Мы не ожидали, что невинная фотография уличной сценки в Красноярске вызовет столь бурную реакцию
ОЖИДАНИЕ ОТТЕПЕЛИ
У меня зазвонил телефон:
— Журнал «Огонек»? Вы ответите за очернительство!
— Простите?..
— В номере 45-м журнала «Огонек» снимок памятника Поздееву на фоне бомжей размещали?
— А вы из прокуратуры?
— Мы из культуры! В отличие от вас!..
А потом позвонил известный краевед:
— Так оскорбить память народного художника, всю жизнь воспевавшего Сибирь и ее тружеников!..
А потом позвонил ветеран-театрал:
— С какой стати Андрей у вас «на троих соображает» с бродягами? Да не был он таким «народным» никогда! Он был глубоко элитарен!
А потом позвонили озабоченные живописцы, знакомые, милые люди:
— Слушай, не врубаемся: это, что ли, прикол такой или на самом деле ничего не осталось святого? Ну девушек бы подобрали красивых... Не Ленин же! Человек искусства! Над ним-то какой смысл издеваться интеллигентному столичному изданию?!
Я вообще-то давно догадывался, что в мире богемы народ страшно ранимый: с какой стороны к нему ни подойди — все одно кого-нибудь своим темным невежеством да расстроишь. Потому не встревал в развернувшуюся накануне схватку умных профессионалов на предмет того, должен ли бронзовый художник прописаться в камерном зеленом уголке (причем безо всякого зонтика) или все-таки пусть, зонтом поблескивая, шагнет в самую гущу.
Победившая гуща оказалась настолько плотной (не мудрено: самый центр города, пересечение главных прогулочно-торговых маршрутов), что в одном из учреждений по соседству пришлось даже специального охранника-наблюдателя посадить: вдруг несведущему в искусстве прохожему приглянется какая-либо деталь (тот же зонтик) из популярного нынче металла. Но граждане самых разных возрастов и сословий нехороших поползновений не допускали, разве что в глаза норовили взглянуть непривычной фигуре, ладонями с нею помериться, присесть на ботинок.
Лично у меня это наивное панибратство никакой провинциальной стыдливости не вызывало. Наоборот, тихо радовало: если уж в нашей дальней сторонке востребовался шагающий по тротуару бронзовый творец с человеческим лицом, а не очередной разрушитель, демонически взирающий с высоты пьедестала, может, и впрямь освобождаемся постепенно от дурацких химер? Может, время, когда некому будет перед вождями и кумирами трепетать действительно не за горами? И у нас, как в цивильных странах сегодня, станет возможным, расстелив газетку, запросто прикорнуть рядом с сидящим на бронзовой лавочке бронзовым же, допустим, Лебедем Александром Иванычем или какой иной важной птицей недавней отечественной истории?
И вот эти звонки... Рановато, выходит, о всеобщей нашей раскрепощенности размечтался, придется еще подождать.
Жаль, нельзя замечательно-злосчастный снимок самому художнику Поздееву показать. Он бы, уверен, врубился легко, с неподражаемой своей ребячливой улыбкой. Впрочем, не желая новых скандалов, сразу оговорюсь: у тех, кто Андрея Поздеева считал большим ребенком, столько же и оппонентов. Которые говорят, что это просто у него такая игра была в детство, в такого самоироничного старичка-простачка, любимца актерской тусовки.
О большом ценителе лицедейства, авторе нашумевших выставок в Русском музее и Третьяковке, о Мастере, чьими работами гордятся новомодные коллекционеры Японии, Америки, Европы, вообще много чего говорят. Всякие споры, однако, прекращаются, когда речь заходит о его потрясающей внутренней свободе. О том, как естественно (не будучи ни угождавшим власти «певцом», ни диссидентом) перетекал он с годами от реалистической пластики к импрессионизму, от постимпрессионизма — к русскому авангарду, к символизму, к живописи примитива, к портретам, нарушавшим все мыслимые и немыслимые общепринятые критерии — объема, глубины пространства, пропорций... Абсолютно не изменяя при этом вкушенному когда-то оптимизму оттепели.
...В один из похмельных январских деньков, когда лютующий в Красноярске 45-градусный мороз ненадолго расслабился до -34ЃC, мы с фотографом Сашей Преображенским опять оказались у памятника. И опять он был в компании с вполне оттаявшим земляком, который в этот момент не на словах, а на деле совершал маленький патриотический поступок — счищал с бронзового мольберта снег. Нас заметил — заулыбался:
— Это кто, не подскажете? Клевый мужик! Прям как я: идет сам по себе и всех любит!..
Как же все просто, ребята, в этой чертовски сложной жизни, которую при всех независящих от нас обстоятельствах в конечном итоге сами же мы и творим: подозревая друг друга в чем ни попадя или бескорыстно делясь ощущением радости — хоть с чатланином, хоть с пацаком.
Золик МИЛЬМАН
Красноярск
На фотографиях:
- А. ПОЗДЕЕВ. «ЦВЕТЫ. ПАЛИТРА И ХУДОЖНИК» (АВТОПОРТРЕТ). 1973 Г. ХОЛСТ, МАСЛО
- А. ПОЗДЕЕВ. «КОГДА ГРУНТУЮТ ХОЛСТЫ». 2-Я ПОЛОВИНА 1980 Г. ХОЛСТ, МАСЛО
- А. ПОЗДЕЕВ. «СТАРЫЙ КРАСНОЯРСК». 1967 Г. ХОЛСТ, МАСЛО
- А. ПОЗДЕЕВ. «ОСЕННИЙ СТОЛ». 1963 Г. ХОЛСТ, МАСЛО