ЦЕНЗУРА НА НТВ

— Если вы гражданин России, господин Коликов, — сказала девица, — это еще не значит, что вы можете свободно ходить куда захотите!

ЦЕНЗУРА НА НТВ

В январе (№ 3 — 4) «Огонек» напечатал интервью, взятое мной у Натальи Захаровой, той самой русской актрисы, у которой французское правосудие отняло ребенка, плюс к этому я поговорил с ее адвокатом Мариной Захариной. Дальше история развивалась следующим образом. Телепрограмма «Независимое расследование», где ведущим Николай Николаев, решила устроить 30 января телемост Москва — Париж с участием Натальи Захаровой и ее бывшего мужа Патрика Уари. Идея, по моему мнению, просто садистская. Развод — процесс болезненный и неприятный, а тут людей, которые когда-то любили друг друга, а потом еще и по горло наговорились в судах, заставят еще раз выяснять отношения перед залом, где сто человек будут их судить. С другой стороны, Наталья с Патриком взрослые люди, если они по каким-то причинам согласны на все это перебирание грязного белья — их дело. Во всяком случае, мне, как человеку, уже влезшему в разбирательство, было интересно узнать, как развивались события дальше, поэтому я решил сходить на «суд».

Я попросил коллег Михаила Калмыкова из ИТАР-ТАСС и Елену Бернаскони («Эхо планеты»), досконально знающих все подробности этой затянувшейся и позорной для Франции истории, постоять со мной рядом на этом телевизионном мосту. А перед тем позвонил на НТВ, некой Елене Горчаковой, которая занималась организацией телезаседания, представился, спросил, где и как будет происходить съемка, кто приглашен в Москве и в Париже, надо ли аккредитоваться... Мне ответили, что программа «совершенно независима, как и весь телеканал НТВ», а прийти на нее может КАЖДЫЙ ЖЕЛАЮЩИЙ, был бы документ, удостоверяющий его личность.

Через день госпожа Горчакова вдруг перезвонила и сказала, что, поскольку я работаю в «Огоньке», то, прежде чем попасть в студию, должен... пройти «собеседование» в пресс-службе НТВ, которая и решит, можно ли мне попасть на передачу или нет... Потому как «вы, может быть, о нас плохо напишете!» Честно говоря, я слегка оторопел. Странно было слышать такое от представителя телекомпании, которая по любому поводу, а то и без повода проливает горючую слезу над «растоптанной» свободой слова.

Я даже было подумал, что это, наверное, какие-то «перегибы на местах», и просто пришел на запись вместе с коллегами. Я недооценил НТВ! Там все было поставлено очень серьезно. У парадного входа в телецентр толпилась клака, уже организованная по секторам в студии под командованием старших клакерш каждого сектора. Они сверяли какие-то списки, устраивали переклички и вообще вели себя, как в очереди за мебелью в 1979 году. Когда же мы сказали, что тоже хотим поприсутствовать и быть включенными в священные списки, была вызвана «девица с косыми от постоянного вранья глазами» (лучше Булгакова тут тоже не скажешь), которая заявила, что Калмыкова пропустят, насчет Бернаскони надобно посоветоваться, а вот Коликову вход воспрещен, «потому что он работает в «Огоньке».

Я на всякий случай уточнил, является это дискриминацией по профессиональному или по национальному признаку, и спросил, сверяли ли при подготовке телемоста списки приглашенных французов и как намереваются проконтролировать их.

— А вообще-то я наврал, что работаю в «Огоньке», на самом деле я просто журналист и по закону о печати имею право собирать любую информацию и никто не может мне запретить ее собирать, тем более ее от меня скрывать.

Но девица была не промах!

— Мы точно знаем, что вы работаете в «Огоньке». И не нужно пытаться нас обмануть!

То же самое услышали представители еще некоторых изданий, оказавшихся в «черном» списке НТВ. Тогда я достал последний свой козырь:

— Но вы ведь пригласили всех желающих, у кого есть хоть какое-нибудь удостоверение личности. Вот мой паспорт гражданина России, чем я вас не устраиваю?

— Если вы гражданин России, господин Коликов, — сказала девица, — это еще не значит, что вы можете свободно ходить куда захотите!

Я, в общем-то, думал иначе и открыл рот для следующей реплики, но девица показала мне спину, а ей на смену пришел крепкий парнишка, прохаживавшийся до этого неподалеку.

— Вас не пускают потому, что здесь «режимный объект»!

Тем временем вопрос о Бернаскони был где-то в недрах «независимой» телекомпании провентилирован, их с Калмыковым впустили, а мне не оставалось ничего, кроме как с горя позвонить старому приятелю «Огонька» Михаилу Леонтьеву и проявить любопытство:

— Миша, ты все-таки телевизионный человек, объясни, что у них на НТВ происходит?

— Камлание. Знаешь, когда шаман под бубен и завывание сам себя вводит в транс, голоса слышит . Они уже два года шаманят, скоро будут от собственной тени шарахаться... Не огорчайся. У них там обширные «черные» списки. В них не только целые издания, но и отдельные люди. Максим Соколов, например.

Но я не успокоился. Дождавшись окончания записи программы, опросил присутствующих (из тех, кто в транс не вошел), что же в студии происходило. Мне рассказали...

Первым делом Наташе Захаровой предложили отвечать на вопросы клакеров под контролем... полиграфа! То есть детектора лжи. Чтоб, значит, не ввела в заблуждение. И вообще, в сценарии передачи чувствовалась рука профессионального психолога. Это была сотрудница Института психологии РАН, кандидат наук Ольга Маховская, с которой однажды мне выпало счастье встретиться, причем в ходе встречи она определила меня, как примитивную личность, которой правят инстинкты самца. Вывод этот она сделала из моего замечания, что если при мне обижают женщину или ребенка, то я не смогу устоять перед примитивным соблазном дать в морду. Но все по порядку... Неплохо зная Маховскую и ее, мягко говоря, недружественное отношение к Захаровой, я понял, что задача ее состояла, видимо, в том, чтобы каким-нибудь образом вывести Наталью из равновесия и создать на экране образ истеричной и лживой «русской ведьмы», мучающей как несчастного французика Уари, так и свою дочь. Тонкий психолог Маховская полагает, будто в том, что старая дева судья Симоне, не раз заявлявшая, что ненавидит «эту русскую мать», отняла ребенка, виновата... сама Захарова. Не фига было рваться за французским счастьем и покидать родину.

План Маховской — НТВ, возможно, удался бы, но Патрик Уари, находящийся на «другом берегу моста» и в отличие от россиянки Захаровой не подвергавшийся унизительной процедуре регистрации показателей кровяного давления, частоты сердцебиения и потоотделения, явно струсил перед телекамерой и один раз сказал правду: «Маша для меня — нежеланный ребенок!» Да и ответственный за полиграф энтэвэшник вынужден был признать — упоминая факты избиения Патриком дочери, неуплату им алиментов за много месяцев, Наташа не лжет с вероятностью девяносто четыре (!) процента. Так что психологиням пришлось отправиться по домам несолоно хлебавши. Материал для очередного трактата под условным названием «О скотской сущности русской бабы» они здесь не собрали. И даже цензура НТВ им в этом не помогла.

Кирилл КОЛИКОВ