субсидийного жилья долги. Но вот какая незадача: на пути осуществления такой сделки стоят еще две разрешительные инстанции — МГКА «Мосжилсервис» и комиссия по жилищным вопросам при правительстве Москвы. Как комиссии решат, так и будет, никаких правоустанавливающих документов у них нет, и действуют чиновники скорее из соображений целесообразности отъема жилой площади в пользу других очередников. А, может, из простой человеческой жадности.
ПОЧЕМ ХВОРИ И БОЛЕЗНИ
Мечта о субсидийном жилье долго еще бередила наше воображение. То мы пытались найти квартиру подешевле, то подходящую фирму, в которой условия покупки жилья более человеческие. Однако все тщетно. Приобрести квартиру с городской дотацией оказалось просто невыгодно. Что халявы в жизни не осталось, я и сама знаю. Но совершенно непонятно, зачем только субсидии придумали, ведь никому из очередников от такой государственной щедрости никакой выгоды не светит.
Можно было бы исхитриться, оформить инвалидность на себя, на мать (стоит такая справка по какому-нибудь эндокринологическому заболеванию недорого, около сотни долларов, плюс полгода на прохождение обследования). У моего ребенка и без липовой справки положительная реакция на туберкулез. Надо полагать, чиновники не звери, дали бы в конце концов квартиру трем инвалидам.
Но лучше все-таки быть богатым и здоровым. И я принялась подбирать вариант: меняю комнату на квартиру с доплатой в пять тысяч долларов.
НАШ КОММЕНТАРИЙ:
Рынок недвижимости в Москве оживился. Понятное дело: осень — период деловой активности, скачков курсовой стоимости доллара и психической напряженности жителей мегаполисов. Вот только цены на жилье стабильны даже в пик сезона продаж.
Почему? Ну, это вам любой бизнесмен скажет: о каких рыночных ценах может идти речь, если рынок недвижимости в Москве давно поделен и переделен. Вот, например, субсидийное жилье. Если вы, новоявленный бизнесмен, собрались работать на рынке первичного жилья — вашу фирму ждет скучнейшая стагнация. Если вы собираетесь открыть фирму и работать с городскими дотациями — вы уверенной поступью топаете по пути к банкротству. И вообще, в этих сферах рыночные отношения вам только приснились.
Механизмы регулирования просты, как детская считалочка: этому даем, этому даем, а этому не даем: он воду не носил, дров не рубил, электроэнергию не проводил.
А вы как думали, что такое рыночная цена? Или, например, чего вы ждали, когда московский мэр в открытую говорил, что цены на жилье опустит до ста долларов за метр? Думали, что у мэра есть ноу-хау по удешевлению стоимости строительства?
Вот, например, что касается рынка субсидийного жилья, то он вполне подконтролен московской исполнительной власти. Дело в том, что фирм, которые работают по субсидиям, — не много. И, как правило, связываясь с государственными дотациями, они закладывают в свой бизнес все возможные риски, начиная от макроэкономического кризиса и заканчивая банальной процедурой затягивания выплат по бюджетным долгам. Риски в условиях нашего несколько недоразвитого капитализма диктуют и стоимость субсидийного жилья: полная рыночная цена плюс отсроченная поставка товара (то бишь квартиры). Очевидно, что в таких условиях по субсидиям вам предложат разве что новостройку в нулевом цикле строительных работ, которая обойдется в аккурат как готовая к заселению квартира.
Итак, кто скажет слово в защиту субсидий на жилье? Во всяком случае не те, кто простоял на очереди десяток-другой лет. Им субсидийное жилье, как правило, обходится дороже, чем квартира на вторичном московском рынке.
Но вот из всех существенных событий, за последнее время действительно повлиявших на рынок субсидийного жилья, можно выделить два: новая система подсчета субсидий, сделавшая получение жилья очередниками сверхубыточной операцией, и принятие некоего «положения 13» — «О порядке учета граждан, нуждающихся в улучшении жилой площади», согласно которому очередник получает жилье только один раз в жизни.
Нет, особенно оборотистые москвичи вполне могут обойтись сами, без фирмы. Купить квартиру у подрядчиков относительно дешево: однокомнатная обойдется около десяти тысяч долларов. Но для этого нужно раздать взятки в особо крупных размерах: в подрядную организацию, чтобы у строителей возникла охота выделить лимитное жилье, в министерство или ведомство, которому это жилье выделяется бесплатно, чтобы у чиновника отпала охота его честно распределить, и, наконец, в департамент муниципального жилья, чтобы вообще документы оформили. Десять тысяч за однокомнатную квартиру — недорого, все равно не рекомендую, ибо подобная экономия уже квалифицируется как деяние уголовно наказуемое.
Ольга БУХАРКОВА,
Ирина ИВАНОВА
|