Роман из жизни деловой Москвы XX века в пяти частях с прологом и эпилогом
ТАЙНЫ ДЕЛОВОЙ МОСКВЫ
Дело было как раз перед Пасхой, растроганный гость заказал службу в Даниловом монастыре, а потом, по рассказам, выпил водки, сел за стол, подпер голову рукой и зарыдал, душевно так, прямо как русский
ПРОЛОГ
Деловая Москва — старая жила нового города. Слово «артерия» тут не подходит — слишком сухо и современно. А ведь речь идет не об отливающем металлом ультрамодерновом здании «Газпрома» на Юго-Западе и не о пафосном проекте Москва-Сити, за который пока отдувается один несчастный и неуклюжий небоскреб. Если вздумаете искать деловую Москву, не пытайтесь использовать электронную карту МОМ, не звоните друзьям-бизнесменам и не приставайте к девушкам из справочной службы. Потратив много дней и почти столько же усилий, вы, может быть, сами набредете на старое здание Центральной российской универсальной биржи, что в Стремянном переулке. Помпезное и немодное, с высокими греческими колоннами, с мраморными лестницами и множеством открытых пространств. То, что это здание и эта Москва делают с людьми, — надо видеть самим, в режиме реального времени и со стереозвуком. Просто потому, что в многочисленные документальные свидетельства верится, как в книжки Акунина. Так-то оно так, а все равно, батенька, сомнительно.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. АМЕРИКАНСКИЙ МОРОЗОВ
В 1993-м в Москву прилетел потомок знаменитых купцов Морозовых. Американец, успешный бизнесмен из солнечной и далекой Калифорнии, он узнал о своем происхождении, как в романах, только после смерти приемных родителей, которым был отдан на воспитание женой погибшего над Берлином американского военного летчика Морозова. В аэропорту его встречали представители российской стороны. Предложили отвезти в гостиницу, разместиться. А он, как только услышал, что есть какой-то музей, где могут найти необходимые документы, определить, кто он и откуда, сразу забыл и про Ленина, и про медведей на Красной площади, и про гостиницы. Так его с кучей чемоданов, ни слова не понимающего по-русски, прямо с Шереметьева и привезли в Музей истории отечественного предпринимательства. Музей этот, кстати, находится в том самом здании Центральной российской универсальной биржи. Сотрудники были в легком шоке. Подняли архивы, долго искали, проверили всех потомков Морозовых и нашли, наконец, родителей американца, свели его с родственниками. Дело было как раз перед Пасхой, и растроганный гость заказал службу в Даниловом монастыре, а потом, по рассказам, выпил водки, сел за стол, подпер голову рукой и зарыдал, душевно так, прямо как русский. Уезжать американский Морозов долго не хотел, тосковать по России начал уже в самолете, а вернувшись в Америку, вообще, говорят, обанкротился. Так что не прижился в Калифорнии стиль русской жизни.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. В ПОИСКАХ ВИШНЯКОВА
В советские времена на месте Музея предпринимательства тоже был музей. Революционной, боевой и трудовой славы. Принадлежал он Плехановскому институту. Про то, что это учебное заведение было основано еще в 1907 году на деньги купцов, промышленников и банкиров, тогда старались не знать. Но случилось так (совершенно случайно, по-другому в романах не бывает), что историей института заинтересовались музейные работники. «Стали рыть архивы, разговаривать со старыми преподавателями, — рассказывает Людмила Ефремовна Щербакова, первый и единственный директор музея. — Постепенно отыскали кое-какой материал. А времена тогда были — сами знаете. Про купцов рассказывать нельзя, вот мы и изучали очень внимательно каждую экскурсионную группу, тех, кто к нам приходил. Если видим людей интересующихся — такую информацию даем. В итоге мы стали по-тихому собирать дореволюционные факты об институте. С 1991 года мы значительно приумножили свои фонды. На сегодняшний день собрали более пяти тысяч единиц хранения. А в научно-вспомогательном фонде у нас еще две тысячи этих единиц.
Оказывается, в институт были вложены деньги Морозовых, Рябушинских, Коноваловых — известнейшие имена в начале прошлого века. Элита бизнеса, как принято говорить сейчас».
Второй раз с этим историческим пластом они столкнулись, когда готовили выставку для съезда советских менеджеров в 1991 году. Выставка называлась «Деловая Россия». Перед организаторами стояла вызывающая цель — показать, почему Россия к 1914 году была великой державой. Показали через промышленность, торговлю, через весь процесс деловой жизни, начиная с того, как промышленники зарабатывали первые деньги, получали всевозможные награды за свою отличную продукцию, и заканчивая тем, как становились поставщиками двора и разворачивали благотворительную деятельность.
Благотворительность, кстати, тема особая. В среде нашего купечества она была развита как нигде в Европе. У Людмилы Ефремовны есть интересная версия. Оказывается, все купцы, по крайней мере большая их часть, были старообрядцами. И их строгая вера обязывала отдавать большую часть заработанных денег на богоугодные дела — а иначе прибыли не будет. Меньшую часть они оставляли себе. К тому же люди просто умели и хотели работать, бывшие крепостные как-никак.
Для того чтобы развить тему российского, а потом и московского предпринимательства, материалы искали где только можно. Где было нельзя — там тоже искали. Задались, к примеру, целью найти основателя Российской академии имени Плеханова — А.С. Вишнякова, и нашли же. Крупнейший банкир, между прочим, был. Вот только в архивах почти не сохранилось ни связанных с ним документов, ни его фотографий.
«Мы даже толком не знали год его рождения. Знали только, что он похоронен в Москве. Вот и стали ездить по кладбищам, искать в картотеках. И нашли — на кладбище в Донском монастыре. Приехали, посмотрели. Там много Вишняковых рядышком захоронено. Видно, что кто-то ходит, а нам-то как раз потомки и нужны. Оставили там записочку, письмецо с номером телефона, написали, что мы музей, потомков известного банкира ищем. На памятник положили и камешком придавили. Дело было перед Пасхой — народ должен был прийти.
В результате откликнулись дальние потомки Вишнякова. Потом эти дальние дали номер телефона ближних, те, правда, в Самаре жили (туда их сослали еще в 30-х). И таким образом, путем перезвона и переписки, нашли мы то, что было нужно. Пригласили Вишняковых в Москву, они привезли нам фотографии, бумаги самого Вишнякова. Молодцы, что сохранили. А то ведь есть потомки, у которых уже ничего не осталось...»
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. 30-Е, ВСПЫШКА ПАМЯТИ
Дмитрий Абрикосов рассказывал про одну ночь 1937 года. Его тетя выносила в темноте все фамильные вещи, которые хранились в доме. Она выбрасывала их. Оставляла на помойке. Если это были бумаги — сжигала. Если, к примеру, коробка конфет, где выгравирована надпись «Товарищество Абрикосовых», — забрасывала мусором. Плевать на историческую ценность и ответственность перед потомками. Только бы не трогали, только бы ничего не узнали.
У правнучки Морозовой другая история. На их мануфактуре был управляющий Кондратьев. Хороший человек и не менее хороший работник, преданный Морозовым как никто другой. В 38-м году ему представился случай доказать эту свою преданность. Искали известные фамилии. Кого-то, как Вишняковых, просто ссылали, кого-то уничтожали. Управляющий знал, что правнучку Саввы Морозова щадить не будет никто. И он удочерил ее, дал ей свое имя, сберег и воспитал. Легендарный род не прервался. Более того, у них сохранилось множество ценнейших вещей, не просто предметов того времени, но таких, которыми пользовались все эти люди. От Саввы Тимофеевича — линейка и секундомер. Тарелка кузнецовского фарфора его отца с инициалами. Множество писем, документов.
Не хочется писать банальности про настоящий человеческий подвиг. Хотя по-другому и не напишешь.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. НОВЫЕ СТАРЫЕ
Как только о Музее предпринимательства стало известно в заинтересованных кругах, туда стали приходить представители известных купеческих и промышленных фамилий. Людмила Ефремовна не может рассказывать об этих представителях без улыбки.
«Очень весело сложились наши отношения с Абрикосовыми. Делали выставку, посвященную их кондитерскому делу. Интересные люди были, они даже шутить умели в своем бизнесе. Торты делали с разной упаковкой. На 1 апреля выпускали всякие шутейные штуки. Однажды кто-то заказал им торт в ночном горшке. Некий офицер хотел своей девушке такой подарок сделать. Самое интересное, что после него сразу несколько таких же срочных заказов поступило. И они там с ног сбивались, ночные горшки пирожными набивали.
А мы, кроме выставки, сделали еще и конгресс семьи Абрикосовых. Пригласили международный камерный оркестр Лижии О'Йордан. Предложили ей, очень нервной даме, биржевой зал. И вдруг на ее выступление стали съезжаться всевозможные посольства. Телевидение налетело, газетчики. Самих Абрикосовых, знакомых между собой, было в первый день всего 30 человек. Так за 14 дней их набралось уже 90 человек. То есть 60 новых объявилось. Как они в 30-е друг от друга отказались, так до того дня ни разу и не встречались».
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ДЕЛА МУЗЕЙНЫЕ
В 1993 году Торгово-промышленная палата России проводила некое мероприятие с участием Ельцина и Черномырдина и решила представить высоким гостям дореволюционный материал. Ни в одном из государственных музеев сама тема разработана не была, хранились лишь отдельные экспонаты — поэтому они обратились в Музей предпринимательства.
«Мы сделали из выставки «Деловая Россия» небольшой дайджест — получилось довольно прилично, — рассказывает Людмила Ефремовна. — Ельцин с Черномырдиным с большим удовольствием прослушали текст экскурсии. Вела ее я сама. Начальник протокола установил: «20 минут история, 20 — современность». Но получилось, что об истории мы с ними проговорили более 40 минут, а когда я предложила перейти к сегодняшнему положению дел, Ельцин махнул рукой, мол, достаточно. Тогда из истории было еще мало что известно, и мы были единственными, кто тщательно проработал этот вопрос. Нас даже в школьные дневники занесли — там на последней странице дается список музеев, рекомендуемых для посещения. Среди них значится и наш музей».
Когда посетители вслух сомневаются в том, что все это кому-нибудь нужно, на них смотрят с непониманием. Вы бы тоже так смотрели, будь у вас весомые аргументы. Сотрудники с полной уверенностью утверждают: многое из того, что сейчас потихоньку входит в деловой обиход, уже было до революции. Даже визитки, оказывается, стали использоваться с 1862 года. А ведь сейчас об этом никто и не помнит. Впрочем, не помнят и о многом другом.
«Делали выставку по малому бизнесу. Выставка включала в себя три основных раздела. В первом была показана история мелкой торговли и ремесел в хронологических рамках начиная с XV века до середины XIX, во втором разделе — со второй половины XIX века до начала XX. Цель третьего раздела — с максимальной достоверностью показать состояние советского, а затем и российского малого предпринимательства, трудности его развития в условиях административной, антирыночной системы, неоднозначность становления. Концепция экспозиции исходила из понимания малого предпринимательства как социально-экономического явления современного мира, базирующегося на новых технологиях, информационной базе, на созданных государством экономических гарантиях развития этого явления в качестве возможности каждым гражданином страны реализовать свои потребности в законодательно разрешенной хозяйственной деятельности. По временным рамкам там были представлены примеры развития малого и среднего предпринимательства в годы нэпа, затем иллюстрация уголовных преследований экономически активных людей за предпринимательскую деятельность в период 50-х — 80-х годов. Завершала выставку экспозиция, отражающая историю и развитие последнего десятилетия в процессе возрождения малого предпринимательства России.
Там рассказывалось про кооперативы, совместные и малые предприятия, «челноков», рэкет. Множество материалов отыскали в архивах ТАССа, причем случались и казусные моменты.
Например, такая фотография. Стоит самый обыкновенный сарай: метра два длиной и полтора шириной. Кусок фанеры, короче. Представили? А теперь вообразите, что на нем большими буквами написано: «ШОП». Это у нас так бизнес начинался. Сейчас на этом месте солидный магазин — «Лора», весь из себя цивильный. И вот оттуда приходят и говорят: «Такого не было». Я говорю: «Как не было? Мы это в ТАССе взяли, один и тот же адрес». Многим просто не нравилось, что мы весь черный бизнес показали. Но если мы сейчас прошлое приукрасим, люди потом смеяться будут. Мы ведь только что прожили этот этап. Он у нас всех в памяти».
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ЭПИЛОГ
Помните фразу про то, что это здание и эта Москва делают с людьми. Так вот, чудеса делают, бесплатно.
— Что для вас этот музей? — спрашиваю у Людмилы Ефремовны.
— Тут моя жизнь прошла, я уже двадцать лет в нем работаю. Я его своими руками начинала делать и продолжаю делать дальше. Это смысл жизни. Наверное, так.
К тому же планов громадье... Ездила недавно на Клязьму. Для архитектурной выставки кое-что подыскивала про дачи. Ведь понятие «дача» чисто русское, нигде больше такого нету. И оно из купеческой среды пришло. Это они себе дачи строили, жили там. И на Клязьме мы нашли красивейшую дачу дворянина Александрова. Он держал небольшую фабричку в Москве — тонкосуконную мануфактуру. Дача та в приличном виде еще, деревянная. Там даже калитка с цветным петухом на фризе. Близких потомков нет. Дальние отказались, но с условием, что эта дача станет филиалом нашего музея. Вот сейчас над этим работаем.
Деловая Москва — миф, но миф приятный. Легендарные фамилии богатейших купцов и промышленников. Золотой век русского бизнеса. Римская империя времен расцвета. Теперь от всего этого — парочка охраняемых государством особняков, разбросанные по коллекциям и музеям чемоданы Саввы Морозова, несколько фотографий, тройка пожелтевших завещаний. Могила Вишнякова в Донском монастыре. Студенты давят перед стендами зевоту и смотрят на непонятные этикетки и старенькие коробки из-под абрикосовских конфет. И все-таки есть во всем этом легкость и приятность необыкновенные, что заставляют уверенно сказать: «Продолжение будет». Уж больно интересной получается наша история. Как написано у классика, вот она целиком, вся как есть.
Сергей МЕЩЕРЯКОВ
На фотографиях:
- КУПЕЦ 1-Й ГИЛЬДИИ А.И. АБРИКОСОВ С ЖЕНОЙ АГРИППИНОЙ АЛЕКСАНДРОВНОЙ
- ИЛЬЯ ФЕДОРОВИЧ МОРОЗОВ, «АМЕРИКАНСКИЙ» ПОТОМОК ДИНАСТИИИ МОРОЗОВЫХ
- КУПЕЦ 1-Й ГИЛЬДИИ АЛЕКСЕЙ СЕМЕНОВИЧ ВИШНЯКОВ — ОСНОВАТЕЛЬ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ ИМ. ПЛЕХАНОВА
- ТОРЖЕСТВЕННОЕ ОСВЯЩЕНИЕ НОВОГО КОРПУСА МОСКОВСКОГО КОММЕРЧЕСКОГО ИНСТИТУТА
- ЗДАНИЕ МУЖСКОГО КОММЕРЧЕСКОГО УЧИЛИЩА ИМ. ЦЕСАРЕВИЧА АЛЕКСЕЯ