НЕЦЕНЗУРНАЯ ДЕРМОКРАТИЯ

Я пришел к Сергею Юшенкову без штанов. Я пришел к Юшенкову без штанов и рассказал ему матерный анекдот. Потому что он сам попросил. Я-то прибыл говорить с ним о хамстве в политике...

НЕЦЕНЗУРНАЯ ДЕРМОКРАТИЯ

А с кем еще поговорить о хамстве в политике, как не с Юшенковым — главным и самым непримиримым идейным борцом с политическим хамством, неоднократно от него страдавшим?.. Именно Юшенкова Грачев когда-то обозвал «гаденышем». Именно Юшенкова бросались бить прямо в зале заседаний депутаты Семаго и Шандыбин. Наконец, именно Юшенков кинулся защищать экс-президента Ельцина от грубятины Селезнева. Он выступил на заседании Думы с требованием осудить хамское поведение спикера. За что и поплатился:

— Коммунисты тут же набросились и потребовали лишить меня слова до конца второго тысячелетия.

— Кто бы мог подумать, что в конце XX века мы в России все еще будем говорить о хамстве высших лиц государства!..

Кстати, о рубеже тысячелетий и моих штанах, без которых я заявился к Юшенкову в гости... Тут так получилось — миллениум я решил отметить в кругу семьи и друзей в одной дружественной европейской державе, где можно попить сливовицы и покататься на лыжах. И поэтому аккурат перед встречей с депутатом решил заехать на рынок горнолыжных причиндалов — прикупить непромокаемые штаны для катания. Это хорошие штаны. В них можно сидеть в снегу, в слякоти и даже в Государственной думе, не боясь, что к ним что-нибудь пристанет. Они такие непромокаемо-брезентовые, что, даже если рядом сядет сам спикер, я потом их просто тряпкой протру, и они опять как новые.

Однако приехал я на рынок, когда уже стемнело и человек, продающий портки, сворачивался, так что остался я без порток. И потому был слегка расстроенный, когда ехал на интервью. Отчасти мне поднял настроение светлый рыцарь — депутат Юшенков. Он сейчас готовится к изданию очередной своей книжки. На сей раз в ней будут собраны любимые анекдоты от разных известных личностей. Так что, как только я переступил порог юшенковской квартиры, хозяин потребовал от меня какой-нибудь анекдот.

— Только учтите, в предисловии я напишу: «Расскажи мне свой любимый анекдот, и я скажу, кто ты».

Я кивнул и тут же рассказал Юшенкову самый матерный, самый циничный анекдот из всех, что знаю. Да еще с черным юмором.

— Ну что ж, — записав анекдот в компьютер, задумчиво произнес Юшенков. — Как говорится, анекдоты делятся на две категории — приличные и смешные. Будем считать, что вы рассказали смешной.

После чего мы стали пить чай и говорить о хамстве как неотъемлемой черте российской политики и жизни.

— Что случилось с Селезневым? Всегда был такой тихий пожилой паренек. Слова никому худого не скажет. Помню, с Ельциным под ручку ходил, лояльность на лице отображал. И тут вдруг, узнав, что Ельцин против гимна Александрова, обозвал Деда маразматиком и склеротиком. От кого, от кого, но от него я такого дурного выплеска не ожидал. Обычно ветры прилюдно не пускают.

— Да это известный психологический феномен — холопский комплекс. Когда-то Селезнев, в отличие, например, от Солженицына, принял награду из рук Ельцина с благодарностью. Облобызался с ним. А теперь Ельцин не президент, теперь от Ельцина ничего не зависит, и его можно кусать, чтобы понравиться новому хозяину... Поначалу-то, после отставки Ельцина, Селезнев относился к нему нормально, поскольку неизвестна была реакция Путина. Но когда Ельцин покритиковал Путина за гимн, тут уж Селезнев решил выслужиться, и сработал инстинкт самого заурядного хама. Именно так и должен был высказаться хам, мстящий своему хозяину за то, что когда-то приходилось брать из его рук подачки. Типичный психологический пример поведения, многократно описанный в художественной и специальной научной литературе.

— А мог он сдержаться? Напрячь мышцы пресса, стиснуть челюсть?..

— Конечно, человек, наделенный такими властными полномочиями и являющийся одним из высших должностных лиц государства, должен контролировать свои позывы. Но в состоянии определенной победной эйфории он не сдержался. Коммунисты так обрадовались, что их гимн примут!.. Да чего тут вообще удивляться? Возьмите любой томик Ленина, посмотрите, как он ругается на политических оппонентов! Что такого необыкновенного сказал Селезнев, что бы не соответствовало славным традициям коммунистической партии?

— Разве он не понимал, что это сыграет против него в конечном итоге?

— К сожалению, наш электорат пока еще поощряет подобного рода выходки. Уровень культуры у электората не так высок. Вспомните думские кампании, когда кандидаты поливали друг друга грязью.

— Соками поливали еще. И Немцов тоже, кстати. Это разве не хамство в ответ на хамство?

— А СПС не исповедует принцип непротивления злу насилием Льва Николаевича Толстого. У Немцова была естественная реакция любого нормального человека. Да и у Толстого, кстати, были нормальные реакции. Известен случай, когда Толстой прогуливался по парку со своим секретарем и развивал свои непротивленческие теории. В это время его больно укусил комар в лоб. Толстой хлопнул себя по лбу. Секретарь тут же спросил: «А как же принципы?» На что Толстой удивленно ответил: «Дорогой, ну нельзя же жить так подробно!»

— Может быть, Селезнев просто так неподробно живет? Большими кусками? Под собою не чуя страны?.. Матерый человечище...

— Так неподробно могут жить кучера, извозчики, другие граждане давно ушедших профессий. А публичному политику негоже. Он ведь наносит ущерб даже не себе, он наносит ущерб престижу страны. Потому я и потребовал от Селезнева принести публичные извинения. Как тут коммунисты завизжали! Даже поставили на голосование вопрос о лишении меня слова. 135 человек проголосовали за то, чтобы меня лишить слова до конца года. Предложение не прошло, потому что нужно было 226 голосов.

— Недобрали.

— Недобрали, потому что кто-то из них сказал: «Если мы его сейчас лишим слова, он все время будет торчать на экранах телевизоров, ему телевизионщики дадут слово». Думаю, только из-за этого не прошло их предложение.

— Насколько я помню, это была не первая попытка лишить вас слова. Когда-то уже лишали, и тоже в связи с вашими антихамскими выступлениями, по-моему.

— Да. В прошлом году, когда Немцов, Федоров и Гайдар летали в Югославию, пытаясь остановить бомбардировки, Семаго выступил и сказал, что они похожи на попугаев. На что я возразил, что тут у нас в Думе есть депутаты, похожие на политических проституток: то с одной фракцией, то с другой (Семаго тогда как раз перешел из фракции коммунистов в другую). Тогда Семаго побежал со мной подраться, ведь он обладатель черного пояса. Хотел вспомнить боевые навыки.

— И что?

— И отлетел с той же скоростью к противоположной стенке. В силу инерции. Наскочил, наверное, неудачно.

— Ну да, вы же не толстовец.

— Угу. А потом Василий Иванович Шандыбин побежал за него заступаться. И Василия Ивановича постигла бесславная участь.

— Эх, забываем мы славные деньки нашей новейшей истории, деньки веселых побед и славных сражений!.. Спасибо, что напомнили... А почему вообще хамство столь присуще отечественной политике?

— Издержки демократии. Точнее, охлократии. Во время «явления демократии народу» первые победы в демократических процедурах одерживают те, кто выражает недовольство и протест масс в самой радикальной, площадной форме. Мы же видели, что как только демократия была разрешена сверху, народными избранниками стали люди, которые особо себя не сдерживали в оценке событий или личностей. Просто сказалось отсутствие демократических традиций. Выбирает ведь народ плоть от плоти народной — тех, кто больше всего соответствует усредненной массе. Если посмотреть дебаты губернаторов в Совете Федерации, депутатов в Думе, увидите, что люди особо не затрудняются в выборе выражений, порой граничащих с нецензурщиной.

— Значит, Селезнев — самая крайняя плоть от плоти народной?

— Она... В странах западной демократии уже установились определенные традиции. Их демократии прошли этап цензовой демократии, когда не каждый мог выдвигаться и избираться... Строго говоря, любая демократия — цензовая. Например, есть ценз по возрасту. Избирать могут только граждане, достигшие 18 лет. Президентом России может стать гражданин не моложе 35 лет... Но раньше-то были еще и другие цензы — имущественный, образовательный, половой, национальный. И отменены некоторые из этих цензов были совсем недавно. Например, половой. Женщины получили право голосовать относительно недавно...

Ценз в формировании нынешней демократии сыграл огромную роль. Избирать могли только люди, имеющие определенный уровень достатка, занимающие определенное положение в обществе. Которым есть что терять. Они голосуют за тех кандидатов, которые гарантируют им стабильность общественного устройства. За кандидатов, которые примут законы, которые выгодны тем людям, которые создают общественные богатства, а не валяются в канаве.

А у нас выборный закон принимался на основе формального равенства всех граждан. И коль скоро мы не прошли цензовый этап развития демократии, у нас подзаборный пьяница и академик имеют равные голоса. Хотя очевидно любому, даже этому подзаборному пьянице, что пьяница в управлении делами государства смыслит меньше, чем академик — Аверинцев, Лихачев, Сахаров... да любой! Кстати говоря, до сих пор в странах западной демократии бомжи, безработные, бедные — почти не принимают участия в демократии, хотя и имеют право. Просто у них не выработалось такой привычки. А привычка голосовать вошла в кровь тех слоев, тех стран, население которых привыкло быть независимым от государства, привыкло зависеть только от себя. Не люмпенов... У нас же получилась ситуация «из грязи в князи». Отовсюду полезло холопство.

— Может быть, нам тоже заменить нецензурную демократию на цензовую?

— В конце XX века это уже невозможно. Другие времена, другие технологии. Остается лишь уповать на постепенный рост политической культуры электората. Электорат может себе позволить выражаться нецензурно и валяться в канаве, но при этом он должен четко понять: для того чтобы он мог себе позволять делать все это без каких-то страшных последствий, он должен избирать тех, кто отличает Сартра от сортира. Иначе придет тот, у кого не забалуешься.

Когда электорат поймет, что выбирает власть не для того, чтобы потешаться потом дома у телевизора, а назначает тех, кто должен обеспечивать будущее его детей, вот тогда и уйдет хамство из политической жизни.

— Да когда это еще будет!

— Процесс идет. Нынешний состав Думы гораздо спокойнее предыдущих. Даже ЛДПР себя нормальнее ведет. Приходят новые люди, более профессиональные.

— Н-да, действительно. Вот и драк в этом году не было пока еще ни одной.

— Вот видите! Значит, растет уровень понимания электората, кто должен быть в Государственной думе.

— А Селезнев...

— Он из прошлого созыва. Я бы даже так сказал: он из прошлого...

Александр НИКОНОВ