Cамые замечательные условия еще не гарантируют счастья. Впрочем, кто знает точно, что именно его гарантирует?
СРЕДНЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ ПО АНГЛИЙСКИМ МЕРКАМ
Об английском колледже как о стартовой площадке в западную жизнь для своих детей мечтают многие состоятельные русские родители. Но точно ли они знают, что это такое?
Колледж, школа, boarding school (где дети не только учатся, но еще и живут) — в принципе не одно и то же, есть различия и нюансы. Но чтобы не отвлекаться на частности, мы будем употреблять эти слова как синонимы. Под ними подразумевается учебное заведение для детей самого сложного, переходного, возраста — от 13 до 18 лет.
Можно быть хорошо наслышанным, но когда все видишь своими глазами... Хороший английский колледж — это всегда провинция. Никаких крупных городов с их излишествами и соблазнами. Милое захолустье, где в любое время года на зеленых лугах пасутся овцы.
Еще хороший колледж — это много пространства. Не одна тебе, пусть даже самая роскошная, школа, а целая усадьба, где есть все: учебный корпус, спальные корпуса, церковь (используемая обычно сразу тремя конфессиями — католиками, англиканцами и протестантами), столовая размерами с ту же церковь, арт-центр, бассейн, театр, спортивный зал, футбольное поле, площадки для тенниса и волейбола. Прибавьте старый парк или по крайней мере пару вековых деревьев. И таблички типа «Эту пихту в 1940 году посадила королева-мать».
Пейзаж красиво оживляют воспитанники. В одинаковой школьной форме (в пиджачках, при галстуках мальчики, девочки — «белый верх, черный низ») они похожи на юных клерков. Вместо привычных русских портфелей они таскают под мышкой папки для бумаг с конспектами лекций.
Учителя, во всяком случае на первый поверхностный взгляд, как те гоголевские дамы, — милы во всех отношениях. Улыбчивы, доброжелательны (в Англии люди в принципе доброжелательны), говорят с такой четкой артикуляцией, что стой рядом, слушай — и учи бесплатно английский.
Впрочем, бесплатно — это только для детей. Для родителей отослать ребенка на полный пансион — развлечение не из дешевых: 4,5 — 5,5 тысячи фунтов за триместр, соответственно 13,5 — 17,5 тысячи за год (умножьте на 1,5 — и вы получите долларовый эквивалент) стоит этот воздух, эти поля и такой английский. Плюс на 450 — 600 фунтов дети снашивают в год обуви и одежды. Образование в Британии на вес золота, и потому это очень выгодный бизнес. «За последние несколько лет мы истратили на реконструкцию школы 4,5 миллиона фунтов стерлингов», — говорит директор Bloxham School Дэвид Эксем. Совершенно невозможная для России сумма.
И ведь видно, куда эти миллионы пошли: на новый дизайн-центр, на навороченные компьютеры, на роскошный спортивный зал. Помните, в родной школе, в спортивном зале, висели баскетбольные кольца? В английском колледже они тоже есть. Только спортзал — это отдельно стоящее здание. Причем таких размеров, что под его крышу вмещаются пять баскетбольных площадок и кольца висят не вдоль помещения, а поперек. Зачем им так много баскетбола?
Что еще удивило? Раздельное обучение девочек и мальчиков. Под этот, казалось бы, анахронизм (у нас раздельные школы прочно ассоциируются с неоправданными строгостями сталинского времени) в Англии подведена теоретическая база. Оказывается, мальчики и девочки — совершенно разные миры, у них и нервная система работает неодинаково, и взрослеют они не синхронно. Вначале девочки опережают мальчиков и подавляют их своим авторитетом, потом, когда переходный возраст наберет обороты, мальчики начинают оказывать девочкам знаки внимания, и те совершенно забывают об учебе. Самые престижные колледжи в Англии — раздельные. В Wellington School, например, из 700 с лишним учащихся лишь 50 девочек, да и тех принимают только с 16 лет. Наверное, чтобы успокоить родителей, дескать мальчики не растут уж совсем мужланами и латентными гомосексуалистами, помимо игры в сквош и занятий подводным плаванием у них есть возможность поупражняться в общении с противоположным полом.
В тех школах, где обучение совместное, мальчиков и девочек разводят, в частности, на занятиях физкультурой. А уж как жестко разделено проживание... В девчачий спальный корпус можно попасть, лишь зная номер кодового замка. Если кто из воспитанников случайно перепутал комнаты и постели — вылетает он из учебного заведения автоматически, претензии не принимаются.
Нас водили по жилым корпусам, благо был последний день весенних каникул и школа пустовала. Очень там любопытно все устроено.
Младшие школьники (до 15 лет) живут по четыре-восемь человек в комнате. Большие спальни разделены перегородками так, что у каждого есть свое личное пространство — письменный стол, шкаф для одежды и кровать. Старшеклассников селят по одному-два человека. Единственное, что в спальных корпусах запирается, — комнаты воспитателей (на восемь учеников в среднем приходится один взрослый). Все остальные двери можно открыть легким прикосновением руки. Подростки есть подростки: не уследи — у них еще дедовщина начнется.
Вообще быт предельно скромен. Выпендриться, похвастаться родительским благосостоянием практически невозможно. (Само присутствие в школе уже красноречиво говорит о финансовых возможностях родителей.) На карманные деньги выделяют 15 фунтов в неделю — вполне хватает на орешки из автомата или колу (50 центов пачка или банка), тетради, ручки и новый галстук, который продают в школьной лавке.
Уважение к частной жизни ребенка проявляется хотя бы в том, что свой личный угол он может декорировать как хочет (в пределах приличий, естественно). У мальчиков все стены завешаны фотками красоток в бикини. У девочек — воздушные шарики в коридорах и приятный запах косметики в комнатах.
Свободного времени в английских школах почти нет. Как день начинается в семь часов с зарядки, так и продолжается строго по расписанию: утренние уроки, ланч, дневные занятия, обед, спорт, приготовление домашних занятий. Вечерами — так называемые социальные программы: кто не поет в церковном хоре, тот репетирует в школьном театре или рисует. Большинство выпускников умеют играть хотя бы на одном музыкальном инструменте — у каждой школы свой оркестр.
Одним словом, рай. Загвоздка лишь в том, что — и каждый взрослый знает это по собственному опыту — самые замечательные условия еще не гарантируют счастья. Впрочем, кто знает точно, что именно его гарантирует?
ДВА ДЕТСТВА
Возвращаясь из Кентербери в Лондон, в автобусе я познакомилась с 19-летней девушкой Леной, украинкой из Черновцов, но, в сущности, нашей, из одного с нами постсоветского пространства.
После школы Лена год проучилась в Сельхозинституте на родине, а на лето поехала в Англию подзаработать. Собирала клубнику. Вставать приходилось часа в четыре утра. Жила, как и другие сезонные рабочие, в автофургоне. Получала 30 фунтов в день ($45), за лето заработала около 3 тыс. долларов, оплатила курсы и осталась в Англии учить язык.
Всем студентам в стране разрешают работать 21 час в неделю.
Лена устроилась официанткой в бар, платят ей 180 фунтов в неделю. Из них 20 уходит на транспорт, 35 — на жилье. Вместе с пятью товарками (одна казашка, одна украинка и три девушки из Литвы) она снимает квартиру на окраине Лондона. Учится. В следующем году хочет поступить в колледж.
«Бывают же целеустремленные девушки!» — восхитится читатель. Но, думаю, в юности очень сложно просчитать свою жизнь на десятилетия вперед. Лене просто не хотелось оставаться в Черновцах — это был главный мотив. А потом все организовалось само собой. Когда попадаешь в колею, оказываешься в обстоятельствах, они сами диктуют, как тебе поступать.
Второй, диаметрально противоположный, случай произошел с ровесницей Лены, девочкой из Нижнего Новгорода, которую родители после школы на год отослали в Англию учить язык.
Она оказалась в милой провинциальной школе, без друзей, без языка. То, что в школе существует библиотека, она узнала только через месяц. Сама спросить стеснялась, а никто из преподавателей навязывать ей свою опеку не стал. В Англии это не принято.
Мы случайно столкнулись с ней на школьной дискотеке, она кокетничала со студентами из Ливии. Арабское сообщество оказалось единственным, кто принял ее в свои ряды, хотя ее положение там было довольно двусмысленным. Девушка же искренне радовалась даже такому вниманию.
Случай этот так взволновал всю нашу педагогическую группу, что последние два часа мы провели в горячей дискуссии с английскими учителями. «Как же так! — говорили русские педагоги. — Неужели в школе не нашлось ни одного преподавателя, который бы каждый день хотя бы десять минут с девочкой говорил? Хоть медсестра. Разве трудно сказать: «Привет, Катя! Как твои дела?»
«Но мы не можем уделять каждому ученику персонально столько внимания, — оправдывались английские коллеги. — Школа ориентируется на юных, но все-таки самостоятельных людей. Что положено, мы делаем. Например, персональный тьютор раз в месяц приглашает девочку на five o'clock tea. Но десять минут каждый день?!»
Это все к тому, что дети детям рознь. Одни в 13 лет самостоятельны так, как другие никогда не будут и в 25. Прежде чем отправлять ребенка в Англию и тратить на его учебу немалые деньги, неплохо бы обратиться к психологу, провести психологическое тестирование и понять — готов он к самостоятельной жизни или ему от нее будет только вред.
КОЕ-ЧТО О СТАНДАРТАХ
Я не берусь судить о качестве английского образования. Соглашусь со спецкором «Огонька» Светланой Дубовицкой: образование в Британии совсем иное, нежели в России. Там другие стандарты. У нас акцент на изучение абстрактных понятий — там пытаются, чтобы дети больше делали собственными руками. У нас глубоко преподают математику, физику, химию, гуманитарные науки (в зависимости от профиля школы), там же едва ли не основная дисциплина — физкультура. Глубокое изучение научных дисциплин начинается поздно, с 16 лет, когда человек точно определился с будущей специальностью и вузом, где он собирается ее получить. Вообще, в средних английских школах считают, что главное не образование. А воспитание.
Обычно русские дети уезжают в Британию учиться в 16 лет, на два года перед поступлением в университет или уже получив в России среднее образование.Через год английской жизни их не узнать: они становятся спокойней, тише, у них меняется характер. В России мы, взрослые, замотаны и озлоблены, и дети, глядя на нас, вырастают такими же. В Англии у ребят перед глазами совсем другие примеры. Английские подростки в большинстве своем очень воспитанны: в дверях они пропустят женщину вперед, подадут руку, если надо — помогут. Московским старшеклассникам это совершенно несвойственно.
В Англии учат работать в команде, находить общий язык с людьми — социальной адаптации (если, конечно, этому можно специально обучить). Мне кажется, в России подобным навыкам учителя особого значения не придают. Если они есть — хорошо. Если их нет — что же поделаешь?
Одиннадцатилетней дочке Светланы Дубовицкой после московской школы в английской скучно. По математике она явно сверстников опережает, учить немецкий, заниматься музыкой ей не дают — в 11 лет, считают в Англии, еще рано. Но может, действительно рано?
Психологи утверждают, что, чем младше ребенок, тем сильнее его мотивационный симбиоз с родителями, с мамой. В России это очень принято: активные мамы записывают своих четырех-семилетних детей во всевозможные кружки, водят в спортивные секции, заставляют учить иностранный язык. Мамы боятся упустить время. Им кажется, что они все делают правильно. И потом удивляются, когда ребенок, достигнув переходного возраста, резко теряет ко всему интерес. А был ли у него этот самый интерес? Он САМ хотел кружков и секций или этого мама хотела?
Наверное, в неторопливом, даже немного замедленном обучении детей в Англии есть свои резоны. Такая система не убивает в ребятах желания что-то изучить самим, дает сложиться их собственной личностной мотивации. Одно дело — взяться за иностранный в пять, не отдавая себе отчета, зачем и почему это надо, а второе — в шестнадцать, по собственному желанию. Учиться ведь никогда не поздно, но иногда бывает рано.
Людмила ЛУНИНА
|
