НОВЫЕ НАРОДНИКИ — ПРОТИВ АВТАРКИЧЕСКОГО ПАРШЕВИЗМА!

«Почему в России на протяжении последних сотен лет все происходит так, как происходит?» — этот вопрос наш корреспондент Александр НИКОНОВ задал историку и социологу Агдасу Бурганову, профессору, автору книги «Откуда и куда идешь, Россия?»

НОВЫЕ НАРОДНИКИ — ПРОТИВ АВТАРКИЧЕСКОГО ПАРШЕВИЗМА!

Несмотря на острый ум и природную сметку, полноценным доктором наук Агдас Хусаинович стал не так уж давно — в 1990 году. Хотя диссертацию написал еще в 1969 году. Просто его диссертация была арестована и, как хорошее кино, положена на полку.

— Потому что она, как писали в журнале «Коммунист» пять авторов — ответственных работников ЦК КПСС, ревизовала и неправильно освещала историю Октябрьской революции, — вспоминает былое Агдас Хусаинович. — Зато в 1990 году меня утвердили в докторской степени без защиты...

В последние лет 10 — 15 Бурганов занимается проблемами философии собственности и много может интересного по этому поводу рассказать, кому интересно. Агдас Хусаинович полагает, что государство Российское очень давно занимается обессобственничанием своего народа и сформировало у него (народа) некую социальную патологию — антисобственническую психологию. Этим социальным СПИДом Россия в корне отличается от других государств. И с ним Бурганов связывает все беды нашей страны. То есть, получается, большевики не очень-то и виноваты, они просто исправно продолжили генеральную линию правящей династии...

— Агдас Хусаинович, а в какой момент Россия выпала из общецивилизационного русла?

— Имперские амбиции родились во времена упадка Золотой Орды. Иван Грозный возомнил себя наследником Орды, то есть решил стать хозяином всего того, что Орда когда-то имела. И он достиг этой цели! Но на пути к ее достижению создал такое государство, которое стало больше, чем просто государство. По сути, Грозный оторвал государство от общества. И этот процесс отрыва государства от народа закрепил потом Петр I. Так в России государство перестало быть обслуживающим гражданское общество аппаратом и стало сверхценностью, стало Отчизной.

— Оказывается, в России не только поэт больше, чем поэт. Но и государство больше, чем государство.

— Беда России в том, что у нас государство очень рано проглотило общество, не дав ему развиться. Но при этом государство подавилось обществом. Ни государство теперь не может выплюнуть общество, ни общество не может освободиться само из пасти государства. У нас в отличие от других стран никогда не было даже наметок на гражданское общество. Какие-то ростки было проклюнулись в начале XX века в связи с русской революцией, но очень быстро были снова задавлены большевиками.

— И что примечательно, во всем виноват Иван Грозный, пес смердящий!

— Знаете, Первая смута, начавшаяся в России после смерти царя Ивана, — результат деятельности именно Грозного. С тех пор Россия никак из смуты выйти не может. Вот вроде бы уже вышли из смуты, избрав династию Романовых, но эта династия тоже вскоре опрокинулась в смуту. По сути, что такое все эти бунты и революции, которые потрясают Россию на протяжении последних трехсот лет — Болотников, Булавин, Разин, Пугачев, декабристы, революционные демократы?.. Это постоянные болезненные реакции задавленного гражданского общества на всесилье государства.

Времена Романовых я называю Второй смутой. А Октябрьская революция и все, что за ней последовало, — Третья смута. Мы сейчас живем во времена Третьей смуты. Последней, я думаю. Бог любит троицу.

— А почему Грозный, Петр I, Сталин — все такие разные — были вынуждены постоянно воспроизводить то, что воспроизводили, — имперскую бюрократию? С чем это связано? Почему такого не было в других странах?

— Россия длительное время была лакомым куском, теснимым с Востока и Запада. И в борьбе за выживание, за сохранение своей самостоятельности Россия все время укрепляла государство. И в какой-то момент это укрепление перешло за грань необходимого, за рамки здравого смысла. А бюрократическое управление очень хорошо психологически коррелирует с имперством, со стремлением встроить в свою управленческую структуру весь окружающий мир. Возник монах Филофей с его «Москва — Третий Рим, а четвертому не бывать!..»

— Не убедили. Все почти государства имеют соседей с востока и запада. А некоторые еще и с юга и севера. Всех теснят, и Россия в этом не уникальна. Думаю, здесь сыграли свою роль природные обстоятельства. Бесконечные лесные равнины и холода.

— И климат, конечно, сыграл свою роль. Климат на всем сказывается. Есть даже так называемая горькая теорема Паршева, из которой выходит, что мы никогда не сможем войти в мировое экономическое пространство, поскольку наша экономика требует такой инфраструктуры, которая изначально делает нашу экономику неконкурентоспособной. Мы, по Паршеву, можем вести только автаркическое (закрытое) хозяйство за счет хищнической эксплуатации людей и природы. Поэтому-де у нас и средний возраст людей предельно низкий, и уровень жизни... Но я полностью не могу согласиться с этой теорией. Климат, конечно, имеет колоссальное значение, холода удорожают нашу продукцию, но из этой ситуации нужно выходить развитием производительных сил. Я думаю, этот Паршев просто-напросто коммунист по убеждениям, раз такие теории развивает.

— Мне паршевизм тоже несимпатичен. Особенно его ксенофобские выводы о том, что Россия должна быть замкнутой страной. И поскольку мне его теория не нравится, я ее отметаю! В конце концов люди придерживаются только тех теорий, которые не противоречат их внутреннему естеству. Моему естеству автаркическое подавление личности противоречит. Я родился слишком вольнолюбивым и независимым. Стадность мне претит. Поэтому я либерал. Поэтому я выбираю другие теории. Не менее доказательные. Ведь мир настолько многообразен, что на любую теорию можно всегда накопать подтверждающую фактуру. Какую теорию мы будем претворять в жизнь, такая и окажется верной в итоге. В этой связи вопрос: как нам развивать производительные силы?

— Только рыночными отношениями и постепенным построением гражданского общества, другого варианта нет. Автаркическая экономика рано или поздно все равно приведет к регрессу, потому что развитие предполагает конкуренцию, а вне конкуренции только загнивание. Пример типичного автаркического хозяйства, которое не выдержало внешней конкуренции, — СССР. И продержалось оно так долго только за счет продажи сырья. Развитым странам мы продавали сырье, а слаборазвитым все давали бесплатно. Какой-нибудь дурак говорил о себе: «Я социалист!» И СССР давай ему ресурсов поставлять за счет нашего народа на построение очередного тупикового автаркизма... Нет, я уверен, Россия рано или поздно войдет в мировое сообщество, в международную кооперацию. Но для этого нужно иметь гражданское общество и демократию, а не сегодняшнюю бюрократию, заложенную еще Петром I.

— Путин очень любит Петра I.

— Петр I — основатель великого русского бюрократического государства. Именно после Петра государство наше стало полностью бюрократическим! Уясните себе: Россия — не демократическое, не правовое, не капиталистическое, не социалистическое государство и никогда таковым не было! Россия — бюрократическое государство. Не капиталисты, не дворянство и не коммунисты — здесь господствующим классом всегда была бюрократия.

— Даже дворянство не было господствующим классом?

— Может быть, только в самом начале правления Романовых, когда еще были Земские соборы, оно и было господствующим классом. Но потом очень быстро сформировалась бюрократия в качестве господствующего класса. Которая проглотила дворянство, вовлекла его высшие слои в себя.

— Как же нам поломать государство?

— К сожалению, я не вижу сейчас живых сил в обществе, которые могли бы вывести страну из тупика. Советский период окончательно развратил наших людей, насадил иждивенческую психологию. Но в этом, кстати, есть и преимущества. Вот у нас в университете выступал недавно Сергей Доренко, все говорил о волнениях, социальных взрывах, бунтах, если мы не решим проблему пенсий и так далее... Да не будет никаких бунтов, не будет никаких пугачевщин!!! Могут случиться только отдельные вспышки хулиганского, анархистского свойства. И господствующий класс — бюрократия — это прекрасно понимает. Просто организовать бунт некому. А самое главное — некого организовывать! Организовать можно только собственников — мелких и средних. Революцию делают собственники, запомните это.

— «Голодные бунты устраивают сытые люди» — эту фразу я слышал от одного социального психолога... Но разве Октябрьская революция была революцией организованных собственников?

— Конечно! А чья же это была революция? Не пролетарская же! Нормальная буржуазно-демократическая революция, обычная крестьянская революция. Революция мелкого собственника. Именно на плечах крестьян большевики вошли во власть. А так называемый пролетариат в России в 1917 году со всеми семьями, со всеми люмпенами и бомжами составлял всего 10 миллионов человек, сосредоточенных в трех-четырех городах — Москве, Питере, Екатеринбурге... Основная же масса — мужики. Россия начала века — страна мужицкая.

Февральская революция — это солдатские штыки. А кто такой солдат? Серая шинель, мужик... И далее, с февраля по октябрь, все время по стране шли крестьянские волнения, особенно в Европейской части страны. А организовывали их эсеры — мелкобуржуазная партия.

— А почему нельзя организовать люмпенов, несобственников?

— Можно. На кратковременную вспышку. Люмпена легко и дешево купить — за бутылку. А потом он нажрется, побьет витрины и упадет спать под забор. Все, революция закончена. Ведь люмпену ничего не надо. А вот у собственника интересы пообширнее и подолгосрочнее. Он способен их отслеживать...

— Значит, кроме организатора — партии, нужны еще организуемые — социальная база партии — мелкие собственники? Однако в России есть и подходящие организаторы — партия коммунистов, и их социальная база — мелкие собственники приватизированных квартир, старых «жигулей»...

— Верно. Но коммунисты достаточно дискредитированы. Им не простят пустых прилавков. К тому же их социальная база — уходящая. В мир иной. Коммунистический электорат — это народ, так сказать, уже едущий с ярмарки жизни. Куда им в революцию идти — кефир, булка, пенсия, костыли... И потом, дважды в одну реку войти невозможно. Коммунизм — отыгранный историей вариант. Да и лидер у них совсем никудышный.

— Это да. С таким функционером только революции устраивать... «Землю — крестьянам! Фабрики — рабочим! «Ауди» — к подъезду!» Но мне не нравится ваш пессимизм по поводу отсутствия сил, способных вывести общество из тупика. Что же делать? Как создать гражданское общество?

— Работать с людьми. Народ просвещать. А для этого нужно во что бы то ни стало создавать партию средней интеллигенции — учителей, врачей, ученых. Властная интеллигенция в эту партию допущена быть не может. Создать такую партию и просвещать народ.

— Так. Кажется, пошли утопические прожекты... Серия «Народники», часть вторая... Могу предложить еще один хороший вариант — подождать пришествия мессии.

— Между прочим, история не раз доказывала, что нацию от политического упадка может спасти гений. В истории России были два таких феномена, не считая Грозного. Я имею в виду Петра I и Ленина. При Петре I тоже было все кроваво, как при Грозном, и мы бы тоже сейчас, будь он нашим современником, обвиняли бы его в геноциде русского народа, потому что при Петре население России сократилось на несколько миллионов человек... Но зато после Петра I Россия жила его идеями очень долго. Да и мы сейчас живем в какой-то степени в петровском государстве. Петр I спас ослабленную, отстающую Россию от вероятного распада, превратив ее в империю. Одновременно заложив и зародыши отрицания этого государства.

И это отрицание состоялось уже не один раз. Первым отрицанием петровского государства было отрицание самодержавия. Вторым — отрицание советской империи. И сейчас мы идем к третьему отрицанию — отрицанию бюрократического государства в принципе. Потому что бюрократия — это подлый, по определению глупый, самоедский класс, который пожирает Россию. Именно она в конечном итоге и разваливает империи — царскую, советскую.

— А Ленин? Этот-то гений как спас Россию?

— Он спас ее трижды! Первый раз, направив Октябрьскую революцию. Революция была абсолютно неизбежна. И Ленин спас Россию от распада, сохранив ее именно как имперское государство. Вспомните, шла империалистическая война, которая носила затяжной характер. Было нарастающее ощущение, что все вот-вот разлетится ко всем чертям. Финляндия, Польша, Прибалтика — уже ясно было, что они отвалятся. Но потом и Украина, Белоруссия заволновались — славяне!.. Все трещало по швам...

Второй раз Ленин спас Россию Брестским миром... В третий раз он спас Россию нэпом и кооперацией. Он, по существу, призвал строить народный капитализм. И народный капитализм был почти построен! Но Сталин, поняв, что управлять классом собственников невозможно, совершил контрреволюцию, уничтожив средний класс, созданный Лениным. Я хочу, чтобы вы поняли: именно Ленин впервые в истории России создал средний класс! Никогда его в России не было.

— А как же крестьяне, устроившие Октябрьскую революцию?

— Реформа Александра II, освободившего крестьян в 1961 году, — очень плохая была реформа. Она своими выкупными платежами и отрезками земель не позволила из крестьянства создать буржуазию. Помещик имел право отрезать себе лучшие куски от земель, которыми крестьяне пользовались. При этом выкупные платежи за землю были в три раза выше рыночной цены земли. И почти полвека — до первой русской революции — крестьяне платили за землю, вместо того чтобы пускать эти деньги на первоначальное накопление капитала. Поэтому настоящей буржуазии в России так и не возникло. Буржуазия ведь из крестьян возникает, не из дворян, не из феодалов. Дворяне и феодалы — это паразитический класс, живущий на оброк и барщину. Они ничего не производят, они в Париже и Монте-Карло имеют свои развлечения — вот и все их проблемы... Из-за такой половинчатой реформы Александра II в России возникла только очень крупная и коррумпированная буржуазия, сросшаяся с государством.

— Что-то мне это напоминает...

— Столыпин потом пытался выправить положение, но не успел. Впрочем, его политика тоже была неудачной: он хотел создать буржуазию за счет разорения общинных земель, то есть за счет разорения крестьян. Потому крестьяне ее и не приняли. Столыпинская реформа только приблизила Февральскую и Октябрьскую революции.

— Угу... А может, этим двум гениям и не надо было такой ценой — ценой гипертрофированной государственной бюрократии, ценой подавления народа — спасать Россию от распада?

— Конечно, не надо было! Я в этом глубоко убежден. Но история не знает сослагательного наклонения, все уже произошло и нас не спросило...

— Почему все так боятся распада России? Я, например, не боюсь. И СССР мне не жалко ничуть.

— И мне не жалко! И я тоже ничего плохого в распаде России не вижу. Напротив, в душе я целиком ЗА распад России! Экономически, наверное, это было бы гораздо оптимальнее огромной малоуправляемой страны, как показывает весь мировой опыт... Взять, например, Дальний Восток. Чего он мучится, завися от Центральной России? Ему прямая выгода отделиться! В перспективе, я думаю, так и будет. Но!.. Нужно еще учитывать психологию народа, его имперскую ментальность. Выйдите сейчас на улицу — кто согласится с распадом страны, даже если это принесет некоторые материальные выгоды? Вот это и есть общественные настроения, которые сами по себе есть действующий исторический агент. Распад страны может травмировать, надломить нацию.

— Тогда как нам выбираться из очередного тупика, из Третьей смуты?

— Сейчас Россия, как и прежде, нуждается в очередном спасительном гении.

— Который, укрепляя и спасая страну от распада, опять приведет ее к имперской паразитарной бюрократии? Которая снова будет пожирать страну до очередного кризиса?

— Не обязательно! Ведь Ленин, спасший Россию от распада, сам же создал средний класс. Если бы этот класс имел своего организатора, если бы Сталину не удалось его разгромить, физически уничтожить, сейчас Россия была бы самой цветущей страной мира. И СССР бы не распался: от добра добра не ищут.

— Может быть, Путин будет этим третьим гением?

— Может быть. Путин — фигура противоречивая. Я полагаю, страну спасет новый нэп. Народный капитализм. А партия интеллигенции должна помочь гению воспитать у народа уважение к собственности.

— За это и выпьем!..

Александр НИКОНОВ