ШОУ GIRLS

Заметки на манжетах

ШОУ GIRLS

— Когда она заткнется? — интересуется у меня соседка.
Один из операторов не выдерживает и присаживается на ступеньку, обхватив голову руками.
— Все. Я больше не могу, — говорит Юля. — Перерыв!
Яркие софиты под потолком гаснут. Героиню начинают припудривать

Возле Телецентра столпотворение. Две сотни нарядно одетых женщин штурмом берут входную дверь.

— Слышь, охрана, запускай! Уже час мерзнем!

На пороге появляется милиционер:

— Назад! Все назад! Турникеты для кого поставлены?

Дамы волнуются. Нетерпеливо мнут в руках паспорта. Если бы не праздничное выражение на лицах, можно было бы подумать, что они пришли сюда бить стекла.

— Извините, — говорю я, — это семнадцатый подъезд?

— А то не видишь! — смеется какая-то бойкая тетка. — Ты на «Я саму»? Ну вот стой и жди, как все нормальные бабы.

Минут через двадцать двери все же распахиваются. Раздается команда: «Можно!» — и толпа, сметая все на своем пути, несется в студию.

— Деньги, деньги кому платить? — кричит какая-то девушка, подняв над головой сумочку.

— Беги, дура, пока бесплатно! — толкают ее в спину товарки.

Самые бойкие занимают стулья в первых рядах. Остальным достается странное сооружение вроде футбольной трибуны. Женщины рассаживаются, кричат: «Занято» — и отпихивают друг друга от мест перед телекамерами.

— Ничего, сейчас этих чернопиджачниц пересадят куда подальше, — язвительно произносит какая-то толстая тетка и подмигивает мне.

И действительно, всех женщин в темной одежде вежливо просят пройти на задние ряды:

— Извините, но нам нужна яркая картинка.

Я сажусь рядом с теткой и интересуюсь:

— Вы, наверное, здесь не первый раз?

Она смотрит вдаль и снисходительно улыбается:

— Да уж... Немало мы с Юлей программ сняли... А тебе что, незнакомо мое лицо?

Тетка поворачивается в профиль:

— Ну а так? Узнала?

Я неуверенно киваю. Хотя передачу «Я сама» последний раз смотрела года два назад.

— То-то же, — удовлетворенно произносит соседка. — Я, милая, сюда как на работу хожу. В каждой передаче мнение высказываю.

— А зачем?

Тетка морщит свой телевизионный профиль:

— Мне здесь дают слово и почти никогда не вырезают при монтаже, а это значит, что мое мнение ценят. Я приношу пользу людям... А ты? Ты людям пользу приносишь? Или просто поглазеть пришла?.. Эй, куда ты? Ну куда ты полезла? Ты же там никогда в кадр не попадешь!.. Ну что за люди дикие!

Но я перебираюсь повыше. Подальше от крупногабаритной спасительницы человечества.

— Присаживайтесь, — радушно предлагает какая-то девушка, — здесь место свободное... Ой, а почему вы в джинсах?

— А что, без них было бы лучше?

— Я не в том смысле... Просто здесь все в костюмах, на каблуках...

— В следующий раз надену вечернее платье. С длинным шлейфом.

В специальном мужском загончике сидят семеро смелых. Наверное, их ловили в каменных джунглях на манок, крупу, сигареты и пиво — хоп, и в клетке. Чувствуют они себя совершенно счастливыми. Вертятся и машут женам.

— Люся, Люся! Сфотографируй меня!

— Сиди, чучело, — отзывается с последнего ряда Люся. — Тоже мне Артур Крупенин!

Наконец появляется ведущая. Зал затихает:

— Юлечка пришла...

Юля совершенно очаровательна. Учит всех аплодировать по команде и объясняет, что пейджеры и телефоны надо отключить. Народ послушно лезет в сумочки, но все равно на протяжении всей передачи телефоны будут трезвонить не умолкая.

Выводят героиню. Она нервно кусает губы и старается не смотреть в зал.

— Ну и рожа! — говорит кто-то рядом, и тут я окончательно понимаю, что попала на обычные бабские посиделки. Только более масштабные.

Героиня полтора часа рассказывает, как безумно любит ее муж, но почему-то уже семь лет живет в другом городе, изредка нанося ей визиты и черепно-мозговые травмы. «Дура», — делает вывод зал на второй минуте и начинает обсуждать более существенные проблемы.

— Нам что-нибудь подарят в конце? — интересуется девушка, сидящая рядом с оператором.

Тот недоуменно пожимает плечами. Девушка вздыхает:

— На других передачах всегда дарят маленькие сувениры. А на программе «Глас народа» каждому зрителю давали по сто рублей.

Две подружки бубнят сверху:

— Смотри, этот мужик в каждой передаче снимается.

— Какой? С крашеной челкой?

— Да нет же! Вон тот, лысый.

— А-а, точно... А туфли, туфли у него какие стоптанные!

— Холостяк, наверное... Посмотри, у него на пальце обручалка есть?..

Женщины внизу переговариваются:

— Вы как здесь оказались?

— У меня муж на телевидении работает.

— А у меня сестра.

— Да, простой смертный сюда просто так не попадет. Только по блату.

— А я сама по себе пришла, — вдруг говорит какая-то бабушка, сморкаясь в платок. — Позвонила и назвала фамилию. Всего делов-то!

Женщины обиженно замолкают. В семье не без урода.

— Слыхали, что на прошлой передаче было? — толкает меня в бок соседка. — Выходит Юля и говорит: «Короче. Героиня не приехала. Кто хочет — выходите, садитесь в кресло и рассказывайте про свою жизнь».

— Ну и что? Кто-нибудь вышел?

— Не-е, мы ж не выпивши были. Знать бы, что такое дело...

Изредка перед зрительницами появляется молодой человек по имени Антон и два раза хлопает в ладоши. Это означает, что пришла пора устроить овацию.

В студии жарко. Женщины потеют и с тоской смотрят на часы. Снимают обувь и шевелят пальцами ног. От яркого света болят глаза.

Ведущая пытается подвести речь героини к логическому завершению. Но героиня не сдается. В кои-то веки ей дали возможность посвятить в свои проблемы столь многочисленную аудиторию. Поэтому она говорит, говорит, и конца-краю этому не видно.

Аудитория тем временем потихоньку начинает ее ненавидеть.

— Когда она заткнется? — интересуется у меня соседка.

Один из операторов не выдерживает и присаживается на ступеньку, обхватив голову руками.

— Все. Я больше не могу, — говорит Юля. — Перерыв!

Яркие софиты под потолком гаснут. Героиню начинают припудривать. Зрительницы поднимаются с насиженных мест:

— Ой, бабоньки, я вся взопрела...

— Галя, займи очередь в туалет!

— А когда нас по телевизору покажут? Надо будет на кассету записать...

— Как будто не ясно, что мужики сволочи. Зачем это доказывать два часа?

— Нет, ну героиня здорово стукнутая... Он же у нее кобель! Кобель!

— Да ладно вам! Вот у меня был случай...

Гомон в студии поднимается невообразимый. Двести пятьдесят женщин делают свое шоу. Рассказывают свои истории. Открывают самые сокровенные тайны. Размахивают руками. Пьют минералку. Едят шоколад. Одалживают друг другу пудреницы... И снимать, похоже, надо именно это.

— Вон мой дундук сидит, видишь? — кивает в сторону мужского загончика соседка. — Впервые в этом месяце треники снял да на люди вышел... Дали б мне микрофон, я бы о нем такое рассказала!.. Вы бы все тут обрыдались!

Дундук сидит нахохлившись. Мужчины вообще не встают и не разговаривают друг с другом. Мрачно смотрят в пол.

— Жрать хотят, зверюги, — делает вывод соседка. — А им про психологию межполовых отношений речь толкают...

Когда появляется Антон со своими ладушками, мужчины напрягают спины и принимают еще более серьезный вид, словно гладиаторы перед выходом... Перерыв закончен. Поехали!

Начинается опрос зрителей. Высказывания мужчин однотипны: «Героиня замечательная, верная, любящая». Однако на вопрос: «А вы хотели бы видеть с собой рядом такую жену?» — все тем не менее с ужасом отвечают: «Нет, что вы!»

Женщины очень категоричны. Когда какая-то бабулька с жаром начинает кричать, что героиня идиотка, а ее муж козел, операторы мгновенно разворачивают на нее все камеры.

Я постепенно начинаю врубаться, что требуется от героини и от зрителей. Не разумные мысли и комментарии, нет. Это второстепенно. Нужна динамика. Нужны эмоции. Сильные эмоции, яркая одежда, бурные аплодисменты. Если при этом какая-то женщина рассказывает, как убила ножом любовника, то это вообще здорово. Шоу, считай, сделано.

Телевидение в принципе не подразумевает полутонов. Картинка превалирует над содержанием. Чем цветастей и громче, тем лучше. Наверное, цыгане очень органично смотрелись бы в любом телевизионном ток-шоу.

В конце передачи снимается реклама. На счет «три-четыре» зал начинает аплодировать, а ведущая считывает с экрана телетекст про какие-то наркологические клиники и чудо-косметику. «Вы смотрите ток-шоу «Я сама». Продолжение следует».

— Все, Юленька, снято! — раздается загробный голос откуда-то сверху. — Цветы! Пошли цветы!

К деревянной арке плетется хмурый мужчина с букетом. Начинает играть музыка, и мужчина волшебно преображается: втягивает живот, растягивает губы в улыбке и как крылатый пегас летит к героине.

— Стоп! — кричит голос. — Переверни цветы! Еще раз!

Пегас чертыхается и возвращается на исходную позицию. Героиня тоскливым взглядом провожает свой букет.

— Поехали! Музыка! Аплодисменты!.. Отлично! Снято! Пошла косметика!.. Так. Пошли макароны!

Макароны — подарок от спонсоров. Героине дарят их целое корытце. Упаковок десять выносят и для зрительниц. Раздают опять же под музыку.

— Улыбаемся! Все улыбаемся! Не прячем макароны! Держим, держим их в руках... Хорошо. Аплодируем! Все аплодируем! Девушка в джинсах, вас это тоже касается!.. Радость на лицах! Побольше радости!.. Не переживайте, макароны достанутся всем. На выходе каждый получит по одной пачке бесплатно.

— Могу вам свои подарить, — громко произносит какая-то женщина. Гордая. Видно, на косметику рассчитывала.

Итак, все снято. Зрители вываливаются из потной студии. Телемарафон закончен. Проходя мимо гримерки, вижу, как жадно затягивается сигаретой героиня. Руки у нее дрожат. Наверное, все получилось не так легко и просто, как ей казалось.

— Эй, — пробивается ко мне знакомая тетка, — ты слышала мое выступление?

— Да, — вру я, — это было замечательно.

Могу и я чуть-чуть побыть лицемерной? Это так заразительно...

Наталья РАДУЛОВА