БОЧКУ НА ДЕНЬГИ

Что происходит?
Кто виноват?
Что делать?

БОЧКУ НА ДЕНЬГИ

Нашему политическому бомонду мало реальных катастроф — никак не терпится накликать что-нибудь еще. Ну хоть топливный апокалипсис, что ли...

Человеку за баранкой нашептывают: «Видишь новый ценник на бензоколонке, от которого темнеет в глазах? Выйди на баррикады, потребуй национализации нефтяной и газовой индустрии — и цена вновь будет советской (власть тоже?). И тогда всем станет хорошо!»

Когда в минувшем сентябре мировые цены на нефть поползли вверх, а телевизор стал беспрестанно выдавать картинку баррикад из тяжелых грузовиков с одной стороны и совещаний больших людей — с другой, российские левые подпрыгнули до потолка и захлопали в ладоши. А как же-с? Экономика России нынче открыта всем мировым веяниям — стало быть, охвативший Запад нефтяной кризис неизбежно придет и к нам. Наше топливо по законам рынка неизбежно потечет туда, где оно дороже, — то есть на рынок мировой. Собственно, уже течет вовсю. Будет дефицит и рост цен на рынке внутреннем. Если же довольно высокие экспортные пошлины на вывоз нефтепродуктов (уже, кстати, введенные правительством) избавят человека за баранкой от дефицита топлива — они вряд ли сдержат рост внутренних цен: не та конъюнктура рынка. Стало быть, даже сезонный рост цен на бензин и солярку можно будет объявить кризисным, вдоволь проораться насчет срывающейся уборочной (посевной, северного завоза, вывоза навоза, etc.) и стребовать крови нефтяных олигархов. Сам вождь Геннадий Андреевич буквально на днях с нескрываемой улыбкой усталым басом промолвил, что вопрос о национализации российской нефтяной промышленности все равно придется ставить.

Левые уверяют, что национализировать скважину и вышку смертельно необходимо по двум причинам. Первая: гадкие нефтяные олигархи гонят свою продукцию, куда велит рыночная конъюнктура, а большевики погонят ее на северный завоз и посевную, обеспечив всеобщее счастье. И вторая: гадкие нефтяные частники поддерживают бюджет, только платя налоги и пошлины, а с нефтегазовой госмонополии можно будет состричь гораздо больше — опять же обеспечив всеобщее счастье в виде социальной защиты на грани шведского социализма.

Но фокус в том, что один сценарий исключает другой. Да, можно вернуться к принципам государства-богадельни. Россия и так-то не сильно ускакала от практики довольно циничного всеобщего собеса: сначала государство всеми мыслимыми и немыслимыми способами не дает подданным заработать (попросту говоря, на всех «наезжает») — затем, видя, что подданные никак не могут себя прокормить, начинает всех социально защищать. Но для социальной защиты в государстве, где никому не дают зарабатывать, потребуются такие экспортные поступления, что о внутреннем рынке придется забыть. Можно, наоборот, бесконечно насыщать внутренний рынок, обеспечивая северные завозы и посевные. Но тогда придется забыть о всеобщей социальной защите: не будет экспортных поступлений. А внутренний рынок за национализированную нефть живыми деньгами платить не будет. Россия, как страна с весьма и весьма придушенной экономической свободой, очень мало работает. Нефтегазовая индустрия, которой будут платить фантиками, ясное дело, развалится.

Так что баррикады, национализация, госконтроль и прочая — отнюдь не ура и не да здравствует. Чем же тогда утешиться человеку за рулем?

Многие сходятся во мнении: нынешний почти кризисный рост мировых цен на нефть — плата за перегрев западной экономики. А что есть модное нынче понятие «перегретая экономика»? Собственно, классическая булгаковская разруха в умах.

Вот сидит в здании из стекла и бетона шикарный офис. Вот босс (зная, что у фирмы дела идут хорошо и есть лишние денежки в корпоративном бюджете) нанимает менеджера по модным нынче связям с общественностью — пиарщика, как бы сказали у нас. Зелененькую выпускницу журфака без опыта работы, зато с потрясающими ногами и обхватами. Столь же зелененький оклад. Служебная машина, которой нужен бензин. Через год «работы», состоявшей в написании двух пресс-релизов, девочка накапливает на личное авто, которое тоже жрет бензин. В одном офисе одна такая девочка, в другом — десять таких мальчиков; на многомиллионный город или страну многовато набирается дураковалятелей, которые мало что производят, но много потребляют. Можно было бы не нанимать этих людей, а вложить деньги в производство или раздать благотворительным фондам для реальных инвалидов! Но дело сделано: создана масса по сути фальшивых высокооплачиваемых рабочих мест. А дальше в действие вступает классический принцип «сколь веревочке ни виться — конец найдется». Фольксмарки, хохлобаксы или иные тугрики, которыми эти мальчики-девочки расплачиваются на автозаправках, вроде бы не поддельные, но и реальными ценностями не обеспеченные. Я просиживал штаны, он просиживал штаны, она протирала юбку. Раз так — цена обречена расти и дефицит обречен создаваться.

Западное общество миллионы раз давало себе слово жить по средствам и по одежке протягивать ножки. Куда там... Каждый раз после очередного нефтяного кризиса все клялись и божились, что перейдут на энергосберегающие технологии, что все машины станут как «Ока» (есть хороший анекдот, когда один автолюбитель спрашивает другого: «Ну как тебе «Ока»?» — «Ну как «Ока»!» — «Это как? Как «Ока»?» — «Ну как? «Ока» как «Ока» как «Ока»!»). Рыдая, все клялись, что с завтра или с понедельника начнут ездить на метро. Что будут устанавливаться дни запрещения поездок на личном транспорте в деловые центры столиц. Время от времени проводились шумные пиаровские кампании массовых пересадок офисных клерков на лисапеды или не менее шумные — «рассекать на лимузине стыдно — джентльмен должен ездить на малолитражке».

Но проходил очередной кризис, потребитель с облегчением забывал про велосипеды и позорные малолитражки, боссы вновь нанимали «писателей двух пресс-релизов в год», а те покупали машины и/или ездили на служебных, с негодованием отвергая позорные малолитражки. И так до следующего несоответствия желания заправиться высокооктановым бензином и возможности за этот бензин платить столько, сколько требует перегретый рынок.

Казалось бы, к нам это не имеет ни малейшего отношения. На самом деле у нас происходит все то же, но масштабы ширше. Эка мелочь — содержать бесполезного пресс-атташе! А целый неработающий регион не хотите? Слабо?! Сначала губернатор бесконечными наездами, поборами и полным попранием гарантий прав собственности оставляет регион без экономики. Одновременно, как любой популист, не позволяет поднимать цены на коммунальные услуги. Круг замыкается: босс обещал держать в тепле и в светле неработающих подданных, а платить за мазут и уголек ему нечем — в крае на всех «наехали» и никто не работает. Фамилии называть не будем — в зубах навязло. Суть не в персоналиях, а в тенденциях: очень хочется получить все — и на халяву. Сначала громко пустить газы в лужу, а после все равно остаться в белом, в золоте и в шоколаде. На политически инфантильном постсоветском пространстве это модно: быть сразу и популистом, и государственником, и поборником экологии. Но за все приходится платить. Я не знаю, правильно или неправильно «зеленые» блокировали строительство АЭС в Крыму — в этом пусть разбираются профи, — но вижу, чем дело кончилось: Крым практически не вылезает из отключений электроэнергии; стало быть, неизбежно останется без денег наиболее денежных и жаждущих комфорта отдыхающих. Значит, и далее будет сидеть без света: платить-то нечем.

Считайте ходы, господа! Руководитель единственного в своем роде центра нефтяного бизнеса, профессор МГИМО Евгений Хартуков, любезно ответивший на все мои наивные вопросы о мировом нефтяном рынке, — типичный представитель российского среднего класса и давно мог бы позволить себе авто. Но мне рассказали, что он принципиально не обзаводится личным транспортом, потому что не считает его нужным в условиях Москвы. Эксперту по нефтяному рынку грех вносить личный вклад в его перегрев. И, по рассказам друзей, Евгений Михайлович вовсе не числит сие гражданским подвигом. Скорее тактическим ходом нормального экономиста: больше денег останется на путешествия и обустройство дома.

Читайте классиков: разруха прежде всего начинается в умах. Думайте, прежде чем делаете — и компромиссное решение так или иначе найдется. Вот единственная пилюля, которая может подсластить горечь цифр на бензиновых ценниках.

Борис ГОРДОН