История учит, что она ничему не учит, как сказал кто-то кому-то. И еще есть одна фраза знаменитая: «Как встретишь тысячелетие, так его и проведешь». И век тоже. У России век XX сложился как-то неудачно. Может, встретили не так? Значит, чтобы извлечь исторические уроки, надо выяснить, как же встречала Россия XX век? Руководствуясь этими прогрессивными мыслями, я направился в газетный архив, чтобы, покопавшись в пожелтевших страницах газет 1900 — 1901 годов, узнать, в чем и как ошиблись наши предки
СЪ НОВЫМЪ ВЕКОМ-С!
КОГДА ЖЕ НАСТУПИТ НОВЫЙ ВЕК?
Неудачи и неприятности начались с того, что несознательные люди прошлого века просто запутались, когда же этот самый новый век наступает. Так бывает всегда во всех странах — обыватели путают, с нулевого или первого года начинается век, — но в России дело усугубилось еще и старым календарем. По этому поводу даже анекдот был напечатан в газете «Петербургский листок»:
«-- Абрам Янкелевич, вот и новый век подходит...
— Новый? Ну не совсем, немножко он подержанный, за границей ему уже 12 дней...»
Кстати, по поводу путаницы первого и нулевого года... Россия, несмотря на обывательскую путаницу, хотя бы не облажалась так позорно, как Германия, которая официально отметила пришествие нового века на год раньше — в ночь с 31 декабря на 1 января 1900 года! Таким образом полностью оправдалась фраза Бисмарка о том, что русские долго запрягают, но быстро едут. Зато в правильном направлении в отличие от быстрых немцев. Над всей этой ситуацией немало потешалась русская газета «Петербургский листок»:
«...Особенно поторопились в Германии, где позапрошлый год объявлен был последним годом девятнадцатого столетия, а в первые дни прошлого года учащееся юношество уже поучалось относительно великих благ, ниспосланных прошедшим столетием Германии...
...Мы, конечно, несколько «отстаем от века», но зато можем не бояться тех упреков в излишней поспешности, которых не избегли император Вильгельм II».
В ТУ НОЧЬ...
Ежедневные газеты в Петербурге выходили в свет и 30 декабря 1900 года, и 31-го, и даже в первый день нового века! И вот, что они нам сообщили...
В то время все уважающие себя петербуржцы в преддверии наступления Нового года ходили на скачки — традиция у них такая была.
«31 декабря... праздничный день и обширная программа привлекла множество публики: в основном мужчины всех классов и сословий со своими детьми... все шутили и беседовали по поводу наступления нового века... Кто-то пил с утра шампанское, те, кто победней, покупали в расположившемся неподалеку ларьке свежее пиво. Царила праздничная атмосфера... На арене между тем проходили традиционные Новогодние бега.
Бега проходили при неблагоприятном сильном ветре... По общей дорожке соперничали 4 лошади. Впереди с места вышла лошадь Не Тронь Меня г. Шапшала (Л. Реймель) и никому не уступила первенства. Сперва ее энергично преследовал Раймонд, затем Червончик г. Кузнецова, но догнать так никому и не удалось. Таким образом, Не Тронь Меня стала победителем последнего дня уходящего века петербургских зимних бегов...» («Новое время» № 1, 1 января 1901 г., рубрика «События».)
Не знаю, какая связь между лошадьми и несчастиями XX века, но на всякий случай я призываю москвичей и гостей столицы не ходить в канун Нового года на бега. Проиграться можно. В масштабах страны.
...Ближе к вечеру в Петербурге начались светские балы.
«...Был на балу «В царстве роз». Вся публика — весьма немногочисленная — качалась маятниками взад и вперед по боковым галереям...
...Было ли весело?
Нет.
Музыка играла свои томные вальсы, самые захватывающие мазурки, но танцевали только две пары.
Даже обыкновенно переполненный буфет пустовал, а официанты хищнически накидывались на заблудившегося посетителя, предлагая разные шофруа, майонезы и другие холодные блюда за цену, которая раза в два превосходила прейскурант самых дорогих ресторанов.
...«При чем здесь царство роз?» — спросите вы.
Все колонны были перевиты розами — правда, бумажными. Но не все ли равно?..
Леонид Спартанский». («Петербургский листок» № 1, 1 января 1901 г., рубрика «Отголоски».)
...Был вечер. В канун Новогодья в Петербурге стояла температура 10 градусов ниже нуля. Несильный ветер традиционно мощно насвистывал по питерским переулкам. Петербург встречал новый век тихо и скромно, без дорожных пробок, но с дорожно-транспортными происшествиями и пьяными выходками.
«31 декабря, ближе к полуночи, при проезде по Большой Конюшечной улице в одиночных дрожках содержателя каретного извоза купца Михаила Ивановича Корсакова лошадь его закинула заднюю ногу и понесла, причем против д. 11, ударившись о железное ограждение посаженного дерева, сломала в нем прут и сама упала на тротуар. Корсаков же выпал из дрожек, но повреждений не получил...» («Петербургская газета» № 1, 1 января 1901 г., рубрика «Происшествия».)
Отвлечемся, однако ж, на минуту от столицы и обратим свое внимание на то, как отмечали новый век в иных городах России. Например, в провинциальной Москве:
«После скромных тостов дома или в ресторане все выезжают на природу... В 2 часа ночи по улицам несутся за город тройки и пары. У «Яра», в «Стрельне» — яблоку негде упасть. Все кружатся вокруг костров и пьют шампанское прямо из бутылок, проливая его на головы незнакомых, но уже друзей, пьют за новый век...» («Новости дня» № 1, 1 января 1901 г.)
Большой конфуз со встречей нового века произошел около Одессы! До столицы эта печальная весть дошла третьего дня нового века:
«Поезда с сотнями пассажиров застряли в снегу и несчастным путешественникам приходилось встречать великий праздник в холоде и голоде, под свист снежной бури.
...Пассажиры вышли из поезда, развели костер и начали новогодние пляски вокруг него. По утверждениям большинства из них, они еще никогда не встречали так весело Новый год...
Из Одессы спасательные экспедиции прибыли только к полудню первого дня нового столетия...» («Петербургские ведомости» № 2, 3 января 1901 г., рубрика «В снегу».)
Странно, правда? Москва бурно празднует, люди в степи у костра бурно празднуют, а в столичных газетах мы не находим свидетельств ни бурных празднеств, ни всеобщего веселья. Только дул ночью сильный ветер и приходил «жестокий век». Удачно подытожила тоскливое общественное настроение Петербурга в канун нового столетия некая сентиментальная гражданка Н. Лухманова в своей статье под названием «Новый год и новый век». Вот что она пишет:
«...Наш суровый климат заставляет жить за двойными рамами, за двойными дверями. На груди застегивать наглухо пальто, нахлобучивать на глаза меховую шапку, нелегко при этом достать кошелек, чтобы вынуть грош для бедного... Да что достать портмоне! Часто при резком ветре рот не хочется открыть, чтобы перекинуться словом со встречным знакомым! Никогда эта замкнутость не поражала меня так, как в ночь под новый век.
Помню, довелось мне как-то справлять Новый год в Берлине. Вроде бы немцев принято называть сухими и сдержанными людьми, однако в ту ночь я такого не заметила. В ту ночь... точно все стали добрее, веселее, точно действительно в эту ночь люди стали братьями и в самом деле поверили, что, подведя итоги прошедшему году, сосчитавшись со всеми промахами и ошибками, они в наступающем году не повторят их...
И вот Петербург. Встреча нового, двадцатого, века. Ночь... Какие темные улицы! Какая мрачная тишина! Бесшумно скользнуло несколько саней, прошуршали пролетки с закутанными, запрятанными в глубине седоками, и только ругань, грубая, необыкновенно циничная ругань, точно висела в воздухе над Петербургом...
Визжал какой-то женский голос, надрываясь плакал ребенок, и снова покрывалось все грубой руганью. Вспомнились мне слова поэта — «И непременно кого-нибудь бьют». Да, кого-то били, кого-то тащили в участок, и это были единственные звуки, нарушавшие тишину новогодней ночи...
...Да почему же это так? Почему мы живем так серо и безрадостно?..» («Петербургская газета» № 2, 3 января 1901 г.)
В ТОТ МЕСЯЦ...
Живем серо и безрадостно, поэтому не до нового века — так думали в последние месяцы ведущие мыслители большинства петербургских газет.
Первые колонки даже совсем уж предновогодних газет от 31 декабря 1900 года были посвящены в большинстве своем не новому веку, а какой-то сиюминутной ерунде: разгорающемуся конфликту между Англией и Китаем, биржевому краху в Петербурге...
О новом веке забыли — или уверенно заявляли, что, мол, зачем так бурно им радоваться, если ничего нового в новом веке не будет?
«Поздравляя своих читателей с Новым годом и новым веком, «Хозяин» в то же время выражает сомнение, чтобы XX век мог принести много нового. Что же можно ожидать нового, когда недоделано старое, когда идеи, кинутые европейскому человечеству концом восемнадцатого века, еще не закончились воплощением, когда произошла только заминка в этом деле, вследствие того, что буржуазия, охотно проглотив дворянство, упирается от исторической необходимости раствориться в новых буржуазных силах четвертого сословия...
«Хозяин» полагает, что, наблюдая западно-европейскую жизнь, можно уверенно сказать, что нового ничего там не предстоит. За удовлетворенным четвертым сословием придет пятое, которому тоже захочется модной жизни буржуа, и для удовлетворения этого законного желания придется еще добывать колоний, на счет которых...» («Петербургские ведомости» № 2, 3 января 1901 г., рубрика «Наша печать».)
Недооценка бурного времени и столичная апатия — вот еще две россиянские ошибки, отмеченные мною по результатам поиска. А третья ошибка, вернее, даже не ошибка, а просто... зажрались наши соотечественники, вот что я понял! Слишком уж хорошо жили, слишком удобно им было. Так удобно, что они даже протестовали против этих удобств для потребителей. Судите сами...
«К вопросу о праздничном отдыхе.
...Мы много, много говорили и писали об этом злосчастном вопросе. А только «воз и ныне там». Большинство магазинов преисправно открывают свои двери по воскресеньям и праздничным дням и торгуют иной раз до поздней ночи. Я говорю о фруктовых, булочных, колбасных, мясных, молочных и многих других лавках. Все они будут работать в канун наступления нового века! Бедные продавцы не смогут вместе с народом отметить этот радостный праздник!» («Петербургские ведомости», 31 декабря 1900 г.)
И «Петербургские ведомости» в этом плане не были одиноки. Практически каждая газета, пользуясь случаем (а именно — наступлением нового века), заявляла какие-то свои негодования по поводу мироустройства. «Восточное обозрение» жаловалось на наши тюрьмы и говорило, что в новый век с такими не соответствующими санитарным нормам тюрьмами «входить негоже», «Петербургский листок» требовал навести порядок с лошадьми, чтоб для них возвели специальные туалеты, а то с такими лошадиными порядками никакого в новом веке порядка на улицах и чистоты не будет...
На фоне такой поденщины весьма интересно смотрятся объявления. Конъюнктурное чутье не подводило рекламодателей даже сто лет назад. Они точно определили, что нужно прогрессивному человеку — например, презервативы. Причем большими такими буквами! Ай да пуританские нравы начала века, подумал я. Однако, вчитавшись, выяснил, что под презервативами в Российской империи имели в виду нечто совсем иное.
«Презерватив от крыс и мышей, химическая лаборатория К. Шиманского, не убивает, а лишь изгоняет крыс и мышей. Цена флакону 75 коп.»
Зато в числе самых прогрессивных объявлений — все, что связано с электричеством:
«К НОВОМУ ВЕКУ!
Последние парижские новости! Электрические вещи:
— электрический фен для прикрепления в петлицу или куда угодно, с карманной лампой накаливания, шелковым проводом и выключателем, очень практичны и удобны; ц. 25 р.;
— электрические спичечницы, горят на ветру; ц. 2 р. 50 к.;
— электрические булавки для галстуков; ц. 13 р.;
— электрические головные шпильки для дам; ц. 15 и 20 р.;
— электрический автоматический учитель. Безошибочный ответ на любой поставленный вопрос из истории, географии, литературы и т.д.; ц. 15 и 25 р.» («Петербургский листок», 31 декабря 1900 г., рубрика «Объявления».)
В ТОМ ВЕКЕ...
Электричество вообще было символом перехода в новый век. Его русские интеллигенты побаивались, над ним они подшучивали. Например, 1 января по миру прошел слух, что Вильгельм II из Германии в первые же дни нового века начинает массовую электрификацию всей страны. Наши журналисты с видными учеными поломали головы и сказали, что это «фантазия нового века». Опять, значит, недооценочка вышла технической мысли у наших предков. Зато у самих фантазий было хоть отбавляй!
Например, у «Петербургских ведомостей»:
«...Разумеется, космос освоят еще к середине века, а ближе к концу уже будут жить на Марсе китайцы и индийцы, прирост населения которых уже будет слишком опасным...
...Уж о такой мелочи, что человеку придумают наверняка крылья и мы перестанем все ходить пешком, а будем только летать, и говорить не стоит — это и без того всем понятно.
...Войн, разумеется, больше не будет. Оружие сожгут, страны объединятся и будут жить счастливо». («Петербургские ведомости» № 1, 1 января 1901 г.)
Это насчет глобальных предсказаний. По поводу же предсказаний от простого люда неплохо написал некто капитан Буянов в своих газетных дневниках...
«Мне редактор сегодня сказал: «Потрудитесь посетить некоторых видных общественных лиц и побеседовать с ними насчет наступления XX века».
Я и отправился... Сначала к Павлу Ивановичу Лелянову.
— Какие, — спрашиваю, — упования изволите возлагать на XX век?
— Большие, — отвечает, — упования возлагаю. Думаю, что городскому голове серьезные права над гласными предоставлены будут. До телесных наказаний вплоть.
...С Григорием Ивановичем Лисенковым говорили о санитарии:
— В XX веке, — говорит он, — все совершенно иначе будет. Никакой антисанитарности не будет, потому что микробы и бациллы съедобными окажутся. Глубочайше убежден, что хорошо сопревшая помойная яма в XX веке будет бедной частью населения употребляться в пищу. Возьмите, например, некоторые сорта французских сыров...
К артистке из театра известной обратился с тем же вопросом, а она:
— Я того мнения, что русская драма XX века без драматургов будет. Артисты будут выходить и по ходу спектакля все сами сочинять...» («Петербургский листок» № 360, 31 декабря 1900 г.)
Весьма забавно. Вот так и просмеяли XX век хиханьками да хаханьками...
Но были в газетах начала века поздравительные тексты, которые и сегодня звучат абсолютно современно и безошибочно. И это, наверное, самый главный урок нашей истории. Истории, которая не меняется. Точнее, меняется внешне, но не меняется внутренне. То есть внутри нас. Какие мы были, такие и остались, вот что я вам скажу, господа и товарищи. А история течет себе, как текла. С войнами и праздниками, надеждами на мир и простыми трудовыми буднями.
Нижеследующий текст вполне мог быть написан нынешними имиджмейкерами президента и произнесен им в новогоднюю ночь лишь с некоторыми стилистическими поправками.
«С новым веком!
Вместо обычных в таких случаях приветствий, мне бы хотелось приподнять завесу неизвестного будущего и загадать, что век грядущий нам готовит.
...Мы можем полагать, что нынешний наш умственный и нравственный застой, наше духовное оскудение, отсутствие великих людей прекратятся в новом веке и наступит эра новой жизни.
...Наверняка в следующем веке суждено увидеть всеобщий мир и другие, пока недостижимые блага.
...Борьба между двумя началами — добра и зла — неизбежна, но она закончится победой доброй силы, которая принесет на землю благодетельность и соединит всех людей для общей культурной жизни.
Тогда-то и начнется заря новой жизни.
Буди, буди!..» («Петербургский листок» № 1, 1 января 1901 г.)
Саша ИВАНСКИЙ
В материале использованы фотографии: east news