КАК Я НЕ ВЗЯЛА ИНТЕРВЬЮ У МАРГАРЕТ ТЭТЧЕР

На экраны Англии вышел фильм «Билли Элиот». Так страна отметила юбилей своего бывшего премьера. Фильм «Билли Элиот» — это дебют театрального режиссера Стивена Долдри

КАК Я НЕ ВЗЯЛА ИНТЕРВЬЮ
У МАРГАРЕТ ТЭТЧЕР

Общеизвестно, что красной нитью политики «железной леди» был монетаризм, иными словами, применение исключительно финансовых показателей для оценки всего и вся: если что-то не дает прямой финансовой отдачи, значит, это не должно существовать в своем прежнем виде. Именно поэтому знаменитая страшилка времен конвульсий социализма о бесплатном молоке, которое отобрали у английских детишек, была не столько «проявлением звериного оскала капитализма», сколько ранней реализацией очень четких установок тогда еще министра просвещения и науки консервативного правительства Маргарет Тэтчер. В те далекие годы — середина семидесятых — она еще только готовилась к своему лидерству в партии и полномасштабному осуществлению безупречно логичных вроде бы планов. При этом именно вышеуказанный эпизод ее ранней деятельности породил в народе прозвище — Milk Snatcher Thatcher, что в вольном переводе звучит примерно как «обдирала» Тэтчер.

Став премьер-министром в мае 1979 года, миссис (тогда еще просто «миссис») Тэтчер и развязала свой монетаристский крестовый поход под девизом: «Выживет лишь то, что экономически разумно, или Пусть приспособится и победит сильнейший».

Любопытно, что именно тогда — вероятно, по рекомендациям профессиональных имиджмейкеров — произошли серьезные изменения в облике мадам премьер-министра. Она начала тщательно следить за тональностью собственного голоса (от природы богатого на резко-визгливые обертона). Непослушная копна волос была уложена в известную теперь всему миру прическу — многие считают, для придания некоторой «царственности» облику. Наверное, что-то в этих предположениях есть, ибо сходство с королевой было еще больше усилено — в заводе появились пресловутые черные лакированные дамские сумочки.

Новая политика в первую очередь означала тотальную приватизацию и наступление по всему фронту на институты государства, призванные обеспечить социальную защиту населения: право на здравоохранение, гарантии занятости, возможность пользоваться централизованным и недорогим общественным транспортом, отмены практически всех субсидий государства на обеспечение этих самых социальных гарантий.

Направо и налево стали закрывать предприятия по соображениям нерентабельности, отсюда резко подскочили показатели безработицы. Однако до самых восьмидесятых в Англии были очень сильны профсоюзы. Уволить работника, особенно занятого в отраслях промышленности, являвшихся столпами английской промышленной экономики — угольной или, к примеру, сталелитейной, — было совсем не просто. Среди шахтеров пронеслись упорные слухи о том, что многие шахты на севере и западе страны собираются закрывать: мол, гораздо экономичнее ввозить уголь из-за рубежа — да вот хоть из Польши. Понятно, что это грозило массовым закрытием шахт и безработицей целых поселений. Шахтеры заволновались и попытались перекрыть доступ чужого топлива в страну. Правительство ответило запрещением векового права шахтеров на консолидацию усилий.

Бедняги оказались между молотом и наковальней: правительством с одной стороны и руководством собственного профсоюза — с другой. В ту пору профсоюз шахтеров возглавлял Артур Скаргилл, восторженный социалист по убеждениям, больше всего на свете любивший заниматься классовой борьбой и прибегать к абсолютно крайним мерам. В стране вспыхнула всеобщая забастовка шахтеров. Целые поселения и регионы оказались без средств к существованию, без продовольствия и тепла на зиму. В качестве реакции правительство Маргарет Тэтчер выставило полицейские кордоны и наладило проведение облав (тут необходимо попутно заметить, что английской полиции карательные функции не свойственны). Страна раскололась пополам: на тех, кто сочувствовал шахтерам, и тех, кто был резко против. Интеллигенция по большей части шахтеров поддержала.

Все эти события очень наглядно изображены в фильме, только что вышедшем на экраны Англии, которым, можно считать, страна отметила юбилей своего бывшего премьера. Фильм «Билли Элиот» — это дебют театрального режиссера Стивена Долдри, снятый (что крайне необычно!) при поддержке Би-би-си. Сюжет — по сути, классическая история Золушки в мужском варианте (главный герой — мальчик Билли — мечтает о профессиональных занятиях балетом, при этом живет в шахтерском городке на северо-востоке в среде, где подобные мечтания у мальчишки поначалу являются предметом издевательства и жесткого неприятия). Любопытно, что события разворачиваются на фоне знаменитой забастовки шахтеров, с детально выписанной хроникой многочисленных примет исторического события. Фильм добрый, смешной и трогательный, но в рамках нашего повествования важно другое — выбор контекста и однозначная оценка этого времени и этого правления как жестокого и смутного. Кому интересна новейшая история Англии и, в частности, понимание сути правления правительства Тэтчер, фильм посмотреть просто обязан (а в том, что фильму уготована громкая международная судьба, здесь не сомневаются).

Шахтеры в результате проиграли. В стране произошло перераспределение общественного продукта: богатые стали богаче, а бедные — беднее. Почти ничего не осталось от былых социальных льгот, чуть ли не единственный переживший консерваторов бастион — система здравоохранения.

Нравственное обеспечение правления Маргарет Тэтчер осуществлялось через активную пропаганду викторианских добродетелей. Много было сказано правильных слов о ценности и священности семьи. Именно в этом ключе любопытно сделать краткие зарисовки ближайших родственников семьи Тэтчер.

Муж Денис — человек богатый и любезный, занимавший «какой-то важный пост в какой-то связи с нефтью», любимец прессы, особенно сатирических журналов (о нем была даже написана пьеса на Уэст-Энде). Свободное время предпочитал — и надо думать, предпочитает — проводить в непосредственной близости от площадки для игры в гольф. На официальных мероприятиях требовалось жесткое «отруливание» его от столов с джином с тоником — в противном случае начинал громко делать скандальные заявления. Всегда называл жену «начальник».

Предметом постоянных огорчений и неловкости был и сын Марк. Самая известная история — спасение Марка в пустыне Сахара, неподалеку от стартовой точки авторалли: тот почему-то решил, что может участвовать в гонках, не получив соответствующей подготовки. Не менее громкий скандал разгорелся в связи с его участием в одной темной сделке с оружием, в которой также были замешаны дельцы из Саудовской Аравии.

Дочь Кэрол оказалась человеком замечательной нормальности. В настоящее время является известным журналистом.

Маргарет Тэтчер была смещена собственной партией с поста премьер-министра до того, как сама партия пришла к следующим выборам: в результате попыток перепотрошить систему налогообложения. Предполагалось отменить подоходный налог и заменить его подушным: иными словами, вне зависимости от уровня доходов, все, по ее словам, имеют равное право на чистоту улиц и ремонт общественных зданий, а значит, и платить должны одну и ту же сумму налога. Тут уж начались беспорядки в самом Лондоне, а попутно множество простого народа оказалось в тюрьме, поскольку отказывались платить этот самый единый для всех налог. И хотя программа постепенного его введения требовала миллионных вложений, Тэтчер была готова эти деньги потратить, но тут закончилось ее правление: ей на смену привели Джона Мейджора — человека по-своему замечательного. В отличие от дочери бакалейщика — Маргарет Тэтчер — биографию имел не среднестатистическую. Например, отец его был в свое время канатоходцем в цирке. Выйдя на пенсию, отец поменял специализацию — занялся производством садовых гномиков (статуй). Впоследствии дело отошло к старшему брату будущего премьер-министра, которого теперь часто видят на мероприятиях по садовым гномикам, проводимых в разных странах мира. При том, что преемник Маргарет Тэтчер начинал с поста главного секретаря Министерства финансов, никому не удалось разыскать каких-либо следов результатов его официального образования. А потом консерваторы и вообще со свистом проиграли бесконечно популярному Тони Блэру, который так бы и оставался любимцем всей страны, если бы не недавние бензиновые страсти.

Ныне баронесса, Маргарет Тэтчер отошла от дел. Надо думать, вышеизложенное резюме ее пребывания у власти навевает не одну ассоциацию с совершенно недавними и памятными событиями в России. И еще одна параллель: подобно Михаилу Горбачеву она возглавляет фонд собственного имени, призванный проводить в жизнь несколько туманные цели. (В случае с баронессой Тэтчер поговаривают, что фонд в значительной степени содержится при финансовой поддержке султана Брунея.) При этом так же, как российский коллега, она совершенно неизгладимо занесена в новейшую историю своей страны. При этом — женщина все же — оставила след даже в английской моде, где со времен ее правления маленькая черная сумочка накрепко спаяна с образом женщины в строгом деловом костюме. (На жаргоне ее партии: получить нагоняй от босса называлось «получить сумочкой по физиономии».) Кстати сказать, на одном из недавних аукционов Сотбис одна из этих самых сумочек «ушла» за десять тысяч фунтов.

Зная об интересе к персоне бывшего премьера, памятуя о ее семидесятипятилетии в октябре и воспользовавшись ее недавним приездом в Лондон для участия в ежегодной партийной конференции, я попыталась договориться об интервью. Из офиса Консервативной партии меня переадресовали в тот самый фонд. Я позвонила, представилась. «И чего же вы хотите?» — спросил любезный мужской голос с безупречным оксфордским произношением. Объясняю, что в России знают о дне рождения баронессы Тэтчер, посему, мол, я и прошу об интервью. И добавляю чистосердечно: «Она у нас все еще популярна» (получается в противовес тому, что «у них»). Безупречный голос перехватывает от не вполне определимых эмоций. Возникает короткая пауза, в ходе которой моему невидимому собеседнику удается совладать с собой. «Вы чрезвычайно любезны, — говорит он, — но леди Тэтчер сегодня дает крайне мало интервью. Я сожалею, но все ее интервью расписаны на ближайшие восемнадцать месяцев». Мог ли кто-нибудь даже в по-прежнему неравнодушной к мадам Тэтчер России представить, что договариваться об этом интервью нужно было полтора года назад? Задаю себе эти риторические вопросы и прошу передать поздравления от лица «Огонька» и его читателей. После чего прошу записать меня в эту очередь. («Кто последний? За мной будете!») Голос благосклонно соглашается и еще раз благодарит за любезность...

Светлана ДУБОВИЦКАЯ