Есть у нас такая рубрика: «Записки русского путешественника». Мы решили собрать самых знаменитых бродяг в излюбленном месте наших сборищ клубе «Петрович». Пусть ответят, что же такое с ними происходит!
БЛУДНЫЕ ДЕТИ
Открывая сборище, руководитель театра пародии «Четвертая стена» Вадим ЖУК (ради такого случая предпринявший путешествие из Петербурга в Москву) заметил, что в СССР была такая мода — походить на иностранца. Жук об этом знает не понаслышке: советские пионеры не раз у него клянчили на Невском проспекте «жувачку». Не имея возможности выехать ТУДА, надо было выглядеть очень свободным, чтобы тебя принимали за человека ОТТУДА. Сам Вадим Жук весь вечер демонстрировал нам такую свободу...
Свободолюбие Жука оказалось на диво созвучно чувствам Валерия СУНДАКОВА, побывавшего в таких местах, куда не скоро ступит нога представителя турагентства. Сундакова, как Миклухо-Маклая, даже выбрало вождем одно папуасское племя. Но перед такими людьми Сундаков ощущал себя юным туристом! В зале сидели музыкант Андрей МАКАРЕВИЧ и писатель Евгений ПОПОВ, поэт-правдоруб Игорь ИРТЕНЬЕВ и модель № 1 всего советского андерграунда Анна БИРШТЕЙН с дочерью-модельером Машей ЦИГАЛЬ, актриса Юлия РУТБЕРГ с мужем, лидером группы «Несчастный случай», Алексеем КОРТНЕВЫМ и эссеист, обозреватель Радио «Свобода» Петр ВАЙЛЬ, поэтесса Вера ПАВЛОВА и художник Андрей БИЛЬЖО, наконец, Михал Михалыч ЖВАНЕЦКИЙ... Но вот что любопытно: почти все рассказывали о своих путешествиях... извините, какую-то ерунду! То у кого-то что-то украли, то кто-то где-то заблудился, то влип в какую-то историю с криминальным привкусом... Отчего бы это? Не оттого ли, что все мы ощущаем чужбину как что-то изначально и потенциально опасное? То есть умом-то мы знаем, что на Родине, может, опаснее во сто крат, но подозрительность первопроходца, ждущего на каждом шагу неприятностей, по-прежнему нам свойственна.
Ну а теперь приступаем к содержательной части вечера. Не все байки удалось записать: в зале было шумно и людно.
Но что записано — ваше!
ХУДОЖНИЦА ТАТЬЯНА НАЗАРЕНКО:
— Времена нынче переменились, и теперь можно слетать в Париж на выходные, в Германию — по делам, в Испанию — проверить состояние недвижимости. Можно поехать и в США, чтобы забрать свои работы из местной галереи. Именно это со мной и случилось...
Я благополучно долетела до города Нью-Йорка, штат Нью-Йорк, мило побеседовала с галерейщиком. Галерейщик предложил свои услуги, чтобы, забрав из галереи картины, я тут же отправилась в аэропорт, а не вздумала их продать сама. Все было очень мило, он помог собрать вещи, беседовал, шутил, в общем, вел себя как джентльмен и светский человек. Может, именно это меня и сбило с толку. Когда дверь была захлопнута и ключ — по договоренности с хозяевами — просунут в щель под дверью, галерейщик спросил: «Таня, а где картины?» Я остолбенела. Да, господа! Картины остались за дверью. До самолета оставалось совсем немного. Я тщетно пыталась, лежа на полу, подцепить с помощью подручных средств ключ (вспоминая популярную в СССР американскую кинокартину «Как украсть миллион»). Галерейщик бегал в поисках хозяина, слесаря, полицейского. И уговаривал меня не волноваться: мол, все будет нормально, не бойтесь, картины вернутся в Москву. Я очнулась уже в самолете, когда выпила первую порцию спиртного. И вдруг поняла: своих картин я не увижу уже никогда. Как ни странно, из всех зарубежных впечатлений это для меня самое яркое.
МАРИНА МОСКВИНА, ПИСАТЕЛЬ:
— Это путешествие — часть художественного проекта «Урал — Тибет» известных художников Урала и Москвы. Я и мой муж художник Леонид Тишков весной 2000 года предприняли путешествие в Непал, вдвоем прошли по горным тропам Высоких Гималаев и достигли базового лагеря альпинистов на горе Аннапурна. В честь этого события на Аннапурне был развернут желтый флаг с изображением мифического героя картин Леонида Тишкова — Даблоида, существа, напоминающего иероглиф Дао — Путь. Но на горе Аннапурна произошла одна из самых ужасных встреч в моей жизни, о ней я сейчас и расскажу, а полностью свой рассказ о Непале передаю в «Огонек» (опубликуем — Ред.).
...Вдруг вся трава вокруг меня зашевелилась, из ярко-зеленой медленно превращаясь в черную, и тут я увидела, что со всех сторон ко мне ползут пиявки. Я как-то сразу их узнала, хотя до этого никогда не встречала. Стремительные, легкие, они двигались организованно и молниеносно взяли меня в круг.
Я закричала и громадными прыжками выскочила из кустов на дорогу. Рюкзак у меня упал, что-то зазвенело, ключи от квартиры, кольца, какие-то драгоценные для меня вещи я потеряла там безвозвратно. Леня спас только «поющую чашу», и то на бегу. Потом долго палкой сбрасывал пиявку с кроссовки.
Мы уже знали: нельзя хватать пиявку рукой. Даже если она в тебя вцепилась. Во-первых, у нее очень сильные присоски. Ты отодрал ее от ноги — она тут же вцепится в руку. Снимешь с одной руки — она переклеится на другую руку. И так до тех пор, пока не сообразишь подцепить ее камешком или щепочкой. А ноги-то у тебя оставались без присмотра! Все, будь уверен, враг не дремлет. Причем они ухитряются проникать через малейшие отверстия в одежде: дырочка для шнурков в ботинке для нее распахнутая дверь. Говорят, они пробираются даже через новехонькие, без единой дырки, капроновые носки.
Только к вечеру мы перешли подвесной бамбуковый мост над ревущим потоком воды и остановились именно в том бунгало, где как раз-то и не советовали останавливаться. А что нам было делать? В ущелье быстро стемнело, и вспыхнули звезды. Где-то высоко, на уровне звезд, мерцали и теплились редкие деревеньки. Мы лежали на жестких кроватях, укрывшись одеялами, которыми до нас укрывалось не одно поколение пилигримов. На потолке и соломенных стенках, залитые лунным светом, сидели в оцепенении прозрачные многоногие мокрицы.
— Кто это?! — я спросила.
— Да какая-то гималайская шушера, — ответил Леня.
Мы, не сговариваясь, решили не обращать на них внимания.
Всю эту ночь под окном шумела река и в разбитое окно летели на наши лица холодные брызги...
МИХАИЛ ЖВАНЕЦКИЙ:
— Я расскажу, как впервые за границей, в Югославии, получил гонорар в зарубежной валюте. Карцев и Ильченко, когда я им заплатил то ли по шестьсот, то ли по шесть тысяч динаров, вытянулись как по стойке смирно и спросили: «Что мы за это должны сделать?» А я был добрый! Я был после женщины!
В эйфории я пошел в стриптиз-бар и договорился с самой красивой девушкой. Все происходящее на меня так подействовало, да и девушка приступила к своим обязанностям уже в такси, как вдруг меня посетил жуткий страх: «Не довезу! Чувствую, не довезу! Себя не довезу! И что тогда? Что я там с ней буду делать?» Короче, я снимал ее ноги с моих колен, всячески отпихивал, а она никак не могла понять, в чем дело. Вот после этого я и выдал Карцеву и Ильченко их гонорар.
ИОСИФ РАЙХЕЛЬГАУЗ, ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР ТЕАТРА «ШКОЛА СОВРЕМЕННОЙ ПЬЕСЫ»:
— Однажды я ставил спектакль в Рочестере, США, как раз неподалеку от Ниагарского водопада. Был успех, и меня попросили осуществить нечто подобное в Нью-Йорке. Сказано — сделано. Поехали в Нью-Йорк. Пассажиров в вагоне электрички (вроде нашей, но быстрее и комфортабельнее) было немного. По соседству с нашими путешественниками смиренно посапывала старушка. Однако вещей было много, и впопыхах мы оставили их в тамбуре.
Где-то на середине пути один из моих спутников, художник нашего театра, предложил принести вещи из тамбура и разложить их на полках. Я передаю один чемодан, другой, третий, и... Ужас! Кошмар! Вдруг вижу чужой чемодан. Большой и желтый. На бирке, привязанной к ручке, значилось: «Рочестер». Все понятно, какой-то американец вышел в Рочестере, а его чемодан провожающие в суете опять запихнули в тамбур. Что делать? Ведь чужая страна! Вызвали проводника — мол, ошибочка вышла, сорри... По-английски говорим плохо, но как-то объяснились. Проводник, умница, слава богу, все уладил: связался по телефону со следующей станцией, на ней к поезду подошли полицейские, взяли большой желтый чемодан и отправили обратно в Рочестер.
Ура, Нью-Йорк! Впереди светлые перспективы... Мы стали выгружаться из вагона, снова по цепочке передавая сумки, баулы, чемоданы. И тут идиллию прервал срывающийся фальцет пожилой леди (той, что всю дорогу посапывала): «Где мой желтый чемодан?!» Дальнейшее описывать не буду.
...Зал плавал в сигаретном дыму, одни люди уходили, другие приходили, потом возвращались ушедшие, потому что стали приносить луковый суп, да и недопито много , и казалось, уже ничто не привлечет общего внимания путешественников. Оторвало! Да еще как оторвало!!! В тот вечер только в «Огоньке» играла и пела группа «Лойко», признанная в мире лучшим цыганским ансамблем. Группу фантастического Сергея Эрденко раньше можно было услышать исключительно в Дублине, Лондоне и в других неслабых городах, а теперь они снова в Москве по случаю выхода компакт-диска и с корабля на бал — прямо к нам!
И мы оценили этот их маленький подвиг.
Большое спасибо — клубу «Петрович» и его хозяйке Медее Кирсановой, Московскому ликеро-водочному заводу «Топаз», автору идеи и оформления специального зала «Петрович-путешественник» Андрею Бильжо.
Хозяйка огоньковской гостиной Галина ШЕВЕЛЕВА.
С диктофоном ходила и всем мешала Ольга ЛУНЬКОВА