Как символ социального оптимизма
ПОМИДОР
По статистике, счастливых людей в России пять процентов. Но статистика все округляет. Вот в селе Кинель-Черкасы Самарской области, по той же статистике, уровень социального оптимизма 65 (шестьдесят пять) процентов. Специалисты сказали, что в принципе такое количество счастливцев невозможно: до сих пор самый высокий уровень социального оптимизма по России был 20 процентов. А я, посетив Кинель-Черкасы, подумал: может, лучше нам почаще верить собственным глазам,чем разным цифрам?..
Село — райцентр. Неподалеку есть город Отрадный, но ему до Кинель-Черкас далеко — и по истории (село на сто лет старше), и по уровню жизни. В Кинель-Черкасах есть своя районная администрация, проходят выборы. За нынешнего главу администрации, которого зовут Виктор Вильгельмович Альтергот, «доброго немца», голосуют семидесятью пятью процентами (тоже, заметим, рекорд). «Несколько раз нас хотели сделать городом, — хитро сощурившись, рассказывает глава. — Но какой же у нас город, если практически нет промышленного производства?!» При советской власти, правда, был в Кинель-Черкасах завод, который изготавливал на всю страну болты. Но сейчас он стоит — и люди, что называется забив болт, выживают за счет своих приусадебных участков. Селу дают больше льгот, меньше дерут с него налогов, да и вообще жить приятнее в счастливом селе, чем в посредственном городишке.
Говоря о счастье Кинель-Черкас, нельзя не сказать о помидорах. Потому что главное, чем занимаются кинельчеркасцы, — выращивание помидоров. 2000 корней — две теплицы — могут за весенний сезон торговли принести дохода около 80 000 рублей. Ну а теплицы тут на каждом шагу. Помидоры возят продавать в Самару, где они расходятся со страшной скоростью, ибо в отличие от болта вкусны и полезны.
Кинель-черкасский помидор уходит корнями вглубь истории. Говорят, что все началось с Екатерины Великой, которая в 1744 году направила в эти земли украинских казаков из города Черкасы (так село Кинель получило свое прозвище, на манер Потемкина-Таврического и Суворова-Рымникского). Некоторым не понравилось, уехали, большинство осталось, благо земли матушка-царица дала немерено...
Это мне Валентина Васильевна Хаустова рассказала. Большая любительница родной старины и помидоров, конечно.
— Как приятно бывает зайти как-нибудь в марте в теплицу! На улице холод, а в теплице под 25 градусов. Зайдешь с книжкой какой, сначала поработаешь, а потом там же и почитать присядешь. И уходить неохота... А в мае собираем урожай. Сначала просто едим, а потом на зиму заготавливаем. Я делаю еще себе сок томатный. Сначала на соковыжималке их обрабатываю, а потом — совсем чуть-чуть на огне, как закипят — сразу выключаю.
Попьешь его — никогда не будешь покупать в магазине!..
Вольный томатный дух ощущается в Кинель-Черкасах повсюду. Вот, например, пенсионер Чубайс. Но Михаил Сергеевич. Он уж не работает в теплицах круглые сутки, а просиживает их с другом на скамейке — «нам отдохнуть положено». Густая седина не может скрыть чубайсовых рыжих бровей. Сидит Чубайс, греется на солнце и поет народные частушки о политике.
— О ком спеть? О Горбачеве? Так он сейчас в отставке, обидится...
— А про Чубайса что-нибудь есть?
— Есть. Но я сейчас не вспомню, пожалуй. Не все ж мне знать! — Чубайс засмеялся громко: «Ха-ха-ха!», сосед подхихикнул скромненько: «Хе-хе-хе!» и одобрительно похлопал Чубайса по спине.
— А про Путина?
Смех оборвался.
— Не, про Путина пока нет. Мы его как-то уважаем пока... А ты кто, брат его, што ль?
— Да нет.
— А то похож больно...
— А вы не брат Чубайса?
— Не, Чубайс — это кличка. Вообще-то я Изюмский. Польский еврей. И счастлив этим.
Соседствует со счастливым польским евреем Людмила Михайловна — черкасский корифей семенного бизнеса. Она разводит редкие сорта малины и других кустарниковых.
— Да, я счастливая! Говорю совершенно открыто. И всем своим детям говорю: не грустите, ребята, когда я умру, это нормальная ситуация. Главное — будьте счастливыми, как я.
Людмила Михайловна работала в школе учителем физики и математики, но, сколько себя помнит, всегда занималась саженцами.
— Вот говорят: лучше или хуже было в советское время? Чем было хуже — так это тем, что я должна была сама ходить на рынок. А с большой партией товара на рынок идти было опасно. Сейчас я ращу саженцы, другой продает, третий выращивает малину — и каждый в конце концов счастлив...
Людмила Михайловна говорит четко и ясно, и математически точно отвечает на вопросы. Не стесняется сказать, что на саженцах за сезон зарабатывает до 40 тысяч рублей и еще 20 — 30 тысяч ей приносят помидорные теплицы. Но с особым удовольствием рассказывает не о ягодах — о своих детях.
— Без них бы и счастья не было, — Людмила Михайловна ставит в сторону лопату. — Детей у меня, значит, трое. Сашка в свое время уехал в тайгу, врачом. Ему там нравится, хотя поначалу, писал, было тяжеловато в местном климате. Но привык. Дальше — Оля. Та в Тольятти, стоматолог. Ну, и Олеся, младшая, в Самаре, на иностранных языках учится.
— А не грустно, что разъехались?
— Ну, а что я их — держать буду? Детям главное — не мешать. Хотя за детей сердце всегда болит. Вот Олеся, например. После университета у нее будут большие перспективы, но она хочет жить, как я, всю жизнь в Кинель-Черкасах. Она... прямо как почка, от дерева оторванная, — знаете, как это? Уж не знаю, что за судьба у нее... Все-таки человеку надо мир посмотреть... Сейчас куда хочешь поезжай — смотри, учись...
А вот на Канары не хочу! — вдруг выпалила Людмила Михайловна. — Я бы в деревню Четаи Красноярского края съездила — посмотреть, как там живут. Я слышала, люди там город счастливых мастеров создают... Интересно!
Насчет счастья у прихожан здешней церкви своя версия. Дело в том, что церковь Вознесения за полтора века своего существования не закрывалась ни на один день. Можете себе представить: 150 лет непрерывной службы?
— За то нас Боженька и полюбил, — вздохнула церковная повариха. Она не особо разговорчивая, но, узнав, что мы из Москвы, согласилась даже попозировать фотографу.
В церкви нам еще много чего по поводу счастья сказали.
И показали. Тучи по всему небу, а вокруг Кинель-Черкас они как бы хороводом.
Может, из-за этого хоровода в районе примерно на 40 тысяч населения приходятся полторы тысячи частных предпринимателей?
Только не думайте, что сельский частный предприниматель точит болты и ходит в телогрейке. Средний кинель-черкасский предприниматель зарабатывает в месяц около 2000 долларов. Не так чтоб очень много, но в селе он герой.
Cумеречный свет падает на Сергея Анатольевича Сидоренко. Жизнь у него счастливая: бизнес удался. Но бравировать своим счастьем перед односельчанами, как говорит Сидоренко, просто глупо. «Это они в Москве пусть катаются на «мерседесах», — рассуждает он. — А по мне «мерс» жрет слишком много бензина». Так что катается бизнесмен Сидоренко на «десятке» — шестой по счету машине с того момента, когда он занялся бизнесом. «Изобретут что-то новенькое в Тольятти — сразу пересяду».
Сергей Анатольевич был первым в селе, кто начал торговать автозапчастями. Сначала возил из Тольятти, потом из Набережных Челнов и Нижнего Новгорода.
— Все у нас практически на колесах, а что починить или заменить — надо ехать в Самару. Так было раньше. Теперь не надо — любую запчасть можно купить у меня. И еще у одного...
«Еще один» — конкурент Сидоренко. Молодой, да ранний. Правда, как говорят в селе, отбить постоянных клиентов у первого из автомогикан ему слабо, но на пятки наступает.
У Сидоренко две мечты. Первая — купить хорошее охотничье ружье. Вторая мечта — чтоб дочка была счастливая.
— Ей годик всего, но такая красавица...
— Может, звездой станет — как Наташа Гаврилова?
Наташа Гаврилова — звезда местного телевидения. В Кинель-Черкасах ловятся два государственных канала — ОРТ и РТР. И еще есть свое круглосуточное телевидение. Называется «ТВ-10». Большую часть времени крутят переписанные сериалы. Вечером показывают новости. Наташа Гаврилова серьезно готовится к эфиру, учит текст наизусть.
— А зачем наизусть?
— Понимаете, техническое обеспечение у нас пока не на таком уровне, как в Москве. Даже нет перед глазами телесуфлера. Вот и учим наизусть...
Наталья сетует на судьбу телезвезды.
— Меня узнают на улицах, приглашают на свадьбы, на юбилеи. Но мне нельзя выпить даже бутылку пива при всех — сразу будут говорить, что я алкоголичка...
Пока что Наташа всего лишь трудоголичка. И это создает некоторые проблемы, потому что у нее есть муж, работающий в теплице, и сын Данилка. Наташа берет его иногда с собой на работу. Он шумит, капризничает, и тогда Наташа делает строгое лицо и говорит ему: «Тихо! Мама в эфире!»
— Но вообще-то бывают и приятные моменты. Недавно старушка принесла коробку конфет. О ее внуке мы сделали репортаж — так она была счастлива!..
На окраине села мы нашли счастливую семью беженцев из Бишкека. Петр Федорович Фатум и его жизнерадостная жена.
— Попали мы сюда случайно, — рассказывает Фатум, что в переводе с латыни значит «рок». — У нас сын здесь служил, на вертолете летал. Посмотрел с вертолета, как люди счастливо живут, и позвал нас.
Переезжать было сложно. Петр Федорович успел въехать еще при советской власти, а вот его жене пришлось долго и нудно менять гражданство. Да и прижиться было нелегко.
— Это только говорят все: помидоры, помидоры... — жалуется Фатум. — А какой ценой даются помидоры, знаете? Встаем в шесть утра — и до вечера!..
Фатум-жена вставила:
— Иногда даже поесть не успеваем!
— Да, иногда не успеваем. Построили в прошлом году теплицу — потратили 25 тысяч рублей, в этом году, слава Богу, роздали долги, со следующего года заживем богато. А пока — сами видите!
Дворик киргизской семьи неуютен.
— Значит, вы пока несчастливые?
— Нет, все-таки счастливые! Нам повезло, что мы попали сюда. Про нас в Бишкеке всегда говорили — русские бездельники, деревни и села у них все разваливаются... Живем десять лет в Кинель-Черкасах — и видим: все наоборот.
Спим. Почти. Соседки по общежитию шумят, а-ля пионерлагерь. Нас приняли за новых студентов медучилища и очень удивились, когда узнали, что завтра мы уезжаем обратно в Москву.
В общежитии нас поселили, потому что в счастливом селе нет гостиницы. Хотя, говорят, ее сейчас уже строят. Раньше кинельчеркасцам казалось: ну зачем еще гостиница? Счастье их было самодостаточно, гости могут ему лишь помешать. А теперь свободо- и помидоролюбивые селяне поняли: гостиница нужна для полного счастья.
«Счастливым быть никому не заказано!» — говорили нам селяне. Их очень огорчил тот факт, что по России лишь пять процентов счастливых людей. Кое-кто не хотел даже в это поверить: «Подумаешь, статистика... Вот интересно, сколько человек, по статистике, съедает за всю жизнь помидоров? А сколько мы за лето съедаем, знаете?..»
Александр ИВАНСКИЙ
На фотографиях:
- УРОВЕНЬ ЖИЗНИ — ЭТО НЕ ТОЛЬКО ТО, СКОЛЬКО ПОМИДОРОВ ТЫ МОЖЕШЬ СЪЕСТЬ. ЭТО ВОЗМОЖНОСТЬ И ЖЕЛАНИЕ ВИДЕТЬ МЕСТО, ГДЕ ЖИВЕШЬ, ЧУТЬ ПРИПОДНЯВШИСЬ НАД ЗЕМЛЕЙ. ДЛЯ ЭТОГО МОЖНО ЗАЛЕЗТЬ НА СТОЛБ. МОЖНО ПОДНЯТЬСЯ НА ГОРКУ. А МОЖНО ПРОСТО ЗАМЕТИТЬ, СКОЛЬКО ВОКРУГ СЧАСТЛИВЫХ ЛЮДЕЙ...
- СЧАСТЬЯ В КИНЕЛЬ-ЧЕРКАСАХ У НЕКОТОРЫХ СЕЛЯН БОЛЬШЕ, ЧЕМ У ДРУГИХ, НО БРАВИРОВАТЬ ИМ ОНИ НЕ СТРЕМЯТСЯ. И В ЭТОМ ЧЕРПАЮТ ЕЩЕ НЕМНОГО СЧАСТЬЯ
- КТО НЕ ПОВЕРИТ ВСЕМУ, ЧТО ЗДЕСЬ НАПИСАНО, — СМОТРИТЕ КАРТИНКИ. ТОГДА У ВАС НЕ ОСТАНЕТСЯ СОМНЕНИЙ: В КИНЕЛЬ-ЧЕРКАСАХ НЕ ТОЛЬКО ЛЮДИ, НО ПОМИДОРЫ И КОРОВЫ СОЦИАЛЬНЫЕ ОПТИМИСТЫ!
- МЕЖДУ ПРОЧИМ, КИНЕЛЬ-ЧЕРКАСКУЮ ТЕЛЕЗВЕЗДУ НАТАШУ ГАВРИЛОВУ ЗВАЛИ РАБОТАТЬ И В САМАРУ, И В МОСКВУ. НАТАША В ОТЛИЧИЕ ОТ СТОЛИЧНЫХ ТЕЛЕЗВЕЗДС КАНАЛА НА КАНАЛ НЕ ПЕРЕХОДИТ. В 65 ПРОЦЕНТАХ СЧАСТЬЯ ЗРИТЕЛЕЙ НАТАШИ ЕСТЬ И ЕЕ НЕСКОЛЬКО!..
- В материале использованы фотографии: Юрия ФЕКЛИСТОВА